Уникум.
Жизнь, зачастую, сводит нас с настолько удивительными людьми, что величину масштаба их личности сразу охватить разумом не удается. И оотого индивидуальность характера, необычность поведения, уникальность суждений вызывают если не изначальное отторжение, то во всяком случае желание дистанцироваться, в глазах окружающих, от такого человека. Довелось и мне познакомиться с таким уникумом, узнать его ближе, поразиться его таланту и поспособствовать утрате этого таланта... Знакомство наше состоялось в далеком одна тысяча девятьсот восемьдесят пятом году. Я трудоустроился в Ленгидроэнергоспецстрой в должность боцмана на самоходный плавучий кран «Таран». Стояла совершенно свирепая, даже по северо-западным меркам, зима. И очередная вахта, в состав которой входил и я, добиралась из Кронштадта до Горской, в промерзшем напрочь автобусе «ЛиАЗ». Но только покинув его салон и ввинтившись полусогнутыми фигурами в колючую вьюгу, бросавшую пригоршни мелкого снега в заиндевевшие лица, мы поняли, что не так и плох представитель нашего автопрома. Не пройдя и пары сотен метров от автобусной остановки до причальной стенки мы умудрились замерзнуть до состояния снежной бабы на Северном полюсе. И вот видение. На причальной стенке, на кильблоках, где выставлялись представителя труженников морских просторов - малые буксиры, в обиходе МБ-шки, на зимнее время, дыбы их не раздавило льдом замерзшего залива, стоит один из них МБ-54, а на его борту некая личность моет голову в алюминиевом тазу. Еще раз повторяюсь. Мороз за -30, вьюга, метель, пурга, на бровях, ресницах и в носу - иней. Уши, даже под отворотами шапки - в трубочку, а на борту МБ кто-то моет голову в тазу . И мы, проползающая в полусогнутом от холода состоянии, мимо этого зрелища очередная вахта СПК «Таран», выворачиваем шеи в созерцании невероятного сюрреализма . Тарахтим ставшими на морозе металлическими, подошвами по ступеням трапа, сваливаемся в африканское нутро нашей посудины, и в кают-компании задаем сменяемой вахте коллективный вопрос: а, что это там за чудо, на МБ-шке, в тазу полощется? О-у-у - был ответ старшего электромеханика Навныко. Это Юра Д - моторист МБ-шки. Его прикрепили к нашему табльдоту на время зимних морозов. (Табльдот - попросту харчеваться за нашим столом). Вам еще предстоит послушать этого больного на всю голову человека. Он тут такое плетет... Мы уже и не знаем: просто он человек с необузданой фантазией, или сбежал из сумасшедшего дома? Однозначная характеристика, что не говори. Много о чем говорящая. Например о том, что скучно нам не будет. По крайней мере я ожидал встречи с этим человеком именно в таком ключе. И вот этот миг настал. Ближе к обеду загромыхала задвижка входной двери и в клубах морозного воздуха по трапу скатился высокий, худощавый человек с огромной шапкой кучерявых, смоляно черных волос. Лицо его украшали солидный, с большой горбинкой нос и улыбка от правого до левого уха. Всем привет -прорычал он оглушительным голосом - ну и погодка, скажу я вам. Я чуть не замерз... А это ты - я выразительно показал пальцем в подволок каюты - там, на МБ-шке, голову мыл, когда мы мимо шли? - Да я не голову, я весь мылся - А что - я даже скукожился от этих слов - в душевой, на борту, не вариант было помыться? - Та... Это же неинтересно. Вот на морозе - другое дело! Ага - подумал я - наверное Навныко характеристику этому человеку правильную дал. Тут подоспело время выпить утреннего чаю. Юра Д приволок свою двухлитровую кружку, насыпал в нее крепчайшего чая и, сербая, начал свое повествование: Вчера метелища была, ничего в двух шагах не видно. Бегал на форт Александра второго. Выкопал две медные пуговицы и пятак. Неудачный день. Вот на Чумном форте золотой крест нашел. А там уже все вдоль и поперек всеми исхожено. И такой солидный крест, грамм на пятьдесят. Еще, там же, нашел схрон со старыми книгами. Два словаря и пачку ассигнаций восемнадцатьго века... Подожди - перебил я Юру Д - ты что же, нумизмат? Да я все собираю - ответил Юра Д - у меня огромная коллекция старинных вещей в подвале Эрмитажа хранится. В ней настолько редкие и дорогие вещи есть, что мне самому, чтобы к коллекции попасть, пропуск специальный выписывают. Ты хочешь сказать, что очень не бедный человек? - недоверчиво протянул я, осматривая Юру Д сверху донизу. Ну - Юра осмотрел сидящих за столом - у меня в коллекции есть серебрянный рубль Александра Невского. Квадратный. Их несколько штук во всем мире осталось. На аукционе СОТБИС за него давали полтора миллиона долларов. А всяких золотых безделушек, бриллиантов, алмазов у меня ведрами... Х-хэк-мы - сказал на это Навныко и покрутил, от Юры Д незаметно, пальцем у виска. Ну а где ты все это берешь - поддержал игру я - на дороге такие вещи не валяются же? Народ с такими сокровищами тоже неохотно расстается. - Да... Я пятками ищу. Иду где нибудь, ну по таким местам, чтобы, значит, народу меньше шастало и раз... Пятка засвирбела. У меня с собой саперная лопатка в чехле. Я сразу ей начинаю копать и - есть! - И что, все, о чем ты рассказываешь, ты посредством пяток нашел? - Да... Смотрю, Навныко рожу состроил, всем видом своим показывающую - ну что я вам говорил? И сменились мы вахтами, а у Юры Д вахта частью совпадала и с предыдущей и с нашей вахтой. И вынес он нам мозг своими рассказами, где, что, когда, в каком количестве им было найдено. Устали мы всей вахтой, за пару дней, от его рассказов. Ибо не видели за ними никакой даже полуправды. И его манера рассказывать, не интересуясь, слушает ли его кто или нет, нас основательно напрягала. И его гортанный, громкий голос нас тоже напрягал. И его всезнание о раритетных вещах тоже напрягало. И сам вид его нас напрягал. И дочка его, пришедшая к нам на пароход на второй день нашей вахты, нас тоже напрягла. И когда Юрка Д объявил нам, что пришел его сменщик, весь экипаж облегченно вздохнул. И Юра Д сменился. Мы еще обмусолили подробности его характера и, через пару часов забыли про него, как про паньковы штаны. Нарды, шахматы, телевизор развеяли память о Юре Д в дым. Прошло два дня и пришла и нам пора сдать вахту и выбираться в Кронштадт и далее, паромом, в Ломоносов. Затем, электричкой в Стрельну, на шабашку. Тепличку мы там готовили в гараже одного цветочного предпринимателя. Вся Стрельна о ту пору цветы выращивала для Ленинграда. Добрались мы до Кронштадта и стоим, с моим товарищем Валерой Г, в очереди в кассу на паром. Народу, как всегда, немало. И вдруг слышим - орет кто-то, явно обращаясь по имени к нам. Оглядываемя - Юра Д на удалении пару кабельтов идет и, размахивая чем-то в руках рассказывает нам, что только что нашел очень ценную находку. Золотые часы. И это все в голос, с размахиванием руками, подпрыгиванием и раззявливанием рта до ушей. Народ на нас начал оглядываться, а мы с Валерой уменьшились ростом, пожали плечами и попытались спрятаться в толпу. Не тут-то было. Юра раздвинул очередь, словно льды атомным ледоколом «Ленин», вычислил нас, конкретно меня и с размаху всучил мне в руки толстую пачку царских купюр различного достоинства. На - сказал он мне - мне это барахло уже девать некуда. Смотри что я нашел. Учебник. Видишь, что здесь написано? Слово «ушко» следует писать как «ышко», несмотря на то, что слышится «ушко». Во как... И пошел дальше, так же размахивая руками и разговаривая на ходу. Ну а мы сели на паром и поплыли в Ломоносов, по пути разглядывая купюры и дивясь этому человеку. И все таки пришли к выводу, что чудаковат он непременно. Больше наши вахты с ним не пересекались. Как-то Юра Д своими вахтами чаще совпадал с кронштадцами. А это тоже весьма себе люди. Оторванность островитян от материковой субкультуры наложила на их характер своеобразный отпечаток. По какой-то непонятной причине считали они себя чуть ли не пупом Земли. И громкогласного Юру Д начали сперва донимать разного рода подначками на предмет наличия, а вернее отсутствия, декларируемой им коллекции драгоценностей, а потом и откровенно принялись третировать. В один прекрасный день Юра Д явился на вахту с огромным, дерматиновым портфелем, ворвался в кают-компанию, где собрались две вахты и громким голосом объявил: Вот... Взял немного всякого барахла, чтобы вам показать. Раскрыл портфель и извлек из него на свет Божий роскошную, слоновой кости, шкатулку с хитрым замком. Где-то сбоку нажал потайную кнопку, крышка шкатулки откинулась и Юра Д вывалил из нее на стол гору золотых и серебряных ювелирных изделий, монет, орденов, цепей. Килограмм десять, если не больше. Был при этом действе и электромеханик Навныко. Он именно, с потрясенной физиономией, в который уж раз, все это мне и рассказал. До весны Юру Д я больше не встречал. Уже и весна случилась, теплые дни растопили лед в Финском заливе и мы, с приятелем Валерой Г все чаще, между вахтами , пропадали в Стрельне. Ставили теплицы, строили бани, печи. Да все подряд, лишь бы небедный местный люд имел желание за это платить. И как-то окончили мы работу несколько раньше всегдашнего срока. Успели на пятичасовую электричку и на предпоследний паром взяли билеты. До отплытия парома было еще минут сорок времени и мы с Валерой Г пошли прогуляться по берегу Финского залива. Стояла тихая, теплая погода. Залив набегал ленивой волной на прибрежную полосу и отступал, обнажая чистый, песочный берег. Мы шли по нему, оставляя после себя неглубокие следы, заполняемые торопливой водой. Вдруг - голос. Издалека. Подняли головы - Юра Д. Увидел нас метров за пятьдесят и уже что-то рассказывает, размахивая руками. Мы дружно развернулись и пошли к паромному пирсу. Юра спустился на прибрежную полосу и идет следом. При этом останавливается периодически и что-то выкапывает из песка. Мы уже притормозились из интереса и смотрим, что происходит. А Юра Д останавливается все чаще. Причем интересно это происходит. Он идет, потом тормозится и как бы слегка поднимается на носки. Затем сходит с места и начинает копать там, кде находились пятки. Мы уже просто стоим и наблюдаем. Когда расстояние между нами сократилось метров до пяти, Юра Д опустил обе ладони в воду залива, что-то прополоскал и направился к нам. И с размаху - держи ладони - высыпал мне добрую жменю различных монет. Мы, оторопев, начали их перебирать. Всякие. И царское серебро, медь и наши, советские - медно-никелевые. Но мы только что там с Валерой Г шли и ничего, вообще ничего не видели. Смотря на наши недоуменные лица, Юра Д протянул: Эх вы... Ничему не верите... Я же вам говорил, что пятками ищу. И тут только мы обратили внимание, что под глазом у Юры Д расплылся нехилый такой фингал. Ты это где? Задали мы ему вопрос. И услышали следующую историю. Не поверить в которую, теперь-то, мы просто не имели права... Но это - во второй части повествования. А будет еще и третья. Про поиски золота Кубанской Рады. И чем они закончились для нас всех, участвовавших в этом мероприятии и Юры Д - в частности...