Для подписчиков

Дом в Глазго был такой же мрачный, как и его хозяин. Большое чёрное кресло, рядом с которым стоял маленький столик из красного дерева. Шторы были задвинуты, и мрак рассаживался по стеллажу и камину. На столе стояла полная бутылка бурбона. Рядом гордо возвышался одинокий бокал, в ногах которого лежала пепельница. Все остальные комнаты в доме были абсолютно пусты.

Обречённый, заходя и бросая ключи на пол, не думая, направился в ванну и, вколов себе укол счастья, отправился в гостиную, наливая полный бокал, он вскользь задумался; а стоит ли? Прожить так долго и всё равно не знать всего – обидно, несправедливо. Анализируя увиденное, он стал накладывать прошлые обычаи на современный образ жизни. Современный? В каком месте он современный? Люди думают они стали умнее, цивилизованней. Нет, они не жили в восемнадцатых – девятнадцатых веках и понятия не имеют, что такое традиционное гуманное общество. Те далёкие нравы рассеялись в невежестве современности. Лазер выжег сетчатку каждому носителю.

Традиции и прочие обряды. Кому они нужны? Зачем тратить свою короткую жизнь? Зачем портить шкурку об камни жизни? Молиться кому-то, наверно забавно. Преклоните голову, и я прощу вас, дети мои. Как всё же это омерзительно.

Глоток за глотком, мысль за мыслью, обречённый думал о предстоящих столетиях. Завтра придётся навестить ещё одну смертную. Всё познаётся в сравнении, только иногда забываешь, что сравниваешь. Размышления тускнели, сон брал своё. Обречённый падал в мир бесконечного покоя.

Как всегда безрадостное утро, когда жизнь бесконечна, все прелести жизни откладываются на потом, засовываются в самый дальний угол кладовой. Утро раздражает. Поправив воротник и закурив сигарету, обречённый поднялся из своего удобного кресла и, потянувшись, оглядев всё вокруг, пошёл искать ключи от машины. Когда ключи были найдены, он вышел из дома. Солнце било в глаза. Говаривали в этой чёртовой стране, не бывает солнца. Обманули. Голова раскалывалась после вчерашнего. Да же бессмертным не дано обойти боль с утра. Заводя, свою колымагу, он задумался, куда он хотел отправиться. Через пару минут его осенило, что вчера мысли направили его к Софи. Она жила не далеко от Эдинбурга. В маленьком домике её родителей, которые покоились в земельке уже три года.

Обречённый повстречал Софи на одном из пляжей Испании. Тогда ей было ещё двадцать лет. Сейчас, сейчас ей около тридцати. Она не знала о том, что жизнь этого человека паршива и бесконечна.

-Здравствуй, дорогая. Давненько не виделись, ты всё так же прекрасна или мне кажется. Зрение такое обманчивое. Я уж надеялся, что ты переехала в Париж. Как твои мазки кистью поживают? Продала хоть что-нибудь?

-Здравствуй – произнесла Софи, немного, испугавшись. Ты такой же, как и девять лет назад. Но как? Да продала пару десятков картин одному немецкому промышленнику. Возможно он ценитель прекрасного или же ему понравилась моя грудь. Как знать. Если бы ты интересовался моими делами чаще, ты бы знал, что в Париже я жила около четырёх лет, но потом вернулась в дом родителей в поисках вдохновения.

-Дорогая, я бессмертен – уверенно произнёс обречённый. Девять лет не такой и большой срок. Тогда, именно поэтому я тебя оставил, боялся, ты не выдержишь. Сейчас, оказавшись рядом, решил навестить. Думал из твоего дома выбегут три молокососа, а за ними выйдет толстый дядя Сэм с вилами и ружьём. Заблуждался. Ты по- прежнему уникальна! Жизнь не смогла тебя похоронить?

-Бееессмееррттен… – промолвила она. Как такое может быть? Ты меня обманываешь, пустая сволочь. Я месяц после нашего расставания сопливела подушку. И тут ты приезжаешь и заявляешь, что живёшь вечно. Жалкий клоун, пошёл вон. Никогда не понимала бреда, который ты нёс, я жива и больше не способна никого любить.

-Это, правда, в моём мире нет места не для кого, все тленны, то есть неинтересны.

-И зачем же ты вернулся? – с долей надежды спросила Софи.

-Ты так легко мне поверила. А может быть, я разыгрываю тебя? Наивная девчонка. У меня появилось свободное время, хотел пригласить тебя.

-Пригласить? Куда? – Она встала на цыпочки и попыталась поцеловать обречённого.

-Остановись! – Он дотронулся ладонью до её губ. Наверно зря я приехал к тебе… Прощай.

Софи стояла, как заколдованная, она не понимала, что произошло. В один момент все было прекрасно и вдруг, внезапно, оборвалось. Почему же?

Обречённый вышел из её домика, оглянувшись, он увидел, что она провожает его взглядом. Эти люди, когда они уже найдут грань между чувствами и эмоциями, и поймут, что эмоции не лгут, а чувства подводят, тогда и только тогда они осознают, как грязен и ничтожен этот слабоумный мирок, в котором они влачат своё жалкое существование.

Мои мысли состоят из штампов и шаблонов. Но они ведут меня к абсолютной истине, которой нет. Пожалуй, стоит навестить ещё одного бессмертного на этом вшивом островке.

-Здравствуй, Мартин! Рад меня видеть? – смеясь, задал вопрос Обречённый.

-Приветствую и тебя. Разве есть хоть один человек или бессмертный на планете, который рад тебя видеть? Зачем пожаловал в мою обитель? Неужто соскучился по старому отшельнику?

-Ты мне льстишь, все рады были меня видеть, когда я шел во главе отряда по дороге Акры. Я же герой той давней войны. А как же моё участие в Английской революции? И после всего этого, мне не рады, неблагодарные, бездушные циники. – Обречённый рассмеялся и стал нервно покачивать ногой.

-Прошлое осталось на страницах книг, в новом мире, ты лишь путник. Безликий путник. Страждущий и утомленный искатель ответов. До меня дошел слух о твоем визите к Бессмертному. Говаривают, ты хочешь помочь старику избавиться от камня на легких, чтобы сон того стал вновь упоительно сладким? Ты болен?

-Правду говорят эти тряпичные голоса. Вырвал бы им одни части тела и сделал бы неплохую похлебку, как в 1870г. во время Франко-прусской войны. Моё лицо – это книга человечества, оно говорит о многом. Бессмертный утопит меня в бокале абсента и подарит свободу. Оно того стоит. Когда я последний раз ошибся-то?

-4 июля 1776 года, когда подписал эту сраную конституцию для тринадцати колоний. В 1792 году, когда приехал во Францию. Продолжать?

-Намёк ясен, многое случалось, много невидимых шрамов на моём теле и душе, но это не повод для критики. Опыт, друг мой, опыт. Мишель Монтень вдохновил меня. Ты знаешь, как на меня действовали все эти писаки, в молодости. Мой разум такой восприимчивый и ранимый. Это с виду я эгоистичная сволочь, внутри меня прячется нежная и тонкая натура.

-В корыте твоя натура, а корыто не пусто, в нем крови по колено. Нежно ты убивал своих подружек. Тонко травил масонов. Не стоит ворошить записки прошлых лет. С чем пожаловал? Ты навестил Софи?

-Да… страшное прошлое и светлая лучинка в саду. Хотел побеседовать и только, устал от людского общества. Софи изменилась, она мне более неинтересна, или… Не могу понять природу чувств. Какой толк от этих философов и психологов? За все эти столетия они не дали не одного внятного ответа.

-Они обрекают «обычных» на «нормальную» жизнь. А ты же, как всегда критикуешь опиумных мыслителей только из-за Элизабет. Не так ли?

-«Все возможно в этом мире» – говаривают неудачники. А что поделать? Мою задачку так никто и не решил. Молчать! Рэй уже напоминал мне об Элизабет – хватит! Гнусные сплетни, жалкие советы – удел людских мечтаний. К черту подобные рассуждения, к черту ваши мнения, к черту действия. Умрет – нормальный, а безумец будет жить одержимый идеей.

-Тут ты прав. Что ж воля твоя, не дави на пузырь, а то порвется, как говорится. Уезжай отсюда, отдохни где-нибудь, подумай и не возвращайся. Столько действий – лучше покой.

-Пожалуй…

Обречённый посмотрел ввысь, шатнулся и задумался. Я снова прав, подумал он, и вновь и вновь, как сладко мне от этих слов. Жизнь, иногда, бывает такой поэтичной, именно стихи способны разбавить прозаичную реальность, именно в них скрыта правда под пеленой метафор. Так бы и блуждал в своих мыслях, если бы не был бессмертным.

Мартин удивленно смотрел, а обречённый тихо произнёс: «Я прав!»

Ничего больше не говоря, наш герой, направился к выходу. Мартин приподнял брови и усмехнулся. Парадокс! Бессмертных – никто не понимает.

Для немногочисленных подписчиков)

Ненавистен каждый вздох, я отрицаю себя, меня нет. Переполненный сосуд со льдом, в глубине окутанный мраком вездесущего соблазна. Проклятый. Слабый. Жертва истинного идеала. Вечное молчание и пустое страдание. Вой и кровавые слёзы, стекающие вниз, в сторону. Образ обреченного ласкает сухую кожу несбыточными обещаниями о лучшем и гнилом впечатлении.

Фальшивая улыбка, заслоняющая простор мысли, убийственный пурпур чужих ожиданий – всё напоминает о высоком блеске, поразительном и утонченном. Блеске, который искрится лучистым забвением, таким нестабильным, как людской притон, и в ту же секунду темным, как заброшенный дом.

Потухшие воспоминания переливают вино из одного бокала в другой. Внезапное озарение раскрывает сундуки человеческих богатств. Привлекательный очерк о былом. Память рождает прошлое вновь. Вечное, аморальное чувство, сладкое, как грозди спеющего винограда и тусклое, как потухающая свеча.

Сердце, бьющееся уже так давно и уставшее от прежнего, отказывается смотреть вперёд, да бы не совершиться ошибку, которая уже привела к могильщику, закапывающего меня в скупую землю вечных страданий…

- Зачем вы пришли ко мне? Неужели за тысячу лет вы не смогли узнать лживость наших представлений? – промолвил Бессмертный.

- Говаривали, вы знаете всё. Нет в мире того, кто прожил бы больше вас. Расскажите мне о прошлом, – ответил Обречённый.

- Мой друг Сократ, давным-давно, когда, я был ещё молод, произнёс такие слова: «я знаю только то, что ничего не знаю». Вам выпал небывалый шанс стать всем. В те древние времена, мне самому приходилось поучать свой рассудок, размышлять, бродить, искать объяснения, истину. Сейчас же, ты пришёл ко мне и хочешь, чтобы я открыл тебе глаза?

- Смотря, что вы подразумеваете под этим, открывать глаза, вы будете безумцу или человеку, жизнь которого ограничена рекламной иллюзией или пулей на войне. Мы же с вами иные и нас не так уж и много. Дак, почему вы считаете, что я слеп?

- А ты смелый и дерзкий, цинизм развили англичане в девятнадцатом столетии этого нового времени, и я вижу, ты обучился ему. Не стоит думать, что мы избранные, просто у нас есть одно преимущество и проклятье. Ты слеп, потому что не нашёл покоя. Все твои увлечения не приносят ничего кроме душевной боли, тебя рвёт на части от бесконечной суеты вокруг. Я помогу тебе, но с одним условием.

- Каким же?

-Хм… не думаю, что вы согласитесь, готовы ли вы рискнуть своим бессметным духом ради ответа?

-А разве у меня есть выбор? Все, что мне нужно, находится внутри вашего подсознания, и я должен пробраться внутрь, правда не могу пока понять. Для чего же?

-Нехорошо, с вашей стороны читать мои мысли, вы правы, за всё время у меня накопилось много противоречивых сновидений, которые утомляют мою жизнь, вы должны очистить меня. Но предупреждаю сразу, вы можете и не вернуться, у вас будет только один шанс.

-Один шанс? Чтобы сделать что?

-Чтобы убить потерянного призрака бессмертного внутри меня, у вас редкий дар, но если вы ошибетесь, вы застрянете на страницах моей книги навсегда. Вы готовы на это? Подумайте, прежде чем согласиться, импульсивное решение ввергнет вас в отчаяние, через сотни лет скитаний в моём прошлом. Я дам вам один земной год на размышления, и когда вы придёте и скажете заветное «да», я буду знать, что ваше решение не одержимость, а заветная цель.

-Хорошо, я обдумаю ваше предложение, хотя эти секунды, потраченные мною зря, не изменят мой настрой, я жажду знаний и смогу получить их любой ценой, не смотря на риск.

-Тогда до встречи, не ошибитесь, молю вас.

Обречённый покинул Бессмертного ровно в восемь часов. Один год, так мало для меня или целая вечность, ждать, меня выворачивает от этой мысли. Ещё одно мгновение и все радости прошлого станут мне известны, эти средневековые фанатики, церковные интрижки, войны столетий, как жалки эти люди, за отведенные шестьдесят или семьдесят лет, они хотят изменить мир. Презренные, когда они начнут понимать, что их жизни – ничтожны, а действия не оставляют отпечатков на теле Земли. Пусть верят, что вклад в ту или иную область, что-то сенсационное, пусть сочиняют сказки и слушают звуки прошлого, пусть восхищаются и получают вдохновение от потомков. Как я только с ними уживался? Скоро это не будет иметь значение, скоро абсолют будет частью меня. Как трогательно.

Цивилизация – скелет человечества, плавающий в крови, вокруг крестов и прочих ненужных безделушек. Может быть, напоследок преподать людям урок? Как это утомляет.

Надо бы навестить своего приятеля, раз ноги завели меня в такую даль.

-Здравствуй, Рэй, как поживает твоя лень? Как твоя жирная женушка? Не надоело возиться со слюнявыми и сопливыми карапузами?

-И тебе страдать вечно, лицемер, может напомнить тебе об Элизабет? Я ушёл с вашего пути и проживаю свою вселенскую жизнь, как обычный человек, без притязаний. Пойми ты, наконец, я люблю свою жену и детей.

-Идиот, ты будешь жить, а они будут гнить. Как объяснишь ты свиноподобной и выродкам, свою молодость?

-Придёт время, и они узнают правду, важны мгновения, ты так глуп, одинокий страдалец, не зря тебя называют – Обречённый.

-Скоро этому придёт конец, я нашёл новое увлечение, за свои пять столетий пора бы тебе было научиться хорошим манерам, ты такой грубый. Прости, я впервые рад, у меня новая цель и я хотел бы поделиться с тобой своими размышлениями. Скоро люди узнают о таких, как мы…

-Ну да, ты всегда вначале унижаешь, а потом переходишь к своим проблемам. Не мог сразу говорить по делу? Я твой лучший и единственный друг, проявляй хоть раз в пятьдесят лет капельку уважения.

-Да, да… Тут ты прав, но таков уж я, мне доставляет удовольствие говорить очевидное непосредственно в лицо человеку. И ты это прекрасно знаешь, вспомни королеву Мэри в 1553 году, она пришла к власти. Кровавая деспотичная, самовлюблённая эгоистка. Что я ей сказал?

-«дорогая, ты скатишься с трона раньше, чем я допью бутылку этого чудесного вина». Тебя приговорили к повешенью за столь «милый» намёк. К счастью на престол спустя пять лет взошла Елизавета. К чему ты решил об этом вспомнить?

-К тому, что я говаривал сегодня с Бессмертным, он пообещал мне…

-Пообещал? Он принял тебя? Как тебе удалось?

-Что за вопросы? Это же я, наглый, бесцеремонный циник, он сам жаждал со мной повидаться, я его заинтриговал. Вообщем мы заключили сделку, я помогаю убить призрака прошлого, грязного паразита, который мешает ему влачить свою бессмертную задницу далее, взамен он даст мне знания, которые подпитывают меня изнутри и сделают ещё сильней.

-И ты согласился? Не подумав? Легкомысленный и безрассудный кретин. Это опасно, мы помним Роберта Швайца и как он потерял своё сладкое проклятие в просторах старца.

-Мне дали год на размышление, один год, хотя ничего уже не поменять, я готов ради нового пожертвовать старым. Если не воспользуюсь, то потом буду умирать от поедания фастфуда и сериалов по кабельному. Где моя любовь к прекрасному? Развратный грязный мирок.

-Ну что ж, тебе всегда было мало того, что у тебя есть, полюби ты, наконец, забудь ты про свои прежние печали. Забудь. Жить мечтами иногда намного интересней. Хватит мизантропического пессимизма, поверь в них, они научат тебя многому.

-Я живу с ними уже более тысячи лет, я обреченный, я страдаю рядом с ними, лучше уж одному. Ты утомляешь меня своей добротой, иди, ласкай своих поросят, мне пора. Спасибо, что выслушал. Советы будешь давать своей жене, а то она уже лопается, как волдыри на ногах твоего садовника.

-Ещё бы век тебя не видел, будь ты проклят со своими речами, прощай.

Обрёченный вышел из дома своего приятеля, и пошагал по улице, разглядывая прохожих. Мерзкие твари. Как мне противно ходить рядом с ними. Когда они уже убьют себя сами. Мечтаю об одиночестве, о мире без этих улыбок. Как же я устал, как же устал…

убить кролика, чтоб сшить из него игрушечного кролика и продавать за 200к рублей

Вот тут многие любители хвалить всё советское ахают: какая в СССР была прекрасная медицина, какие чуткие врачи и то сё, а как сейчас всё испоганилось... А мне кажется, медики у нас всегда были в большинстве жуткие циники, особенно хирурги!:( В доказательство приведу здесь отрывок из мемуаров "Записки хирурга" старого "ветерана" советского Минздрава, некого Юрия Абрамова. Хирург с огромным стажем вспоминает разные приколы из времён молодости, когда учился и начинал работать, а это 50-60-е годы где-то...

Кому лень всю трындень его эту читать, резюмирую суть кратко: опытный хирург, "добрый советский дядя Айболит", показательно делая со своими студентами плановую (несрочную) операцию по поводу крипторхизма некому советскому юноше (не пленному фашисту-эсесовцу!) в советской же клинике (не в тайге или Антарктиде!), по дурости отрезал тому яйцо да и выкинул его просто в мусор со словами: "он и с одним яйцом проживет!":((( Сколько лет было юноше, не уточняется, но судя по всему, около 16-18! Особо поражает реакция всех присутствующих (кроме самого пациента, бывшего явно под наркозом): "Уже в коридоре вся группа сотрясалась от хохота.":((( И даже сейчас по прошествии такого времени автор мемуаров бодро резюмирует: "Но занятия не прошли даром. Студенты очень хорошо изучили анатомию семенного канатика и увидели это на практике. Это тоже учеба, хотя низведение яичка в мошонку не удалось. И такое бывает в хирургии..."

Класс: изуродовали парня на заре его жизни, но зато не зря, а "в учебных целях" - и, конечно же, в лучших традициях советской медицины, БЕСПЛАТНО!!!

----------

https://www.proza.ru/2010/04/05/1145

Еще в студенческие времена в одной из студенческих групп произошел случай, о котором я и хочу рассказать. Преподаватель хирургии проводил занятия по теме «Грыжи живота». Разбирали причины образования грыж, их анатомию, клинику, диагностику и т. д. И вот преподаватель решил сам рассказать студентам, как происходит образование врожденных грыж. Он говорил о том, что врожденная грыжа встречается редко и происхо-дит это потому, что зародившееся яичко из живота плода постепенно, с ростом организма опускается в мошонку, утягивая за собой брюшинный листок. Когда же яичко полностью опустится в мошонку, то втянутые листки брюшины зарастают и яичко остается в мошонке.

Семенной канатик состоит из мышцы, поднимающей яичко, что по латыни звучит как «мускулис кримастер», артерии и вены, которые создают кровообращение и питание яичка. Кроме того, состав семенного канатика входит семявыносящий проток – «дуктус сперматикус». Объяснив все это, преподаватель продолжал:

– Однако бывает такое состояние, когда яичко задерживается на пути опущения и не попадает в мошонку. Ребенок растет, вырастает в юношу, а яичко одно в мошонке, а второго нет. Оно где-то «застряло» выше. Это состояние называется «крипторхизмом». В нашей клинике находится молодой человек призывного возраста, у которого на военной медкомиссии и обнаружили крипторхизм. Идемте, посмотрим этого молодого человека и подумаем, что можно сделать.

И вся группа студентов во главе с преподавателем вошли в палату. Молодой человек был смущен тем, что в группе большинство девушек и ему очень неудобно было демонстрировать свои половые органы. Однако после разговора с преподавателем он согласился и почти вся группа ощупывала его мошонку, где обнаруживалось только одно яичко, а второго не было. Далее, уже в классе, преподаватель продолжил:

– Так чем мы можем ему помочь?

И сам же ответил:

– В таких случаях выполняется операция – низведение яичка. То есть, хирург должен обнаружить яичко, освободить от удерживающих его тканей, опустить в мошонку и фиксировать там швами. Вот в этом и заключается операция. Наш больной подготовлен к ней, и мы с вами сейчас пойдем в операционную и произведем эту операцию.

Преподаватель выбрал себе в ассистенты сту-дента и они помылись на операцию. Сделав кож-ный разрез в паховой области, хирург рассек апоневроз большой мышцы живота и, обнаружив яичко, продемонстрировал его студентам, спросив:

– Вот перед вами яичко. Чем оно удерживается? Что не дает ему опуститься?

Почти в один голос студенты ответили: «Спайки!».

– Правильно! Теперь давайте рассечем эти спайки и освободим яичко.

Когда же он рассек спайки, освободил яичко и потянул за него вниз, то яичко с места не сдвинулось и оставалось на прежнем месте. Тогда преподаватель спросил:

– Что еще может удерживать яичко?

И вся группа ответила: «Мускулис кримастер!»

– Правильно! Значит, вы хорошо запомнили анатомию семенного канатика. Можем мы пересечь мускулис кримастер?

Группа вновь ответила: «Конечно, можем!».

– Так давайте пересечем это образование.

С этими словами он взял на зажимы мышцу, пересек ее и перевязал лигатурой. Но когда он потянул за яичко, пытаясь опустить его в мошонку, то яичко не сдвинулось с места.

– Ну что же, – продолжал преподаватель. – Вероятно, за эти годы элементы семенного канатика оставались короткими и потому не удается яичко вывести на место. Из элементов семенного канатика остались вена и артерия сперматика, ну еще семявыносящий проток, который так тонок, что его трогать не рекомендуется. Так что мы можем пересечь из этих элементов?

Группа молчала, так как понимала, что это уже сосуды, питающие яичко, и если их пересечь, то возникнет некроз яичка, т.е. омертвение. И группа студентов напряженно молчала и ждала, что скажет преподаватель. А преподаватель продолжал:

– Ну, давайте рассуждать. Если мы пересечем вену, то, конечно, на какое-то время возникнет отек от нарушения оттока крови, но со временем откроются коллатеральные (обходные) вены и отёк ликвидируется. Давайте рискнем.

Взяв на зажимы вену, он пересёк её, и перевязал лигатурами. Потянув за яичко, преподаватель обнаружил, что яичко не опус-кается, оно по-прежнему остается на месте. Студенты напряженно молчали и ждали, как выйдет из такой ситуации преподаватель. Подумав, преподаватель продолжал:

– Ну что же! Остается только артерия сперматика. Она снабжает кровью яичко и если мы лишим яичко питания, то возможен некроз. Но да-вайте порассуждаем. Ведь яичко находится в мо-шонке, где постоянная температура и достаточное кровоснабжение окружающих тканей. И я думаю, что если мы пересечем артерию, то яичко первое время будет питаться за счет осмоса, а затем прорастут сосуды из окружающих тканей, что возможно и сохранит яичко. Давайте рискнем!

Взяв на зажимы артерию сперматику, он пере-сек ее и, как и вену, перевязал лигатурой. Яичко находилось у него в руке. И тут произошло то, чего не ожидали увидеть студенты. Повер-нувшись за салфеткой к сестринскому столику, он случайно потянул за собой яичко, и оно осталось у него в руке. На яичке свисал тоненький оборванный конец семявыносящего протока. Подержав яичко в руке, преподаватель бросил его в таз и проговорил:

– А, в конце концов, он и с одним яйцом проживет!

Уже в коридоре вся группа сотрясалась от хохота. Но занятия не прошли даром. Студенты очень хорошо изучили анатомию семенного канатика и увидели это на практике. Это тоже учеба, хотя низведение яичка в мошонку не удалось. И такое бывает в хирургии.

Наткнулся в комментах, не смог пройти мимо

#comment_152046800