И хоть бы кто помог
Татьяна несла тяжёлые сумки. Утро было солнечное и морозное. Руки мёрзли от холода — забыла взять перчатки. Она тяжело вздыхала, а до дома было еще так далеко. Задумалась, как делала всегда, когда занималась неприятными, но нужными делами. В сумках были продукты: овощи, фрукты, мясные деликатесы и сладости. И две стеклянные бутылки: водка и шампанское. Всë это было куплено к столу, по случаю юбилея: в этот день Татьяне стукнуло сорок. Женщина она была не то что бы красивая, но с изюминкой. Сохранила фигуру, а вот на бледном, точëном лице еë уже давно поселилась скорбь. Когда-то она была замужем, да муж погиб ещё в двухтысячном, под Шатоем. От него осталась копеечная пенсия и годовалая дочь на руках.
Сумки резали ладони, выворачивали плечи, и хоть бы кто помог... Разминулась с молодым мужчиной. Он был здоров, как бык, безразлично взглянул на неё, и пошëл дальше. Татьяна была одинока и несчастна. В личной жизни ей отчаянно не везло. Время от времени в её доме появлялись мужчины, но они только пили, били, и ничего не приносили, зато ловко утаскивали, пока она пропадала на двух работах. Со скандалами выгоняя непутëвых сожителей, одного за другим, Татьяна каждый раз клялась себе, что больше в это не ввяжется, но жажда чужого тепла снова и снова побуждала её совершать одни и те же ошибки. Перед её лицом и сейчас были эти физиономии: уголовник Виталий, алкоголик Михаил, аферист Григорий, и многие, многие другие. И только лица погибшего мужа она не могла вспомнить. Да и это, наверное, к лучшему: как ему в глаза-то после всего смотреть?
Ей было девятнадцать, ему — двадцать два. Новый век наступил, но не принёс ничего хорошего. Жили, как все, а потом родилась дочь Даша, и стали жить, как придётся. Была в разгаре вторая чеченская кампания, и Андрей подписал контракт. «Десантники бывшими не бывают, — говорил он, — помогу пацанам». А через два месяца пришла похоронка. Окружённый боевиками, Андрей подорвал себя гранатой. Троих вместе с собой на тот свет забрал. Герою выписали Орден Мужества, начислили пенсию, и на этом успокоились. Но когда Андрей, истекая кровью, тянулся за оборонительной «лимонкой», он не знал, что Татьяна, оставив ребёнка у матери, пошла гулять с подругой. Подругой оказался недавно освободившийся из тюрьмы Валера, школьная Татьянина любовь.
Переходя дорогу, Татьяна поскользнулась на обледенелом асфальте: накануне прорвало какую-то трубу, вода залила улицу, и за ночь замёрзла. Татьяна упала, из пакетов покатились апельсины и яблоки, лязгнули, разбиваясь, бутылки. Она лежала на спине, по обессилевшему телу разливалась боль, чувство обиды сдавило горло. И вдруг Татьяна, впервые за долгие годы, вспомнила лицо погибшего мужа.