Смотрите, где удобнее:
✅RUTUBE
✅YouTube
✅TELEGRAM
✅Группа VK
✅Dzen

Предлагаею вашему вниманию репорт по warhammer 40k на 1000 очков. Потрясающе красивые Серые Рыцари сойдутся в битве с отвратительными хаоситами Гвардии Смерти!

✅RUTUBE
✅YouTube
✅TELEGRAM
✅Группа VK
✅Dzen

Спасибо за просмотр! Опыта не много, но очень старались ❤️

Кровь непокорённых

Натаниэль родился на Терре, когда Объёдинительные Войны подходили к концу. Как и большинство рекрутов Четырнадцатого легиона, он происходил из древнего воинского рода Старой Альбии. Этот регион долго и упорно сопротивлялся Императору, так что Повелитель Человечества, признав мужество и стойкость альбийцев, предложил им союз и достойное место в зарождающемся Империуме.

Лидеры воинственных кланов сразу поняли, что альтернатива у них одна – противостояние до полного истребления, в финале которого – падение альбийской цивилизации и исчезновение их уникальной культуры. Фактически Император не покорил Альбию, хотя и мог это сделать, правда, лишь ценой невероятных потерь среди Громовых Легионов. Поэтому союз был выгоден обеим сторонам и альбийцы легко интегрировались в Империум, отдав ему лучших своих сыновей.

К сожалению, мы ничего не знаем о том периоде жизни Гарро, когда он служил в Сумеречных Рейдерах. К моменту открытия Барбаруса Натаниэль был сержантом штурмового подразделения, он имел внушительный боевой опыт и считался отличным воином. Впрочем, тогда о нём мало кто знал, но пройдёт совсем немного времени и имя Гарро будет упоминаться в одном ряду с такими именами как Улисс Теметер, который вскоре после интеграции примарха со своим легионом стал ротным капитаном. Не стремясь к славе и должностям, Натаниэль, тем не менее, не отставал от своего друга и боевого брата.

По воле Жнеца

Помимо Теметера у Гарро было много друзей в легионе. О нём говорили как о прямолинейном и честном человеке, доблестном бойце и умелом командире. Отделение Натаниэля шло за своим сержантом без тени сомнений. Старшие офицеры тоже уважали Гарро. Он долгое время сражался подле Веллиана Терсуса, одного из старших офицеров Четырнадцатого легиона, который после прихода примарха сохранил свой старый титул «Боевой капитан».

Веллиан Терсус наравне с Антавусом Барразином, Первым капитаном, командовал Сумеречными Рейдерами задолго до того, как пришёл Мортарион и переименовал легион в Гвардию Смерти, почтив память своих братьев, сражавшихся с ним за освобождение Барбаруса от гнёта нурглитских некромантов. Оба капитана легко нашли общий язык с примархом, он подкупал их тем, что ценил лишь дисциплину и результативность, ему было плевать на титулы и пафосные речи.

Кроме того, все они являлись генетическими потомками Бледного Короля и не могли не испытывать к нему привязанности. Вместе с тем, Барразин, Терсус, Гарро, Теметер и остальные терранцы никогда не скрывали того, что они идут за Императором ради Терры, а не за Мортарионом ради его Гвардии Смерти. Какое-то время это устраивало Жнеца, который лишь исполнял клятву, обманом полученную его отцом. Кроме того, примарх был отличным стратегом, его воины видели это, они уважали его за воинские умения, чистые мотивы и категоричные взгляды.

По той же причине Боевой капитан Веллиан Терсус уважал своего сержанта Натаниэля Гарро и держал его подле себя. Во время кампании на Галаспаре, когда Мортарион впервые заметил Натаниэля, Гарро тоже бился рядом с Терсусом. Они прошли весь Протаркос от места посадки «Четвёртого всадника» до управляющей башни Верховных Контроллёров. Когда тираны Галаспара обрушили башню, скрыв её под десятками метров железобетона, Веллиан и Мортарион одновременно пришли к единственно верному решению.

Небольшой отряд Гвардейцев Смерти должен был взобраться по шпилю башни и проникнуть в неё через крышу. Главная опасность заключалась в том, что отвесные стены башни свободно простреливались со всех сторон. Терсус лично возглавил отделение отчаянных бойцов, в которое включил и Натаниэля Гарро, как одного из наиболее умелых и опытных воинов.

В итоге из отделения выжили лишь трое. А потом погиб Терсус – его накрыло огнём зенитных орудий и капитан исчез в пламени взрыва. Натаниэль не представлял себе Седьмую роту под руководством кого-то ещё, кроме Валлиана Терсуса, однако времени на скорбь не осталось.

Ради Терсуса и Мортариона я исполню свой долг.

С этими мыслями Гарро вместе со вторым выжившим, Деросом, добрался до крыши шпиля и взорвал её мельта-зарядом. Затем воины установили ещё один заряд, уничтожив вторую защитную плиту. Они спустились по вентиляционной шахте прямо на головы Верховных Контроллёров.

Жнец Людской пришёл за Галаспаром и за вами. Вы предстанете пред ним и Смерть рассудит вас,

процедил Натаниэль и расстрелял Верховных Контроллёров из болтера. По приказу Мортариона так же поступили и со всеми остальными контролёрами. Весь верхний эшелон Режима был уничтожен, после чего на миры Галаспара пришли имперские итераторы и чиновники. Освобождённая цивилизация беспрекословно приняла Согласие.

Боевой капитан

На Галаспаре, после гибели Валлиана Терсуса, Натаниэль Гарро некоторое время исполнял обязанности капитана Седьмой роты. Как я уже отметил, со времён Сумеречных Рейдеров эта должность называлась «Боевой капитан», потому что именно так командиров высшего эшелона именовали кланы Старой Альбии периода Объединительных Войн. Это была старая традиция, одна из немногих, что продолжали жить в терранском ядре легиона.

Чтобы избежать путаницы в дальнейшем, сразу поясню: относительно должности / звания Натаниэля Гарро недавно введён реткон. Дело в том, что в новелле «Мортарион: Бледный Король» Дэвида Аннандейла нет сведений о том, что оборот «Боевой капитан» восходит к традициям Сумеречных Рейдеров. Однако Терсуса всё же иногда называют именно так, наряду с его официальным званием – капитан Седьмой великой роты. При этом у Антавуса Барразина нет особых титулов, он просто капитан Первой роты или Первый капитан.

К концу событий, описываемых в книге Аннандейла, как я уже упомянул, Гарро временно исполняет обязанности Терсуса, то есть – Боевого капитана. Дальше, к периоду событий «Полёта Эйзенштейна» Джеймса Сваллоу, он уже полноправный командир Седьмой великой роты. Однако в этом романе, который вышел в 2007 году, сказано, что Боевой капитан – это не должность, а титул, который Натаниэлю Гарро даровал лично Император ещё в период Объединительных Войн. Этот реткон хорошо известен и достаточно важен, чтобы остановиться на нём чуть подробнее.

Как мы вскоре увидим, для сюжета «Полёта Эйзенштейна» критически значим тот факт, что в прошлом Император особым образом отметил Натаниэля Гарро. Это подчёркивает связь между Боевым капитаном и Повелителем Человечества, на которую Натаниэлю укажет Киилер. Также эта деталь объясняет, почему Гарро относительно легко поверил Эуфартии и в конечном итоге принял «Лектицио Дивинитатус». Таким образом, Джеймс Сваллоу не зря упомянул, при каких обстоятельствах капитан получил свой уникальный титул.

Почему об этом забыл Аннадейл в сольнике Мортариона – вопрос интересный, но ответ на него, вероятнее всего, банален. С момента выхода «Эйзенштейна» до написания «Бледного Короля» прошло 15 лет. А Дэвид Аннандейл хотя и способен порой на невероятные финты (чего только стоит его Сангвиний в «Гибельном шторме»), всё же, на мой взгляд, не является тем писателем, который до мелочей разбирается в лоре вселенной, о которой пишет. Полагаю, он просто упустил этот нюанс, не посоветовался со Сваллоу, а потом и редакторы сработали с недостаточным вниманием к деталям.

Поэтому, как мне кажется, мы вправе объединить оба сюжета, тем более, что дальше нас ждёт арка Гарро из «Полёта Эйзенштейна». Пусть «Боевой капитан» будет традиционным для Сумеречных Рейдеров наименованием капитана Седьмой роты. Пусть Натаниэль получит это звание после Галаспара с подачи Мортариона, как признание его опыта и заслуг. И в то же время пусть он будет на особом счету у Императора, одарившего воина вниманием ещё в далёком прошлом (возможно – предвидя его судьбу).

Верное сердце

На предыдущих стримах про Гвардию Смерти я подробно рассказывал о том, что Четырнадцатый регулярно сражался плечом к плечу с другими легионами (даже с Пятнадцатым, который Сыновья Мортариона закономерно недолюбливали). Поэтому нет ничего удивительного в том, что у Натаниэля Гарро было много боевых братьев и даже друзей среди кузенов.

Он неоднократно бился в одном строю с Лунными Волками. Например, во время кампании на Крипте Гарро и Локен целую неделю обороняли свой бункер от нескончаемых орочьих волн, тогда два воина хорошо узнали друг друга и прониклись взаимным уважением. Также Натаниэль был знаком с офицерами легионерами из Детей Императора, в этом легионе у него даже имелся побратим – Саул Тарвиц. Они вместе сражались на Преаксоре и тогда Натаниэль Гарро увидел, что среди Сыновей Феникса оказывается есть те, кто предан в первую очередь Терре и Императору, а потом уже своему примарху и его идеалам абсолютного совершенства.

Во время Преаксорской кампании Гарро спас жизнь Тарвицу, но тот не остался в долгу и тоже уберёг боевого брата от гибели. После этого воины нанесли друг другу на налокотники символ Имперской Аквилы и стали побратимами. Натаниэль доверял Тарвицу даже больше, чем самому себе и вскоре это сыграет свою роль, фактически определив течение Ереси Хоруса.

Воин духа

Натаниэль Гарро отличался не только от барбарусцев, но и от других терранцев вроде Улисса Теметера, своего старого друга, капитана Четвёртой роты, с которым он был знаком ещё со времён Объединительных Войн. Гарро с гордостью носил свой традиционный титул, кроме того – он был одним из немногих воинов в легионе, кто по-прежнему поддерживал ещё одну традицию Старой Альбии – наличие оруженосца-денщика из числа смертных. Помощника Натаниэля звали Калеб Арин.

Барбарусцы не любили Боевого капитана, однако он пользовался расположением Мортариона, а его авторитет среди терранцев был непререкаем. Кроме того, в глубине души даже Игнаций Грульгор, откровенно ненавидевший Гарро, признавал, что Натаниэль – великолепный воин и отличный командир. Поэтому никто не смел бросить вызов Седьмому капитану. Хотя тот же Грульгор регулярно пытался устроить с Гарро словесную перепалку, раз за разом терпя поражение. Другие, вроде Тифона, проявляли больше дипломатичности и не высказывались в открытую, хотя Натаниэль, разумеется, видел их насквозь.

Интересно отметить, что Гарро всегда демонстрировал нетипичную для Астартес… эзотеричность. Например, он владел двуручным клинком Вольнолюбец (или Либертас), который был выкован во времена, предшествовавшие Долгой Ночи. К сожалению, мы не знаем, при каких обстоятельствах Натаниэль получил это уникальное оружие. Боевой капитан никому не говорил о том, что ощущает некую связь со своим клинком.

Перспектива идти в бой без Вольнолюбца вызывала тревогу, спрятанную в самой глубине сознания.

Гарро был не просто воином чести и преданным солдатом Императора. Он действительно отличался от других легионеров, особенно по меркам Гвардии Смерти, где, тем не менее, заслужил уважение примарха и боевых братьев.

На предыдущих стримах про Четырнадцатый легион я рассказывал о кампании против йоргаллов, которая для Сыновей Мортариона предваряла трагические события в системе Исстван. Во время генерального сражения Четвёртая рота Улисса Теметера отвлекала корабли прикрытия, пока основная группировка имперских сил штурмовала колониальное судно ксеносов. Первая рота Тифона вместе с примархом возглавила штурм, Вторая рота во главе с Игнацием Грульгором должна была прорваться к Управляющему центру, а Седьмой роте Натаниэля Гарро надлежало найти инкубаторы и зачистить их.

Примечательно, что к боевой группе Натаниэля был приставлен отряд Сестёр Безмолвия во главе с Рыцарем Забвения Амедерой Кенделл. Это было сделано потому, что молодые йоргаллы проявляли высокий психический потенциал и могли представлять серьёзную опасность для легиона, упразднившего Библиариум.

Кроме того, перед группой Кенделл была поставлена ещё одна, скрытая цель. Дело в том, что имперцам долго не удавалось перехватить колониальный корабль йоргаллов, но внезапно некий псайкер или даже целая группа псайкеров помогла Астартес напасть на след ксеносов и вычислить их местоположение. Так вот, Сёстры Безмолвия должны были отыскать этих псайкеров.

Мы – Гвардия Смерти. Нам ни к чему думать об искусстве. Мы ремесленники войны – и ничего больше, прямолинейные и жестокие. Мы не ищем славы и почестей, важно только выполнить свой долг.

С таким настроем Гарро вёл в бой своих воинов. Внутри колониального корабля он сразу после высадки вновь обратил на себя внимание Мортариона, когда легко просчитал тактический манёвр противника. В дальнейшем, когда боевые группы разделились, Седьмая рота быстро добралась до инкубаторов, где воинов ждало настоящее испытание – стражи. Эти огромные механоиды превосходили других йоргаллов силой и огневой мощью, они вполне составляли конкуренцию Астартес и Сёстрам Безмолвия вместе взятым.

Во время схватки с одним из ксеносских киборгов Натаниэль Гарро едва не погиб, но его спасла… вера. Боевой капитан, разумеется, не отдавал себе отчёта, не понимал, что совершил, но с этого момента его дальнейший путь был предрешён. На самом деле, он был предрешён уже давно, но мы, как свидетели этой истории, тогда впервые увидели истинную силу Натаниэля:

Лёгкие в его груди лишились остатков воздуха, а сердце бешено заколотилось. Гарро стал погружаться во тьму. В последний момент перед мысленным взором воина предстала призрачная фигура. Казалось, что это его примарх и он манит капитана в забвение.

В ту же секунду Гарро с отчаянием собрал последние силы. «Именем Терры, – говорил он себе, – ради моего мира и Империума Человечества, я не погибну!»

Мощный поток энергии возник в его теле. Гарро заглянул в себя и обнаружил источник веры, дававший возможность бороться со смертельными объятиями ксеноса. Гвардеец Смерти нарисовал себе образ могущественной Терры, Императора, поддерживающего её своей дланью, и по занемевшим мускулам разлилось тепло.

Он испустил бессловесный вопль ярости и последние капли энергии направил в Вольнолюбца. Энергетический клинок вонзился в стальное щупальце йоргалла и рассёк его, пройдя сквозь искусственные нервы и механические цепи. Киборг замер, потом пошатнулся, а Гарро, рассыпая обломки керамической брони, продолжал разрушать свою клетку. Горящие лёгкие рывком заполнились спасительным воздухом. Капитан, подняв сияющий меч, снова устремился вперёд, несмотря на все усилия механоида отшвырнуть его.

От Натаниэля не ускользнули эмоции, тронувшие ротовые части йоргалла, когда Вольнолюбец коснулся верха стеклянной колбы. В отличие от ксеноса, капитан не был склонен к излишней жестокости. Он не стал медлить и всем своим весом налёг на меч, разбил капсулу и погружал лезвие в плоть врага, пока оно вместе с фонтаном багровой крови не вышло из спины.

Гвардейцы Смерти и Сёстры Безмолвия зачистили инкубатор. Но прежде один из молодых йоргаллов коснулся разума Боевого капитана, сказав ему:

Гвардеец Смерти. Такой уверенный в своей правоте, и так боишься узреть трещину в этой вере. Конец близок. Мы видим завтрашний день. И ты тоже увидишь. Всё, чему ты поклоняешься, рассеется. Всё…

Похоже, йоргалльские псайкеры предсказали Ересь Хоруса. Но Гарро, конечно, не поверил мерзкому ксеносу. На самом деле, он его даже не понял и, следуя приказу своего примарха, не оставил в инкубаторах ничего живого.

После битвы Натаниэль рассуждает на любопытную тему, опять же – совершенно нетипичную для Астартес. Дело в том, что приказ, полученный от Императора перед началом кампании, был предельно прост – уничтожить чужих. Мортарион ни на йоту не отступил от него, хотя Механикум умоляли его дать им пару дней на изучение колониального корабля. И всё же Сёстры Безмолвия забрали с собой одного из молодых йоргаллов-псайкеров. Фактически их действия противоречили воле примарха, но они имели свои приказы – полученные от Сигиллита. Эта дилемма поставила Гарро в тупик, ведь он никогда не сталкивался с ситуацией, в которой кто-то из примархов поступал вразрез с велениям Повелителя Человечества или Регента Терры.

Кстати, о Сёстрах Безмолвия. Амендера Кенделл была впечатлена боевым мастерством Натаниэля и тем, что он смог сопротивляться психическому воздействию йоргалла. Рыцарь сказала, что обязательно упомянет о Боевом капитане, когда будет разговаривать с Сигиллитом. Также она отметила Натаниэля перед его примархом и после битвы Мортарион провёл вместе с Гарро старый ритуал Гвардии Смерти – Жнец и его чемпион выпили по чаше с ядом, полученным из атмосферы покорённого мира (в данном случае – колониального корабля йоргаллов). Причём ритуальное возлияние сопровождалось старым боевым кличем воинов Барбаруса:

Смерти вопреки.

После ритуала Мортарион наедине пообщался с Натаниэлем. Предметом разговора стали воинские ложи, которых Гарро и большинство воинов Седьмой роты избегали. То, как капитан относился к ложам, лучше всего показал его денщик Калеб, который в разговоре с Мериком Войеном сказал:

Секретность – враг истины. А Император и его воины стоят за правду!

Интересно отметить, что Калеб Арин в прошлом был рекрутом Четырнадцатого легиона. Во время семидневных испытаний, которые неофиты проходят перед имплантацией первых органов, Калеб сумел пройти «чёрные равнины» и «тоннель ядов», но сломался в «колючем саду». Практически все рекруты, которые останавливались на этом испытании, просто истекали кровью, но Арин смог выжить, хоть и провалил тест.

Обычно в таких случаях из несостоявшихся воинов делали сервиторов или просто убивали, используя их тела для производства питательной пасты. Но Гарро предложил Калебу должность денщика и тот согласился, хотя в последующие годы он продолжал считать себя неудачником. Нередко Грульгор подтрунивал над Арином, напоминая ему, что большинство неофитов, провалившихся на испытаниях, но оставшихся в живых, предпочитали смерть. Игнаций говорил, что Калеб просто струсил и некоторое время денщик тоже так считал.

Мерик Войен однажды напомнил денщику, почему на самом деле Калеб согласился на предложение Гарро. Потому что служить этому человеку было великой честью. Кроме того, так Арин продолжал приносить пользу легиону. Вера в боевого капитана со временем укрепилась, обрела глубину и превратилась в веру иного рода. Случайно получив копию «Лектицио Дивинитатус», Арин нашёл в этой книге откровение для себя и всего Человечества. Он поверил в Императора, живого бога.

Рубикон Гарро

Разумеется, всё это звенья одной цепочки – Арин не случайно провалился на испытаниях, не случайно выжил и не случайно стал денщиком Гарро. Он ещё сыграет свою роль, но пока вернёмся к Натаниэлю.

После того, как Мортарион не смог привлечь боевого капитана в воинскую ложу, он решил зайти с другой стороны. Для Жнеца было важно, чтобы во время мятежа Седьмой капитан принял сторону восставших. Ведь, как я уже сказал, Гарро уважали в легионе и многие пошли бы за ним, если бы он присоединился к примарху. Однако было ясно, что преданность Натаниэля принадлежит в куда большей степени Императору, чем генетическому отцу.

К тому моменту флот Гвардии Смерти уже получил сообщение о предательстве Варда Праала, регента системы Исстван. Для всех, кроме Мортариона и Тифона, сообщение было получено случайно. И сначала Жнец рассказал об этом именно Натаниэлю Гарро, чтобы подчеркнуть особый статус боевого капитана и выказать своё расположение. Мортарион взял его с собой на встречу с Хорусом, надеясь, что аура Воителя повлияет на воина. Кроме того, Гарро знал Гарвеля Локена и многих Лунных Волков, а в Шестнадцатом большая часть легионеров состояла в ложах.

А ещё Мортариону было известно, что на встрече будут Дети Императора, включая Саула Тарвица, с которым у Натаниэля установлены давние и крепкие узы. Бледный Король вряд ли знал все подробности взаимоотношений между этими воинами, но справедливо рассудил, что в такой обстановке Гарро скорее сделает выбор в пользу тех, кто решил присоединиться к Воителю. Однако ничто не могло пошатнуть веру Боевого капитана, тем более что Тарвиц не состоял в ложах, а Локен ходил на собрания лишь потому, что являлся членом Морниваля. То есть для Натаниэля ничего не изменилось.

А потом он узнал, что его старый друг и старший апотекарий Седьмой роты Мерик Войен тоже состоит в ложе. Я подробно рассказывал об этом на предыдущем стриме. Если кратко, Гарро сказал Мерику, что он потерял доверие других легионеров Седьмой, но всё равно остаётся их боевым братом. Капитан предложил апотекарию выбор – покинуть роту или же остаться в ней. Но если Войен решит остаться, он должен поклясться, что сразу покинет ложу, если кто-то в ней будет настраивать его против Императора. Мерик без промедления согласился и дал клятву.

В тот момент флот Гвардии Смерти уже направлялся в систему Исстван и примарх поставил перед Гарро новую задачу. Седьмая рота вместе с несколькими отделениями Сынов Хоруса и Детей Императора должна была принять участие в штурме пограничной планеты Исстван Экстремис. Натаниэль разъяснил своим воинам, что от них требуется, а потом уединился. В этот момент воспоминания овладели боевым капитаном и он, безотчётно попросив у Императора знак, внезапно получил его:

Память – любопытная вещь. Порой отрывочные воспоминания далёкого прошлого были отчетливее, чем картины сражений, произошедших всего несколько месяцев назад и оставивших след лишь в специальных ячейках памяти, вживлённых в головной мозг.

Гарро помнил себя альбийским мальчишкой, застывшим перед воинским мемориалом, который относится к десятому тысячелетию. Огромная арка из белого камня возвышалась над скульптурами воинов, выполненными из тёмного металла, отполированными временем, но затем покрытыми защитным слоем из синтетических алмазов.

И ещё он помнил ночь на Барбарусе, когда с вершины одного из высочайших пиков наблюдал за небом. На один короткий миг тучи разошлись, и глаза Натаниэля, как и сейчас, под куполом обсерватории, отыскали в беспросветной тьме одинокий огонёк.

Как и тогда, воин смотрел теперь на далёкую звезду и спрашивал себя, не его ли это дом. Мог ли Император в своей непостижимой власти обратить на него мельчайшую долю своих возвышенных мыслей? Или это было тщеславием со стороны Гарро – надеяться на даже мимолётное внимание Повелителя Человечества?

В следующее мгновение у Натаниэля перехватило дыхание – звезда, за которой он наблюдал, ярко вспыхнула и исчезла, пропав навсегда. Погасший огонь канул в бездну, оставив в душе Натаниэля тёмную пелену.

Во время битвы на Исстван Экстремис Гарро и его люди впервые столкнулись с псайкерами, известными как Певцы Войны. Психо-звуковой удар Певца вывернул ногу Седьмого капитана и разбил его шлем. Однако вскоре Эйдолон убил псайкера его же оружием (к тому моменту Байл уже модифицировал Лорда-командора, вживив ему уникальные органы, полученные в результате запретных экспериментов, проводимых Пауком над лаэранцами). Интересно, что именно Фабий спас Натаниэля, так как Мерик Войен был слишком далеко от боевого капитана.

Но хотя Паук стабилизировал состояние Гарро, тот всё ещё находился между жизнью и смертью. В апотекарионе на капитана обрушился поток видений, вот их апофеоз:

В этом царстве мёртвого сна, где всё казалось далёким, но одновременно более отчётливым, случались мгновения, когда Натаниэль Гарро испытывал что-то вроде давления. На самой границе сознания он замечал отблески сияния, доносившиеся за мириады световых лет, смутные признаки интеллекта, несоизмеримо превосходящего его собственный.

Холодная логика говорила, что он просто принимает желаемое за действительное, что это всего лишь отклики грубой животной составляющей его мозга. Но Гарро никак не мог отделаться от ощущения, от надежды, что на него воздействует чья-то воля. Если уж он не умер, то возможно, он спасён. Эта мысль казалась несерьёзной и даже опасной.

– Его рука касается каждого из нас, и все мы поклоняемся Ему.

Кто произнёс эти слова? Сам Гарро или кто-то другой? Они звучали таинственно и ново и доносились откуда-то издалека.

– Он ведёт нас. Учит нас, как стать сильнее, чем мы есть, – продолжал бесцветный голос. – Но главное – Император нас защищает.

Во вздымающихся и опадающих мрачных волнах мелькали какие-то тени, смутно знакомые цепочки символов, увиденных на стенах крепости Истваан Экстремис. Но чаще и отчётливее всего повторялась тройная икона, возникавшая повсюду, куда бы он ни обратил свой мысленный взгляд: триада черепов, пирамида из оскаленных лиц, три чёрных диска, три кровоточащие раны и разные другие варианты, но всё время в одном и том же порядке.

– Император защитит, – сказала женщина, и Гарро ощутил на своей щеке её руку, солёный привкус пролившихся слёз на её губах.

Слова пришли откуда-то издалека, они тянули за собой, вытаскивали из тумана надвигающихся штормов.

Натаниэль начал подниматься, всё быстрее и быстрее, окружавшее тепло сменилось прохладой, боль сконцентрировалась в животе и ноге. Там была… женщина, с короткой стрижкой, в накидке и…

Пробуждение было мучительным.

– Око Терры! – выдохнул Калеб. – Он жив! Капитан жив!

Денщик молился у тела капитана, который боролся за свою жизнь. Но Гарро услышал слова молитвы, произнесённые Калебом, из уст Эуфратии Киилер, Первой Святой, женщины, которая совсем скоро заложит основы Имперского Культа. Однако на тот момент Натаниэль никогда не встречался с ней.

Так или иначе, пока боевой капитан находился в апотекарионе, объединённый флот приблизился к Исствану III, где располагался дворец Варда Праала, и Воитель лично отобрал людей для Первой волны. Основной контингент Гвардии Смерти представляла рота Улисса Теметера, к которой должны были присоединиться воины Гарро. Но аугметическая нога боевого капитана пока не позволяла ему участвовать в полномасштабных битвах, поэтому Седьмую перевели в ограниченный резерв.

По словам Тифона, перевести Гарро в резерв распорядился сам Мортарион. Это интересно тем, что Жнец передал Хорусу исчерпывающие данные о проведённой в легионе проверке и Луперкаль закономерно намеревался включить Седьмую роту в Первую волну, которая должна была погибнуть под вирусной бомбардировкой. Вероятно, Бледный Король увидел в ранении Натаниэля своего рода знак и решил дать капитану ещё один шанс. Согласно его распоряжению, переведённая в резерв Седьмая должна была отправиться на фрегат «Эйзенштейн», на борт которого планировалось доставить бомбы с «Пожирателем Жизни». Таким образом Натаниэль должен был лично отдать приказ и присоединиться к бомбардировке, доказав свою преданность Мортариону.

Но Тифон несколько скорректировал планы генетического отца, отправив на «Эйзенштейн» Игнация Грульгора с отделением верных ему воинов. Если бы Гарро отказался начать бомбардировку, Грульгор должен был убить боевого капитана. Собственно, именно Грульгор тайно привёз бомбы с «Пожирателем Жизни» на «Эйзенштейн». Необходимость бомбить собственных братьев должна была стать для Гарро неожиданностью и, как надеялся, Игнаций, Натаниэль принял бы именно то решение, которое привело бы к его неминуемой гибели. Всё так и произошло, но прежде случилось другое, куда более важное событие.

На серии стримов про Детей Императора я подробно рассказывал о том, как Саул Тарвиц, узнав о грядущей бомбардировке, попытался предупредить своих братьев. Он угнал «Грозовой орёл», который направил к поверхности Исствана III через сектор, контролируемый «Эйзенштейном». Тарвиц успел связаться с Гарро и передать ему страшную весть. Одновременно Натаниэль получил приказ от Эйдолона уничтожить угнанный «Громовой ястреб». В тот момент Лорд-командор Детей Императора руководил объединёнными флотскими соединениями и Гарро обязан был выполнить его приказ, как своего непосредственного командира на поле боя.

Но капитан отказался поверить в то, что его побратим – предатель. Сложно представить весь масштаб и глубину той битвы, которая развернулся тогда в душе Натаниэля. В конце концов, он лично взял управление орудийными системами и выстрелил по «Грозовому орлу» Тарвица. Немногие поняли, что на самом деле произошло. В действительности, Гарро выстрелил не в десантно-штурмовой корабль, а в один из преследовавших его истребителей класса «Ворон». Истребители были уничтожены, а «Грозовой орёл» исчез с радаров, скрытый термическим всплеском от взрыва.

Примерно в то же время Калеб Арин узнал о том, что люди Грульгора привезли на «Эйзенштейн» бомбы для вирусного удара по планете. Денщик отвёл боевого капитана в грузовой отсек, где в тот момент находился и Мерик Войен – именно апотекарий послал Арина за Гарро. Натаниэль потребовал от Грульгора объяснений, но вместо ответа Игнаций спровоцировал боевого капитана и завязалась схватка. Грульгор не сомневался в победе, так как у него было больше воинов. Но он не учёл одного. Он не учёл, что Император защищает.

Пока Натаниэль сражался с бывшими братьями, на Калеба бросились грузчики, прибывшие с Грульгором. Арин сумел отбиться и увидел, как Игнаций целится в Гарро. Боевой капитан был занят схваткой и не мог защититься. Со словами «Бог мой, направь мою руку!» Калеб выстрелил из маломощного лазерного пистолета и попал в болтер Игнация за миг до выстрела. Болт прошёл на волосок от головы Гарро. Игнаций среагировал мгновенно, метнув в Калеба боевой нож.

Болт, выпущенный Грульгором, повредил одну из колб с «Пожирателем Жизни». Войен и Гарро успели выскочить из отсека, прежде чем умирающий Калеб Арин опустил противовзрывной щит, изолировав помещение. Вирус должен был в считанные мгновение уничтожить внутри всё живое, а потом и себя самого.

Перед вами великая цель! Такова воля Бога-Императора! Его рука коснулась вас! Император защитит!

Таковы были последние слова Калеба перед смертью.

Этот маленький человек пожертвовал собой ради нас и всего корабля,

ошеломлённо сказал Мерик Войен, но у них с Гарро не было времени на рассуждения о великой жертве денщика. Вскоре Натаниэль перехватил приказ, предназначенный для Грульгора. В приказе, поступившем от Тифона, говорилось, что как только Игнаций получит сигнал, он должен присоединиться к бомбардировке планеты. При этом Грульгор имеет право убить любого, кто попытается воспрепятствовать ему.

Гарро понимал, что «Эйзенштейн» не может ввязаться в открытый бой с предателями – это смертный приговор без надежды нанести врагу хоть какой-то урон. Поэтому боевой капитан...

Ограничение по знакам. Продолжение здесь или здесь.

Улисс Теметер родился на Терре и к началу Ереси Хоруса являлся капитаном Четвёртой роты Гвардии Смерти. Он был завербован в неизвестный момент времени до открытия Барбаруса, вступив в Сумеречные Рейдеры примерно в одно время с Натаниэлем Гарро. При этом Теметер был на пару лет младше своего друга. Этот факт Улисс часто подчёркивал в добродушных перепалках с Гарро, утверждая, что он «склоняется в знак уважения перед возрастом великого боевого капитана и его древним опытом».

Строго говоря, это всё, что мы знаем о Теметере из периода, предшествовавшего Ереси, – свой боевой путь от начала и до конца он прошёл рука об руку с Гарро, став ему верным другом и боевым братом. Никто не мог подставить под сомнение достижения и заслуги Улисса, хотя он, как и любой Гвардеец Смерти, не питал слабости к громким титулам и не был карьеристом. Его интересовало только максимально эффективное выполнение боевой задачи, и в этом капитан всегда преуспевал.

Терранцы беспредельно уважали Теметера, а вот барбарусцы, вроде Каласа Тифона, относились к нему с подозрением. Некоторые, например Игнаций Грульгор, откровенно недолюбливали Улисса, но не могли бросить ему вызов в открытую, так как капитан являлся опытным и прославленным воином, чей авторитет был хорошо известен и за пределами легиона.

Во время Битвы при Йоте Хорологи против йоргаллов Мортарион приказал Улиссу Теметеру возглавить разведывательную группировку, которой надлежало прорвать заградительное построение противника и нарушить его оборонительную линию, открыв доступ к колониальному кораблю. Рота Теметера великолепно справилась со своей задачей – суда разведывательной эскадры оперативно сблизились с флотом йоргаллов и посеяли хаос в их рядах, одновременно выпустив десантные торпеды. Улисс сражался вместе со своими людьми на ксеносских посудинах, пока основная часть легиона штурмовала колониальный корабль.

Неизвестно, участвовала ли рота Теметера в Битве на Исстван Экстремис. Учитывая абсолютную преданность капитана идеалам Империума, а также беря в расчёт тот факт, что Улисс и его люди не входили в воинские ложи, вряд ли нас должно удивлять его назначение в Первую волну при штурме Исствана III. В этой битве рота Улисса была поддержана несколькими дредноутами, включая почтенного ветерана по имени Хурон-Фал. О нём мы знаем только то, что он был терранцем и входил в один из первых наборов Сумеречных Рейдеров. Верность Трону для Хурон-Фала не предполагала альтернатив, поэтому он и был включён в Первую волну.

Как я уже говорил на предыдущих стримах, в Битве за Хорал Гвардии Смерти была поставлена задача захватить западные рубежи, где защитники города имели наиболее укреплённую, глубоко эшелонированную оборону. Четырнадцатый быстро прорвал фронт и захватил фортификации. Затем связисты Четвёртой роты перехватили часть вокс-переговоров между Люцием и Отделением Локасты Сынов Хоруса. В это же время возникли проблемы со связью – орбита замолчала, как и титаны Легио Мортис, поддержавшие наступление.

Улисс Теметер машинально проверил замки на доспехах в области шеи и поднял голову вверх. Увидев крошечные точки, напоминавшие кометы, капитан не сомневался ни мгновения. Он приказал своим воинам отступать к сети бункеров и самоизолироваться. Хурон-Фал, осознавший произошедшее в ту же секунду, задал боевому брату лишь один вопрос:

Кто это сделал?

Однако Улисса больше волновало другое:

Укол страха пронзил сердце Теметера, но он опасался не за свою жизнь, а за остальных

.

Вдвоём Улисс и Хурон-Фал организовали отступление к бункерам, благодаря чему большая часть контингента Гвардии Смерти, высадившегося на планету, успела укрыться. После этого дредноут напомнил боевому брату, что и ему нужно прятаться. Самому же Хурон-Фалу, по его словам, ничего не угрожало. И это было бы правдой, не имей его саркофаг повреждение, приведшее к разгерметизации. Дредноут знал об этом, так же как и знал то, что не успеет добраться до бункеров. Но у Теметера были все шансы, однако капитан не мог уйти прежде, чем все его люди окажутся в безопасности. И тут мы подходим к весьма любопытному моменту, на который почему-то никто не обратил внимания.

Уллис Теметер сделал шаг назад, но взгляд его всё ещё оставался прикованным к небу.

– Нет, – снова повторил он, и в этот момент ослепительные вспышки залили планету мертвенно-белым огнем.

Дальше идёт описание вирусной бомбардировки глазами Улисса, и вот:

Люди, бежавшие навстречу Теметеру, гибли на ходу. Воины падали на землю, их тела превращались в красноватую жижу и вытекали зловонными струйками через трещины в доспехах. Он понимал, что слишком долго медлил, и отдал последний приказ:

– Закрыть все двери! Немедленно закрыть!

А теперь проанализируем этот эпизод. Улисс Теметер ждёт, пока его люди доберутся до бункеров. Честь командира не позволяет ему войти в убежища раньше воинов под его началом. Но Улисс не глуп, он опытный боец и великолепный лидер. Он видит, что оставшиеся легионеры не успевают. Теметер понимает, что его жизнь критически ценна, потому что он – их командир, и он понадобится выжившим. Именно как командир – хороший командир – он обязан был принять решение войти в бункер в последнее мгновение, оставив тех, кого уже не спасти. Но капитан этого не делает. Он смотрит, как падают бомбы. Почему?

Думаю, как и Соломон Деметр перед самой смертью во Дворце Регента, Улисс Теметер в полной мере осознал смысл происходящего. Он понял то же, что понял Корвус Коракс на Исстване V. Что это конец. Конец всему, во что они верили и за что сражались. Что галактика уже никогда не будет прежней, Астартес не вернут себе доверием Империума и светлое будущее Императора превратилось в несбыточную грёзы. Как вы помните, эмпатичный Корвус тогда плакал. Теметер сдержался. Однако ветеран просто не видел себя в этом новом мире.

Я не говорю, что он совершил самоубийство (хотя фактически так оно и есть). Я говорю, что предательство братьев уничтожило Улисса Теметера как личность, он перестал существовать. И, поняв это, воин не пошёл в укрытие с остальными. Он остался с Хурон-Фалом, который, как я уже отметил, солгал капитану. Его броня была разгерметизирована и Улисс понял это, только когда тело начало отказывать ему и дредноут подхватил боевого брата на руки. Это сильный эпизод, и я цитировал его на прошлом стриме, поэтому не буду повторяться.

В заключение отмечу, что Улисс Теметер и Хурон-Фал, наряду с Кризосом Мортургом, без сомнения заслуживают право называться Героями Империума. Эти доблестный воины, эти верные сердца, эти несокрушимые клинки бились за будущее Человечества и пали от отравленного кинжала в спину. Что ж, лучшие уходят первыми, такова горькая правда этой проклятой вселенной.

«Улисс» является вариацией греческого имени «Одиссей», которое чаще всего переводят как «гневливый», но если углубляться в этимологию, то получится что-то вроде «гневящий богов» и это отлично подходит нашему Улиссу.

Относительно фамилии героя – Теметер – у меня нет догадок. Можно попытаться подвести сюда греческое имя «Деметр», мужской вариант «Деметры», но в переводе это имя означает «мать-земля» и тут любые параллели кажется притянутыми.

Группа ВК

Телеграм-канал

Дзен-блог

Кризос Мортург не был терранцем. Но также он не был и барбарусцем. Воин входил в экстренный набор, данные о котором до сих пор засекречены. Согласно обрывочным сведениям, этот набор произвели рекрутёры 18-го Экспедиционного флота в период с 860-ых по 880-ые М30, когда Гвардия Смерти участвовала во Второй Рангданской Кампании и наравне с Тёмными Ангелами понесла серьёзные потери. В действительности, это был единственный экстренный набор за всю историю Четырнадцатого легиона. По слухам, Первый тогда поступил аналогичным образом.

Мы не знаем, на каком мире родился Мортург, но это не единственная тайна, связанная с ним. Дело в том, что Кризос с самого начала продемонстрировал выдающиеся таланты – он был великолепным воином и полевым командиром. Это позволило Мортургу всего за несколько лет дослужиться до лейтенанта, однако за пределами его собственной боевой группы его не любили. В первую очередь потому, что это был на первый взгляд меланхоличный, отстранённый и даже грубый воин, который не искал дружбы, ему было достаточно боевого братства, которое он считал само собой разумеющимся.

А затем внезапно Кризос обнаружил в себе способности к псайкане. Он едва начал обучение в Библиаруме, когда по приказу Мортариона организация была распущена. На самом деле, это тоже любопытный факт, ведь принято считать, что псайкерство с самого начала не одобрялось в Четырнадцатом легионе. Однако история Мортурга говорит обратное – Жнец терпел псайкеров в своих рядах, пусть это время и было непродолжительным. Так или иначе, скрытый психический потенциал ещё больше отдалил Кризоса от боевых братьев, хотя самого воина это нисколько не волновало.

После упразднения Библиариума в легионе Бледный Король назначил Мортурга командовать Корпусом Уничтожителей. Это было мобильное подразделение, не имевшее постоянного состава. Фактически его можно было бы назвать штрафным батальоном, потому что сюда направляли вздорных и неуравновешенных воинов, хотя в официальных сводках мы никогда не увидим строк о том, что у кого-то из Четырнадцатого были проблемы с дисциплиной. На самом деле, они были, но недолго – Кризос отлично перевоспитывал зарвавшихся сумасбродов и те становились его собственными несокрушимыми клинками.

Например, именно таким был Калеб Молор – смелый и сильный воин, который многие годы сражался под руководством Кризоса Мортурга и нашёл свою смерть на Исстване III, в неравной схватке с ордой Пожирателей Миров. Имперские хроники сохранили имя Молора, как и многие другие имена из сопротивления, организованного Мортургом во время Чистки. Но до этого мы ещё дойдём.

Корпусу Уничтожителей поручали самые тяжёлые задания, потери в этом соединении были ужасающими. И всё же, корпус всегда получал гораздо меньший ущерб, чем должен был. Командуя смертниками, Мортург заставлял их делать невозможное и сам выходил за пределы транс-человеческого организма. Он побеждал, раз за разом, и верность его людей росла вместе с числом его побед.

Кризос и воины Корпуса никогда не сомневались в том, кому они на самом деле преданы. Эти легионеры не питали неприязни и тем более ненависти к своему генетическому отцу. Однако они служили Императору, Человечеству и Терре, никогда этого не скрывая. Поэтому отказались вступать в воинские ложи, что определило их судьбу. Кризос Мортург вместе с Корпусом Уничтожителей был включён в состав Первой волны во время штурма Исствана III.

Мы мало знаем о том, как Мортург проявил себя во время битвы за Дворец Регента. На предыдущем стриме я подробно рассказывал, что Гвардия Смерти захватывала фортификации защитников Хорала на западе от Дворца. Четырнадцатый брал одну позицию за другой, так что защитники города, несмотря на наличие тяжёлой техники и поддержку артиллерии, ничего не могли противопоставить имперцам. А потом… потом начали падать бомбы.

Позже Кризос признался, что не поверил предупреждению. Его люди тоже не верили в предательство братьев, пока на планету не пришёл «Пожиратель Жизни». Воины Мортурга находились слишком далеко от бункеров, но Кризос быстро сориентировался и повёл людей к орбитальному грузовому контейнеру. В таких контейнерах на поверхность доставляют амуницию и инженерное оборудование, они обладают полной герметичностью и высокой защитой. Когда воины вбежали внутрь адамантиевого ящика, Кризос приказал запечатать контейнер.

Снаружи бушевал апокалипсис, но контейнер выдержал. Опасность пришла изнутри – воин по имени Джубалл внезапно закричал, сорвав с себя шлем. Внутри уже не осталось ничего, кроме чёрной гноящейся жидкости, но доспех каким-то образом продолжал двигаться, в очередной раз доказав, что Гвардия Смерти стоит до последнего. Кризос Мортург вскинул огнемёт и давил на гашетку, пока сенсоры брони не окрасились в алый, предупреждая о предельном перегреве и недостатке воздуха в окружающей среде. Использовать огнемёт в замкнутом пространстве было рискованно, но альтернатива выглядела куда опаснее.

Сложно назвать это чем-то ещё, помимо чуда, но из группы Кризоса погиб только Джубалл. Лишь когда воины вскрыли грузовой контейнер и увидели агонизирующую поверхность Исствана III, они поверили в слова Саула Тарвица о том, что их предали. Однако это было лишь начало кошмара, ведь вскоре на планету спустились Пожиратели Миров во главе с Ангроном, а вслед за ними пришёл Жнец.

Кризос приказал воинам закрепиться в окопах, из которых они выбили защитников Хорала. Мортург понимал, что у него лишь два преимущества – подготовленные позиции и склады боеприпасов. Но также лейтенант понимал, что этого недостаточно, ведь противник превосходит его числом в тысячи раз.

Разобравшись с лоялистами из своего легиона, Красный Ангел двинулся к позициям Мортурга из центра города. Одновременно практически на головы воинов Кризоса высадились бойцы Мортариона. Примарх Четырнадцатого легиона произвёл высадку на уникальном штурмовом корабле типа «Знамение», что позволило ему быстро подавить противовоздушную оборону лоялистов и выгрузить основную часть легионеров одновременно с тяжёлой техникой. Жнец отлично знал, с кем ему предстоит воевать, поэтому пришёл во всеоружии.

Мортург намеревался выжить, несмотря ни на что, и его собственные боевые доктрины позволяли ему проявить куда больше гибкости, чем предписывали адаптивные стратагемы Гвардии Смерти. Под командованием Кризоса его воины планомерно оставляли позиции, сражаясь в оперативном окружении. А затем они совершили рывок к промышленной зоне через единственный сегмент траншей, где ещё не было предателей. Лейтенант сумел вывести своих воинов из окружения и двинулся на восток, но тут же столкнулся с тактическим гением своего примарха, который просчитал и этот манёвр.

Группировка из пятидесяти воинов Гвардии Смерти должна была ударить людям Мортурга во фланг, но пепельный шторм ослепил их и они буквально столкнулись с лоялистами лбами. К тому моменту отряд Кризоса поредел до примерно аналогичной численности. Началась жестокая рукопашная, где никто не думал о доблести, воинской чести, тактике. Лейтенант убил нескольких бывших братьев, но и сам получил ранения. В круговерти битвы его оттеснили от отряда и Кризосу пришлось отступить.

Увидев кратер, заполненный трупами Пожирателей Миров, лейтенант сразу понял, что это ловушка, но у него не было выбора – прямо за его спиной из клубов дыма выехал «Носорог», рядом с которым двигалось не менее дюжины легионеров. Мортург выпустил по ним очередь и бросился в кратер. Он понимал, что это конец, но надеялся забрать с собой хотя бы ещё одного предателя. Однако прежде воздух над головой лейтенанта прошили чёрные ветвящиеся молнии и его потенциальные убийцы перестали существовать, как и «Носорог», мгновение назад готовящийся открыть огонь по обречённому глупцу.

Оказалось, что галеас лояльных Механикум под названием «Ксеркс 9-7-7» перед самым уничтожением успел спустить на поверхность Исствана III осадный тигель Ордо Редуктор, в котором находился магос Каллеб Децима и его когорта Таллаксов. Для Децимы решение выступить против предателей стало результатом не эмоциональной реакции, а холодного расчёта. В битву его вела не ненависть, а логика, основанная на клятвах верности, каковые магос-редуктор считал нерушимыми.

Каллеб присоединился к Мортургу и вскоре они нашли остатки отряда лейтенанта. Таких отрядов в западной части города оказалось несколько, но они не могли объединиться и почти не контактировали между собой, сражаясь независимо. Лояльным Гвардейцам Смерти приходилось постоянно двигаться, они не могли долго удерживать позиции, потому что с каждой минутой перевес противника всё нарастал.

Тем не менее, Кризос и другие сохранившие верность воины из Четырнадцатого легиона бились с предателями почти два месяца. Они маневрировали, отступали, закреплялись на короткое время и снова отступали. У нас нет точных данных, но по самым приблизительным подсчётам за каждого своего воина Мортург забрал как минимум две жизни предателей.

Апофеозом этого противостояния стало восстание бронетанковых частей, которые изначально высадились вместе с Мортарионом, но затем отказались стрелять по своим братьям. На предыдущем стриме я рассказывал об этом событии, которое в хрониках упоминается как Покров Скорби.

Тогда на небольшом участке превращённого в руины промышленного объекта группировка лоялистов во главе с Кризосом Мортургом, поддержанная танковым кулаком, внезапно вышедшем из-под контроля Жнеца, почти пять часов билась против объединённых сил Пожирателей Миров и Гвардии Смерти. Лояльные танкисты пали все до одного, но Мортарион лишился поддержки тяжёлой техники и артиллерии, а также Дюрака Раска, своего преданного маршала и одного из наиболее выдающихся командиров Четырнадцатого легиона. Раск погиб от клинка Мортурга в поединке.

Предатели никогда бы этого не признали, но после убийства Дюрака у Кризоса были все шансы опрокинуть вражеский строй. Ситуацию спас Мортарион, который видел, к чему всё идёт, поэтому лично повёл Саван Смерти в центр порядков лоялистов. Мортургу пришлось отступить, но и предателям требовалась перегруппировка. Удача вновь улыбнулась лейтенанту. Или же это была вовсе не удача, а нечто такое, о чём на тот момент времени никто даже не задумывался, но впоследствии каждый будет говорить именно об этом. Потому что только Его волей можно объяснить, как Корпус Уничтожителей и Таллаксы Децимы выживали всё это время.

Вскоре сопротивление лоялистов было сломлено и последний оплот во Дворце Регента пал. К тому моменту Кризос Мортург продолжал сражаться на западе вместе с Калебом Децимой. Лейтенант был ранен уже бессчетное множество раз, его анабиозная мембрана, как и большинство других органов перестали работать или функционировали с перебоями. Он потерял счёт дням, равно как и поверженным противникам. Когда Мортурга и его людей выбили с очередной оборонительной позиции, у него осталось всего девятнадцать воинов из девятнадцати разных отделений.

Последнего апотекария, Деку, разорвало снарядом «Медузы». Зато чуть ранее к Мортургу присоединился отряд Шабрана Дарра по прозвищу Белоглазый, лояльного Пожирателя Миров. Дарр и шестеро его воинов, называвших себя Мстителями, попили немало вражеской крови и Кризос был благодарен судьбе, что ему посчастливилось биться рядом с этими выдающимися легионерами.

Мортург вспоминал, что поражался функциональности Таллаксов, благодаря которым у отряда по-прежнему не было проблем с боеприпасами. Автоматоны с боем выносили оружейные ящики с позиций предателей и отступали по сети тоннелей под городом. У Кризоса было оружие и желание сражаться, но он не был вечен, он не был бессмертен. Силы постепенно оставляли его воинов, ведь они даже не могли спать – предателей становилось всё больше и они всё быстрее выслеживали оставшихся лоялистов, которые не могли оставаться на одном месте дольше нескольких часов.

Оставшиеся Таллаксы тоже оказались на грани отключения, ведь полевой ремонт невозможно производить постоянно, машинам, без перерыва участвующим в боях, рано или поздно требуется капитальное обслуживание. И тогда Кризос Мортург решил, что его воины должны нанести предателям ощутимый удар, пока у них ещё есть силы.

Лейтенант начал планировать самоубийственную атаку с максимальным ущербом для предателей и к удивлению легионера магос-редуктор присоединился к его планам.

Логика войны суть поглощение ресурсов, включая жизнь. Всё погибает, лишь смерть вечна

,

сказал Децима и Кризос мог бы поклясться, что адепт улыбнулся бы, будь у него лицо. Магосы Калеба Децимы на двух «Протеях» и повреждённом антиграве, найденном на поле боя, атаковали ближайший опорник врага и сымитировали отступление к залу ожидания космопорта, где основная группа лоялистов подготовила засаду. Один из «Протеев» даже сумел выжить, приведя за собой «Разящий клинок», три отделения Сынов Хоруса и одно отделение Гвардии Смерти на «Носорогах». «Протей» взорвался, после чего предатели высадились с «Носорогов» и разошлись полумесяцем под прикрытием тяжёлого танка. Спустя мгновение к ним присоединился «Лэндрейдер» Четырнадцатого легиона.

По команде Калеба Децимы Гвардейцы Смерти Мортурга деактивировали броню и магос-редуктор бросил во врагов бомбу, изготовленную из корабельной телепортационной установки. От «Носорогов» остались только тени на сетчатке, а половина «Разящего клинка» просто перестала существовать. Лояльные Гвардейцы Смерти запустили генераторы доспехов, встали из укрытий и двинулись на предателей широким фронтом, непрерывно стреляя из болтеров, а Пожиратели Миров Шабрана Дарра бросились врукопашную. Предатели, которым посчастливилось пережить первые секунды бойни, спешно отступили, но путь им преградили Таллаксы Децимы. Они сожгли воинов, а вместе с ними и вражеский «Лэндрейдер».

Но победа была недолгой – подоспела кавалерия в виде ещё одного «Разящего клинка», нескольких «Хищников» и «Носорогов», которых с воздуха прикрывали «Грозовые орлы». Сыны Хоруса и Гвардейцы Смерти окружили позиции лоялистов и начали смыкать кольцо. Тяжелораненый, но всё ещё живой Кризос Мортург стрелял, пока у него не закончились патроны. После этого он взял болтер павшего товарища и продолжил вести огонь. Врагов было так много, что лейтенант уже не целился.

Вскоре предатели подошли вплотную и Кризос достал цепной меч. Он убил нескольких Сынов Хоруса, а потом увидел Шабрана Дарра, превратившегося в бога ярости и воинского мастерства. Дарр бился с одной рукой против целого отделения Сынов Хоруса, но Мортург не увидел его славный конец, потому что второй «Разящий клинок» выстрелил по позициям лоялистов почти в упор. Доспехи на груди Кризоса раздробило, его ноги превратились в крошево. Но Гвардеец Смерти отказывался сдаваться. Фактически в тот момент он был последним лояльным легионером на всём Исстване III, не считая Гарвеля Локена, погребённого где-то в руинах Дворца Регента.

Мортург по-прежнему сжимал цепной меч и, истекая кровью, силился встать, чтобы умереть на ногах, лицом к лицу с ненавистным врагом. Но внезапно алое пятно мелькнуло на броне «Разящего клинка», исчезнув в его турели. А потом ствол танка развернулся в другую сторону. Дальше Кризос Мортург помнил только то, что Децима тащил его по пеплу и костям боевых братьев. Мы не знаем, как именно магос-редуктор сумел сбежать с планеты и покинуть систему Исстван III.

Калеб Децима спас Кризоса Мортурга, который фактически умер на Исстване III. В момент гибели тела воин инстинктивно пробудил давно забытые психические способности и не позволил своей душе покинуть бренные останки. Неописуемым усилием воли он цеплялся за жизнь до тех пор, пока Децима не создал ему новое тело, используя технологии, которые считались запретными и недопустимыми в среде Механикум. Так Мортур стал анафемой для Барбаруса и Марса, воплощая собой то, что на этих планетах всегда ненавидели и презирали. Сам Кризос так размышлял о себе:

Теперь он был всем: человеком, машиной, колдуном. Нечистым сплавом прямиком из горнила ереси

.

Но самого воина это нисколько не волновало. Вместе с Децимой он отбил у предателей боевой крейсер «Злоба» и отыскал несколько изолированных группировок из Расколотых Легионов, чтобы объединить их и дать воинам новую цель. Кризос Мортург, вопреки смерти, проявил истинный триумф воли и не собирался сдаваться. Он атаковал небольшие соединения и конвои противника, убив сотни отвернувшихся от Трона Гвардейцев Смерти только за первые годы воины.

Затем, на Агарвиане, он атаковал группировку под командованием Хорака, воина, некогда служившего в Саване Смерти. Хорак присоединился к своему отцу и лишь на Молехе понял, что сотворил. Воин отказался от службы в Саване, он вернул себе имя и голос, покинув легион с небольшим отрядом преданных ему воинов. Но Мортург этого не знал, полагая, что легионеры в цветах Гвардии Смерти являются предателями. Правда вскрылась только после того, как люди Кризоса истребили группировку Хорака, кроме него самого.

Два воина рассказали друг другу о своих целях. Стало очевидно, что хотя Хорак и сражался на стороне предателей несколько лет, теперь бывший член Савана Смерти одумался и у них с Мортургом общий путь. Но внезапно один из тяжелораненых легионеров поднялся и, не понимая, что происходит, открыл беспорядочный огонь. Случайный болт полетел в голову Кризосу. Хорак попытался остановить снаряд боевой косой, но ему не хватило скорости. Зато её хватило Мортургу, который применил своих психические способности.

Иронично то, что единственным биологическим компонентом в его теле оставался мозг, поэтому дар легионера никуда не делся. Более того, во время своей теневой войны Кризос старался развивать пси-потенциал, осознав его ценность и не видя смысла в былых запретах. Гвардейцы Смерти и члены Расколотых Легионов, которые присоединились к нему в эти годы, не имели ничего против, но для Хорака это было личное. Истинный сын Барбаруса, с детства ненавидевший колдовство, он не мог простить подобного. Мортург не шевельнул и пальцем, но его воины тут же расстреляли Хорака, едва он замахнулся на Кризоса своей косой.

Это событие что-то изменило в Мортурге. Размышляя о судьбе Хорака, он снова и снова ставил себя на его место. Бывший член Савана Смерти являлся изгоем, как и сам Кризос, сражаясь на собственной стороне в глубоком тылу предателей. И это привело его к гибели, никакой чести и достоинства, никаких значимых деяний перед концом. Разница между ними заключалась лишь в том, что Хорак сохранил цвета Гвардии Смерти, тогда как Мортург уже давно носил доспех цвета космической тьмы. Он стал Чёрным Щитом.

Но теперь воин понял, что этого недостаточно, и принял решение направиться к Терре. Мы не имеем ни малейшего представления о том, сколько предателей он убил по пути и как вообще сумел пробиться через Гибельный Шторм. А может, он и не пробился. Возможно, Мортург и Децима смогли добраться до Тронного мира уже после Осады. Так или иначе, Кризос прибыл на Терру, где поведал свою историю тем, кто готов был его выслушать.

Кто бы не встретил Мортурга в Тронном мире, он сделал правильные выводы. Благодаря катушкам памяти Калеба Децимы и судовому журналу «Злобы», рассказ Гвардейца Смерти подтвердился от первого до последнего слова.

Воин вернулся в лоно Империума и Империум принял его. Однако было ясно, что несмотря на выдающиеся таланты командира и воинское мастерство, Кризос Мортург едва ли найдёт себе место в регулярной армии. Поэтому его не стали включать ни в один из Орденов Астартес, вместо этого предоставив легионеру под командование 108-ую независимую роту.

Мортург отправился патрулировать дальние уголки Империума, где он сражался с предателями, еретиками и ксеносами всех мастей. В какой момент, находясь у границы Вурдалачьих Звёзд, Кризос принял астропатическое сообщение, которое, по всей видимости, содержало передачу от Кочевого Хищнического Флота Нерата Кирина. Впрочем, это лишь догадка и нам не известно, стал ли Мортург проверять её.

К сожалению, мы ничего не знаем о дальнейшей судьбе Гвардейца Смерти, Чёрного Щита и преданного воина Терры. Кризос Мортург, как истинный сын своего легиона, стойко перенёс все выпавшие на его долю лишения и не раз побежал смерть на поле боя. После Исстване III он уже не являлся Астартес в полном смысле этого слова, став чем-то меньшим и одновременно чем-то большим. Боевым псайкером, в теле которого почти не осталось плоти, но осталось главное – разум, дух, воля. Воля, которая позволила ему отнять сотни, тысячи предательских жизней и спасти мириады верных душ.

За это Кризос Мортург имеет полное право называться Героем Империума. Хотя, конечно, он бы никому не позволил так себя называть. Потому что Гвардейцы Смерти плевать хотели на громкие титулы и признание своих заслуг. Они просто делали то, ради чего были созданы. Мортург уж точно не сомневался, для чего был создан лично он – чтобы нести смерть врагам Человечества.

Имя «Кризос» греческого происхождения, в переводе – «золотой». Оно родственно имени мифологического героя Хрисаора, которое означает «золотой меч». Хрисаор был сыном Посейдона и Горгоны, он появился из тела Медузы, когда её убил Персей. Полагаю, здесь может скрываться тонкая аллюзия, ведь сама собой напрашивается параллель между Посейдоном и Императором с одной стороны, а также между Медузой и Мортарионом с другой.

Посейдон желал быть с Медузой, он овладел женщиной против её воли, а потом проклял Горгону и в финале истории она погибла. Аналогичным образом Император обманом, насильно заставил Мортариона присоединиться к себе, он предал доверие сына, сломил его и тот закономерным образом отвернулся от отца, чтобы в итоге погибнуть как примарх, переродившись в образе Демон-принца. Так что Мортург, сын Мортариона и Империума, вполне подходит на роль Хрисаора, судьба которого, кстати, тоже неизвестна.

Насчёт фамилии вона – Мортург – мне ничего не удалось найти, но полагаю, тут всё гораздо проще. Это производное от латинского «mortis», что значит «смерть». Получаем одновременно указание на легион Мортурга и отсылку к его судьбе, ведь смерть буквально преследовала Кризоса, однако он всякий раз побеждал её.

Группа ВК

Телеграм-канал

Дзен-блог