Отлично, сделаем разбор.

1. Ул. Неглинная.

Сейчас - одностороннее движение, по обоим сторонам - карманы для парковки.

После - ПРОМЕНАД. И одна полоса для движения спецтранспорта. Всё.

2. Метро Трубная.

Сейчас - не рассказал

После - ПРОМЕНАД и одна полоса для машин. Плюс чудесные мостики.

3. Цветной бульвар.

Сейчас - 4 полосы движения

Потом - 2 полосы.

4. Площадь Революции

Сейчас - "неорганизованное бетонное поле" (площадь?)

После - нет площади Революции, река вдоль стен Кремля (или вместо).

5. Манежная площадь.

Сейчас - площадь (по аналогии с предыдущим - "неорганизованное бетонное поле".

После - площади нет, но "в жаркий день постоять у воды..."

Сколько в Москве жарких дней? В процентах, плиз! А в нежаркие что делать - плёнкой накрыть, чтобы промозглой сыростью не тянуло? И гдевзять травку с подогревом, чтобы "поваляться прямо напротив Кремля?"

6.Театральная площадь.

Сейчас - площадь.

После - нет площади, есть речка. Есть сырость, облагораживающая старинные здания.

"...ведь больше воды - это больше воздуха, больше отдыха и больше жизни"

Да не, больше открытой воды в городе - это больше сырости, больше ржавчины и больше гнили. "Освобождение" Неглинки нанесёт смертельный удар по движению транспорта, поднимет итак немалую влажность, которая разрушит здания, дороги, здоровье людей. Неглинка не будет "водной артерией", она станет ещё одной говнотечкой в центре столицы.

Везет ведь корейцам у них нет диванных пропагандонов которые рассказывают что город должен утопать в автомагистралях, а общественные пространства, пешеходные прогулочные зоны  это все лишнее и не нужное

Отличная иллюстрация  Сеул :

Было/Стало

Ролик Варламова с более подробным рассказом

К сожалению уровень диванных экспертов хватает только на такие высеры:

9 февраля 2021 года архитектор Святослав Гайкович презентовал прессе собственную концепцию археологического музея на Охтинском мысе. На эскизах едва высохла краска: рисовали проект всего за две недели под чутким руководством археолога Петра Сорокина и членов ВООПиИК (Всероссийское общество охраны памятников истории и культуры). Источником вдохновения для «Студии 17» Гайковича и градозащитников стал Владимир Путин. Он дал поручение проработать вопрос о создании археологического музея на Охтинском мысе Министерству культуры, губернатору Петербурга и Газпрому. Гайковичу и ВООПиИКу поручений никто не давал, но они всё равно поспешили высказаться. А то мало ли никто не спросит…

Концепция «Студии 17» – это третий неофициальный проект музея археологии на Охте, выполненный в коллаборации с Петром Сорокиным, археологом, проводившим раскопки на Охтинском мысе с 2006 по 2009 гг. У Сорокина всё как в том анекдоте: какую бы партию русские не создавали, всё равно получается КПСС, а если они решают сделать утюг, то в итоге получится автомат Калашникова. Если перевести в текущие реалии, то что бы петербургские архитекторы с Петром Егоровичем ни делали, всё равно получается Ниеншанц.

Гайкович, как и предшественники, взял за основу комплекса стены и бастионы шведской крепости Ниеншанц, которая существовала на Охтинском мысе в 17 веке и была стерта с лица земли по приказу Петра I. Воссозданную цитадель архитектор предлагает накрыть эксплуатируемой кровлей, по которой можно гулять. Под крышей – археологические находки: фрагменты рвов трех крепостей – новгородского мысового городища, Ландскроны и Ниеншанца. В «бастионах» музея Сорокин и Гайкович хотят устроить экспозиции на основе артефактов, собранных во время раскопок. Сейчас находки приютили у себя Кунсткамера и Эрмитаж.

Какой же «крепостной» комплекс без рва с водой? Архитектор предложил вернуть на мыс память об Охтинской верфи – гавань с псевдоисторическими кораблями. Осталось и место для прогулок, правда, его немного. Эскизы студии Святослава Гайкевича ВООПИиИК уже передал на рассмотрение в Министерство культуры РФ. Ни с другими архитекторами, ни с городскими комитетами, ни с другими градозащитниками проект не обсуждался. Работой архитекторов сами «заказчики» очень довольны.

Впрочем, градозащитники благосклонно отзывались и о предыдущих архитектурных фантазиях на тему Охтинского мыса. Например, о дипломной работе тогда студентки СПбГАСУ, а ныне архитектора Елены Мельниковой.

Елена заложила в основу своей концепции многослойность археологии Охтинского мыса. Она решила реконструировать наземную часть крепости Ниеншанц второй половины XVII века. На бастион, выходящий к Неве, Мельникова предлагает поставить мельницу – это сооружение было на одном из исторических планов, там же – открытый ресторан. В северной части мыса предусмотрен парковый ансамбль. На «подземном» уровне комплекса архитектор видит археологический музей.

Еще один «звездный» по форме проект, повторяющий контуры крепости Ниеншанц, предлагал в свое время бывший главный архитектор Петербурга Юрий Митюрев. Его задумка смотрится капитально и массивно. Думал зодчий не только о науке, но и о простых человеческих слабостях: кроме музея на первом «наземном» уровне, комплекс предусматривал магазины, рестораны и даже аквапарк на втором «этаже» здания.

Отметим, что все описанные выше проекты – умозрительные концепции, архитектурные размышления авторов, оторванные от конкретного заказа.

Текущая реальность такова, что участок на Охтинском мысе с середины 2000-х находится в собственности «Газпром нефти». Здесь собирались построить скандальный Охта Центр, а сейчас нефтяники планируют создать на Охтинском мысе общественно-деловой комплекс с ландшафтным парком. Половина площадей будущего пространства будет открыта для горожан и туристов. Проект японского архитектурного бюро Nikken Sekkei включает обзорную площадку на крыше с видом на Смольный, ландшафтный парк с выходом на набережную, амфитеатром, фонтаном и катком, рестораны, кафе, выставочные залы и беговую дорожку внутри здания.

Японцы обратили внимание не на шведскую, а на петербургскую часть истории мыса – свой комплекс они спроектировали в виде хрустального корабля, отдавая дань памяти Охтинским верфям.

Пока официально «Газпром нефть» от проекта нового городского пространства на Охтинском мысе не отказался. Компания обещает сохранить все объекты культурного наследия на участке – ценные зоны войдут в состав ландшафтного парка. Как разрешится судьба Охтинского мыса, станет понятно к 1 мая. Именно такой срок поставил Президент РФ Владимир Путин Минкульту, Беглову и Газпрому для проработки вопроса о музее на этой территории. Если государство всё-таки решит строить музей, ему придется решить еще один важный вопрос – о выкупе участка у «Газпром нефти». Очевидно, что деньги на ценную землю в центре Петербурга и создание археологического заповедника придется выжимать из федерального или городского бюджета.

В 2006-2010 годах на Охтинском мысе проходили масштабные раскопки. Археологи нашли на участке культурные слои разных эпох, включая неолит, ранний металл и средневековье. Министерство культуры РФ взяло ценные находки под охрану. Площадь объектов культурного наследия на участке в собственности «Газпром нефти» составляет 0,8 га, однако градозащитники считают, что размеры памятника должны быть гораздо шире. Границы объекта культурного наследия неоднократно оспаривались, однако в 2020 году сразу 2 суда – Верховный суд РФ и Городской суд Санкт-Петербурга подтвердили границы памятника.

Введение

Изначально хотел опубликовать этот пост в "Лиге историков", но здесь пост чисто об архитектурном стиле.

Многие считают, что в советской архитектуре перешли от архитектуры конструктивизма сразу к сталинскому ампиру. Но это не совсем верно. Некоторое время был период, при котором советские архитекторы еще не отошли от конструктивистских решений, но уже отходили в сторону большого помпезного стиля. И имя переходному стилю архитектуры - постконструктивизм.

Тот самый "Большой дом" на Литейном в Питере, с которого, как и с Лубянки, открывается вид на Колыму.

Собственно, постконструктивизм возник в середине 1930-х годов и скорее напоминал архитектуру ар-деко (некоторые прямо подсвечивают, что постконструктивизм - это такое "русское ар-деко"). Он на первый взгляд довольно странный и экстравагантный, но в то же время в нем проступают черты того самого сталинского ампира, который будет характерен советской архитектуре в дальнейшем. Какие же признаки у данного стиля?

Квадрат и куб

Дом специалистов на проспекте Победы, г. Киев

Постконструктивизму все еще была характерна конструктивистская "угловатость", но квадратам и кубам придавалось еще больше монументальности. Примером тому является здание Общевойсковой академии Вооруженных сил/Военно-учебного центра сухопутных войск (ранее известна как военная академия имени Фрунзе) в Москве, спроектированное архитекторами Рудневым и Мунцем.

Видно, что здание довольно монументально. Но в то же время, конструктивистский "кубизм" еще не изжит. Вместе с этим, усложняется вся архитектурная композиция. Добавляются декоративные элементы, некоторые балки между окнами становятся похожими на колонны. К слову, архитекторам-конструктивистам пришлось в дальнейшем переделывать свои проекты, ранее задуманные в стиле авангард, что приводило к кардинальной реконструкции зданий. Многие здания в стиле постконструктивизма, как отмечает В.М. Мжельский, имеют асимметричную композицию фасадов, которая была характерна для построек в стиле конструктивизма. Но при этом всем им присущи характерные для постконструктивизма элементы декоративного убранства фасадов: руст на уровне первого этажа, упрощенные ордерные членения в виде лопаток или полуколонн, простые профилированные обрамления. Вместе с тем в архитектуре тех лет ещё сохранялись конструктивистские черты: широкие окна, вертикальные витражи лестничных клеток, длинные балконы с парапетами, в том числе на углах зданий.

Здание мэрии Екатеринбурга. Ранее было построено в стиле конструктивизм, затем было реконструировано (от конструктивизма - к постконструктивизму, а затем - к сталинскому ампиру)

Декорации решают все

Дом КВО, Киев

Многим архитекторам действительно пришлось переквалифицироваться под влиянием изменений политической и идеологической конъюнктуры. При этом, многие проекты приобретали странные и неожиданные сочетания классических, неклассических и модернистских элементов.

Один из запорожских домов. Видно влияние "египтизирующего" стиля

Кроме этого, внедрялись колонны и ордерная система, что, например, можно увидеть на некоторых станциях московского метро (например "Кропоткинская"), а также если присмотреться к тому, как устроен внешний вид здания мэрии Екатеринбурга. И видно, что некоторые архитекторы стремились осовременить творческую реплику Палладио, возвращая элементы классицизма на фасады.

И действительно, многие элементы будущего сталинского ампира сформировались в постконструктивизме: полукруглые арки, колонны, барельефы, круглые окна (заимствованы из Древнего Рима), барельефы. Многое уже ушло от прежнего конструктивистского аскетизма.

Нижний Тагил, здание общественной бани

Некоторые продлевают хронологические рамки постконструктивизма до 1941 года, а затем, в связи с началом войны было не до строительства. И в классическом виде сталинский ампир сформируется уже после Великой Отечественной войны. Но стоит сказать, что постконструктивистский стиль стал не только переходом от прежнего конструктивизма, но и свидетельством того, что прежнее очарование конструктивистским аскетизмом и новаторством ушло в прошлое.