И снова всем добрый день, я продолжаю писать про прошедшие через мои руки старинные фотоаппараты. Сегодня у нас самый редкий и самый интересный за всё время аппарат — переживший две войны Zeiss Ikon из уже далёкого 1914-1915 года...
За него я хочу сказать огромное спасибо пикабушнику @SMexD. Именно он прислал мне эту камеру, которую вы сейчас видите на фотографиях.
Начинался XX век... Монарший дом Романовых праздновал трёхсотлетие, в своё первое и последнее плавание уходил Титаник, жители городов с удивлением смотрели на кружащих в небе фанерно-полотняных птиц...
А фотографы наконец вышли из полутьмы студий на улицы. Способствовал этому открытый в последней четверти предыдущего столетия желатино-серебряный фотопроцесс, который в практически неизменном виде просуществовал весь век XX. Студийные аппараты-ящики заменялись на что-то более маленькое и элегантное — то, что можно будет носить в одиночку, без помощи навьюченной лошади и пары ассистентов. Таким аппаратом и оказался наш Zeiss.
Впрочем, формат этой части будет немного отличаться от всех предыдущих. Отчасти, он вдохновлён великолепными инженерными постами за авторством @Tech.spiritus. Отчасти тем, что в предыдущей части про Фотокор-1 уже был подробно разобран процесс съёмки на большеформатную камеру начала прошлого века.
Так или иначе, сегодня я буду рассказывать не только про то, насколько хорош Zeiss. Мы сравним его, дорогую профессиональную камеру начала прошлого века из ведущей на тот момент в плане точной механики страны с более дешёвой, массовой камерой выпущенной на 20 лет позднее во многом по образу и подобию "Цейсса" — первым советским массовым, полностью "импортозамещённым" фотоаппаратом "Фотокор-1".
Фотокор — слева. Zeiss — справа.
Формат кадра 9х12, обтянутый кожзамом металлический корпус-чемоданчик, объективы в 135-мм с диафрагмой f/4.5... Аппараты похожи друг на друга как разлучённые в детстве братья, но дьявол кроется в деталях. Точнее — в их обработке.
Попробуйте догадаться, где Фотокор, а где — Zeiss. Zeiss — слева.
Этот на первый взгляд небольшой фрагмент механизма изменения положения объектива демонстрирует наглядное различие между двумя подходами к производству: немецким "сделать дорого, идеально и красиво" и советским "сделать массово, просто, только чтобы работало".
Там, где на советском аппарате деталь выполняет лишь своё сугубо практическое назначение, на немце добавляются ещё одна-две лишние технологические операции — эстетики ради. Можете посмотреть на вращающуюся головку наведения на резкость по центру или на рельсы, по которым движется объектив. Причина такой разницы понятна — чем дольше токарь эту самую головку обрабатывает, тем меньше фотоаппаратов завод успеет сделать. А фотоаппаратов в Союзе было нужно много...
И только бы фасками ограничивались отличия в конструкции. При проектировании советского "Фотокора" отбрасывались не только сугубо эстетические детали — до предела упрощался весь аппарат. Вот например ещё одна маленькая, но очень заметная деталь — шкала фокусировки объектива:
Zeiss снова слева
На "Фотокоре" её роль играет простая штампованная пластинка. Причём, руководствуясь принципом массовости, в месте её крепления сделан огромный — порядка 7мм — допуск в виде продолговатых отверстий для смещения этой самой пластинки по оси движения объектива — фотографу самому предлагалось её подгонять. На заводе производилось только три (!) операции — сверление отверстий в крышке с точностью "где-то тут", штамповка пластинки, установка пластинки винтами на эту самую крышку.
Аналогичная деталь на Цейссе же мало того что подогнана с точностью до миллиметра (расстояния на шкале совпадают с реальностью), так ещё и имеет вторую функцию — функцию защёлки. Когда объектив сфокусирован на бесконечность уступ на стрелке-индикаторе заходит в вырез на пластинке (которая в свою очередь располагается на подпружиненном шарнире!) — облегчая тем самым фотографу жизнь. Попробуйте сами подсчитать количество "лишних" операций — я насчитал не меньше десятка. Немцы планомерно и по шагам создавали идеальный механизм — где каждая, даже самая маленькая деталь будет продумана до последнего.
По абсолютно такой же логике была продумана и спроектирована главная деталь немецкой камеры — её затвор:
Я не знаю, существовало ли в то время понятие "эргономика". Но затвор эргономичен до невозможности — это факт. Слева расположено кольцо переключения режимов, сверху — головка выдержек, справа — рычаг взвода, слева-внизу — спусковой рычаг и ползунок установки диафрагмы.
Надо ли говорить, что на профессиональную линейку ставилась самая топовая механика того времени. За диском затвора скрывается самый натуральный часовой механизм, который работает вот как-то так:
Почистил, смазал — затвор проработает ещё сто лет. Во всяком случае, испытание минусовой температурой он уже прошёл и не раз.
Этот затвор может отрабатывать выдержки от 1/200 до 1 секунды. Это особенно полезно при съёмке на низкочувствительные пластинки, которых в начале века было навалом, да и я сейчас их пользую — дешевле всего.
Выдержка в 1/2 секунды на улице днём? А что такого — чувствительность пластинки всего 3 iso.
При всём этом срабатывание затвора не вызывает какой-нибудь тряски и шевелёнки — усилие нажатия на крохотный спусковой рычаг измеряется в граммах.
Левый кадр снят с относительно короткой выдержкой в 1/25 секунды. Правый — с выдержкой в 1 секунду. Как видите — шевелёнки нет. Оба кадра я немного попортил грязным проявителем — чёрт подери, надо его уже в унитаз вылить!
Помогает это и при съёмке макро, где сдвиг объектива даже на пару миллиметров может безнадёжно испортить кадр. Аппарат имеет встроенный макрорежим:
Который позволяет делать такие кадры:
Чем больше растянут мех — тем больше приближение и меньше ГРИП.
Увы, на отечественном "Фотокоре" такой затвор реализовать не смогли. В основном, потому что это было дорого. В итоге ограничились набором из трёх выдержек. Стрелка, выбирающая их, одновременно служит и переключателем режимов. Эргономика? Какая ещё эргономика?
Вот эта стрелочка за логотипом "ГОМЗ" наверху и является переключателем. Двигается только если поддеть ноготком. Можно было бы сделать колёсико, как на цейсовском "Компуре" — но ведь это лишние операции...
Внутри всё тоже было негусто. Повторно ради фото разбирать затвор я не стал — но вот эта иллюстрация из книги Яковлева вполне даёт представление о конструкции.
Затвор настолько прост, что не имеет даже рычага спуска — для его срабатывания необходимо нажать рычаг самовзвода (блестящая деталь на 10 часов). Усилие спуска составляет порядка 500 грамм — что очень неприятно на длительных выдержках от руки. Фотоаппарат дёргается, даже если плотно закрепить его на деревянном штативе.
Выводы остаются за вами. Закономерно, более дешёвый и простой аппарат уступил одному из ведущих производителей того времени — но на то были свои причины. Фотокор остался первым массовым аппаратом, который смог заполнить послевоенный и послереволюционный вакуум для фоторепортёров и фотолюбителей. На следующих моделях ГОМЗ доведёт-таки до ума свой центральный затвор — и будет ставить его на "Смены" и "Любители".
А что же "Цейсс"? После двух разрушительных войн и вывоза оборудования в СССР компания была национализирована восточногерманским правительством. Её западным заводам повезло чуть больше — но в своём предвоенном составе компания оказалась только после падения берлинской стены. Но это всё будет позже... Пока на дворе стоял 1914 год, в воздухе пахло войной, а на прилавках Германской Империи появилась одна из лучших пластиночных камер XX века — ever.
Вместо послесловия — ещё немного немецкого внимания к деталям. Посмотрите на штамповку крошечного рычажка установки диафрагмы: