21 ноября в российский прокат выходит историческая драма «Великая» с Кейт Уинслет в роли легендарной Ли Миллер — фотомодели, которая стала известной корреспонденткой журнала Vogue во время Второй мировой войны. В основу картины лег роман «Жизнь Ли Миллер», написанный сыном Ли Энтони Пенроузом. Над экранизацией трудились кинематографисты пяти стран — Австралии, Великобритании, Венгрии, Сингапура, США, а съемки велись в шестой — Хорватии. Погрузиться в жизнь Ли Миллер и узнать подробности работы над фильмом нам помог большой разговор с Энтони Пенроузом, который является не только автором оригинального произведения, но также работал на «Великой» консультантом. Он поведал нам, как ошеломила его находка архива негативов матери, и как решился написать о ней книгу. Рассказал, какую удивительную жизнь прожила Ли, что из ее биографии вошло в фильм, а от чего вынуждены были отказаться, и, конечно, поделился впечатлениями от готовой картины.

Как мы знаем, создатели фильма «Великая» много общались с вашей семьей и вами в частности, чтобы максимально точно воссоздать образ и характер Ли Миллер. Вы выступали консультантом на съемках. Расскажите, как это происходило?

Мы проделали большую и серьезную работу, которая заняла годы. Начнем с того, что я очень подробно беседовал с Кейт Уинслет, и мы начали свою работу с обсуждения формы фильма: что мы должны туда включить, а что нет, как мы должны представить Ли Миллер. С Кейт очень легко и приятно говорить, она невероятно умный и образованный человек. Мы очень хорошо поладили с ней.

Потом я работал со сценаристом Мэрион Хьюм в течение трех лет, и Кейт также принимала участие. Мы написали несколько первых драфтов сценария, изучили множество материалов и источников. Наша цель была сделать сценарий максимально правдивым, а это значит, что предстояло дополнительное исследование и работа с материалами. Например, мы посетили Дахау и квартиру Гитлера, чтобы воссоздать тот опыт, который получила Ли Миллер при посещении этих мест. Кейт и Мэрион приехали ко мне домой и жили на протяжении нескольких недель, изучая документы, фотографии и архив. Они изучали письма, карты и заметки пока в их сознании не появился окончательный образ Ли Миллер. Я очень рад, что они работали таким образом.

Расскажите подробнее об архиве. До смерти своей матери вы не знали, что она была настолько влиятельной фигурой в мире фотографии. Как вы обнаружили эти негативы и все записи?

После смерти матери прошло около трех недель, и моя жена Сюзанна хотела увидеть мои детские фотографии, потому что у нас недавно родилась наша маленькая дочь Эми. Она хотела посмотреть, насколько мы похожи с дочкой. Она пошла на чердак старого дома и вернулась с рукописью, на которой было написано «Осада Сен-Мало», но не было никакого имени или подписи, кому могла бы принадлежать рукопись. Моя жена отдала мне рукопись со словами: «Я думаю, тебе стоит это прочесть». Это было удивительно. Я читал абзац за абзацем о пулеметных лентах, о коробках с лекарствами, об убежищах, которые искали солдаты. Я не мог понять, кто это написал, а просто без остановки читал страницу за страницей. Это была невероятная история сражения, атаки на особо охраняемую крепость. История о людях, которые шутили и смеялись за несколько часов до того, как их расстреляли из пулеметов. Потрясающий слог повествования, но неизвестный мне автор. Я не знал, кто это мог бы написать. Я думал, что это заметки какого-то корреспондента из журнала по типу Life.

Позже мой отец принес оборот журнала Vogue, где было написано «Осада Сен-Мало. Автор – военный корреспондент Ли Миллер». Я был ошеломлен. Я знал свою мать на протяжении 30 лет, но за все это время она никогда не говорила о войне. Это было что-то невообразимое. Мы вытащили все с того чердака, его содержимое заполнило две комнаты. Возможно вы видели фильм и помните тот момент, где пол в квартире весь заполнен фотографиями? Так все и было на самом деле. Мы не знали и не могли представить себе, что это было – нам только предстояло все узнать.

Дейвид Шерман стал очень важной фигурой в этой истории, потому что он был с Ли все это время. Он мне все и рассказал. Моя мать открылась для меня совсем с другой стороны, и это был абсолютно другой человек, нежели тот, которого я знал все эти годы. Другой человек не только для меня, но и для остальных людей, которые воспринимали ее все эти годы по-другому. После войны Ли и в самом деле стала другим человеком.

Фотографии, которые вы нашли были напечатаны или это были негативы?

Что-то было уже напечатано, что-то сохранилось в негативах. Мы нашли 20.000 печатных фотографий и 16.000 негативов, а также множество писем, карт и военных орденов. Невероятная коллекция!

Вы потом написали книгу о своей матери, которая называется «Жизнь Ли Миллер» (Lives of Lee Miller). Можете вкратце рассказать о книге? Сколько жизней прожила Ли Миллер?

(Смеется) Первая ее жизнь – это ее детство в Покипси, когда ее отец был уверен, что она сможет играть в мальчишеские игры. Она была неугомонной и авантюрной. Ее самым любимым подарком на день рождения был набор для химических опытов. Она помогала отцу с проявкой фотографий, он был фотографом-любителем, а у Ли всегда находились новые идеи для фотографии. Ее вторая жизнь – это жизнь модели. Она быстро достигла успеха и у нее была слава и много денег, но самое главное, что она училась искусству фотографии у тех людей, с которыми она работала. Эдвард Стайкен, Гойнинген-Гюне, Николас Мюррей – все лучше фотографы того времени работали с ней и передали ей свой опыт и знания.

Ее третья жизнь – когда она переехала в Париж и стала фотографом-сюрреалистом. Она быстро стала профессионалом и начала снимать для Vogue. Позже она перебралась из Парижа в Нью-Йорк и организовала собственную студию, но потом, будучи личностью импульсивной, решила все бросить выйти замуж за богатого египетского магната в Каире. Их брак продлился 5 лет. После она встретила Роланда Пенроуза в Лондоне и влюбилась в него. Будучи в Каире, она скучала по своей творческой жизни в Париже, по окружению художников и сюрреалистов. Когда она встретила Роланда, она осознала, что она в самом деле хочет от жизни и какой стиль жизни ей подходит. Она приехала к нему в Лондон 3 сентября 1939, спустя два дня после начала Второй мировой войны. Это была ее четвертая жизнь.

Ее пятая жизнь – это жизнь в Лондоне. Будучи фотографом для Vogue, она снимала в то же время войну и разрушенные от бомбежек здания. Бомбы разрушили ее студию, и она вышла снимать на улицу. Она хотела показать правду Европе. Как американка она могла это сделать, потому что британцы не позволяли женщинам быть военными корреспондентами, как это делали американцы. Она снимала в американской военной форме, как член американской армии. Она начинала с репортажей в госпиталях в Нормандии, но ей этого было недостаточно. Она хотела большего, она хотела быть в зоне боевых действий. Ей выпал шанс побывать в Сан-Марло, который по слухам уже был оккупирован. В Сан-Марло есть огромная крепость около моря, в которой на тот момент находилось 3.000 немцев, которые захватили боеприпасы, еду и воду. Ли была свидетелем битвы за крепость, которая длилась 4 дня. Она запечатлела одно из первых использований напалма.

После она ездила с американской армии по всей Европе: вся Франция, Бельгия, Польша, Германия, пока наконец не застала конец войны в Мюнхене. Там она сделала свой знаменитый репортаж из ванной комнаты Гитлера, в Берхтесгадене, в знаменитой резиденции в Альпах. Также в этот период она посетила 4 концентрационных лагеря, включая Дахау. Это был очень личный опыт для нее, потому что, когда она вернулась в Париж, обнаружила, что многие ее друзья пропали. В то время, когда она фотографировала для Vogue, многие люди из мира моды были евреями. Те, кто шили одежду и наряды, были евреями, ведь быть портными – это часть их культуры и традиций. Они все исчезли, просто испарились. Ли не просто хотела узнать, где были эти люди и что с ними случилось – это была ее миссия. Когда она побывала в концлагерях, то осознала, что никто из этих людей, кого она искала, не вернется домой. Для нее это было неописуемое горе, смешанное с яростью. Думаю, что эти эмоции, которые она переживала в тот момент, можно назвать ее шестой жизнью.

Когда она вернулась домой, то открыла в себе талант шеф-повара для звезд и знаменитостей. Война закончилась, и все ее фотографии были оставлены на чердаке, с ними уже нечего было делать. Теперь она была шеф-поваром для селебрити, но она продолжала заниматься фотографией и писать до конца своих дней. Она умерла в 1977 году, незадолго до смерти сделав фотографию художника Энтони Тапиеса. Репортажной фотографией она не занималась со времен войны.

Фильм фокусируется на 10 лет жизни Ли Миллер, в том числе и ее жизни военного корреспондента.

Да, это было сложно для нас, потому что мы не могли сделать из ее истории сериал, где могли бы все подробно осветить. Но что мы и вправду успели сделать, так это попытаться заглянуть в ее сердце и воссоздать ее эмоции и личность. Мы взяли период с 1937 по 1977 года.

Давайте поговорим о Кейт Уинслет. Это правда, что вы рассматривали ее на роль своей матери еще со времен ее роли в «Титанике»?

Да, все верно.

Образ Кейт Уинслет на экране в роли вашей матери и образ вашей матери в реальности – насколько они похожи?

Я не знал, какая моя мать была до войны, все таки, я был рожден уже после и застал ее, когда она уже была значительно старше. Я не застал те моменты ее жизни, которые показаны в фильме, но когда я увидел их, то очень проникся эмоционально и подумал: «Да, это реально. Это и в самом деле она. Как же такое может быть? Это же фильм, но нет это и вправду она». Я не мог поверить, что это настолько взаправду, она была настолько живая для меня. То как она говорила на экране, ее мимика, то как она двигала руками, поворачивала голову – я не знаю, как это удалось Кейт, с учетом того, что до этого не было никаких фильмов о Ли, она абсолютно точно смогла передать ее образ и глубоко разобраться в личности Ли Миллер и ее характере. Это было просто ошеломляюще.

Давайте поговорим о деталях в фильме. На съемках была использована камера Rolleiflex, которая выглядит очень аутентично и похожа на ту камеру, на которую снимала сама Ли Миллер. Это копия или оригинальная камера?

Это настоящий Rolleiflex, и надо отметить то, насколько внимательна Кейт Уинслет к деталям. Она нашла специалиста по камерам Rolleiflex, и он нашел детали от других камер этой марки, собрал их воедино и создал точную копию камеры Ли Миллер, которая к тому же работает, и на которую можно делать снимки. Когда вы видите то, как Кейт делает снимки – знайте, что она снимает на ту же камеру, что и Ли Миллер. Это совершенная копия камеры вплоть до того, как Ли использует чехол от камеры как видоискатель, чтобы было удобнее делать фото. Кейт хотела, чтобы это был не просто реквизит, поэтому, когда она снимает в кадре, то она действительно работает со светом и диафрагмой. У нас даже была небольшая выставка, где мы сравнивали фотографии, которые сделала Кейт, с фотографиями, которые сняла Ли. Они невероятно похожи. Кейт очень быстро освоила, как делать фотографии на такую камеру, а она невероятно сложна в использовании.

Джош О’Коннор играет молодого человека, который похож на вас. Это вы в реальной жизни?

Это немного художественный вымысел. По идее это должен был быть я, задающий Ли вопросы, ответ на которые я бы хотел узнать, но так и не успел спросить. Это мечта в каком-то роде, ведь он берет интервью, которое я бы сам очень хотел взять. В фильме очень хорошая концовка, которая исследует мои взаимоотношения с Ли, потому что, когда я ее застал живой, она страдала от посттравматического расстройства. Вы можете представить, как это было сложно, тем более, что у нее прогрессировала алкогольная зависимость. Она привела ее к депрессии и сделала человеком, с которым не так просто ужиться.

Сейчас я отхожу от ее образа, который у меня сложился, когда я был подростком, ведь тогда мы спорили и конфликтовали как сумасшедшие. Однако под конец ее жизни, когда я уже был женат на Сюзанне и мы приехали домой к Ли, моя жена стала мостом между нами и помогла нам наладить взаимоотношения. Мы стали друзьями, эта дружба продлилась два года, прежде чем Ли умерла. За эти два года она ничего не сказала о войне, как и за те 20 лет, что я знал ее.

То есть вы создали диалог, которого никогда не было, но вы бы хотели, чтобы он был?

Этот диалог существует только в моей голове. Если кто-то вдруг изобретет, как отправить е-мейл ушедшим из жизни людям, то я воспользуюсь этим.

У вас есть любимая сцена в фильме? Была ли сцена, которую воссоздать было сложнее всего?

Было много сцен, сложных для воссоздания, но мы проделали фантастическую работу. Наиболее эмоциональный отклик у меня вызывает сцена, где она разрезает ножницами негативы снимков и уничтожает их. Это помогает понять, в какой агонии она тогда была и насколько события ранили ее, потому что снимки тогда не были опубликованы. Мир увидел их позже, но Ли об этом не знала. Она была свидетелем тех событий, делала снимки и страстно хотела поделиться этим с миром, но когда она вернулась, то все игнорировали это. Игнорировали ее и то, что случилось, а может просто делали вид. Эта сцена с Одри Уизерс в офисе Vogue, уничтожение негативов и потом их восстановление – это все те эмоции и цена, которую заплатила Ли, делая эти фотографии, и как же они отличаются от ее прошлой жизни. Это была самая невероятная, самая эмоционально опустошающая сцена. Для меня она имеет огромное значение, потому что я знаю, что это правда. Девушка-фотограф из Vogue, которой было 17 лет, была свидетелем той сцены и остановила Ли от полного уничтожения негативов. Благодаря ей они остались целы и могут многое рассказать нам о жизни Ли.