Вечерело. Хальфдан после тяжелого дня шел к своему чертогу в сопровождении четырех дружинников. Сегодня была проделана значительная работа в расследовании убийства Стефана, ярла священных рощ. Тот сыщик, Элла, раздобыл на дне реки кинжал. Орудие убийства многое говорило и о самом убийце. Дорогая сталь, гравировка и заточка, но рукоятка…
Рукоятка говорила все. Элла понял это сразу. Хальфдан также догадался. Больно уж необычная у нее форма.
- Очевидно, это религиозная секта. Везде странные, вырезанные из кости руны. И шипы. Большие, малые. На гарде и под каждым пальцем. Чертовски неудобно, оставляет на руках сильные царапины и отпечатки. Символы. Зачем делать такую рукоять? Очевидно, самоистязание. По религиозным причинам. Причем это не могла быть вера в Старых богов. Ни Один, ни Тор не говорили проливать свою кровь. Да никто из известных богов. Кровь врагов, жертвенных зверей. Но свою?
Ярл прошел в свои покои мимо еще двух стражников. Скрипучие доски деревянного пола с радостью засвистели под ногами хозяина. Он оглянулся, затворил ставни, убрал кинжал в потайной сундучок и закрыл его на замок. Ключ повесил к себе на шею и привычным движением лег в кровать.
Мягкая перина заключила его в свои объятия и наполнилась теплом. Теплом.
…
Теплом.
Подушка была ужасно холодной и мерзкой.
- Липкой?
Ярл попытался приоткрыть глаза, но солнечный свет резко ударил в глаза. Еще более резко в нос ударил тошнотворный сладковатый запах крови.
- Кровь?
Глаза открылись моментально. Смутный силуэт окровавленной головы лежал у изголовья его кровати. Все вокруг было красным и липким. Мертвецки впалые мутные глаза были широко открыты и смотрели прямо на него.
- Элла!
Ярл вскрикнул, и выскочил из кровати. Он и сам перемазался в крови. Ужасный мерзкий аромат застрял в его носу, вызывая рвотные позывы. Он кинулся к потайному сундуку, где лежал спрятанный кинжал.
- Нет, это невозможно.
Он весь взмок, покрылся холодным потом. Кинжал пропал.
- Все понятно, сказал ярл дрожащим голосом.
- Пробрались в мой чертог мимо целой армии стражников с головой моего друга и похитили кинжал, единственную зацепку. А я даже не записал символы.
- Какая досада.
Хальфдан широко улыбнулся и засмеялся. Смех переходил то во всхлипывания, то вновь в раскатистый гогот. Он упал на колени и схватился за свой нож. Безумный взгляд хищно бегал вокруг.
- Убийства, кинжалы, ха-ха-ха.
- Срочно бежать отсюда.
- Расследование… Записать символы… Не на чем…
- Голова, ха-ха-ха!
- Бежать в Египет, там помогут. Туда они не дотянутся. Проклятые сектанты…
- Нет, ха-ха-ха, меня убьют!
- Отрежут голову, ха-ха-ха.
- Ха-ха-ха! Ха-ха-ха-ха!
Из городских ворот выехал мужчина, одетый длинный плащ и с накинутым на голову капюшоном. За седлом был прикреплен грубый холщовый мешок с чем-то массивным, внизу него кровь собиралась и свешивалась длинной нитью до самой земли. Человек что-то бормотал себе под нос, но никто не слышал.
- Секта. Кинжал. Символ. Секта. Кинжал. Символ.
Под одеждой, на руке мужчины виднелся кровавый след. Он сам вырезал этот символ на себе. Такой же, как и на том кинжале. Лошадь медленно перебирала ноги и несла всадника на восток. Туда, где вставало бледное солнце.
Дневное солнце робко нагревало бурый камень городской площади. Воздух был очень холодным и текучим, словно стуженая вода. Середина осени выдалась необычайно дождливой. Редкий день, такой как сегодня, был ясным и безоблачным.
Урожай пшеницы в окрестностях Копенгагена погиб, сгнил почти весь от постоянных ливней. Кто-то пытался охотиться, кто-то ловить рыбу. Огромные толпы крестьян ринулись в города южнее в поисках пропитания. Однако и там они встречали схожую картину. Орхус был разорен болезнью. Каупанг был севернее и холоднее. В Рибе начался голод, пищи для всех не хватало.
Народ был недоволен, когда войско уходило в поход. Но тогда сильный и волевой ярл Хальфдан пресекал любые попытки народных недовольств. Сейчас его не было. Он просто взял и исчез, не оставив ни следа. Никто не знал, когда и почему. Ходили слухи, что и его убили. Различная нечисть вылезла изо всех щелей города, самых темных его закоулков. Проповедники новой веры были не исключением. Ярл не был религиозным, но чтил Старых богов и не позволял их бранить. Боги и сами части наказывали косноязычных. Раньше наказывали.
- Старые боги оставили нас. Ярл Стефан рьяно защищал пантеон богини охоты. И что, помогла она ему в трудный час? Нет. Показала ему истинный путь? Нет. Ярл Хальфдан сбежал, узнав об этом. Струсил.
- Старые боги мертвы, надрывался молодой светловолосый юноша.
В толпе стояло громкое гудение. Кому-то не нравились эти слова. Но многие отмечали, что эти несчастья связаны с верой в Старых богов. Они забыли о людях. Или действительно мертвы.
- Идите за мной и найдете истину.
- Один, Тор, Фрейя… Они требуют убивать своих людей, приносить кровавые жертвы. Они требуют овец, требуют ваше зерно, когда у вас нечего есть самим.
- Мой бог милосердный. Он не требует убивать. Достаточно верить в него. Тогда он поможет вам.