83. Утро
Утро здесь оказалось действительно тихим и сияющим. Рассветные лучи ползали по обшарпанным стенам, и в их прозрачности лениво плавали пылинки. Яблоня царапала дом снаружи. Этот приятный тихий звук время от времени возвращал меня в сон.
Неожиданно скрипнула и приоткрылась дверь. Я натянул одеяло до глаз и смотрел, как в комнату пробралось что-то маленькое, шерстяное и ободранное. Существо подходило ближе, иногда замирая и прислушиваясь. Ищет меня? Оно мягко запрыгнуло на кровать, забралось мне на грудь, и я увидел его совсем близко. Дикие грязные глаза, обглоданные уши, длинные когти. Оно издало странный грудной звук, и я в ужасе накрыл его одеялом. Существо завизжало и заметалось, но я держал крепко, так что выбраться оно не могло.
За дверью стало шумно, и в комнату ворвался Благо, а за ним, опираясь на трость, Солнце. Я схватил одеяло покрепче и закинул за спину, как мешок. Один удар о стену заставил бы монстра угомониться.
– Нет! – крикнул Солнце и схватил меня за руки.
В комнату вбежала заплаканная кудрявая девочка.
– Не трогай ее! – запищала она и стала избивать меня маленькими кулачками.
Солнце вырвал у меня одеяло и аккуратно положил его на пол. Чудовище выползло наружу, помятое и бешеное, и бросилось за дверь. Девочка побежала следом.
– Зачем отпустил? – непонимающе спросил я, выталкивая Благо за дверь. – Уйди. Не заходи сюда без разрешения.
– Это кошка Мины, – Солнце поднял одеяло с пола и аккуратно положил на кровать. – Ты бы ее убил.
– Кошка? В доме? Они же патрулируют только улицы.
– Ничего они не патрулируют. Они просто есть.
– Ну да, – усмехнулся я.
– Ну да, – серьезно ответил Солнце и сделал такой вид, будто я сказал какую-то чушь. – Эта кошка живет здесь уже десять лет. Надеюсь, сегодняшнее утро ее не прикончит.
– Ты серьезно? Зачем вы ее сюда пустили? Они же доносчики.
– Не на этой стороне, – он тяжело выдохнул. – Ты должен извиниться перед Миной.
– Извиниться? За что? Я был в ужасе! – меня аж передернуло от воспоминаний. – Она зашла сюда и залезла на меня. Я бы может и не испугался так, если бы она не была такой отвратительной.
– Не скажи такого при девочке. Первый делом научу тебя тактичности. Умойся и спускайся завтракать.
Я сходил в душ и впервые за долгое время увидел свое отражение. Под раковиной нашлись старые затупленные ножницы. Я отрезал волосы так коротко, как никогда ещё не делал. Получилось очень плохо.
– Отрастут, – бросил я своему отражению и пошел в столовую.
Видимо, все уже позавтракали. На столе осталось много грязной посуды и почти не было еды. Благо сидел весь бледный и взъерошенный. Он сразу указал мне на место рядом с собой, но я предпочел держаться от него подальше, так что сел возле Солнца. Мина демонстративно отвернулась. Кошка у нее на коленях снова издавала этот раскатистый глухой звук.
– Извини. Я к такому не привык, – пробубнил я.
Мина не ответила, но перестала так сильно выворачивать шею.
– Если не хочешь выбирать из остатков, то просыпайся раньше, – посоветовал Солнце и подвинул поближе тарелку с фруктами.
Я ел и рассматривал столовую, привычно избегая взглядом огромную фигуру Благо. В небольшом окошке виднелась колокольня, а за ней черная глыба.
– Как вы следите за Тьмой? – спросил я, дожевывая что-то бледное и безвкусное.
– Мы не следим. Здесь она не опасна. Не торопись, я все расскажу. Кофе?
Я кивнул, но взгляд по привычке вцепился в Тьму.
– Я был там наблюдателем. И однажды закрыл глаза. И она разрослась.
– Так значит это из-за тебя? – усмехнулся Солнце и налил мне чашку водянистого кофе.
Я уставился на него. Они тут знают о произошедшем?
– Всё, что она сжирает там, появляется здесь. Многие так и оказались на этой стороне и теперь счастливы. В том числе благодаря тебе. Ты почти что герой.
– Были люди, которых убили из-за меня, – тихо сказал я. – Повесили.
– И это тоже ты? – задумчиво ответил он. – Мне жаль. Доедай и собирайся. Мы идем на прогулку.
82. Комната
Глаза начинали болеть от силы, с которой я удерживал их закрытыми. Мою голову накрыли три руки - одна моя собственная и еще одна такая же, с зажатой в ней ладонью Блага. В ушах шумно билась кровь. Этот звук охранял меня от всего вокруг, пока сердце не устало и не успокоилось. Я приоткрыл один глаз и посмотрел на свои ноги. Обе целы, стоят на той же брусчатке и слегка дрожат. Меня потянуло вперёд, но я упирался и не сходил с места.
– Шевелись, – Благо дёрнул меня снова, и я сделал несколько шагов вперёд.
Сосед держал меня за запястье и сурово смотрел мне за спину. Позади была та самая Тьма, а вокруг смутно знакомый город. Дома в нем были такими же, к которым я привык. Разве что стены не были стеклянными, отчего здания казались упитанными и слишком разноликими.
Я ничего не понимал. Небо розовело тем же закатом, который недавно видел мою казнь. Какой-то писклявый голос разрезал тишину.
– Смотри, мама, здесь новые неудавшиеся!
Благо резко развернулся на звук, спрятав меня за спиной. Я вытягивал шею, чтобы увидеть хоть что-нибудь, но он каждый раз слегка бил меня по лбу, чтобы я не высовывался.
Мы заходили по кругу. Благо тащил меня за собой, а я наступал ему на пятки. Он выставил перед собой руку, защищаясь от кого-то.
– Неудавшиеся. Новые неудавшиеся, – продолжал писклявый голос, но его вдруг перебил другой, женский, уставший, но не менее насмешливый.
– Мы же столько раз учили, милая. Не неудавшиеся, а упавшие. Не обижайтесь, она никак не запомнит. Добро пожаловать.
Благо замешкался на секунду, и я высунулся из-за его спины. Перед нами стояла кудрявая женщина с еще более кудрявой девочкой, которая рассмеялась, увидев меня и тоже спряталась за мать. Я снова получил по лбу, так что пришлось вернуться за соседскую спину.
– Сейчас приведу кого-нибудь. Постой с ними, милая, – сказала женщина и куда-то ушла.
– Неудавшиеся, – продолжала дразниться девочка.
– Сама ты неудавшаяся, – выкрикнул я и сразу пожалел, представив, как глупо это было.
Несколько минут мы стояли в тишине. Только девочка иногда смеялась тому, что было известно ей одной.
– А, новенькие. Добро пожаловать, – прогремел новый голос, явно принадлежавший бодрому, но не очень трезвому человеку. – Я Баро. Пойдемте, я вас отведу. Он как раз сегодня приехал и все вам расскажет.
– Кто? – тревожно спросил Благо и сильнее сжал мое запястье.
– Солнце. Он вроде как наш главный. Можете расслабиться, тут бояться нечего. У нас здесь вроде как безопасность и порядок. Совсем не так, как с другой стороны. И вы, наверно, голодные. Вы всегда приходите голодными.
Благо не шевелился, и я ткнул его пальцем в спину.
– Пойдем с ним. Пока что кажется, что это не очень опасно.
Все происходило так быстро. Благо глянул на меня из-за плеча, и я понял, что он решился пойти только тогда, когда у меня заурчало в животе.
– Пока, неудавшиеся, – крикнула девочка и помахала нам рукой.
– Какой противный ребенок, – сказал я.
– Это точно, – ответил Баро и громоподобно рассмеялся. – Моя племянница.
«Вот как ведут себя дети, выращенные родителями? – подумал я. – Теперь понятно, почему Благо такой неприятный человек».
– Ну а вы как сюда попали? Вы вроде как преступниками там у себя были, да?
Благо даже не пытался казаться дружелюбным, так что Баро больше ничего не спрашивал, и дальше мы шли в тишине.
Людей на улице было очень мало, но почти во всех окнах горел свет. Мы дошли до невзрачного двухэтажного дома. Из него навстречу нам вышло несколько людей.
– Рады вас видеть на этой стороне. Я Солнце, – послышался тихий хрипловатый голос. – Все вам расскажу и объясню. Но сначала поешьте, а мы пока найдем свободные места, где вы сможете расположиться.
Благо не отвечал и недоверчиво осматривался.
– Я понимаю твое опасение, и пока что развеять его не могу. Если вам будет комфортнее, то можете пройти в столовую только вдвоем, и мы не будем вас нервировать.
Благо кивнул, и мы зашли в здание. Нас провели в небольшую комнату с огромным, занимавшим почти все место обеденным столом.
– Обычно тут собирается человек десять. Все уже поели, так что можете никуда не торопиться и все спокойно обсудить. Грязную посуду оставьте прямо на столе, – сказал Солнце, которого я так и не смог увидеть, и закрыл за собой двери.
– Я уже руки не чувствую. Отпусти, – простонал я, растирая плечо.
Благо на такое не согласился. Он схватил меня за другое запястье, так что мне пришлось есть одной, ноющей и покрасневшей рукой.
Благо к еде так и не притронулся. Он ничего не ел и не говорил, и я был этому только рад. Слушать его сейчас мне хотелось меньше всего. Да и размышлять о происходящем не было никакого желания. Слишком много мне пришлось пережить и обдумать за последнее время. Еда была простой и очень вкусной.
– Я всё. – сказал я, слизнув с пальца крем от десерта. –Пошли?
Благо посмотрел на сытого меня и немного расслабился. Мы вышли из столовой. В коридоре остались только двое – Баро и Солнце. Я наконец смог их увидеть. Баро был розовощеким толстяком, с такими же кудрявыми волосами, как у его племянницы. А вот Солнце меня даже напугал. Он был худым и высоким, и легко было увидеть его молодость в прямой спине и открытой улыбке, хотя весь он был поеден какими-то жуткими событиями. На правой руке не было двух пальцев, на левой когда-то заново неровно отросла розовая кожа. Он опирался на кривую трость. Правого глаза не было, бритая голова наполовину покрыта глубокими шрамами, ползущими по шее вниз под сильно поношенную одежду.
– На сегодня хватит с вас. Пойдемте наверх, я покажу комнату.
Он повел нас по лестнице на второй этаж. В самую дальнюю дверь. За ней оказалась небольшая комнатка с одной кроватью, столом, напольной лампой и окном, за которым росла старая кривая яблоня.
– Тут давно никто не жил. Мы быстро все поправим. Начнем со стен, а то они совсем плохие. И все эти отметины…
На стенах действительно было много кривых непонятных рисунков. Я залез на кровать и выглянул в окно. Яблоки можно было рвать, просто протянув вперед руку.
– А ты будешь жить вон там, – Солнце указал на дом напротив. – Окна тоже выходят на восток, так что по утрам вам обоим будет легче просыпаться.
Благо сильнее сжал мое запястье.
– Что ты имеешь ввиду?
– Здесь место только для одного. Можете, конечно, поменяться, если хотите. Мы тут живем плотно, так что вариантов не очень много.
– Мы соседи. Мы должны жить вместе, – раздраженно сказал Благо и сдернул меня с кровати.
– Больше нет. У нас здесь каждый сам выбирает, с кем ему жить, – спокойно ответил Солнце и впервые посмотрел на меня. – Это не мое дело, но твоему другу кажется не нравится, когда его вот так таскают за руку. Как тебя зовут?
Я помолчал немного, обдумывая его слова, пока до меня, наконец, не дошла вся нелепость ситуации.
– Птенец, – осмелел я. – И Благо мне не друг. И больше не сосед, – я постарался высвободить руку, но это никак не получалось.
– Не глупи. Мы не можем никому здесь доверять, – Благо непонимающе смотрел на меня. – Прекрати вырываться.
– Отпусти его, Благо. Я не допущу подобного на этой стороне, понимаешь? – Солнце говорил тихо, но уже не так доброжелательно. – Не волнуйся. Вам ничего не угрожает.
– Отпусти, – жестко сказал я и с вызовом посмотрел ему в глаза. – И уйди из моей комнаты.
Мне хотелось отвязаться от него. Никогда еще я не слышал ни от кого подобных слов. Я правда не обязан быть ничьим соседом?
Благо странно дернулся и расцепил пальцы.
– Я тебя провожу. А ты располагайся, Птенец. Ванна одна на этаж. Возле лестницы. Надеюсь, это не большая проблема?
Солнце вывел Благо из комнаты, и я остался один.
81. Падение
Со всего города на площадь шли люди. Ручьи. Реки. Море людей. Все хотели посмотреть на мою казнь.
Я стоял у Тьмы, в окружении бронированных. Зов был рядом. Он скромно улыбался и наслаждался вниманием горожан, которые видели в нем своего нового героя.
Больше всего меня пугала тишина. Молчали сотни ртов, но гневно вопили тысячи глаз. Мне все время хотелось спрятаться от них, и я отворачивался, но Зов хватал меня за подбородок.
– Смотри вперед или я велю им копьями удерживать твою голову на месте, – угрожающе шипел он. – Не можешь потерпеть немного?
Я не понимал, зачем мне терпеть и как долго. Чего мы ждали? Солнце медленно уползало с неба, заливая мир густым алым светом. Покраснела рябь голов, черная броня и я сам. Всё вокруг пылало. Кроме Тьмы. Ей было плевать на закат. Он ее не окроплял.
Сквозь толпу к нам медленно двигалась черная машина. Силовики стали расталкивать людей, чтобы освободить ей дорогу. Машина остановилась недалеко от Тьмы. Из нее вышла суровая женщина и направилась к нам. Зов подтянулся и пригладил свои идеально уложенные волосы.
Вдруг из толпы выскочили двое - Йован и Лампа. Силовики рассеянно переглядывались, а Йован уже что-то говорил женщине, указывая то на меня, то на кивающего Лампу. Женщина внимательно слушала директора, пока у того не кончились слова. Она посмотрела на него так, как врач смотрит на неизлечимо больного, и вернулась в машину.
– Что такое? – занервничал Зов.
Бронированные, как хищники, поплотнее сбились вокруг меня, и наблюдать за происходящим я мог только из-под их локтей.
Прошло несколько напряженных минут, и женщина опять вышла из машины. Всё сразу стало ясно. Лицо Йована посерело. Испуганный Лампа смотрел в мою сторону, и я каким-то чудом заставил себя благодарно улыбнуться, хотя никто этой улыбки так и не увидел.
Женщина подошла к Зову и передала ему документы. Он с чувством зачитал обвинение, да так увлекся, что добавил к нему свои собственные слова, ещё раз расписав свое геройство.
– Можешь высказаться напоследок, – небрежно бросил он мне через плечо.
Я посмотрел на молчаливых людей и стиснул челюсти. Мне нечего было им сказать. Я был виновен во всем и даже если бы попытался объясниться, то только промямлил бы что-то невнятное себе под нос.
Зов махнул рукой и меня повернули лицом к Тьме. Зрители вдруг зашептались.
– Что опять? – прорычал Зов.
Бронированные зашевелились, ударяясь друг об друга и глухо позвякивая, и кто-то сжал мою ладонь. Я посмотрел вниз. В меня вцепилась огромная пятнистая рука. Я вырвался и отшатнулся. Такого издевательства вытерпеть было невозможно.
– Ублюдок. Зачем ты пришел? Посмеяться надо мной? Что он тут делает? – крикнул я Зову.
Тот сам ничего не понимал и глупо пялился на пришедшего Благо. Женщина спокойно подошла к нам.
– Уверены в этом? – тихо спросила она.
Благо коротко кивнул.
– Очень жаль.
Зов пытался что-то спросить, но женщина только приказала ему продолжать казнь. Меня толкнули обратно к Благу и больше не позволяли отходить от него ни на шаг. Сосед снова попытался схватить меня, но я со всей силы бил его по рукам.
– Что происходит? Зачем ты сюда пришел?
– Потому что я очень виноват перед тобой.
– Что ты несёшь? Аккуратнее! – огрызнулся я на стоящего позади бронированного, который задел своей железной рукой мою голову. Тот даже замер на секунду, но быстро пришел в себя.
Бронированные направили на нас черные копья. Некоторые из них были затуплены специально, чтобы толкать нас вперед, не раня. Один такой удар в спину заставил Благо побелеть и задрожать всем телом. Он шел во Тьму вместе со мной, испуганный как ребенок, несчастный и потерянный, и глядя на него я ясно осознал, что давно смирился со своей участью и сейчас был как никогда спокоен. Всем вокруг ещё предстояло жить в этом мире, бороться с ним и друг с другом, но не мне. И неважно, что ждало меня впереди. Главное, что это будет что-то другое.
Толпа наконец завыла, заставляя воздух вибрировать. Я вдыхал его и проглатывал жуткий гул, который противно оседал на языке и в желудке.
Сдвинуть Благо с места было не так просто, как меня. Сразу несколько бронированных толкали его вперёд. С каждым шагом он слабел и казалось, что вот-вот упадет. Тут уже я взял его за руку, и ледяные пальцы больно сжали мою ладонь.
– Не хочу туда, – только и успел сказать я, прежде чем поддаться последнему удару и упасть во Тьму.
Сможете найти на картинке цифру среди букв?
Справились? Тогда попробуйте пройти нашу новую игру на внимательность. Приз — награда в профиль на Пикабу: https://pikabu.ru/link/-oD8sjtmAi
80. Посетитель
По приказу Зова в мою камеру принесли нелепую роскошную мебель, и теперь он каждый вечер ужинал у меня, не уставая рассказывать, как обогащает его моя глупость. Я молчал, голодал и не покидал своего сырого угла, пока однажды не перебил его.
– Разреши мне поговорить с друзьями в последний раз.
«С кем-нибудь, кого я ещё не убил», – добавил про себя.
Зов недовольно осмотрел камеру.
– Я всё здесь обустроил, а ты до сих пор сидишь на полу.
Я покорно сел на край кровати. Мягкая. Преступно мягкая. Зов вернул себе добродушный вид и продолжил монолог.
Несколько дней спустя, вернувшись с прогулки, я обнаружил в камере Йована, прямо сидящего в кресле. Краткий восторг сменился смущением. В своих мечтах о встрече с друзьями я кое-что упустил – они должно быть ненавидят меня теперь. Но Йован распахнул передо мной руки, и я бросился к нему, чтобы скрыть свое раскрасневшееся лицо.
– Прости, – мямлил я, вдыхая запах наружного мира с директорского пиджака. – Прости.
Теплая рука гладила меня по спине.
– Я все разрушил. Всё испортил. Так навредил тебе. Тебя уволили? Тебя считают виновным?
– Они пока не могут найти мне замену, так что я все еще управляю офисом. Мне недолго осталось. Они всё время говорят о какой-то Женщине...
– Им не найти никого лучше тебя!
Как нелепа моя искренность. Ведь Йован принимал решение о моем допуске к наблюдению. Он печально улыбнулся, отстранился и достал из кармана маленький бумажный пакетик.
– Лампа передал. Ты вроде любишь эту гадость.
Я заглянул в пакетик и обнаружил там горстку конфет из крысиной крови и ежевичного сока.
– С ним все в порядке?
– Вчера впервые взял выходной, чтобы приготовить их для тебя. Он теперь боится отходить от экранов. Мне приходится силой укладывать его на диван в моем кабинете и следить, чтобы он хорошо спал.
Мы сели за стол и Йован удивился разнообразию еды на нем. Я лишь пожал плечами.
– Это не только твоя ошибка, Птенец. Мы все молчали и боялись задавать вопросы, сомневаться. Ты просто оказался слишком смелым. Это наша общая вина.
– Но казнят меня одного, – холодно ответил я.
– Я постараюсь сделать всё, чтобы этого не допустить.
– Что случилось с моим дублером? Почему больше никто не следил за той Тьмой?
Йован снял очки и потёр глаза.
– Дублеров на всех не хватает. Они есть только у новичков и то не всегда. У нас мало воды и еды, энергии и плодородных земель. Мы не можем забирать людей с полей и усаживать их за экраны.
Он опустил голову, и я впервые по-настоящему разозлился на него.
– Почему ты не сказал раньше? – я сорвался на крик.
– По тому же, почему никто ничего не говорит. Чтобы не поднимать паники.
– Чтобы не решать проблем! Говори прямо. Ты в тюремной камере, тут так можно, – я встал и начал ходить из угла в угол. – Значит вы все виноваты? Но почему я один буду отвечать за ваши ошибки? А после моей казни вы продолжите собираться в своих кабинетах и делать какие-то выводы, но ничего не поменяете.
Йован молчал. Кто-то заглянул в камеру, и я понизил голос.
– Да, я виноват в том, что закрыл глаза и не отрицаю этого. С тобой тоже всё понятно. Но есть еще один виновный. И он должен быть повешен на том поганом дереве.
– О ком ты?
– О Благе! Он всё знал. Я ему всё рассказал, но он слишком поздно пришел к тебе.
– Ко мне?
– Да, за минуту до того, как я закрыл глаза. Я видел, как он зашёл в твой кабинет.
– Благо ко мне не приходил.
– Приходил конечно. Я только из-за него и решился.
Йован смотрел на меня с жалостью.
– Его там не было, Птенец. Ты всё сделал сам.
– Почему ты так говоришь? Я же видел, как он пришел в Офис.
– Нет. Благо пропал. Его с того дня никто не видел.
– Посмотрите ко камерам. Он был там. Он должен был меня остановить.
– Они смотрели, и заодно узнали, что это я помог тебе сбежать.
Я сел обратно, ничего не понимая.
– А что в тот день происходило в Офисе? Те люди у тебя в кабинете о чем-то спорили. Я слышал своё имя.
– Обычная деловая встреча. Я хвастался тобой. Думаешь, если бы мне сообщили об опасности я бы позволил тебе появиться в Офисе? Да ты бы к нему даже не приблизился.
Я обхватил себя руками. Йован задал мне вопрос, который я не решался задать сам себе.
Директор снова скрыл глаза за очками и выпрямился. Так он ставил точку в диалоге. И мне стало стыдно. Этот человек до последнего выгораживал меня. Он пришел сюда, зная, что сам стоит в очереди на повешение.
Дверь открылась: время посещения кончилось. Йован положил руку мне на голову. В мой первый рабочий день таким же образом он похвалил меня и потом делал это сотни раз.
– Ты был не в себе. Я всё сделаю, чтобы спасти тебя. Я отвечаю за своих подчинённых. Вы всё, что у меня есть.
Он ушел, а я перелез на его кресло. Ламповы конфеты наверняка были очень хороши, но я не чувствовал их вкуса. Так я просидел долго, пока ко мне не пришел Зов и не запачкал собой тишину камеры.
– Твой последний ужин. Мне даже жаль. Ты такой хороший слушатель.
Заснуть я не смог. Сначала долго переставлял мебель, освобождая центр камеры, а потом уселся на пол, под льющийся с улицы фонарный свет.
Город давно не стонал. Он уже привык, а может и забыл о произошедшем. Сколько людей завтра придет посмотреть на мою казнь? А вдруг никто и не вспомнит моей вины? Даже палачи. Удивятся тому, зачем собрались на площади, а меня примут за обычного мальчишку и прогонят. Кажется, что прошло так много времени. Разве его недостаточно, чтобы простить меня?
Лязгнуло окошко в двери. Очередная ночная проверка. Тяжёлый неприятный взгляд упёрся мне в спину. Я такого не помню. Новый стражник? Взгляд слишком долгий и липкий. Он словно хочет раздавить меня об этот холодный серый пол. Я обернулся, чтобы рассмотреть его обладателя, но окошко быстро закрылось.