Сегодня запустили Днепровскую гидроэлектростанцию
86 лет назад, 10 октября 1932 года, на Днепровской гидроэлектростанции состоялся торжественный митинг по поводу пуска Днепровской гидроэлектростанции имени В.И. Ленина.
ДнепроГЭС был построен согласно ленинскому плану ГОЭЛРО. В его разработке принимали участие свыше 200 инженеров и ученых во главе с Глебом Кржижановским.
На пуск прибыли председатель ВЦИК Михаил Калинин, нарком промышленности Серго Орджоникидзе, первый секретарь ЦК КП(б)У Станислав Косиор, французский писатель Анри Барбюс.
Станция была крупнейшей в Европе. Длина дамбы 760 м, высота — 60 м, радиус дуги — 600 м. «Построение Днепровской станции является триумфом техники, которым могла бы гордиться каждая страна», — писала американская газета «Нью-Йорк ивнинг пост».
ДнепроГЭС возник как воплощение мечты, строился в тяжёлых условиях, но с подлинным энтузиазмом молодых строителей молодого Союза Советских Социалистических Республик. Политическая воля руководства страны сумела вызвать к жизни мощный трудовой подъем миллионов людей. И это не просто электростанция. Это — символ эпохи и памятник людям, его построившим.
Сталин: как куются настоящие кадры
Иосиф Сталин - выдающийся теоретик марксизма-ленинизма, фактический руководитель СССР с конца 1930-х годов до своей смерти в 1953 году, верховный главнокомандующий РККА в годы Великой Отечественной войны.
Настоящая закалка кадров получается на живой работе, вне школы, на борьбе с трудностями, на преодолении трудностей. Помните, товарищи, что только те кадры хороши, которые не боятся трудностей, которые не прячутся от трудностей, а наоборот – идут навстречу трудностям для того, чтобы преодолеть и ликвидировать их. Только в борьбе с трудностями куются настоящие кадры.
Источник: https://librolife.ru/g4172809
Тайна "Докторской" Колбасы
О едином характере идеологии международной контрреволюции (Часть 2)
Вернёмся к Сталину и его работе "Международный характер Октябрьской Революции", 1927:
"Десять лет Октябрьской революции есть десять лет строительства партии, профсоюзов, Советов, кооперации, культурных организаций, транспорта, промышленности. Красной Армии. Несомненные успехи социализма в СССР на фронте строительства наглядно показали, что пролетариат может с успехом управлять страной без буржуазии и против буржуазии, что он машет с успехом строить промышленность без буржуазии и против буржуазии, что он может с успехом руководить всем народным хозяйством без буржуазии и против буржуазии, что он может с успехом строить социализм, несмотря на капиталистическое окружение".
Все это, в самом деле, показали уже десять послеоктябрьских лет. Но сейчас только ленивый не слыхал известной антисоветской мантры о неэффективности плановой экономики. Для начала, хочется спросить - слыхали ли эти горе-экономисты хоть об одном успешном крупном предприятии, эффективно работающем без годового и пятилетнего плана? По размерам и качеству планирования западная экономика сегодня превосходит советскую в сотни раз.
Говорят о живительном воздействии на производство эффективного собственника. Здесь следует задаться вопросом: сколько ещё шкур нужно спустить с народа, чтобы этот собственник стал, наконец, эффективным?
Но это даже излишне - первые десять послеоктябрьских лет уже дают контрпример для всяких теорий о неэффективности советской экономики - а ведь сталинская индустриализация ещё только впереди.
И тут появляется оригинальный аргумент: да, СССР добился выдающихся успехов. Но какой ценой! - и далее следует все изложенное выше. До оболваненных буржуазной пропагандой людей не доходит, что, даже если и принять на веру весь этот бред, нигде на небесах не стоит лавки, торгующей заводами в обмен на убиенные души. Говорят о колоссальном вкладе в индустриализацию труда расстрелянных и заключённых, о том, что советскую науку делали в лагерных шарашках, а промышленность - в тюрьмах и лагерях. Между тем, нетрудно установить верхнюю границу труда заключённых в общей доле производимого в СССР продукта. Как бы в демократической России эта граница не оказалось количественно выше, чем тогда.
Причем эта абсурдная идея замечательна ещё тем, что она - доморощенное произведение, лишь затем растиражированное на Западе со ссылкой на отечественные литературные авторитеты.
Понятно, почему эту байку подхватили на западе, но вот что шевелило языками наших интеллигентов - сообразить не так просто. Вероятно, просто желание угодить начальству - списать отсутствие прежних достижений с его выдающейся глупости на его выдающийся гуманизм.
Сталин пишет:
"Старая "теория" о том, что эксплуатируемые не могут обойтись без эксплуатирующих, так же как голова и прочие части тела не могут обойтись без желудка, - не есть достояние только лишь известного римского сенатора в древней истории, Менения Агриппы. Эта "теория" является теперь краеугольным камнем политической "философии" социал-демократии вообще, социал-демократической политики коалиции с империалистической буржуазией - в особенности. Эта "теория", приобревшая характер предрассудка, представляет теперь одну из самых серьезных преград на пути к революционизированию пролетариата капиталистических стран. Одним из важнейших результатов Октябрьской революции является тот факт, что она нанесла этой лживой "теории" смертельный удар".
Увы, нанести лживой теории смертельный удар - невозможно. Вся история человечества - тому пример. Ложь, она как искусство, все перетерпит и все победит.
Важной чертой Октябрьской революции является ее интернациональный характер:
"Октябрьская революция расшатала империализм не только в центрах его господства, не только в "метрополиях". Она ударила еще по тылам империализма, по его периферии, подорвав господство империализма в колониальных и зависимых странах.
Свергнув помещиков и капиталистов. Октябрьская революция разбила цепи национально-колониального гнета и освободила от него все без исключения угнетенные народы обширного государства. Пролетариат не может освободить себя, не освобождая угнетенные народы. Характерной чертой Октябрьской революции является тот факт, что она провела в СССР эти национально-колониальные революции не вод флагом национальной вражды и междунациональных столкновений, а под флагом взаимного доверия и братского сближения рабочих и крестьян народов СССР, не во имя национализма, а во имя интернационализма.
Именно потому, что национально-колониальные революции произошли у нас под руководством пролетариата и под знаменем интернационализма, именно поэтому народы-парии, народы-рабы впервые в истории человечества поднялись до положения народов, действительно свободных и действительно равных, заражая своим примером угнетённые народы всего мира.
Это значит, что Октябрьская революция открыла левую эпоху, эпоху колониальных революций, проводимых в угнетённых странах мира в союзе с пролетариатом, под руководством пролетариата. Раньше "принято было" думать, что мир разделен они на низшие и высшие расы, на черных и белых, коих первые неспособны к цивилизации и обречены быть объектом эксплуатации, а вторые являются единственными носителями цивилизации, призванными эксплуатировать первых.
Теперь эту легенду нужно считать разбитой и отброшенной. Одним из важнейших результатов Октябрьской революции является тот факт, что она нанесла этой легенде смертельный удар, показав на деле, что освобожденные неевропейские народы, втянутые в русло советского развития, способны двинуть вперед действительно передовю культуру и действительно передовую цивилизацию ничуть не меньше, чем народы европейские.
Раньше "принято было" думать, что единственным методом освобождения угнетенных народов является метод буржуазного национализма, метод отпадения наций друг от друга, метод их разъединения, метод усиления национальной вражды между трудящимися массами различных наций.
Теперь эту легенду нужно считать опровергнутой. Одним из важнейших результатов Октябрьской революции является тот факт, что она нанесла этой легенде смертельный удар, показав, на деле возможность и целесообразность пролетарскоо, интернационального метода освобождения угнетенных народов, как единственно правильного метода, показав на деле возможность и целесообразность братского союза рабочих и крестьян самых различных народов на началах добровольности и интернационализма. Существование Союза Советских Социалистических Республик, являющегося прообразом будущего объединения трудящихся всех стран в едином мировом хозяйстве, не может не служить прямым тому доказательством".
Разумеется, советский интернационализм не может не быть полем для враждебных манипуляций.
СССР в целом, как известно, есть жидобольшевистский заговор антисемитов.
В каждой республике бывшего СССР по-своему развертывается мифология национального угнетения. Во всем мире - включая Россию - на смену образу оплота интернациональной дружбы приходит образ СССР как тюрьмы народов. В этом же форваторе двигаются и уже упомянутые “красные имперцы”. На всех направлениях снова разжигается национальная и религиозная рознь.
О том, насколько сильно подавлялись народы в составе советской России, свидетельствует, прежде всего, националистический взрыв, последовавший за ее распадом, когда дома в Грозном и Душанбе можно было красить кровью. Для того, чтобы впасть в беспросветную дикость этим народам потребовалось всего несколько лет. Может быть, дело всё-таки не в народах?
Впрочем, президент Путин уже ничтоже сумняшеся заявил: организуя СССР на принципах интернационализма, братства и права народов на самоопределения, его руководители заложили под него атомную бомбу. Если подобное заявляет президент России, то что уж требовать от западных идеологов.
Здесь же следует упомянуть другой источник социального неравенства - борьбу полов.
Революция решила задачу окончательной эмансипации женщины в считанные годы. Теперь в России не так-то и просто понять, против чего выступает западный феминизм. Столь же сложно понять западному феминизму, давно уже решившему свои правовые, экономические и политические задачи и погрязшему - теперь уже навсегда – в левацком болоте, что в отсталой России все его чаяния были реализованы ещё век назад. Как ни парадоксально, но миф о русском женоненавистничестве живёт и процветает, как и все, что выгодно идеологии капитала.
"Октябрьская революция подняла на известную высоту силу и удельный вес, мужество и боевую готовность угнетенных классов всего мира, заставляя господствующие классы считаться с ними, как с новым, серьезным фактором. Теперь уже нельзя рассматривать трудящиеся массы мира как "слепую толпу", бродящую в потемках и лишенную перспектив, ибо Октябрьская революция создала для них маяк, освещающий им дорогу и дающий перспективы".
Уничтожить этот маяк - вот насущнейшая задача мировой буржуазии. Для этого создаётся множество других светил, напоминающих скорее болотные огоньки.
Основная задача этих огоньков - вернуть людей к слепому труду и внушить довольство своим положением, опрокинуть для-себя-бытие рабочего класса в дурную бесконечность разнообразных сект, левых движений и субкультур. Пусть уж лучше будет гомосексуализм, чем коммунизм, не взирая на его демографические последствия.
Между тем, Сталин замечает:
"Едва ли можно сомневаться, что уничтожение этого [маяка] - [первой пролетарской диктатуры] - покрыло бы на долгое время общественно-политическую жизнь "передовых стран" мраком безудержной черной реакции. Нельзя отрицать того, что даже простой факт существования "большевистского государства" накладывает узду на черные силы реакции, облегчая угнетенным классам борьбу за свое освобождение. Этим, собственно, и объясняется та животная ненависть, которую питают эксплуататоры всех стран к большевикам. <...>
<...> Как раньше Париж являлся убежищем и школой для революционных представителей подымающейся буржуазии, так и теперь Москва является убежищем и школой для революционных представителей подымающегося пролетариата".
Горько теперь перечитывать эти слова.
Завершить это краткое обозрение хочется опять же словами Сталина, как будто специально адресованными современным деятелям левого движения:
"Октябрьскую революцию нельзя считать только революцией в области экономических и общественно- политических отношений. Она есть вместе с тем революция в умах, революция в идеологии рабочего класса. Октябрьская революция родилась и окрепла под флагом марксизма, под флагом идеи диктатуры пролетариата, под флагом ленинизма, который есть марксизм эпохи империализма и пролетарских революций. Она знаменует поэтому победу марксизма над реформизмом, победу ленинизма над социал-демократизмом, победу III Интернационала над II Интернационалом.
Октябрьская революция провела непроходимую борозду между марксизмом и социал-демократизмом, между политикой ленинизма и политикой социал-демократизма.
Раньше, до победы диктатуры пролетариата, социал-демократия могла щеголять флагом марксизма, не отрицая открыто идеи диктатуры пролетариата, но и не делая ничего, абсолютно ничего для того, чтобы приблизить осуществление этой идеи, при этом понятно, что такое поведение социал-демократии не создавало никакой угрозы для капитализма. Тогда, в тот период, социал-демократия формально сливалась, или почти сливалась, с марксизмом.
Теперь, после победы диктатуры пролетариата, когда все увидали воочию, к чему ведет марксизм и что может означать его победа, социал-демократия уже не может щеголять флагом марксизма, не может кокетничать с идеей диктатуры пролетариата, не создавая известной опасности для капитализма. Давно порвав с духом марксизма, она оказалась вынужденной порвать и с флагом марксизма, стала открыто и недвусмысленно против детища марксизма, против Октябрьской революции, против первой в мире диктатуры пролетариата.
Теперь она должна была отмежеваться, и действительно отмежевалась, от марксизма, ибо нельзя при нынешних условиях называть себя марксистом, не поддерживая открыто и беззаветно первую в мире пролетарскую диктатуру, не ведя революционной борьбы против своей буржуазии, не создавая условий для победы диктатуры пролетариата в своей собственной стране.
Между социал-демократией и марксизмом легла пропасть. Отныне единственным носителем и оплотом марксизма является ленинизм, коммунизм.
Но дело этим не ограничилось. Отмежевав социал-демократию от марксизма. Октябрьская революция пошла дальше, отбросив ее в лагерь прямых защитников капитализма против первой в мире пролетарской диктатуры. Когда гг. Адлеры и Бауэры, Вельсы и Лови, Лонгэ и Блюмы поносят "советский режим", восхваляя парламентскую "демократию", то этим они хотят сказать, что они борются и будут бороться за восстановление капиталистических порядков в СССР, за сохранение капиталистического рабства в "цивилизованных" государствах.
Нынешний социал-демократизм есть идейная опора капитализма. Ленин был тысячу раз прав, когда он говорил, что нынешние социал-демократические политики являются "настоящими агентами буржуазии в рабочем движении, рабочими приказчиками класса капиталистов", что в "гражданской войне пролетариата с буржуазией" они неизбежно станут "на сторону "версальцев" против "коммунаров".
Невозможно покончить с капитализмом, не покончив с социал-демократизмом в рабочем движении. Поэтому эра умирания капитализма является вместе с тем эрой умирания социал-демократизма в рабочем движении".
Как видим, взяв за основу международный характер Октябрьской революции и рассмотрев и оттолкнувшись от него, мы получим все логически мыслимые типы антисоветской демагогии, сочащейся сейчас изо всех щелей. Причем нет ни одного типа, который не был бы реализован в тысячах и миллионах публикаций, произведений искусства, серьезных теоретических исследований. Обнадёживает, что даже столь выдающееся разнообразие не может скрыть фальши и мучительной скуки, источаемой этой идеологией. Жизнь - лучший учитель революции.
Стоит задуматься об этом, пока ещё есть время, пока ещё костлявая рука голода не ухватила господ левых интеллектуалов за горло.
Е. Морыганов
ИСТОЧНИК
О едином характере идеологии международной контрреволюции. Часть 1
Сто один год назад произошел триумф социалистической революции в нашей стране. К сожалению, рабочий класс и его партия не сумели удержать значительную часть революционных завоеваний, и в год столетия Октября мы не можем рассчитывать на сколь-либо беспристрастную оценку этого грандиозного процесса. На протяжении десятилетий в головы обывателей вдалбливается представление об Октябрьской революции как о величайшем преступлении, а о советском государстве как о государстве преступном.
Как писал И.В. Сталин (статья "Международный характер Октябрьской Революции", 1927):
"Как раньше, в период падения феодализма, слово "якобинец" вызывало у аристократов всех стран ужас и омерзение, так и теперь, в период падения капитализма, слово "большевик" вызывает у буржуазии всех стран ужас и омерзение".
Теперь несостоятельными объявляются все без исключения достижения социалистического строительства в России; высмеивается и очерняется, демонизируется советская история; искаженный, сфальсифицированный и замалчиваемый опыт советского эксперимента используется в качестве важнейшего средства в разработке и популяризации западнистской, капиталистической идеологии, имеющей как целое источниками своего господства все без исключения реакционные учения - от леваков и социал-демократов до религиозных мракобесов и фашистов всех мастей, причем сугубый антисоветизм и антикоммунизм образуют единственное прочное основание этого эклектичного идеологического единства.
Давайте рассмотрим подробнее внутренние механизмы этого грандиозного поклепа на нашу революцию и на ее международный характер. Для этого лучше всего будет взять этот характер как таковой и понять, что именно в нем может и должно быть подвергнуто наиболее яростной инвективе.
Вот что писал Сталин о международном характере революции через 10 после нее:
"Октябрьскую революцию нельзя считать только революцией "в национальных рамках". Она есть, прежде всего, революция интернационального, мирового порядка, ибо она означает коренной поворот во всемирной истории человечества от старого, капиталистического мира к новому, социалистическому миру".
Далее он раскрывает этот коренной поворот в нескольких аспектах, начиная с основного:
"Революции в прошлом оканчивались обычно сменой у кормила правления одной группы эксплуататоров другой группой эксплуататоров. Эксплуататоры менялись, эксплуатация оставалась. <...>
Октябрьская революция отличается от этих революций принципиально. Она ставит своей целью не замену одной формы эксплуатации другой формой эксплуатации, одной группы эксплуататоров другой группой эксплуататоров, а уничтожение всякой эксплуатации человека человеком, уничтожение всех и всяких эксплуататорских групп, установление диктатуры пролетариата, установление власти самого революционного класса из всех существовавших до сих пор угнетенных классов, организацию нового бесклассового социалистического общества.
Именно поэтому победа Октябрьской революции означает коренной перелом в истории человечества, коренной перелом в исторических судьбах мирового капитализма, коренной перелом в освободительном движении мирового пролетариата, коренной перелом в способах борьбы и формах организации, в быту и традициях, в культуре и идеологии эксплуатируемых масс всего мира.
В этом основа того, что Октябрьская революция есть революция интернационального, мирового порядка".
И именно на эту основу ведут атаку буржуазные идеологи: прежде всего, они стремятся извратить сущность революционных изменений, представить дело так, будто эксплуатация при социализме не только не уничтожается, но лишь меняет форму, причем форма ее становится ещё грубее и бесчеловечнее. Пытаются доказать, что диктатура пролетариата, главное в марксизме, есть лишь фикция, идеологическая ширма, прикрывающая беспощадную диктатуру партийно-государственной бюрократии. Принимают иногда диктатура пролетариата, но при этом отрицают его роль, как прогрессивного класса, выражающего в своих интересах интересы общенародные, представляют диктатуру пролетариата, как диктатуру хама, диктатуру отребья человечества.
Здесь же говорят о классовом примирении, об исчезновении рабочего класса как такового, о мифическом когнетариате, который наследует его функции. О предательстве и перерождении революции в сталинские годы. О красной монархии, об имперской сущности советского государства, о жидобольшевистском заговоре, о подавлении и притеснении рабочего движения в СССР, экстраполируя его позднейший опыт на всю его историю.
Говорят о непримиримой вражде интересов крестьян и рабочих. О перерождении партийных работников и советских в коллективных капиталистов. О неустранимости эксплуатации при сохранении отношений начальствования и подчинения вообще. О том, что на смену экономическому, товарному отчуждению приходят худшие и опаснейшие формы отчуждения коммунального. Нет такого демагогического ухищрения, на которое не пойдет контрреволюция, чтобы не дать утвердиться исторической правде в этом корневом вопросе.
Большинство этих аргументов можно слышать от разнообразных левых мыслителей оппортунистского и троцкистского толка. Понимание марксизма как глубоко порочной, дискредитированной и устаревшей теории столь глубоко вошло в ткань западной политической жизни, что мало кто теперь затрудняет себя полемикой с ним хотя бы и в этом, основном вопросе.
Между тем, даже беглого взгляда достаточно, чтобы оценить всю интеллектуальную нищету и тщету подобных воззрений.
Наша задача здесь - не опровергать их, но показать сущностное единство всех подобных построений при видимой политической непримиримости: так, фашистская концепция классового мира, троцкизм во всех приведенных выше проявлениях, современные левацкие идеи интеллектуальной революции, зиновьевский постмарксизм, теория открытого общества Карла Поппера - при всей их враждебности - имеют исходным пунктом отрицание того основного завоевания Октября, на которое здесь указывает Сталин. Все эти теории имеют своим единым определением отрицание той части характера Октябрьской революции, что связана с противоположностью социализма как первой фазы коммунизма всем частнособственническим формациям в вопросе об отчуждении труда.
Сталин затем продолжает:
"[Революция] вырвала власть у буржуазии, лишила буржуазию политических прав, разрушила буржуазный государственный аппарат и передала власть Советам, противопоставив, таким образом, буржуазному парламентаризму, как демократии капиталистической, социалистическую власть Советов, как демократию пролетарскую. <...>
Тем самым Октябрьская революция разоблачила ложь социал-демократов о том, что возможен только мирный переход к социализму, через буржуазный парламентаризм".
По этой линии реакция продолжает наступление на революцию и социализм.
Западная буржуазная парламентская демократия объявляется единственно возможной демократической формой, демократией вообще - в полном противоречии не только с опытом Октября, но и с опытом истории частнособственнических формаций. Все блага и преимущества западного образа жизни пытаются свести к "рыночной экономике" и, следовательно, к превратно понимаемой демократии, начисто отбрасывая содержание этой политической формы - диктатуру буржуазии. Все недостатки и пороки советского общества сводят к отсутствию рынка и, следовательно, к отсутствию превратно понимаемой демократии. Для описания советской политической системы вводят термины "авторитаризм" и "тоталитаризм", имеющие, скорее, эмоциональный, нежели научный смысл.
Сама демократия сводится к набору следующих признаков: прямые, тайные выборы из двух и более кандидатов, буржуазный парламент, многопартийность, разделение властей на исполнительную, законодательную и судебную и т.д.. В лучшем случае в понятие демократии входят основные эмпирически выделенные черты политической системы западных стран. Обыкновенно же, дают дефиницию демократии, в которой в качестве ее определение предлагается какой-то из ее аспектов в идеализированном виде. И затем это, и без того ущербное понятие, подвергают вторичной идеализации. В результате к такой демократии относят равным образом западную политическую систему, рабовладельческие демократии Греции и Рима, феодально-олигархические демократии Польши и Новгорода - на том основании, что в этих республиках были реализованы отдельные признаки благодатной демократии западного образца.
В конечном итоге, создаётся система понятий, напрочь исключающая хоть какое-то понимание политического аспекта жизни общества.
Вместе с тем, опыт советской демократии наглядно показывает всю несостоятельность и выморочность подобных рассуждений.
Политику нельзя рассматривать в отрыве от экономики и управления, в отрыве от структуры общественного организма, от первичных производственных групп, клеточек общества. Что уровень личной зависимости от работодателя и государства в авторитарном коммунистическом обществе намного ниже, чем в свободном и демократическом западном – с его деловым утилитаризмом, трудовым и личностным отчуждением, денежным и правовым тоталитаризмом, сверхпребылями, постоянным страхом разориться или пополнить резервную армию безработных. Все эти родовые черты капиталистического гнета пытаются уравновесить возможностью выбора из двух и более кандидатов.
Советская демократия противопоставляет этому тоталитаризм народовластия, в котором каждый гражданин в рамках своего трудового коллектива имеет огромное количество возможностей повлиять на свою жизнь, в котором все граждане так или иначе участвуют в бесчисленных властных организациях – и имеет там право голоса, общественные процессы отражаются – начиная от партии и советов и заканчивая профсоюзной и молодежной организацией. И большая часть неустранимых дефектов коммунистического общества связана именно с этой “оргией народовластия”. Но эти дефекты суть свойства любого человеческого общежития. Если в западном обществе они и проявляются в меньшей мере, то, прежде всего, за счёт социальной атомизации и полного исключения подавляющего большинства граждан из процесса принятия общественно значимых решений. А в противном случае никакая буржуазная демократия и не может существовать. Так что демократия есть не столько инструмент, сколько препятствие на пути действительного народовластия.
"Демократическая" апологетика, таким образом, уже невозможна после Октября - невозможна благодаря успехам советской демократии, но равно невозможна и благодаря ее поражениям: не всякая диктатура, хотя бы и самая свирепая, порождает столько насилия, сколько высвобождается в оргии ни чем не сдерживаемого народовластия.
И в стране, пережившей трехсолетнее иго царизма, века иезуитского мракобесия, вековой голод, нищету и непрерывные войны, людоедские реформы Александра II и Столыпина, столетия произвола помещиков-самодуров и капиталистов-локаутчиков, жесточайшую сословную сегрегацию, годы поощряемой государством национальной и религиозной розни, гражданскую войну - одним словом - в России - неизбежно должна была прорваться река безудержного и страшного насилия. Великая заслуга советского руководства в том, что оно смогло сдержать эту реку.
Буржуазные идеологи стремятся представить дело так, будто лавина этого насилия, принявшая в годы гражданской войны и затем в 1937-1938 годах форму проводимого рабочим государством красного террора, явилась не неизбежным завершением трагической истории гибели имперского государства, не результатом оргии народовластия, а преступным заговором и произволом какой-то злой силы во главе со Сталиным и его окружением.
Наряду с этой, совершенно неизбежной тенденцией можно отметить следующие способы идеологического наступления на советскую демократию: стремление уподобить западную и советскую политическую систему, распространение кризисных и постхрущевских политических явлений на весь советский период, искажение и активное непонимание устройства советской политической системы, раздувание отдельных административных и полицейских аспектов жизни общества без оглядки на его структуру в целом, демонизацию отдельных учреждений и руководителей при повальной реабилитации пострадавших от репрессий и уголовного преследования, попытки противопоставить советскую и партийную системы управления.
Ни в одном из прочитанных мной западных исследований не уделяется должного внимания различию между административно-территориальным и административно-производственным принципом формирования органов местного самоуправления (советов); также нигде мне не встречалась адекватная оценка хрущевского партийного переворота.
Сталинская конституция 1936 года при всем ее беспримерном либерализме есть, по сути дела, ограничение объема советской демократии и, соответственно, объема свобод советских граждан, мотивированное предвоенным положением страны. Вместо этого ее рассматривают как идеологический, апологетический документ, гарантирующий демократические свободы в их западном понимании. Ни одного немарксистского исследования, приходящего к аналогичному выводу мне неизвестно.
Полностью игнорируется советская судебная система и теория социалистической юриспруденции, заложенная Вышинским. Западное состязательное и прецедентное судопроизводство представляется единственно правым и правовым.
Говорится о неправовом характере советского государства.
Умножается в сотни и тысячи раз число репрессированных (т.е. пораженных в правах) и незаконно (хотя следовало бы сказать - несправедливо) осуждённых. Все без исключения осуждённые объявляются осуждёнными несправедливо.
Все это говорит о пещерном невежестве и сознательном пренебрежении фактами. Иного и не следовало ожидать.
(Окончание следует)
Е. Морыганов
Готовы к Евро-2024? А ну-ка, проверим!
Для всех поклонников футбола Hisense подготовил крутой конкурс в соцсетях. Попытайте удачу, чтобы получить классный мерч и технику от глобального партнера чемпионата.
А если не любите полагаться на случай и сразу отправляетесь за техникой Hisense, не прячьте далеко чек. Загрузите на сайт и получите подписку на Wink на 3 месяца в подарок.
Реклама ООО «Горенье БТ», ИНН: 7704722037
Конституция СССР 1936 года (Сталинская). Машинописный текст (оригинал)
Конституция СССР 1936 года (неофициальные названия: «Сталинская конституция», реже — «Конституция победившего социализма») — основной закон СССР, принятый VIII Всесоюзным чрезвычайным съездом Советов 5 декабря 1936 года и действовавший (с изменениями и дополнениями) до 1977 года.
7 февраля 1935 года ЦИК СССР создал Конституционную комиссию под председательством Генерального Секретаря ЦК ВКП(б) И. В. Сталина и 12 подкомиссий. Новая Конституция по замыслу авторов должна была отразить важный этап в истории Советского государства — построение социализма. 12 июня 1936 года проект Конституции был опубликован и обсуждался в течение последующих 6 месяцев на всех уровнях.
Более демократический характер этой конституции (в сравнении с конституцией 1924 г.) был вызван желанием привлечь к Советскому Союзу симпатии международной общественности для совместного противостояния набиравшему силу фашизму. В сопроводительной записке к проекту решения Политбюро об изменениях в конституции и создании конституционной комиссии, которое было принято Политбюро 31 января 1935 г.,
Сталин писал:
"По-моему, дело с конституцией Союза ССР состоит куда сложнее, чем это может показаться на первый взгляд. Во-первых, систему выборов надо менять не только в смысле уничтожения её многостепенности. Её надо менять ещё в смысле замены открытого голосования закрытым (тайным) голосованием. Мы можем и должны пойти в этом деле до конца, не останавливаясь на полдороге. Обстановка и соотношение сил в нашей стране в данный момент таковы, что мы можем только выиграть политически в этом деле. Я уже не говорю о том, что необходимость такой реформы диктуется интересами международного революционного движения, ибо подобная реформа обязательно должна сыграть роль сильнейшего орудия, бьющего по международному фашизму…"
В её обсуждении впервые участвовало 75 млн человек, было внесено 1,5 млн предложений, дополнений, поправок, публикуемых в периодической печати. Предложения, противоречащие политическому курсу партии (например, разрешить частную собственность или ликвидировать колхозы), не публиковались, и сохранились в архивах под названием «враждебные отклики».
В работе над текстом конституции непосредственно принимал участие И. В. Сталин. Н. И. Бухарин считал себя автором основной части текста конституции.
Новая конституция была принята 5 декабря 1936 года и официально опубликована 6 декабря в издании Известия ЦИК СССР и ВЦИК, № 283.
XVII съезд ВКП(б) (1934 г.) провозгласил, что социализм в СССР победил и в основном построен. Это означало, что уничтожена частная собственность на средства производства и эксплуататорские классы (и, следовательно, диктатура пролетариата — пройденный этап), победили социалистические производственные отношения. В новой Конституции экономической основой провозглашалась плановая социалистическая система хозяйства и социалистическая собственность на орудия и средства производства, которая имела «либо форму государственной собственности (всенародное достояние), либо форму кооперативно-колхозной собственности (собственность отдельных колхозов, собственность кооперативных объединений)».
Впервые в истории Советского государства Конституция 1936 года всем гражданам предоставляла равные права:
.....всеобщее, равное и прямое избирательное право при тайном голосовании;
.....право на труд и отдых, материальное обеспечение в старости и болезни, право на образование (бесплатное).
Провозглашалась свобода совести, слова, печати, собраний и митингов, а также неприкосновенность личности и тайна переписки.
Земля, её недра, воды, леса, заводы, фабрики, шахты, рудники, железнодорожный, водный, наземный и воздушный транспорт, банки, средства связи объявлялись всенародным достоянием; земля, занимаемая колхозами, передавалась им в вечное пользование.
В 1962 году Верховным Советом СССР было принято постановление об образовании комиссии, которой было поручено разработать проект новой Конституции; её возглавил Н. С. Хрущёв[7]. В декабре 1964 года председателем комиссии стал Л. И. Брежнев[8].
Конституция СССР 1936 года утратила силу в связи с принятием 7 октября 1977 года новой («брежневской») Конституции СССР.