Собачья ненависть
Вчера я после напряженного трудового дня уселся перед телевизором. Непривычные, скажу, ощущения. Обычно я играю в интеллектуальные игры на макбуке — танки, кс и другие. Там важны реакция, соображаловка. В общем, все то, что у меня даже в избытке.
Компьютер забрала жена, потому что ей надо было что-то заказать. Потому я и включил дебилизор. Шла программа об охоте. Она постоянно прерывалась (ну а что, это ж стыренный плейлист), но жутко заинтересовала Жучку. Это наша собака неизвестной породы. Я о ней особо ничего не пишу и стараюсь не фотографировать, потому что она и видом и жизненным настроем больше похожа на тряпку из парикмахерской.
Волосатая, пованивает чем-то кислым и интересуется только собственными блохами, которых никак не может поймать. Мы их специально не выводили. Должна же в ней быть хоть капля самостоятельности? Природной смекалки, охотничьего инстинкта, жажды к жизни...
Блохи на ней так и жили. Даже процветали. Она их изредка грызла, но ничего у нее не получалось. А когда на экране пошли кадры охоты на лис, Жучка преобразилась и даже встала из своего обычного угла, где под ее тушей уже скопилось столько пыли, что хоть муку разбавляй, и пришла ко мне.
Легла у ног и давай смотреть, как таксы дерут рыжую плутовку. Заинтересованно так, с видом эксперта.
Я понимаю, что эта тема ей близка, но что делать дальше? Потом, уже в следующей программе, опытные заводчики стали говорить о важности купирования хвоста у отдельных пород собак. И что был такой солидный древний грек, который своей собаке купировал красивый хвост, чтобы не хвастать роскошью.
Жучка отреагировала как жена, когда та хотела новую шубу. Скулит, глядя как-то исподлобья своими круглыми глазами с необычно большими бровями и ресницами как у Евы из буклета очередной секты. Пытается подсунуть свою квадратную голову под мою руку, язык гоняет туда-сюда, дышит...
Ну, думаю, надо и из жучки сделать охотничью собаку. Дело, на первый взгляд, несложное. Надо взять хвост, взять тесак и совместить одно с другим. На выходе — превосходный охотничий пес. Борзая.Или даже гончая.
Взбудоражившие мысли подняли меня на ноги, отвели на кухню, заставили открыть холодильник и достать оттуда текилу. Для дезинфекции инструмента. Водка кончилась на выходных, а магазин был уже закрыт, потому пришлось соображать на ходу.
Отпив из бутылки и оглядевшись я решил провести операцию в раковине. На случай, если Жучка в последний момент решит сходить под себя от распирающего энтузиазма.
Смутило, что, когда я держал под струей горячей воды вытащенную из морозилки сосиску, Жучка все норовила схватить мирно стоящую бутылку. Повезло, что сучка слишком мала для запрыгивания на столешницу. Но я ее успокоил, мол, скоро разберемся с твоим хвостом, не переживай.
Убираю сосиску на кухонных шкаф, а сам в это время точу тесак. Отхлебнул еще и думаю: а как я узнаю, достаточно ли он острый для ветеринарной хирургии? Вспомнив все, что я за свою долгую профессиональную жизнь узнал об остроте, решил воспользоваться дедовским методом. Разрезать пучок волос. Но где их взять?
В отражении на окне сверкала моя полулысая голова и я решил взять волос там, откуда волосы никогда не выпадают. Дерябнул текилы для храбрости еще раз, снял трико, трусы. Оценил предполагаемый фронт работ и уже поднес тесак к выбранной пряди, как жучка начала лаять.
Приревновала. Наверное, она решила, что я не буду делать ее похожей на императорскую собаку с родословной, что хочу окончательно похоронить ее охотничий потенциал.
Но я ж люблю ее. Без лишних слов подхватил на руки, посадил в раковину. А она радостная! Глаза блестят, уши торчком, хвост ходуном. Никогда ни прежде, ни потом, не видел ее такой. Ни дать, ни взять, Полярная Звезда.
Беру тесак, а она в раковине крутится как ужик. То в одну сторону, то в другую. Ох и разыгралась на ночь глядя.
А я поливаю текилой место соединения хвоста с телом и все прицеливаюсь. Только хвост в руку возьму, а она раз — и выкрутилась. Так нетерпится, что не может усидеть. Второй раз хватаю — и снова, все руку лижет, да глазками хлопает.
Человек я терпеливый, но всему есть предел, потому снимаю носок и натягиваю его ей на голову, чтобы не отвлекалась. У нас тут операция, а не детсад.
В качестве анестезии пропитываю текилой носок — слегка так, чтобы понюхала и вырубилась. А она ни в какую. Еще больше мается. Уже кладу ее на бок, под зад пихаю разделочную доску — чтобы раковину не поцарапать, а то жена прибьет.
И вот стоило мне сосредоточиться с мощью моего инженерного интеллекта, как начинается какой-то мексиканский сериал.
Зашла жена. Говорит. слышала, как что-то шумит. И видит меня с тесаком, Жучку с носком на голове, доску разделочную. Заорала. Дети проснулись,прибежали, плачут, выталкивают меня, что называется, всем колхозом. С воплями. причитаниями. А я даже тесак выложить не успел, да махнул им случайно, когда объяснял об огромной пользе купирования хвостов. О будущем, о престиже, предназначении, неограниченных возможностях в успешной охоте на пушного зверя.
Да, случайно махнул тесаком и так не очень удачно, в общем. Мне неприятно об этом рассказывать, да и это не имеет ни к чему отношения.
Уже после всего, под утро где-то я лежал на диване в одежде, то и дело перечитывая выданный мне протокол. Спать не хотелось, а текила все никак не кончалась.
И пришла Жучка. Такая, немного веселая, будто бы поддатая. Идет и, словно светится, смотрит мне прямо в глаза, головой мотает и шлеп — на диван, рядом со мной.
Дышит так, всей грудью, а морда как бы улыбается. И язык свисает как колбаска. Аппетитная такая, аж закусить захотелось. Быстро иду на кухню за сосиской и возвращаюсь на диван. На нее слегка налипло, но это ничего.
Жучка лежит и... снова улыбается, будто ждала меня. Я осторожно сажусь с краю, чтобы не тревожить ее после грандиозного облома и так медленно кладу себе в рот один конец сосиски из холодильника. Откусить не получается, так как забыл почистить.
А Жучка облизывается и садится рядом. Смотрит так проникновенно поначалу, но потом ее легкое тело касается моего плеча а нос упирается в руку. И, знаете, между нами наладилась некая связь. Не могу сказать, какая, но я будто бы понял жучкины надежды и...
Ели мы эту сосиску вдвоем. С разных концов. Довольно быстро съели. И я так увлекся, что продолжал жевать, не заметив, как язык Жучки оказался у меня во рту, из-за чего она с визгом расцарапала мне лицо и убежала.
На скулеж прибежала жена, но ей не удалось нас застать вдвоем. Да и не застукала бы. Все же я семейный человек, а Жучка молодая и ветреная.
Собственно, зачем я написал этот пост. Собака вернулась к своему первоначальному положению. Безынициативно лежит, но теперь она словно не страдает от блох, а наслаждается ими. Они стали тем отчаянием, что пожирают ее с добровольного согласия. Возможно, так было и раньше, пока я не пообещал ей того, что не смогу исполнить.
Но к этому бесполезному лежанию теперь добавилась агрессия в мой адрес. Я думаю, что надо обратиться к собачьему психологу, но боюсь, как бы он не усугубил эти ее дурные наклонности. Хотя и помощь ей определенно нужна, ведь собака на ровном месте превратилась в какую-то истеричку. Даже несмотря на то, что я так ничего и не сделал.
