Кукуруза или модификация органов
Босоногое детство и завихрастая юность Вальки Валькова проходили на так называемых в народе «Гончарах». В середине 70-х годов двадцатого века Валька жил на улице Малые Гончары недалеко от Песчаного тупика, на самой западной окраине города Тулы. Место я вам доложу, как вероятно сказал бы господин Ульянов-Ленин, паршивое и шелудивое. С севера улица упиралась в глубокий овраг, внизу которого проходила железнодорожная линия, с востока к жилым домам подступало городское кладбище, каждое утро с первыми лучами восходящего солнца, улыбаясь могилками и покосившимися крестами, а с юго-запада к улице примкнул и чернел искусственно вырытый пруд. Там в старину из котлована брали глину для изготовления домашней утвари и литейных работ. Исконно на этой территории проживали гончарных дел мастера, а ещё раньше посадские люди, работавшие на Оружейном заводе, тоже, я вам смею заверить, не подарочки. От всегда тяжёлой и низкооплачиваемой работы жителей слободы посещали беспробудные пьянки и драки с поножовщиной, да и постреливали частенько не только в воздух. К тому же на Валькиной улице располагалась спецкомендатура Зареченской милиции, где проживали осужденные лица за различные преступления, так что атмосфера оставляла желать лучшего. Хотя Валька Вальков не был сыном родителей-уголовников, но друзья у него были просто головорезы. Одни только клички ребят: «Чёрт», «Жопа», «Пузырь», «Бешеный», «Чума», говорили о характере и детских поступках на фоне подрастающего поколения, не правда ли? Но у Вальки кликухи не было, а его звали, дразня просто «Валёк».
Надеюсь, что вступительную часть этой новеллы я изложил вам удовлетворительно? Тогда приступаю к «кукурузе».
Эта мода пришла вместе с амнистией по поводу 30-й годовщины Победы в Великой Отечественной Войне. Из «зоны» на вольные «Гончары» вернулись Николай Иванов по кличке «Князь» и Пётр Стелькин по кличке «Треф». Заглядывая в рот бесстрашным парням, уличные пацаны старались во всём подражать своим «кумирам». Ходить как они, говорить как они, иметь всё то, что имелось у них. А у них имелось: смысловые татуировки, рандолевые фиксы на зубах и «доведённые до ума» мужские фиговые стволы, якобы после такой доводки, несущие несоизмеримую радость любой женщине, вплоть до самой фригидной, начиная с самых первых секунд секса. Как любая женщина мечтает иметь большую грудь и, возымев её, гордится ею, так и любой мужчина мечтает иметь большой пенис и гордится им. А увеличить мужское достоинство можно было в то время только одним способом, если вогнать под кожицу вокруг головки члена «шары». «Врачи-хирурги» Князь и Треф охотно соглашались на операцию за сущие копейки и пропагандировали на личном примере чудо «мужской техники», показывая всем желающим свои кукурузные початки. Тогда по городу даже ходили фантастические истории среди подростков о том, как буквально на соседней улице, некто Васька приживил себе на головку члена мышиные уши. И когда он «топтал» некую Зинку, то та от удовольствия кричала и царапала ногтями всё, что попадалось ей под руки, и случайно откусила Ваське ухо в порыве страсти. Другая история была о том, как один мужик вырвал пинцетом у коня ресницы вместе с корнями и, сделав надрез на головке своего члена, вживил их. И когда он «шпарил» одну пьяную бабу, то она умерла от удовольствия. Конечно же, все эти душещипательные рассказы не могли просто так пройти мимо не сформировавшегося молодого сознания ребят и желание заиметь у себя между ног «кукурузу» обуяло многих с улицы Малые Гончары и Песчаный тупик.
При тусклом свете подвальной лампочки Валька с замиранием сердца рассматривал не хитрый «хирургический» инструмент, лежащий на белом вафельном полотенце, исполняющим роль скатерти для круглого дубового стола. На полотенце в один ряд лежали: разделочная доска, ножницы, столовая металлическая ложка, простая отвёртка, бритвенное лезвие, цыганская игла, катушка пластыря, вата, бинт, йод в пузырьке и горела спиртовка. Справа от инструмента стояла бутылка водки, гранёный стакан и чайное блюдце в котором россыпью валялись белые шарики размером с ягоду черёмухи и три маленьких колечка с привязанными чёрными волосками. Тут же, неподалёку лежали остатки белых зубных щёток, из которых умелые врачи мастерски изготовили «сексуальное оружие». В душной и сырой комнате подвала пахло мочой, поносным страхом и ребячьим потом, а капающая вода с водопроводных труб под потолком, как часы отсчитывала приближающееся время начала операции. Сегодня вечером на приём к врачам пришло трое больных. Возле круглого стола операционной крутились: Серёга «Чёрт», Витька «Жопа» и Валёк. Весёлые на вид безусые юнцы судорожно ломали пальцы рук, нервно шутили между собой на предмет «девчонки берегитесь!» и хохотали сквозь стиснутые зубы. Они заметно волновались перед предстоящим резким поворотом судьбы, но чётко понимали, что потом им будет уготовлена новая жизнь, слава и почёт, а может и много, много доступной любви. Ребята это сознавали и готовы были идти намеченным курсом, да и отступать было уже поздно и опасно. В случае «заднего хода» каждого ожидал физический позор и изгнание из стаи, а это было хуже, чем лютая смерть от голода, который они постоянно ощущал на своём желудке. Такая вот тогда была непутёвая, но прекрасная жизнь.
- Кто первый, подходи к столу?- неожиданно грубо спросил Князь, прокаливая над язычком пламени спиртовки столовую ложку, отвёртку и бритвенное лезвие, а Треф в это время с ужимками аптекаря подливал в чайное блюдце из пузырька тройной одеколон.
«Больные» вреде бы не расслышали его слов и продолжали нервно топтаться у операционного стола.
- Что меньжуетесь?
- Чёрт, сдрейфил что ли?- уже зло спросил Князь.
- Да, нет..,- ответил Серёга и подошёл к страшному месту, спуская брюки и укладывая член на разделочную кухонную доску.
- А…?
- Наркоз будет,- перебил, угадав его вопрос, ответом Треф, взяв в правую руку столовую ложку.
- Может укол какой-нибудь сделать?- осторожно спросил Серёга.
- Лучший укол – это тупая боль и анемия,- весело пробормотал Князь.
- Залупляй конец, три секунды потерпи и всё будет в ажуре, салага,- сказал успокаивающе Треф, протирая йодом, место операции и резко ударил столовой ложкой по головке Серёжкиного члена…
- А-а!..,- глухо раздался крик.
Валька смотрел, не моргая на Серёгу, который, закусив губы, корчился от боли, но продолжал стоять у ритуального стола. Князь оттянул возле побагровевшей головки пениса кожу, придавив её указательным и средним пальцами к разделочной доске, а Треф наточенным пером приставленной к коже отвёртки, ударив сверху кулаком по рукоятке, пробил крайнюю плоть. В образовавшийся прорез Князь быстро втолкал шесть шариков, промытых в одеколоне. После этого он промокнул обильную кровь ватой, помазал рану йодом и, заклеив лейкопластырем, пьяным отцовским голосом спросил: «Следующий, кто?».
Перед глазами Вальки поплыли страшные воспоминания о том, как отец и дядя Толик неделю назад в соседнем дворе в его присутствии кастрировали четырёх поросят. Как отец, сунув поросёнка в низ головой в бочку, обмазав яички йодом и намотав мошонку с ними вокруг пальцев, натянув, отрезал их столовым ножом. Животные визжали, кровь брызгала, а отец и дядя Толик продолжали и продолжали по очереди кастрировать бедную скотину.
*
- Следующий, кто!?
- Валёк, подгребай,- приказал Князь.
Я бы хотел вместо шаров поставить кольцо с волосами, если можно?- спросил Валька.
- Можно и «бороду» пробить,- ответил Треф.
- Подходи, не задерживай очередь,- усмехнулся он.
Подстреленной серой цаплей Валька прижался лобком к судьбоносному столу. Пот выступил на его лбу, по спине пробежал острый холодок.
- Взводи конец,- сказал Треф, прокаливая над язычком пламени спиртовки большую иглу.
- Вот тебе вата с йодом, протри свой «аппарат»,- проговорил настойчиво он.
Валька трясущимися руками протёр сморщенный от страха предмет вожделения и закрыл глаза. Словно гигантский комар, цыганская игла укусила единственным своим жалом Валькин писун, разноцветные круги завертелись в темноте закрытых его глаз, но он терпел. Вся процедура закончилась довольно быстро. Князь замотал Валькин член бинтом и, хлопнув застывшего отрока рукой по спине, сказал: «Проснись «волк санитар», беги на охоту, только «бороду» не потеряй!». И все дружно засмеялись, кроме Вальки. Как перенёс вставку шаров Витька «Жопа», Валька не обратил внимания, он полностью погрузился в себя, сидя в углу комнаты на кожаном топчане.
Выходя из подвала, Вальку, «Чёрта» и «Жопу» обступили будущие секс символы «Гончаров».
- Ну и как, больно?- спросил их Сенька «Бешенный».
- Ерунда, укус комара не больше,- гордо ответили в один голос друзья, еле заметно наблюдая боковым зрением за кучкой местных девчат, стоящих поодаль, что улыбаясь, шушукались.
А через восемь месяцев была приписная военно-медицинская комиссия в военкомате. Совет врачей однозначно принял решение направить всех донжуанов на проведения принудительной операции по возвращению их детородных органов к первоначальному природному состоянию. Так сочная и молодая кукуруза, не успев созреть и накормить своими вкусными семенами голодных курочек, засохла на самом корню. Итак, хотите, верьте, хотите, нет, но была такая история мои дорогие читатели в городе Туле много лет тому назад.