Все в школе активно готовились к празднованию 1 МАЯ, к торжественной демонстрации. Родители с детьми дома мастерили цветы, флажки, рисовали транспаранты с лозунгами, от которых даже чайник в доме начинал чувствовать себя тружеником социалистического общества.

Юлина мама лихо управлялась с гофрированной бумагой. Ну ещё бы, она же воспитатель в детском саду! В её должностные обязанности входили: вытирать чужие сопли, кормить манной кашей и одновременно с этим вырезать аппликацию трактора. И всё это с лицом, полным педагогического энтузиазма.

Дома Юля, в свою очередь, помогала маме: вырезала кружки, квадратики, треугольники, а иногда случайно дыру в своей юбке (но это уже по невнимательности). В общем, руки у мамы росли из того места, из которого у нормальных людей и у гениев декоративно-прикладного искусства.

И вот, перед торжественным праздником, мама решила сотворить для дочки шедевр. Цветок на деревянной палочке, фиолетовый, с жёлтыми тычинками, как на картинках в ботаническом атласе. Только красивее и без риска получить аллергию.

Юля ложилась спать, мечтая, как завтра все упадут в обморок от зависти.

В школу девочка пришла первой, осторожно внесла сокровище, ожидая, что учительница ахнет, прослезится, возьмёт под руку и скажет: «Юля, вы наш ответ Пабло Пикассо».

Но учительница только слегка прищурилась. Ей вообще Юля нравилась примерно так же, как детям нравилась манная каша с комочками.

Все сдали свои творения. Юля тоже.

План был такой: выдать на демонстрации цветы, транспаранты и флаги. А затем, все, как единый организм, пойдут дорогой добра и праздника в МИР, ТРУД и МАЙ.

Когда 1 мая наступило, все получили свои флаги, цветы, а Юля — ничего.

— Где мой цветок?

— Это не твой.

— Но это моя мама сделала!

— Не ври.

И... внимание... цветок торжественно вручают мальчику, который болел и ничего не принёс. Мальчик держит его с таким же пониманием, с каким держал бы паяльник или лыжную палку.

Юля попыталась отобрать свой цветок, но получила строгий выговор от учителя. За что? Почему учительница так уверена, что это не её цветок? Она же сама собирала поделки, она же видела, что Юля ей сдавала ЦВЕТОК?!

Толпа уже готовилась выйти. Народ улыбался, кричал «УРА!», а Юля стояла и ревела в себя. Плакать громко было стыдно и унизительно.

Если бы в СССР была служба психологической поддержки, они бы, глядя на неё, выдали направление в санаторий для реабилитации после цветочной травмы.

Люди по-разному встречали 1 мая. Кто с транспарантами и цветами, Юля — слезами. Даже с небольшим подвыванием.

И вот, Бог услышал Юлин вой. В толпе навстречу шла мама, весёлая, счастливая… пока не заметила свою дочь. Лицо мамы поменялось. Ещё секунда и она врежет по лицу самой системе образования.

Молча, без объяснений, мама забрала цветок у мальчика. Совершенно не по-воспитательски. Тот даже не удивился. Со стороны казалось, что он грустно смотрит в небо, мол, Бог дал, Бог взял.

Дальше мама подошла чеканным шагом к учительнице. У той лицо медленно покраснело, как если бы её заставили съесть жгучий перец. Юля поняла, что там точно звучат не поздравления с праздником.

Цветок вернулся к законной хозяйке. Вместе с осознанием, мама — это не просто мама, а спецназ по защите детских интересов.

На прощание мама ещё раз смерила взглядом дочь, «контрольным выстрелом», всё ли в порядке? В порядке. Если не считать глаз, распухших как у уставшего китайского пчеловода.

Праздничная демонстрация уже возвращалась. Юля махала цветком с таким вдохновением, что, гляди, зачислили бы в колонну передовиков.

А учительница... она теперь, возможно, до конца жизни будет вспоминать этот день, вздрагивая при виде любой фиолетовой гофрированной бумаги.

© Ольга Sеребр_ова

Материал был ранее опубликован на https://dzen.ru/a/aJ4G9ClKBAKer-D-