Доброго времени суток, уважаемый читатель. Сегодня мне хотелось бы поговорить о мифологии. Мифологических систем в наше время известно немалое количество. Мой же выбор из всего этого мифологического разнообразия практически сразу пал на германо-скандинавскую традицию. Почему? Во-первых, в какой-то момент просто проснулся особенный интерес к культурному сознанию скандинавов эпохи раннего средневековья, проще говоря, к викингам. Этих путешественников и вояк, что держали в страхе все территориальные зоны вокруг в пределах досягаемости. Они были как ствол пистолета, который был представлен к виску многих народов одновременно, и неизвестно, в какую сторону и когда именно это оружие выстрелит. Викинги крушили, убивали, а если не могли выполнить два первых пункта, то мирно и душевно торговали. Но почему их сопровождал такой образ жизни? За ответами я обратилась не только к истории викингов, но и к их культурному наследию: мифам, эпосу, фольклору. И тут появилась вторая причина для изучения, которая кроется в том, что скандинавы сохранили свой «миф» и свой эпос, несмотря на христианизацию в 1000 году. Они этот «миф» записали, увековечили. Вероятно, большинство слышало про Эдды - основные письменные источники германо-скандинавской мифологии, многие, вероятно, читали различные книги интерпретаций и разбора Песен из Эдд. Это доступная литература на сегодняшний день, ее может изучить каждый. Поэтому меня грызли сомнения по поводу статей, ведь мифологию викингов сегодня изучили с ног до головы, ее используют в продуктах не только киноиндустрии, но и индустрии игровой. Несомненно, тут напрашиваются вопросы, а что еще такого можно написать, да и будит ли интересной вся эта «мифологическая» тема? Во всяком случае, я попытаюсь сделать её интересной.

Погружение в германо-скандинавский миф я начну, пожалуй, с одной из важных тем - с религии викингов и разбора пантеона богов.

Если говорить о религии викингов, то образ мышления и образ жизни скандинавов эпохи раннего средневековья были напрямую связаны с их верой. Эта вера, как бы удивительно для вас это не звучало, воплотилась в язычестве. Язычество у скандинавов имеет грозный и судьбоносный характер. Характер рока. К тому же на судьбу всего мира, изначально загубленного, наслаивается конфликт. Выясняют отношения в этом конфликте асы и ваны с йотунами (великанами). Временами асы, ваны бьют лица и друг другу - традиция у них такая. Не могут ребята без этого. Не нам осуждать их образ жизни.

Какой же бог может стоять во главе такой суматохи? Кому перепало испытать тяготы «управленца»? Да и было ли правление это тяготой? Ношу лидера, Всеотца и Отца богов на свои плечи стянул бог старшего поколения - Один. Он то, хранитель мудрости и шаман, сегодня станет для нас главным героем.

Разбирать Одина по полочкам мы начнем с его происхождения, из которого уже вытекает двоякость божественных поступков. Дело в том, что Один - потомок Бёльторна, который принадлежит к роду инеистых великанов, что были при творении мира, в начале времен - их называют также хримтурсами. Приходится наш владыка мира Один ему внуком. Мать Одина - великанша Бестла, дочь Бёльторна, а отец - бог-прародитель Бор (Бёр), что был сыном, в свою очередь, первочеловека Бури. Как мы видим, Один, своего рода, «метис». Его «натура» состоит из ген великана и человека. Какие же качества достались Одину от его предков?

Если о прародителе богов Боре по Эддам мы знаем только то, что он просто был и ничего более, то о Бёльторне можно сказать чуточку больше. Его принадлежность к роду хтонических (т. е. древних в данном случае) существам говорит о наличии у него первоначального знания, мудрости, но также великой силы и свирепости. И Одину все это упало в копилку. Он мудр, он свиреп и силен не только в физической подготовке, но и в таких мутных делах как: колдовство и магия. Но вот, кстати, на магическое знание дяденьке Одину пришлось работать потом и кровью, не за просто так сын деда Бёльторна одарил Всеотца рунами (возможно, сыном Бёльторна, что помог нашему герою, был великан Мимир). И не зря Один жертвовал самим собой ради магического знания, в конце концов оно дало ему магическую власть над миром, он узнал к тому же и прошлое и будущее.

Что же дает нам эта информация? Из всего вышеописанного можно сделать вывод, что противоречивость личности Одина кроется изначально уже в его родословной. Да, он «просто есть», как отец его Бор; он мудр, как Бёльторн; он - магическое знание и всеведение, но с другой стороны его наполняют демонические характеристики, ведь его чтут не только как бога мудрости, но и как бога битв, неистовства и бури. Такой бог, разносторонний и противоречивый, может стоять только во главе неполноценного мира, неполноценного уже только потому, что сотворен он был на жертве. Но что это за жертва? Один, а так же два его брата - Вили и Ве творили себе «мир» не покупкой строительных материалов на кредит по строительству дома. Совсем нет. Они, три бравых брата, убили и расчленили своего предка, первосущество - хримтурса Имира. И частями его тела Один, Вили и Ве преобразовали хаос в порядок, оградив освоенное пространство от чужеродного. Вот так Один и 2 других парня зверски и без сожаления слепили себе место обитания, свершив акт космогонии (творения).

Можно сказать, что наш герой урвал себе хорошее место, ведь он - стержень сотворенного мира, его центральная личность, что докопается абсолютно до всех и до всего, преследуя свои цели. К этим своим целям Один шел постепенно, в их выполнении ему в некотором смысле помог его титул Всеотца, до которого наш герой докатился не сразу. Но о карьерном росте, а также о трактовке имени Одина мы поговорим уже в следующих частях.

Для написания статьи я обращалась к книгам Успенского Ф. Б., Петрухина В. Я., Смирницкой О. А., Королева К., а также к Старшей и Младшей Эддам в переводе Корсуна А. 2010 года издания. Иллюстрации взяты также с книг указанных выше авторов.

Автор открыт для критики. Всего доброго <3

Предыдущая глава: Голос Богов (глава 3: Трэлл)

Весна уже вступала в полную силу и зелень пошла в рост. Погода стояла благоприятная, дождей было мало, а солнце светило так ярко и так часто, что Хельга не уставала благодарить Богов за такую благодать. Берси же отвлекался от своих грустных мыслей, работая по-хозяйству. Пас овец, чистил за ними загоны, таскал воду из ручья. Каждый день походил на предыдущий и все они слились для мальчика в какую-то бесконечную круговерть.

Хельга замечала, что её младший сын всё ещё расстроен из-за того, что вынужден был остаться дома. Ох уж эти мальчики! От одних мыслей, что там может случиться с Эриком, женщине уже становилось дурно, а ведь он старший сын уже вошедший в года. Уж когда придёт пора и младшенькому отправиться в вик за богатством и славой, тогда Хельге сосвсем станет туго. Второй сын был бойкий и расторопный и потому не было сомнений, что он отправиться с отцом как только ему это позволит возраст.

Рунгерд уже посапывала во сне и женщина с улыбкой пригладила волосы на голове дочери. Странное дело, казалось ещё совсем недавно они с Сигурдом были совсем молоды и только-только обручились. Её жених вернулся из похода против саксов и завоевал себе имя и славу. Хельга и сама чувствовала гордость от осознания того, каким сильным был её суженый. Она нисколько не сомневалась, что и её сыновья так же переняли эту силу, удачу и доблесть, по-другому и быть не могло.

Первые дни после ухода мужчин прошли для женщины как в тумане. Рунгерд даже, посмеиваясь, говорила Аслауг, что сейчас мать и Берси похожи друг на друга как никогда ранее. Оба ходили с такими лицами, словно получили дубиной по голове. Впрочем, вскоре повседневные заботы и работы вытеснили из головы Хельги переживания. Они, конечно, оставались всегда при ней, в глубине души, заставляя порой сердце пропускать удары. Женщина уже не в первый раз провожала мужа, когда он отправлялся в поход, просто сейчас из-за Эрика было немного труднее. Она до последнего пыталась уговорить мужа оставить сына в этом году дома, но Сигурд был непреклонен. Умом Хельга и сама понимала, чо её старшему сыну уже пора становиться мужчиной, но её материнское сердце обливалось кровью при одних только мыслях о поджидающих их в пути опасностях.

Сейчас они уже точно достигли медового зала ярла Олафа и верно там ждут, пока соберётся весь хирд. Дальше уже оттуда они сядут на драккары и отправятся в плаванье по морям в поисках земель, откуда можно будет забрать богатую добычу. Сигурд говорил, что возможно они пойдут к франкам, или может к англам на запад, но то были лишь раздумья. Окончательное решения ярл Олаф должен был принять этой зимой и, наверное, как раз сейчас рассказывает своим воинам об этих планах.

Хельга осторожно поднялась, стараясь не разбудить дочь. Женщина вышла в главный зал и увидела Сирдика, который подкидывал дрова в очаг. Весна уже входила в полную силу, но ночами пока всё равно было холодно. Хвороста у них хватало, потому трэллы постоянно ночью подкидывали его в огонь, чередуясь по их собственному разумению. Витар, видимо, был снаружи, потому что в доме его не было видно.

- Не спится, госпожа? - спросил Сирдик, заметив Хельгу.

Голос у трэлла был высокий и надтреснутый. Первое время женщину раздражала эта черта сакса, но со временем она привыкла к нему. Это был безобидный мужчина, который разменял уже четвёртый десяток. Проплешина на голове, отсутствие многих зубов и сгорбленная фигура заметно старили раба и только добавляли ему возраста на вид.

- Сон никак не идёт, - пожала плечами Хельга и подошла к очагу. Тепло от огня приятно грело тело и женщина невольно зажмурилась, наслаждаясь теплом.

— Оно и понятно, что так, госпожа. Только зря ты так себя изводишь, вот что тебе скажет старый Сирдик, - улыбнулся трэлл, обнажив прорехи в зубах. - Господин Сигурд хороший воин, да и Эрик силён как бык. Всё будет хорошо, вот увидишь.

- Спасибо, - ухмыльнулась Хельга. Она была хозяйкой дома и пока её муж был в походе, вся семейная челядь была под её защитой и опекой. Именно поэтому ей было смешно выслушивать слова утешения от раба. Хотя, Сирдик жил у них уже очень давно и за всё это время очень прижился в их семье. Добродушный и безобидный, старательно выполнявший все поручения хозяев, он вызывал только хорошие чувства по-отношению к себе. - А где Витар?

Второй трэлл был угрюмым и нелюдимым, женщина втайне побаивалась его, но никогда бы в этом не призналась. Он был кроток и послушен, но иногда в его взгляде играли такие огоньки, что женщине становилось жутко. Сигурд никогда особо не распространялся как именно он заполучил этого раба и Хельга всё время как-то забывала расспросить его об этом.

- Пошёл посмотреть овец. Черноух сегодня какой-то взволнованный был, бегал туда-сюда по двору, лаял, - ответил Сирдик. - Витар сказал, что ещё разок убедится, что со скотиной всё хорошо. Он хоть и дурной, но всё же по части животины-то толковый малый.

Хельга с дочерью и рабыней весь день прибирались по дому и потому новость о таком поведении собаки взволновала женщину.

- А вдруг снова волки пришли? - спросила она, невольно покосившись в угол дома, где стояло прислонённое копьё.

Сирдик задумчиво почесал редкую бородку, а потом покачал головой.

- Это вряд ли. Кабы были волки, Черноух бы совсем взбесился. А тут он больше, маялся что-ли, - трэлл явно не мог объяснить словами свои мысли насчёт собаки и потому замолчал.

Несмотря на тепло от очага, в какой-то момент Хельге стало очень холодно. Ночь сегодня была безлунная, а значит завеса между миром живых и мёртвых сейчас истончилась. Драугры, порождения тьмы бродили под земным небом в темноте в поисках добычи, а значит следовало быть осторожнее. Черноух вполне мог учуять какую-нибудь тварь, что скрывалась днём из страха солнечного света, наблюдая за людьми. Ночью же, когда даже свет звёзд не мог рассеять мрак, страшилище могло бродить где-то поблизости.

Хельга мысленно взмолилась Богам, чтобы они защитили их дом от напасти. Перед походом Сигурд принёс щедрую жертву, зарезав самую жирную овцу, дабы в походе удача им сопутствовала, а у домашних всё было спокойно. Женщина сама видела, как несколько ворон клевали мясо с головы животного, оставленного близ жертвенного камня, когда люди отправились пировать. Это был добрый знак, который означал, что их дар был принят. Вот только, кто же знает на какие-то только ухищрения могли бы пойти ночные твари, чтобы поживиться людской плотью.

- Вы чего разгалделись на ночь глядя? - раздался недовольный голос позади. Обернувшись, Хельга увидела недовольное лицо Берси. Судя по его свежему лицу, парень совсем не спал.

- Прости, что разбудили, сынок, - сказала Хельга. - Тебе тоже не спится?

Берси лишь коротко кивнул и тоже подошёл к очагу.

Хельга посмотрела на своего младшего сына и чувство любви мгновенно заполнило всё её существо. Рыжий, с пока ещё нескладной мальчишеской фигурой, сейчас в свете огня он сильно напомнил того маленького мальчика, которого Хельга укладывала спать ещё совсем недавно. Тогда он ещё не грезил походами и воинской славой, ему было достаточно простых детских игр, а по ночам он всегда просил бабушку рассказать какую-нибудь сказку. Тогда старая Гудрун, мать Сигурда ещё была жива, и подолгу рассказывала внуку истории про троллей, цвергов и приключения Тора и Локи в царстве великанов. Это была очень волевая и сильная женщина, Хельга всегда ею восхищалась. Отец Сигурда пал в бою через пару лет после их с Хельгой свадьбы и Гудрун оделась в “печаль”. Она не хотела другого мужа, уверяя, что родной сын и невестка вполне себе могут её защитить и обеспечить. Старая женщина умерла две зимы назад от лихорадки и Хельга частенько ловила себя на мысли, что скучает по ней.

- Сны снятся дурацкие, - пожаловался внезапно сын. - Постоянно убегаю от кого-то, а ноги заплетаются и не слушаются. Я всё время падаю и не могу спастись.

Мать улыбнулась и потрепала сына по голове.

- Это просто обычный сон. Такое и у меня частенько бывает, - сказала она.

- А вдруг он вещий? - спросил Берси. По тону мальчика, женщина поняла, что тот всерьёз опасается такого исхода, хоть и не подаёт виду.

- Нет, - улыбнулась Хельга. - Когда человеку снится вещий сон, он понимает что во сне и потом помнит его до самой маленькой подробности. Ты помнишь от чего ты бежал?

- Не помню, - мальчик поднял глаза на мать и помотал головой.

- Вот видишь. Это обычный кошмар и ничего более, - снова улыбнулась Хельга и потрепала сына по голове.

Какое-то время они сидели молча. Сирдик отошёл от хозяев и сейчас копошился в своём углу. Берси несколько раз порывался что-то сказать, но каждый раз не решался в последний момент. Хельга видела как иногда его губы вздрагивали так, словно уже готовы были произнести некие слова, но каждый раз он лишь хмурился и продолжал молчать.

- Сынок, завтра рано вставать. Тебе надо поспать, - мягко сказала женщина. Её младший сын не любил, когда она позволяла себе с ним нежности и потому Хельга часто сдерживала свои порывы на то, чтобы лишний раз обнять или потрепать мальчика. Сейчас она, впрочем, не стала этого делать. Сигурд и Эрик были далеко от неё и их судьба была в руках норн, трёх женщин — богинь судьбы, что пряли свои нити, выплетая узоры судьбы для каждого смертного. От осознания этого, Рунгерд и Берси стали как никогда близки Хельге и она не упускала лишней возможности проявить к ним ласку.

Как ни странно, Берси не стал отталкивать мать и возмущаться, когда она обняла его. Видимо то, что сейчас в доме не было отца и старшего брата, сделали его несколько терпимее к таким вещам. Кроме того, женщина хорошо понимала, что несмотря на непростой характер, её младший сын всё ещё был мальчиком. Он жаждал приключений и битв, но пока ещё был к ним не готов и Хельга это хорошо понимала.

— А отец боится перед сражением? - внезапно спросил Берси. Его голос предательски дрожал, выдавая внутреннее волнение. Хельга поняла, что сын переживал об отце и брате. Видимо поэтому ему снились плохие сны, ведь все знают, что от внутренних терзаний портились и сны человека, духи насылали им тревожные видения, наслаждаясь мучениями бедолаг.

— Как-то раз он говорил, что всегда испытывает страх. Но это только лишь перед самим столкновением с врагом. Когда же щиты сходятся в бою, то боятся уже некогда, - ответила Хельга. - Мой отец говорил похожие вещи. Он не так часто ходил в походы как Сигурд, но сражаться ему довелось не меньше.

Берси лишь посмотрел на мать и она сразу же увидела все его заботы и переживания, что терзали его маленькую душу. Она словно бы увидела его душу, как всякая мать, что хорошо знает и любит своё дитя. Он злился на отца, что тот не взял его с собой, но теперь боялся, что этой самой злобой мог отвратить удачу от старших мужчин. Всем известно, что кроме доблести и силы, воину так же требовалась удача, ведь без неё никакой победы и добычи быть не может.

— Твой отец сильный воин и храбрый мужчина, иначе я бы не вышла за него замуж, - улыбнулась Хельга. Она говорила спокойным и уверенным голосом, с удовлетворением замечая как затихает шторм в душе сына. - Сигурд уже много раз ходил в вик и всегда возвращался к нам. Иногда с победой и добычей, иногда раненый, но всё же живой. Не важно как заканчивалось дело, Сигурд всегда найдёт дорогу домой. И Эрик тоже вернётся со своей долей славы.

Берси не стал причитать о том, что он бы тоже сейчас мог быть среди хирдманнов ярла, а лишь согласно кивнул головой. Хельга поняла, что сын уже смирился с тем, что не сможет пойти с отцом, пока не достигнет более старших лет. Самое занимательное в этом было то, что именно такая способность и заявляла о том, что отрок встал на путь взросления и скоро уже сможет стать мужчиной.

- Я испугался, что мог забрать удачу отца своими выходками, - признался Берси о том, о чём его мать уже давно поняла.

- Ты не можешь отнять у него удачу, сынок. Ты любишь его и почитаешь и такая маленькая обида не может повлиять на его судьбу, - сказала Хельга. На это мальчик ещё раз кивнул, словно бы подтверждая слова матери.

Он хотел что-то сказать, но тут снаружи раздался заливистый лай Черноуха. Берси тут же отошёл от матери и напряжённым взглядом уставился на дверь. Их пёс мог так лаять лишь на кого-то неизвестного. Или на что-то неизвестное.

Берси шумно вдохнул и направился к копью в углу зала. Мальчик умел им управляться и был уверен, что любой гоблин, драугр или любая другая неведомая тварь, здорово пожалеет, если надумает пройти в их дверь. Почувствовав в руках слегка шершавое древко копья, он мысленно поблагодарил отца за все те мгновения, когда он заставлял его упражняться во дворе.

Хельга, увидев, как её сын встал у прохода с копьём тут же бросилась на женскую сторону дома. Пока непонятно было, на что там лает собака, но разбудить домочадцев надо было как можно скорее. Аслауг вскочила сразу же, привыкшая слушаться свою госпожу. Рунгерд же, пробуждение далось с трудом. Хельга прикрыла волосы, как и полагалось замужней женщине и встала рядом с очагом. Её рука невольно дотронулась до рукояти кочерги, которой домочадцы ворошили угли. Скорее всего это Лейф или кто-то с его усадьбы попал под дождь и теперь ищет укрытия. Однако, несмотря на эти мысли, сердце женщины стучало так, словно бы она пробежала много миль. Она была решительной и достаточно суровой женщиной, но этой тёмной ночью, когда снаружи бушевала гроза, Хельга как никогда почувствовала отсутсвие Сигурда.

Берси же, в свою очередь, крепко держался за древко копья и нервно покусывал губы. Всё это время он возмущался, что его не взяли в поход, не дали возможности увидеть сражения, а то и поучаствовать в них. И вот сейчас Черноух заливался лаем на улице, явно учуяв кого-то чужого. Мальчик знал, что порой лихие люди заходили в усадьбы, в поисках лёгкой добычи, но на землях ярла Олафа это было большой редкостью. В том случае если кто-то посмел бы разорить чью-то усадьбу, то местные мужчины устроили бы за этим человеком настоящую охоту. Олаф был одним из самых удачливых и боевитых ярлов, насколько знал Берси, и потому охотников безобразничать на его землях было очень мало.

У входа завозились люди, послышались голоса, окрики и истошный лай Черноуха. Берси подумал было, чтобы выйти наружу и даже сделал несколько шагов по направлению к двери. Краешком глаза он видел, как мать двинулась в его сторону, сжимая в руках кочергу. Так же он приметил Рунгерд и Аслауг, которые стояли поодаль от двери, у входа в женскую часть дома. В этот момент мальчик понял, что он единственный мужчина в семье, не считая Витара и Сирдика.

Мальчик подошёл к двери как раз в тот момент, когда она открылась. Внутрь вошёл Витар. Трэлл сильно вымок под дождём, с его бритой головы ручьями стекала вода.

- Господин, там путники. Просятся переждать непогоду и переночевать, - сказал Витар глухим голосом. Лицо у него было хмурое и напряжённое.

Хельга подошла к сыну и спросила раба:

- Они сказали кто они такие? И сколько их? - спросила женщина.

Берси немного растерялся и потому был благодарен матери, которая решила взять ситуацию в свой контроль. В первые моменты, услышав возню снаружи дома, мальчик всё-таки немного испугался. В такие тёмные ночи всякие разные твари наверняка бродили в округе. Драугры, фейри и гоблины, сказки о которых он с замиранием сердца слушал длинными зимними вечерами. Бабушка Гудрун рассказывала им такие истории на ночь глядя, когда за стеной завывали зимние ветра, а солнце появлялось на небе лишь на короткое время. Вот и сейчас ему показалось, что это ночные твари явились к их дому.

Однако, теперь он снова взял себя в руки и мысленно себя выругал за малодушие. Чего стоили его речи о желании отличиться в сражениях и свершении подвигов, если при первой же угрозе он растерялся как мальчонка.

- Сказали, что бродячие торговцы, держат путь в Хейдабу, - ответил Витар, глядя на Хельгу. Тем временем, в дверь заглянул ещё и Сирдик, чтобы узнать приказ.

- Ты им веришь? - спросила Хельга. Голос женщины не дрогнул когда она это сказала, но Берси явно почувствовал как мать напряглась.

- У них повозка с запряжённой лошадью. Там, конечно, может быть всё что угодно, - пожал плечами Витар.

Берси нахмурился. Он прекрасно помнил как несколько раз к ним в усадьбу заглядывали такие торговцы. Они возили с собой не только самый разный товар, но и новости с окрестных земель, что порой было даже важнее. Рассказы о том, что творилось в том или ином поселении, а то и даже в королевствах слушать всегда было интересно. И полезно. Берси знал, что во многом именно благодаря торговым людям, северяне узнавали о порядках в тех или иных землях, получали самые разные сведения и селениях. Например, есть ли там стены, богаты ли местные жители, много ли воинов…

- Мы не можем оставить их там мокнуть. Боги прогневаются, - тихо проговорила Хельга, мельком глянув на младшего сына и на копьё в его руках. - Сирдик, скажи им пусть заходят. Витар, ты иди помоги им с лошадью и повозкой.

Берси лишь кивнул, посмотрев на трэлла. Тот поклонился хозяевам и тут же пошёл наружу, где раздавался крик Сирдика, который приглашал людей войти. Они действительно не могли отказать путникам в гостеприимстве у очага, ибо таков был закон. Фрейр, бог погоды, был суров к северянам и часто насылал дожди, бураны или ветер, который попросту сбивал с ног. Именно поэтому считалось самым последним делом отказать человеку в приюте в непогоду. Ибо тогда, рано или поздно, проклятие падёт и на такого хозяина и он может сам сгинуть не получив никакой помощи.

- Сынок, будь внимателен, - сказала Хельга. - Сейчас ты единственный мужчина, потому не убирай от себя далеко оружие.

- Они же гости, да и торговцы к тому же, - удивился Берси. В прошлую зиму к ним точно так же ночью постучались люди. То были тоже купцы, что шли санными путями к Рибе. Тогда всё прошло более чем хорошо, ибо они подарили весьма щедрые дары для добрых хозяев. Да и рассказали много интересных вестей с востока.

Мать не успела добавить что-либо, ведь у входа показались люди. Берси отложил копьё в сторону, но при этом поправил поясной ремень, на котором висел скрамасакс, подаренный отцом. В любом случае, лишняя предосторожность не помешает, тут мать права.

Сначала в дом вошёл крепкого вида мужчина. Он был уже седым и его волосы падали на плечи серебристым водопадом. Сейчас они были мокрыми и прилипли к голове, отчего он казался уже глубоким стариком. Однако, Берси заметил, что двигается он легко и всё ещё силён. Старик остановился и, увидев Берси с матерью, поклонился.

- Доброй ночки вам, хозяева, - его надтреснутый голос прозвучал в доме, разрывая тишину. - Благодарю за приют, который вы нам предоставили. Снаружи такая ужасная гроза, видно Фрейр сильно разбушевался.

- Привет и тебе, добрый человек, - сказала Хельга, подойдя ближе к сыну. Берси с удивлением отметил, что по лицу его матери сейчас невозможно было сказать, что она несколько мгновений назад она была встревожена. Спокойное лицо и сдержанная улыбка сейчас встречали гостя.

- Приветствуем тебя в нашем доме, путник, - сказал Берси. Старик глянул на обоих и кивнул с благодарностью.

Вслед за стариком зашли и другие. Плечистый и здоровый мужчина, с густой чёрной бородой и гривой таких же тёмных волос. Он сбросил капюшон с головы и сейчас отфыркивался от влаги словно зверь. Берси подумал про себя, что он похож на тролля. Такой же здоровенный и заросший волосами.

Третьим зашёл долговязый мужчина, худощавый и с длинными руками. Лицо у него было рябое, со следами после оспы. Последним был совсем молодой парень, со светлыми волосами и приятным лицом. Когда все они оказались внутри, то сразу же поклонились и поприветствовали хозяев.

Берси оглядел всю компанию и мысленно сглотнул про себя. Это были взрослые мужчины и тут он очень явно осознал, что отца поблизости нет. И даже Эрика. А значит, ему придётся разбираться с этим всем самому. Стало немного страшно от понимания этого и мальчику даже показалось, что он побелел от нахлынувших чувств. Впрочем, ему почти сразу пришлось взять себя в руки и пригласить гостей к столу. Как только все расселись у стола, недалеко от очага, Берси смог внимательнее разглядеть ночных путников. Все они одеты были в одежду для дороги. Меховые туники и штаны, шерстяные плащи, которые они развесили недалеко от огня. Все, кроме зашедшего последним, явно были тёртыми калачами. Лица у них были суровые и опытные, как у бывалых путешественников. Старик, очевидно был главным, потому как трое других путников всё время оглядывались на него.

Седой ещё раз поблагодарил хозяев и представился Сигбертом. Черноволосого здоровяка звали Ульфом, долговязого Эгилем, а самого молодого звали Снорри. Они были торговцами и эту зиму провели в селении под названием Скуфа. Теперь они двигались к Рибе, но по пути немного заплутали и сбились с дороги. Именно это им и сказал Берси, который твёрдо знал, что Рибе лежит западнее их усадьбы.

- Спасибо, юный господин, - сказал Сигберт. - Мы так и подумали, что идём куда-то не туда. Эгиль не раз бывал в Рибе и всю дорогу бил себя в грудь, что мы на правильном пути.

Долговязый недовольно пробурчал что-то и тут же зачерпнул ложкой кашу, которую выставили гостям. Рунгерд умудрилась переодеться за каких-нибудь несколько мгновений и теперь сидела подле матери, иногда бросая смущённые взгляды на Снорри. Берси заметил это и мысленно закатил глаза. Боги, его сестру хлебом не корми, дай только лишний раз покрасоваться. Впрочем, он и сам видел, что такие парни как Снорри нравятся девушкам. Он был хорошо сложён, черты лица имел правильные и приятные глазу, да и зубы у него были все на месте, что было большой редкостью. Кроме того, юноша и сам поглядывал на сестру Берси и смущённо улыбался. Мальчик мысленно сделал себе заметку, что этой ночью надо будет приглядывать за этим молодцом. Не хватало им ещё, чтобы он тут любовные игрища устроил.

- Стало быть, ваши мужчины ушли к ярлу? - голос Сигберта вернул Берси к действительности.

- Да это так. Они, наверное уже дошли до ярла Олафа, - ответила Хельга. - Мой брат и его побратим Лейф сейчас за них в какой-то мере.

Берси ничем не выдал своего удивления. Брат Хельги и дядя Берси, Хальвдан был мертв уже четыре зимы. Мальчик прекрасно помнил, что тот заболел лихорадкой и не смог выздороветь. Смерть была “соломенной” и младший сын Сигурда, всё время жалел дядю, ведь он не смог попасть в Вальгаллу. Даже несмотря на то, что Хальвдан по рассказам матери никогда не ходил в набеги и ему больше нравилось возиться на земле с урожаем.

Сейчас мать явно упомянула его, чтобы путники не думали, что они тут совсем одни. Осознание этого факта несколько уязвило Берси. Он оставался за старшего мужчину в отсутствие брата и отца, хозяином дома, а значит ему надо было уметь защитить его.

- Ваш брат? - переспросил Сигберт и огляделся вокруг. Ульф последовал его примеру, не забывая при этом уплетать кашу. Черноволосый частенько поглядывал на Аслауг довольно-таки сальным взглядом, заставляя рабыню ощутимо вздрагивать. Бедная девушка стояла далеко от стола, ближе к очагу, дабы не попадаться лишний раз на глаза здоровяку.

- Да, он ушёл к своему побратиму на ночь в соседнюю усадьбу. Видать засиделись за пивом и он решил не возвращаться в грозу, - сказала Хельга. Мальчик с удивлением отметил про себя, что эту ложь мать говорила таким уверенным и спокойным голосом, что не оставалось ни малейшего подозрения. Один, главный из богов Асгарда любил хитрости и обман, потому он наверное был бы доволен такой уловкой матери.

- Ну, дело житейское, - улыбнулся Сигберт. - Дождь там льёт знатный, в такую погоду надо сидеть у очага и попивать добротное пиво. Вот как Ваше.

С этими словами старик поднял кружку и сделал солидный глоток. Аслауг, увидев, что надо подлить гостю, тут же подошла к нему с кувшином пива. Берси увидел как Ульф посмотрел на рабыню таким пристальным взглядом, словно хочет прожечь её насквозь. Эгиль так же с кривой усмешкой наблюдал за девушкой. Мальчик почувствовал себя неловко, так словно он подглядел за чем-то непристойным.

- А чем вы торгуете, Сигберт? - спросил Берси. Он постарался, чтобы его голос прозвучал ровно, не выдавая его внутреннего волнения. Всё-таки ему ещё ни разу не приходилось сидеть за столом со взрослыми мужами. Мельком он отметил, что Хельга с одобрением посмотрела на него. Это вселило в мальчика уверенность и он даже расправил плечи, чтобы показаться больше.

- Людьми, - ответил за старика Эгиль и расхохотался. Смех у него был высоким и неприятным на слух. Крошки хлеба и каши, разлетающиеся изо рта нисколько не улучшали впечатления. Рунгерд сморщила носик, увидев такое.

Сигберт посмотрел на Эгиля и нахмурился. В этот момент Ульф ущипнул Аслауг, которая хотела отойти от стола. Девушка вскрикнула и чуть не уронила кувшин. Берси нахмурился. Он почувствовал некое смутное беспокойство, но показывать этого не стал. По плотно сжатым губам матери он понял, что её одолевали похожие мысли.

- Аслауг, сходи в погреб, принеси ещё пива, - сказала Хельга. Голос её был по-прежнему спокоен и ровен, словно ничего и не произошло.

- Да ладно тебе, хозяйка, пусть девка останется. Порадует наши глаза. А может и не только глаза, - осклабился здоровяк. Берси заметил как девушка задрожала от таких слов.

- Пусть девушка сходит за пивом, Ульф, - сказал Берси. Когда мужчина поднял на него глаза, сердце мальчика ухнуло куда-то вниз. Внезапно он почувствовал себя очень и очень уязвимым. Он был ещё мал, а в доме у него сидели четверо взрослых мужей. Сирдик и Витар были трэллами и их в расчёт мальчик не брал, мать и сестра всё-таки уступали им в габаритах. А это значило, что именно ему придётся отстаивать честь своего дома. - Сигберт правильно сказал, что пиво у нас доброе. Нехорошо если гости будут испытывать жажду.

Здоровяк ничего не ответил и лишь смотрел на мальчика с ехидной улыбкой. Берси показалось, что даже воздух в доме сгустился от напряжения. Он вдруг почувствовал себя маленьким и беспомощным против четырех взрослых мужчин. Как же чувствовалось отсутствие отца!

- Ты ведёшь себя неучтиво, гость, - раздался голос Хельги. Голос матери звенел подобно стали и он разрезал звенящее напряжение. - Отпусти рабыню и дозволь ей выполнить поручение моего сына.

Сигберт решил вмешаться и сказал своему спутнику:

- Ульф, ну что ты разбушевался. Отпусти девку в самом деле, на неё ж без слёз не взглянешь, даже схватиться не за что. Не надо оскорблять хозяев в самом деле.

- Прости меня, Хельга, - Ульф отпустил рабыню. - Мы долгое время в пути и я видно одичал сильно. Не сердись, прошу.

Аслауг, почувствовав свободу, быстренько убежала в сторону погреба. Берси нервно сглотнул и с удивлением отметил, что сжал кулаки так сильно, что ногти впились в ладони. Он разжал руки и почувствовал как гулко бьётся сердце в груди.

Хельга кивнула Ульфу, но губы у неё были сжаты в тонкую нить.

Сигберт пытался несколько разрядить обстановку различными рассказами из своих странствий и прочими невинными попытками как-то увести беседу. Однако напряжение, казалось, плотно повисло в воздухе. Берси был удручён выходкой гостя и теперь сидел, хмурясь. Он понимал, что если бы мать не вмешалась, не ясно чем бы это всё закончилось. Хельга сдержанно отвечала на вопросы Сигберта о хозяйстве, местных землях и прочих безделицах.

- Стало быть, Ваш муж собирается с ярлом в набег? - спросил старик. Голос у него был надтреснутый и хрипловатый, как будто ему тяжело было говорить.

- Да, ярл Олаф каждую весну отправляется за море, - ответил Берси, привлекая к себе внимание Сигберта. - В прошлый раз они разбили фризов на море и взяли много добычи.

Берси очень гордился отцом и рассказывая сейчас о его подвигах этим гостям, почувствовал как настроение заметно улучшается. Он помнил каждую деталь из истории, которую ему рассказывал отец и сейчас пересказывал её по-памяти. Он говорил про то, как три драккара ярла Олафа вошли во фьорд на северном побережии фризов. Отец говорил, что фризский ярл выстроил своих хирдманов в стену щитов недалеко от побережья, ибо знал об их высадке от разведчиков. Битва была яростной, но короткой. Фризский военачальник был убит хускарлом ярла Олафа и потому его люди дрогнули и были наголову разбиты.

Гости слушали историю внимательно и ни разу не перебили мальчика. Воодушевление юного хозяина передалось и мужчинам, которые одобрительно кивали, когда слышали про какой-нибудь особенно героический поступок. Хельга и Рунгерд так же слушали его, раскрыв рты. Они обе привыкли, что их младший мужчина ведёт себя как самый настоящий упрямец, вечно перечит во всём, потому его новый талант к рассказам историй был для них в диковинку.

- Добрая история, - одобрительно кивнул Сигберт, когда Берси закончил. Мальчик отпил из кружки немного пива, чтобы промочить горло. Хмельной напиток был горьковатым и непривычным для него.

Витар уже зашёл в хижину и доложил, что отогнал лошадь в сарай, почистил и накормил её. Телегу он оставил во дворе, ибо на ней была накидка из парусины, а значит товарам дождь был не страшен. Берси одобрительно кивнул и похвалил трэлла. В голове приятно шумело, а всё тело наливалось незнакомой доселе истомой. Краешком сознания Берси понял, что начал пьянеть.

Сигберт встал и поднял свою кружку.

- Добрые люди, я хочу поблагодарить вас за вашу доброту и учтивость, за то, что вы дали нам кров в этот ужасный и пасмурный день. Видит Один, не хочу я этого делать, но придётся, - громко сказал старик.

Хельга изумлённо уставилась на Сигберта, не совсем поняв его слов. Берси через шум в голове тоже пытался понять чего это там не хочет делать гость. Ульф медленно встал из-за стола и двинул к двери. Домочадцы не сразу поняли, что он встал на проходе, перекрывая путь к выходу. Снорри и Эгиль так же деловито поднялись на ноги и теперь обступили домочадцев с двух сторон.

- Хотя нет, - хохотнул Сигберт. - Я ОЧЕНЬ хочу это сделать. Ха!

— О чём это ты, Сигберт? - Берси встал на ноги. Мальчик успел увидеть как Ульф подскочил к нему и замахнулся кулаком. Вспышка боли в голове и сознание юного хозяина отправилось во тьму.

Предыдущая глава: Голос Богов (глава 2: Трудности возраста)

Овцы мирно ходили по пастбищу и щипали зелёные ростки. Последние несколько дней стояла солнечная погода и почти не было ветра и поэтому трава резко пошла в рост. Берси и Витар вдвоём выгнали овец и теперь они наблюдали за животными, сидя на небольшом холмике. Трэлл насвистывал что-то себе под нос, покручивая в руках свой пастуший хлыст. Они только что перекусили вяленой рыбой и лепёшками, потому и настроение у обоих было хорошим.

С момента прощания с отцом и братом прошло уже несколько дней и Берси уже практически не страдал из-за того, что не смог отправиться с мужчинами. Мальчик сделал солидный глоток из меха с водой и, довольно выдохнув, утёр губы рукавом.

- Вот, попей, - сказал Берси, передавая воду Витару. Трэлл слушался его и во всём помогал, поэтому мальчик решил, что с рабом можно быть подобрее. Кроме того, сытный перекус здорово улучшил настроение Берси и ему хотелось поделиться своим хорошим самочувствием со всеми вокруг. Даже с рабом.

- Спасибо, юный господин, - благодарно кивнул Витар и принял мех из рук мальчик. Он отпил воду, не касаясь губами горлышка, дабы не навлечь на себя возможный гнев хозяина.

Берси уже почти смирился с тем, что его не взяли с собой мужчины. Мальчик решил, что его стенания никакой пользы не принесут. Более того, Боги могли прознать о его слабости и жалости к себе. Тор ведь никак не может покровительствовать хлюпающему мальчишке? Берси невольно дотронулся до амулета в виде молота Тора, который висел на его шее. Отец подарил оберег, когда мальчик только-только научился ходить и Берси очень дорожил этим подарком.

К мальчику метнулась какая-то стремительная тень и уже через мгновение он со смехом отбивался от чёрного пса, который норовил лизнуть его в нос.

- Черноух! Ну хватит, кому говорю! - кричал мальчик, одновременно пытаясь отпихнуть собаку.

Черноух был молодым трёхлетним кобелём и Берси души в нём не чаял. Черно-белая шерсть, белая морда и угольно-чёрное ухо сразу давали понять, почему ему дали такую кличку. Пёс обожал бегать рядом с мальчиком, когда тот пас овец или шастал по окрестным лесам. Сегодня же он что-то припозднился и Берси начал выговарить ему за это, по-прежнему убирая лицо от настойчивых прыжков Черноуха.

После собаки к мужчинам подошла Аслауг. Она была одета в простенькое шерстяное платье, а на плечи рабыни был накинут плащ, чтобы защитить её от ветра. В руках она несла кувшин с водой и корзинку с лепёшками.

- Господин, Ваша мать повелела передать вам снедь. Вы уже трапезничали? - спросила рабыня, склонив голову.

Берси не привык к такому обращению. Трэллы выражали истинное почтение его отцу, а в его отсутствие Эрику. Мать мальчика носила с собой все ключи от дома и все рабы так же беспрекословно ей подчинялись, а к младшему сыну относились скорей с уважением и не больше. Поэтому от такого явного жеста почтения он даже немного растерялся. Аслауг заметила его смущение и слегка улыбнулась. Из-за этого её лицо преобразилось каким-то немыслимым образом и Берси ощутил странное чувство внизу живота. Он смешался и тут же решил, что надо отослать её прочь.

- Спасибо, Аслауг. Оставь еду и ты можешь идти. Да, именно так, - сказал Берси нарочито серьёзным голосом. Рабыня положила еду у камня, на котором сидел Витар и пошла обратно к хутору. Мальчик проводил её тонкую фигуру долгим взглядом.

Черноух бросился к свёртку и начал его обнюхивать, но Витар отогнал его.

- Прибережём на потом, господин? - спросил трэлл. Берси кивнул и отошёл в сторону.

День был пригожим и безоблачным. Из-за ветра было холодно и слегка неуютно, но после зимы даже это было в радость. Берси окинул взглядом небольшой луг и вздохнул чистый, северный воздух всей грудью. Пробивающаяся трава уже радовала глаз, деревья чуть поодаль так же начинали покрываться молодой листвой. Чуть поодаль от пастбища курился дым в доме. Длинный дом Сигурда Иварссона наполовину был вкопан в землю, дабы быть защищённым от суровых ветров, что терзали его тёмными, зимними ночами. Сквозь дыру в крыше клубами шёл дым. В стороне от дома стояло маленькое каменное здание купальни. Берси видел как Сирдик таскал туда воду из ручья, что протекал неподалёку. Отлично! Значит сегодня будет день купаний.

- Дождь будет, - уверенным голосом проговорил Витар и отвлёк мальчика от его мыслей.

Берси повернулся сначала к рабу, а потом посмотрел на небо. Дождевых туч видно не было. Солнце закрывали пучки белых облаков, но Берси знал, что дождя от них не бывает.

- Какой дождь? На небе же ни тучки, - недоверчиво сказал Берси.

- Поверь, господин, я такие вещи хорошо чувствую. В одной из битв мне сломали руку и теперь она всегда болит перед непогодой, - сказал Витар. Трэлл по-прежнему сидел на камне и лениво посматривал в сторону пасущихся овец.

Берси ещё раз посмотрел ввысь, но по-прежнему не заметил никаких признаков дождя. Может Витар просто дурачит его? Пользуется тем, что он мальчишка и думает, что может рассказывать ему всякие небылицы.

- Ты бывал в битвах? - спросил Берси, глядя на раба в упор и стараясь придать своему голосу должной строгости.

- Приходилось, господин, - кивнул Витар. - Только это было уже давно. Теперь я просто старый ворчун.

- Расскажи мне, Витар, - повелел Берси. С того самого вечера, как он подслушал разговор Витара и Аслауг, ему стало интересно, чем жили их трэллы до того, как попали на хутор Сигурда.

- Я не умею рассказывать истории, господин. По этой части у нас Сирдик хорош, столько болтает, что его сам Локи бы не заговорил, - отмахнулся Витар.

Берси плотно сжал губы. Если бы сказал отец, Витар бы послушался и уже наверное пересказывал ему всю свою жизнь с самого рождения.

- Витар,я сказал расскажи мне, - твёрдым голосом сказал Берси. Для верности он нахмурил брови, чтобы сделать своё лицо более грозным.

Трэлл посмотрел на мальчика и на миг тому показалось, что Витар готов был посмеяться, но не стал этого делать. Вместо этого он сказал:

- Да нечего и рассказывать, господин. Бился я в хирде норвежского ярла Кнуда Харальдсона, которого называли Троллем. До поры до времени бился хорошо. Однажды мы приплыли к берегам фризов и напали на селение на побережье. Вот только фризский ярл был готов к нападению и вместо бондов, нас встретили фризские хирдманы. Сеча получилась знатной, мы даже начали брать верх. Потом из бурга фризов пришли свежие силы и нашу стену щитов разбили. Ярл Кнуд пал в бою, его хускарлы тоже истекли кровью в той деревеньке. Часть наших сбежала, а остальные попали в плен. Среди пленных оказался и я.

Берси слушал во все уши. Он бы никогда не подумал, что такой доходяга как Витар мог сражаться в стене щитов и ходить под парусом драккара в поисках добычи. Почему-то мальчику казалось, что он всегда был трэллом и его неволя была для него само собой разумеющимся делом.

- А что было потом? Как ты попал к отцу? - спросил Берси.

Витар шумно втянул носом воздух. Он прикрыл глаза и какое-то время сидел молча. Черноух с лаем бросился к тем овцам, что начали отходить от своих пастухов. Берси лишь мельком глянул в ту сторону, полностью доверившись своему псу, которому было не впервой возвращать заплутавших овец, которые решали отойти от стада. Он уставился на Витара и с нетерпением ждал, когда тот продолжит рассказ.

- Не хочу говорить о фризском плену, господин. Плохо там было. Очень. Потом нас продали датскому купцу и нас отвезли в Рибе. Там на рынке меня и купил твой отец. Я до сих пор благодарю Богов, что мне попался достойный хозяин, - сказал глухим голосом Витар.

На какое-то мгновение Берси испытал самое настоящее презрение. Витар был воином и викингом, сражался и пытался заслужить славу. Сейчас же он больше вообще не был похож на воителя. Бритая голова раба, густая и неаккуратная борода, потухший взгляд и поникшие плечи. Разве таким должен быть настоящий мужчина?

- Если ты был воином, Витар, как ты можешь оставаться трэллом? - спросил мальчик.

Раб посмотрел на него и грустно улыбнулся.

- Раньше я слышал Богов, господин, и была мне удача в бою. Во Фризии я не пал вместе со своим ярлом и перестал слышать их голоса. Я не смог уйти в чертоги Вальгаллы и уже никогда не уйду. Витар более не боец и не воитель, господин. Судьба раба - вот что меня ждёт. Норны уже решили мою судьбу и я ничего с этим поделать уже не могу, - сказал Витар.

Берси отчего-то испытал какое-то странное чувство. Он не мог объяснить себе его. То ли ему было жалко Витара оттого, что тот совсем растерял свой боевой дух. То ли ему было боязно, что вздумай он взбунтоваться, то мальчишка вряд ли его остановит.

- Слышал Богов? - спросил Берси.

- Да, господин. Они частенько шептали мне перед битвой. О-о-о были времена. Когда-то… - потупил взгляд Витар. - Когда-нибудь они и на тебя посмотрят, господин. Тогда тебе придётся сильно постараться, чтобы они встали на твою сторону.

- На мою сторону, - повторил зачарованный Берси. Он уже и думать забыл про овец, ибо мысленно уже представлял себя возмужавшим, суровым викингом, облачённым в кольчугу и командующим отчаянными и яростными смельчаками.

- Один, Тор, не важно кто из них. Когда Боги обратят на тебя свой взор, тебе придётся доказать, чего ты стоишь на деле. Ведь они никогда не поддержат слабого и никчёмного мужчину. Ты будешь доказывать это снова и снова, господин, и рано или поздно падёшь в бою.

- Тогда я попаду в Вальгаллу! - громко выкрикнул Берси. Он не привык, чтобы Витар так много говорил и уже сам жалел, что завёл с ним этот разговор.

- Вальгалла, - медленно выговорил трэлл, словно бы смакуя каждое слово. - Когда-то я грезил ею, господин. Когда-то я был её достоин, но сейчас меня ждёт лишь Хель и прозябание во мраке до самого Рагнарёка.

Это было правдой и мальчик это хорошо понимал. Для того, чтобы оказаться в чертогах Всеотца, мужчина должен был пасть в бою, с оружием в руке, чтобы валькирии смогли найти его. Берси частенько мечтал о том дне, когда он предстанет перед Одином. В его мечтах он был не мальчишкой, но мужчиной, что сражался в стене щитов и наводил ужас на своих врагов. Павший в яростной битве, он бы смело взглянул в единственный глаз Всеотца, дабы тот видел, что его дух неукротим и полон отваги. Тогда бы он пировал со всеми воинами в бесконечных залах Вальгаллы, сражался бы каждый день, любил женщин, пировал и так по-новой до самого Рагнарёка. На какое-то время мальчишка выпал из реальности и с головой погрузился в свои мечты. Поэтому он совсем не замечал взглядов, которые бросал на него хмурый трэлл.

1 глава: Голос  Богов (глава 1: Прощание)

Огонь мирно потрескивал в очаге и заливал стены дома тёплым светом. От огня становилось тепло и уютно, хотелось свернуться калачиком и провалиться в мир сновидений. Только вот Берси из-за этого наоборот разозлился ещё больше. Его отец и брат уже, наверное, были у хевдинга, пили мёд и обдумывали планы похода. Место Берси было рядом с ними и он должен был сейчас сидеть там и слушать хвалебные речи воинов, что собирались отправляться за добычей, наслаждаться вкусом мёда и жареного мяса. Боги, ну за что ему такое наказание?!

Берси был младшим сыном и считал этот факт своим истинным несчастьем. Эрик уже ходил в вик вместе с отцом и считался полноценным мужчиной. Он имел право голоса на тинге, мог взять жену, отправиться в плавание за добычей в конце концов. Рунгерд же уже потихоньку начинала входить в пору замужества и скорее всего в один прекрасный день её сосватают за какого-нибудь местного паренька и она уйдёт в другую семью. Сестру Берси не особо жаловал. Она постоянно норовила указать своё превосходство, подначивала его и всячески смеялась над ним. Однако, от мысли, что в один прекрасный момент она просто уйдёт и перестанет жить с ними, несколько коробили мальчика. Он бы никогда в этом себе не признался, но скорее всего он скучал бы по сестре.

Сейчас, впрочем, все мысли мальчика витали совсем в другой области. Он лежал на расстеленных на скамье шкурах и готовился отойти ко сну. Из женской половины дома доносились какие-то разговоры, но расслышать о чём именно были мальчик не мог. Мать, Гудрун и рабыня Аслауг, скорее всего, обсуждали предстоящий поход мужчин. Наверняка сидели и пытались угадать, что именно привезут в дар Сигурд и Эрик. Женщины!

Берси немного поёрзал на спине и закинул руки за голову. Он смотрел в потолок и тщетно пытался заснуть. Шепотки женщин, заунывный бубнёж трэлла Витара не очень способствовали этому и мальчик был вдвойне недоволен. Мало того, что не взяли с собой в поход, так ещё и поспать не дают. Будь на его месте Сигурд, он бы давно уже прикрикнул на всех и в доме установилась бы мёртвая тишина. Берси всегда восхищался этой способностью отца. Он не кричал, не бранился, а наоборот говорил спокойно и даже тихо. Вот только были в этом тихом голосе такие интонации, что невольно хотелось втянуть голову в плечи и тут же сделать то, что велит отец.

Сигурд считался хорошим хирдманом и удачливым воином. Из последнего похода он привёз золота и серебра столько, что часть пришлось припрятать. Берси предполагал где отец мог зарыть богатство, но даже в страшном сне не помышлял их откопать. За такое ему точно бы голову оторвали. Они купили молодых овец и одну корову, что было очень даже хорошо для их местности.

Эрик тогда весь извёлся, пока слушал рассказы отца о походе. В прошлом году старший брат так изнывал от осознания того, что его не взяли в поход, что даже Берси порядком устал и начал избегать его. Он-то полагал, что в следующий раз непременно отправится с отцом к далёким берегам, навстречу своей славе.

Витар сидел у очага и пел какую-то грустную песнь. Он был из норвегов и отец купил его две зимы назад. Сигурд не мог внятно объяснить своих мотивов, говорил лишь, что лишние руки не помешают во время их отсутствия дома. Тут он был прав, потому как их старый трэлл Сирдик уже заметно сдавал. У него были седые волосы и побелевшая борода, он не мог уже так же резво бегать и работать как раньше. Он сейчас лежал на лежанке чуть поодаль от очага, ближе к двери. Берси видел как вздымалась спина старого раба и понял, что тот спал и никакие тревоги его не одолевали. Мальчик невольно подумал о том, что наверное Сирдик видел уже так много зим, что его уже точно никто не купит. Зато он знал множество самых разных историй и Берси любил его слушать. Однажды мальчик спросил его, как тот стал трэллем, но ответа не получил. Зато потом, подглядел украдкой ночью, как может плакать взрослый мужчина.

Витар продолжал петь какую-то песню. Отсветы огня искажали его лицо, делая его похожим на маску. Берси даже подумал, что трэлл, возможно, пытается сделать какое-нибудь колдовство и, скорее всего, его надо бы пристукнуть по голове. Мальчик обладал живым воображением и его представления о толпе духов, что придут к их хутору ночью, ничуть не соответствовали скорейшему засыпанию. Может надо было прикрикнуть на Витара, как и подобало настоящему хозяину? Ведь отец явно дал понять, что рассчитывает на сына и его бдительность пока их с Эриком не будет.

Однако Берси не стал этого делать. Витар был хорошим трэллом, пас скотину и ни одна из животин не потерялась пока он следил за ними. Однажды он даже отбил стадо от пары забредших волков, после чего, отец начал относиться к нему заметно лучше.

Пусть поёт, в конце концов, что ещё делать человеку в неволе.

Занавеска женской половины отошла в сторону и Аслауг показалась в большом зале. Это была молодая девушка, наверное чуть старше Эрика. У неё были длинные, волнистые волосы и довольно приятное лицо, если не считать курносого носика. Девушку была из земли фризов и отец привёз её аж целых шесть зим назад. Ростом она была чуть ниже Эрика, стройная и ладная. Берси со смешками наблюдал за тем, какие взгляды на рабыню иногда бросал старший брат.

Аслауг поставила котелок с похлёбкой из трески, греться у очага. Мать всегда сильно волновалась в первые дни, когда отец уходил в поход. Из-за тревог и волнения ей постоянно хотелось есть и Берси не сомневался, что Аслауг исполняет её распоряжение. Сам мальчик есть совершенно не хотел, ибо он упивался своим горем и считал, что никоим образом не заслужил угощений.

- О чём ты поёшь? - шёпотом спросила Аслауг. Она говорила на языке данов уже куда как лучше, чем в те дни, когда только-только появилась в их доме. Тогда Берси не понимал и трети тех слов, которые лепетала девушка. Сейчас же мальчик прекрасно её понял и прислушался сильнее, притворившись спящим.

- Это старая песня. Грустная и слезливая, как раз для такой рухляди как я, - сказал так же тихо Витар. Голос раба был слегка надтреснутым, как будто он когда-то сорвал горло и с тех пор так и не восстановился.

- Ты же ещё не старый, - нахмурилась Аслауг. По правде говоря, Берси бы не взялся определить возраст Витара. Волосы ему сбривали как рабу, но бороду отращивать Сигурд ему позволял. Она у раба была тёмно-рыжей и довольно густой, и там виднелось несколько седых волос. Однако, походка и движения у Витара были лёгкими и наполненными силы, он явно ещё не стал рухлядью, как говорил.

- Тебе так только кажется, девочка, - усмехнулся Витар. Улыбка превратила его лицо в оскал и в свете костра оно стало жутким. Мальчик невольно содрогнулся, слегка испугавшись такого зрелища. - Я появился здесь после тебя, оттого тебе и кажется, что я не старик. А песня эта про юношу, у которого отняли любимую.

Аслауг пожала плечами. Она деловито помешивала варево в котелке, иногда бросая взгляды на спящего Берси. Хитрый мальчик лежал неподвижно, дыша просто и размеренно, дабы не выдать того, что не спит. Он наблюдал за рабами сквозь едва прикрытые веки.

- Молодой господин так грустил сегодня, - сказала она, обратившись снова к Витару.

- Он молод и жаждет подвигов. Это нормально для мальчика. Придёт его время и он также отправится с мужчинами в поход, - сказал трэлл ровным голосом.

Сердце Берси забилось сильнее. Неужто трэллы будут сейчас обсуждать его — хозяина дома. Мальчик твёрдо решил, что если они позволят себе слова вольности по отношению к нему, то он тут же вскочит на ноги и задаст им жару. Слово раба не стоило ничего и если он помышлял против хозяина, то расправа будет скорой и жестокой. В округе до сих пор говорили о случае, когда буйный трэлл подловил момент и убил своего хозяина. Через два дня его поймали и сделали из него хеймнара. Отрубили руки и ноги, прижгли раны и какое-то время бедолага помирал с воплями прямо рыночной площади Хайтабу. Участь была страшная и этот пример наверняка остудил множество рабов, что подумывали сбежать или напакостить хозяину.

- Ты-то откуда знаешь, Витар? Ты же трэлл, - усмехнулась девушка.

Мужчина посмотрел на Аслауг немигающим взором и ответил:

- Но я не всегда им был. Когда-то я держал в руках топор, а не хлыст, чтобы гонять им овец.

Берси притаился так тихо, как только мог. Витара отец купил на побережье, справедливо отметив силу и выносливость раба. Чтобы выживать на их землях по другому никак. Однако, вплоть до этого момента мальчик и представить не мог, кем мог быть трэлл до того, как оказался в их усадьбе.

- Тебя пленили в бою? - спросила девушка и по тону её голоса было понятно, что ей жутко интересно. Берси так же весь обратился вслух.

- Это долгая история, девочка. И дурацкая, если по-правде. Тебе будет не интересно её услышать, - отмахнулся Витар, к неудовольствию мальчика. Может встать и приказать ему рассказать?

- Даны пришли к нам в деревню как торговцы, - сказала Аслауг. Она не смотрела в котел, помешивая варево. - Их вожак сказал, что они пришли с миром и что у них много товара для продажи. Мы устроили ярмарку прямо в центре деревни, столько диковинок они продавали. Я тогда была так рада, дурёха.

- Что-то, наверное, пошло не так? - спросил Витар. Всех подробностей того, как Сигурд захватил Аслауг, Берси не знал и теперь ему хотелось непременно вызнать побольше.

- Данов было немного и староста решил, что если мужики соберутся, то перебьют их ночью, пока те спят. Тогда бы все их товары, оружие и доспехи стали бы нашими, - сказала Аслауг безжизненным голосом. - После ярмарки мы устроили пир для наших гостей. Пили пиво, ели мясо, пели и танцевали. Северяне пили много и казались такими пьяными…

- Ха, викинги никогда не напиваются до беспамятства в походе, да ещё и в чужих селениях, - крякнул Витар.

- Мужчины собрались ночью и хотели застать данов спящими. Я ничего не видела, но крики и звуки этой резни никогда не забуду. Боги,сколько же там было крови, - Берси даже лёжа на скамье увидел как вздрогнули плечи девушки. Видимо, она снова вернулась в родную деревню. - Мужчин убили, женщин и детей угнали в рабство. Мне ещё повезло, господин Сигурд был не таким… грубым.

- Ваш староста идиот, - сказал Витар, всё так же ухмыляясь. - Поступил он глупо и бесчестно, всех подвёл под топор. Дурак и есть.

Аслауг ничего не успела сказать. Из женской половины вышла Рунгерд и спросила рабыню:

- Аслауг, долго ещё?

- Уже почти готово, госпожа, - сказала рабыня. - Ещё пара мгновений и я всё принесу.

Сестра смерила недовольным взглядом Витара, который сидел, уставившись в очаг так, словно видел там самое завораживающее зрелище в своей жизни.

- Хорошо. Давай поживее, - сказала сестра и вернулась к матери.

Берси мысленно выругал сестру. Он хотел послушать ещё про походы и сражения, а историю от самой Аслауг так и вовсе слышал впервые. Вот же дура Рунгерд! Как всегда всё испортила. Мальчик с трудом скрыл своё негодование и сердито засопел носом.

Витар продолжал сидеть, глядя на огонь очага и напевая грустную песнь.

Сколько Хельга себя не готовила к этому, но все равно было неимоверно сложно сохранять спокойное лицо. Она старалась говорить степенно и ласково, провожая своих мужчин в поход, но в глазах женщины то и дело блестели слезы.

- Не волнуйся, матушка, я привезу тебе из похода такое ожерелье, что в пору будет носить матери ярла - с улыбкой сказал Эрик. От таких слов сердце женщины вновь защемило от боли, но виду она не подала.

Хельга подошла к своему старшему сыну и с улыбкой положила свои загрубевшие от тяжелой работы руки ему на плечи. Смешно, но когда-то этот молодец легко умещался у нее на руках. Тогда он был маленьким плачущим розовым комочком и Хельга часто подолгу баюкала маленького Эрика, когда тот не хотел спать и плакал. Сейчас же ее первенец ростом был выше нее на целую голову и смотрел на мать сверху вниз.

- Пусть Тор поможет тебе в бою, сын мой, - сказала она тихо.

От таких слов Эрик немного зарделся, но радостно кивнул и опять улыбнулся матери. Он так сильно был похож на своего отца когда тот был моложе. Те же озорные зеленые глаза, светлые волосы длиною до плеч, которые сейчас были перевязаны кожаной ленточкой. Только вот в отличие от Сигурда, своего отца, нос Эрика не был сломан, а на щеке не было страшного шрама, который искажал бы лицо при улыбке. Пока не было. Мужчины после сражений часто носили на теле следы сражений и это было в порядке вещей, женщина всегда это знала, ибо такова их судьба. Однако, она совсем не хотела, чтобы у её Эрика появились такие же.

Хельга знала, что сыну не понравится если она слишком долго бы прощалась с ним, поэтому она провела рукой по его волосам и отпустила. Боги, как он был красив! Одетый в кожаный нагрудник, с круглым щитом перевешенным за спину и с боевым топором на поясе, ее мальчик выглядел как взрослый мужчина-воин. Ему было уже пятнадцать и Хельга знала, что настал момент отпустить своего сына в мир. Но как замирало сердце от одной мысли, какие опасности теперь будут грозить её мальчику.

- Не грусти, мама, - сказал Эрик и отошел в сторону, взяв копье из рук отца.

Хельга подошла к своему мужу и посмотрела ему в глаза. Сигурд был высокого роста, но отнюдь не здоровяк. В какой-то степени он был худоват, но женщина знала, что это была не болезненная худоба немощи, а крепость и поджарость настоящего бойца. Не зря же ее Сигурда так ценили в хирде ярла Олафа!

- Эрик, иди простись с сестрой и братом, - сказал Сигурд. Сын итак собирался это сделать, потому кивнул отцу не оборачиваясь, уже подходя к своей младшей сестре.

- Он волнуется, - коротко сказала Хельга и обняла своего мужа. Уже не в первый раз она провожала Сигурда в поход, но еще ни разу не было у нее так тяжело на сердце.

- Все мужчины проходят через это. Я был младше Эрика на год, когда в первый раз увидел стену щитов, - сказал Сигурд ей на ухо.

От упоминания боевого строя северян Хельга почувствовала холодок в душе. За всю жизнь она видела такой строй лишь пару раз, но и этого хватило на всю жизнь. А ведь она наблюдала издалека, там где до нее доносились лишь отголоски битвы.

- Береги его, Сигурд, молю тебя. Эрик должен вернуться домой, - зашептала она горячо своему мужу на ухо. Она почувствовала как сморщился Сигурд и его шрам на щеке, сделал его лицо чужим и отталкивающим. Хельга знала, что не должна говорить таких вещей, но ничего не могла с собой поделать.

- Во имя Тора, хватит уже, Хельга. Он мужчина и должен пройти через это. Давно пора, - бросил Сигурд и его зеленые глаза сказали женщине больше, чем его слова. Он тоже переживал за своего сына, но ему нельзя было этого показывать. Таков уж удел мужчин, ничего не поделаешь. Эрику ведь надо было жить дальше, когда его родителей не станет и защищать уже свою семью и, возможно, своих людей.

- Больше не буду, - кивнула женщина. - И ты будь осторожен, муж мой. Вернись ко мне, как делал это всякий раз, Сигурд Иварссон.

Хельга любила мужа, это она знала твердо. Сколько бы она не ворчала порой на него и не поносила, когда он перепивал медовухи или щипал какую-нибудь молодую рабыню. Она любила его. Женщина всегда тщательно всматривалась в лицо Сигурда перед долгой разлукой, чтобы как можно дольше задержать его облик в своей памяти. Так она сделала и сейчас.

Светлая, как и волосы, борода была заплетена в косу, шрам на щеке чуть побледнел от ветра, а зеленые глаза смотрели ласково и с любовью. В отличие от сына, Сигурд был облачен в латанную бринью, которую привез из одного из удачных походов, но на поясе у него так же болтался боевой топор, скрамасакс с костяной рукоятью и кошель. Накинутая поверх кольчуги шкура волка делала Сигурда выше ростом и Хельге приходилось задирать голову так же,как и с сыном. Женщина знала, что в бою ее муж оденет шлем с полукольцами-наглазниками, которая сделает его неузнаваемым и грозным на вид и совсем не завидовала тем несчастным, что встанут на пути у Сигурда Иварсона.

- Мы вернёмя, - тепло улыбнулся муж и поцеловал свою жену в уста, легонько, чтобы ощутить солоноватый вкус ее губ и крепко-накрепко запомнить его перед походом в дальние земли.

- Так нечестно! Я тоже могу сражаться! - раздался недовольный крик где-то в стороне. Ну конечно, Берси не мог не устроить свару. Хельга повернулась на голос и действительно увидела своего младшего сына, которого трепал за плечо Эрик.

- Так никто и не спорит, братишка, - улыбался старший сын. - Придет время и ты отправишься в вик со мной и отцом.

- Я и сейчас могу. Я дерусь лучше тебя! - вскинулся Берси Сигурдссон.

Эрик засмеялся, откинув голову назад. Хороший смех, отметила про себя Хельга, честный и открытый, как и подобало такому мужчине как ее сын.

- Отец, так нечестно. Я тоже уже готов плыть с вами, - продолжал причитать Берси, теперь уже глядя на своего отца. - Я готов драться.

Сигурд ответил не сразу. Какое-то время мужчина смотрел на своего сына тяжелым взглядом, заставляя того постепенно съеживаться под таким взором. Хельга знала, что ее мужу иной раз и не надо кричать, чтобы успокоить своих сорванцов и сейчас он в очередной раз доказывал это. Берси теперь уже не смотрел дерзко и озлобленно, мальчик понимал, что немного переборщил с тоном когда обращался к отцу и теперь его голова потихоньку пригибалась вниз.

- Опять чудишь, Берси, - фыркнула Рунгерд. Хельга взглянула на дочь и увидела, что та надела свое самое красивое платье, с узорчатой вышивкой на юбке. Женщина знала, что она страстно любила этот свой наряд и облачалась в него лишь по самым важным поводам.

Эрик и Рунгерд были копией своего отца. Оба высокие и светловолосые. Берси же пошел внешностью в мать, что не могло не уязвлять мальчика. Он страстно любил своего отца и во всем желал походить на него, но по части внешности он поделать уже ничего не мог. Рыжеволосый и голубоглазый, с редкими веснушками на лице, он заметно отличался от своих брата с сестрой. Эрик и Рунгерд были высокими и стройными, Берси же был ниже ростом, но коренаст. Уже сейчас было заметно, что плечи у него будут пошире чем у брата. Хельга всегда ловила себя на мысли, что сложением тела он похож на ее собственного отца.

Все эти мысли пронеслись в голове Хельги за считанные мгновения, как раз за то время, которое хватило Сигурду, чтобы подойти к своему младшему сыну. Берси опустил голову и угрюмо уставился в землю, справедливо ожидая выволочки.

- Ты думаешь, что позорно тебе оставаться дома, пока мы с твоим братом идем в набег вместе с ярлом, так Берси? - тихим голосом спросил мужчина.

- Да, - буркнул себе под нос мальчишка.

- Думаешь, что женщинам не нужна защита, пока нас с братом не будет дома? - задал еще один вопрос Сигурд. Хельга мысленно улыбнулась, ибо поняла к чему клонит муж. Умел совладать с тяжелым характером младшего, ничего не скажешь.

- Не знаю, - опять пробурчал Берси.

- Ты тролль или человек? Не можешь говорить по-человески так иди на псарню, будешь там блеять с овцами, - резкий выговор отца заставил Бреси вздрогнуть и поднять голову.

- Я могу говорить, - снова вскинулся мальчик. - Я буду полезен в набеге, отец. Я могу таскать воду воинам, носить твое оружие, пока ты отдыхаешь. Чистить кольчугу или еще чего.

- Тебе всего десять, - мягко проговорила Хельга. - Будет у тебя еще время на славные подвиги.

- Я не маленький! - вскинулся Берси, сурово глянув на мать, но тут же осекся под взглядом Сигурда.

- Так почему ведешь себя как малец?! Мужчина не должен кричать как девка или бурчать в землю, когда его спрашивают. Ты остаешься здесь и будешь приглядывать за своей матерью и сестрой, как подобает мужчине - с каждым словом Сигурда его сын опять опускал голову.

- От кого их тут сторожить? - шмыгнул носом Берси. Хельги почувствовала прилив нежности к своему младшему сыну, но ничем не показала этого. Еще не время, не сейчас.

Сигурд сел на одно колено перед своим сыном и заглянул ему прямо в глаза.

- Может все будет тихо и мирно, а может с гор спустятся волки и тогда здесь нужен будет мужчина, чтобы защитить семью. Мужчина, а не мальчик, - с нажимом проговорил Сигурд.

Берси посмотрел на отца и Хельга увидела, как в уголках глаз мальчика собирались слезы. Он судорожно стискивал зубы, чтобы не дать им волю, ибо заплакать при отце было бы для него ужасающим позором.

- Я присмотрю, - быстро сказал он, чтобы Сигурд не заметил как дрожит его голос. Но Хельга прекрасно видела, что ее муж это заметил.

Сигурд кивнул и выпрямился во весь свой немаленький рост. Затем он протянул руку своему сыну. Протянул так, как ее подают мужчины, когда заключают соглашение, подняв ладонь вверх. Берси явно польстило такое доверие и он поспешно протянул свою руку навстречу и сын с отцом пожали друг друга за предплечье.

- Усадьбе нужна крепкая рука. Твоя мать сильная женщина, но это не значит, что ей не нужна помощь. Учись быть мужчиной, сын, и принимать то, чему должно случиться. Придет время и ты встанешь с другими воинами плечом к плечу в стене щитов и тебе уже не надо будет просить у меня разрешения на многие вещи, но до тех пор тебе надо учиться сдерживать свои страсти.

Хельга с улыбкой наблюдала за тем, как Берси деловито кивает отцу. Сигурд мог бы и прикрикнуть на младшего и тот бы послушался отца. Однако, ее муж был куда хитрее чем могло показаться на первый взгляд и замечая это, Хельга каждый раз про себя удивлялась тому, как же ей повезло с мужем.

- Я же отправлюсь с вами в поход? - спросил Берси, серьезно глядя на своего отца.

- Когда придет время. Сейчас ты нужнее дома, - ответил Сигурд и этим ответом младший сын остался вполне доволен.

Отойдя от Берси, Сигурд подошел к своей дочери Рунгерд. Ей исполнилось тринадцать совсем недавно и она выглядела уже довольно взросло. Светлые волосы она заплела в косу, которая теперь висели на ее плечах подобно тугому золотистому канату. Она посмотрела на отца, поджав губы, а затем бросилась ему на шею.

- Ну, не плачь, милая, мы вернемся, вот увидишь. Привезу тебе кучу подарков, - тихо приговаривал Сигурд, поглаживая дочь по голове. Хельга заметила, что по щекам Рунгерд текут слезы и ей пришлось сильно стиснуть зубы, чтобы не разреветься самой. Ни к чему терзать душу мужчинам, им итак скоро придется нелегко.

Пока Сигурд обнимал дочь, на тропинке показались люди. Берси первым увидел мужчин, которые приближались к их усадьбе. Хельга повернулась в ту сторону, куда уставился младший сын.

Стоило полагать, что кто-то из усадьбы Лейфа, их соседа, так же захочет принять участие в грядущем походе ярла. Женщина видела, что к их дому приближаются двое. Один был постарше, среднего роста, широкоплечий, копна светлых волос на голове была прикрыта меховой шапкой. Так же было хорошо видно наметившийся добротный живот мужчины. В последние годы Лейф Годриксон не очень любил ходить в походы, предпочитая суровым испытаниям и кровавым битвам тепло своего очага и общество жены и детей.

Вторым мужчиной был старший сын Лейфа - Эйнар. Хельга отметила, что он здорово вытянулся и раздался в плечах. Такой же светловолосый как и отец, он напоминал самого Лейфа в его молодые годы. Он женился этой зимой на девушке из Хейдабю и, видимо, решил поискать богатства в вике.

- Доброго дня, друг! - громко крикнул Лейф, проходя через ворота ограды.

- Ааа, старый боров, неужто наскреб в себе немного храбрости для плавания, - так же громко рассмеялся Сигурд, подходя к своему старинному другу. Мужчины посмеялись и крепко обнялись.

- Не в этот раз, дружище. Я решил, что и тебе наконец не помешает получить немного славы и богатств.

- Ну тогда спасибо, - Сигурд лишь ухмыльнулся.

Сын Лейфа так же поздоровался со всеми членами семьи Сигурда.

- Ты ведь уже ходил в походы, да, Эйнар? - Берси подошел к мужчинам и теперь вглядывался в лицо сына Лейфа.

- А как же! Два раза, - парень улыбнулся мальчишке. Берси на это лишь угрюмо кивнул. Эйнар проливал кровь врагов и начал добывать свою славу. Он вспомнил, что отец рассказывал про сына их соседа. Насколько помнил Берси, Эйнар хорошо себя показал. Все вокруг уже сражались и начали прославлять своё имя. Один лишь он оставался дома и ходил за овцами. Правда, был ещё младший сын Лейфа, которому только-только исполнилось шесть.

- Как твоя жена, Эйнар? - с улыбкой спросила Хельга. - Она ведь родит пока тебя не будет.

- Да уж, - поджав губы ответил Эйнар. Было видно, что этот факт заставлял парня нервничать. - Она себя хорошо чувствует, да и матушка ей помогает. Говорит, что родит мне сына.

- Вот увидишь, так и будет, - кивнула Хельга. - Береги себя в бою, Эйнар.

Молодой парень лишь ухмыльнулся. Ясное дело, если осторожничать, да бояться, никакой славы не добудешь. Валькирии не увидят твоих подвигов и отваги, не заберут в Вальхаллу в чертоги Одина. От одной мысли об этом живот Берси скрутило с такой силой, что ему стало дурно.

- Ладно, нам уже пора. Надо успеть добраться до хевдинга пока не наступила темнота, - коротко сказал Сигурд и этого хватило, чтобы все юноши подобрались.

Эрик еще раз подошел к матери и сестре и крепко обнял обеих. Пожал руку младшему брату и двинул к Эйнару, который уже шел к тропе, закинув свой мешок за плечи.

Хельги с детьми еще долго смотрели в ту сторону, куда ушли Сигурд и Эрик, вместе с сыном Лейфа. Где-то вдалеке каркнул ворон и женщина посчитала это добрым знаком, ведь вороны были птицами Одина, а значит Всеотец будет наблюдать за ее мужчинами.

Казалось бы, о викингах известно все. Но исследователи продолжают делать находки, проливающие свет на тот или иной аспект жизни древних скандинавов. Многие представляют себе викингов как разбойников и варваров либо как отважных первооткрывателей. Но оказывается, викинги угрожали добродетели замужних женщин своей ухоженностью, а вот пели просто отвратительно, пишет «Афтонбладет».

Йон Рюдне (John H Rydne)

«Мы постоянно делаем интересные находки, дающие нам новые знания о культуре эпохи викингов», — говорит норвежский историк и эксперт по викингам Ким Ярдар (Kim Hjardar).

В своей новой книге «Повелители моря» (Havets herskere) он рассказывает некоторые малоизвестные вещи о викингах.

Накрашенные сердцееды

Викинги очень заботились о своей внешности. Археологи при раскопках не раз находили пинцеты, расчески, приспособления для чистки ногтей и зубочистки.

Примерно в 1000 году иудейский купец Аль-Тартуси приехал в город Хедебю на севере Германии. Там он увидел, что и мужчины, и женщины красят глаза.

В VIII веке нашей эры викинги были законодателями моды.

«Богослов Алкуин Йоркский критиковал королевский двор Нортумбрии за то, что там подражали одеяниям и прическам викингов. А ведь так вести себя было совсем не по-христиански! Сильные чувства вызывала и чистоплотность викингов — их называли „хорошо причесанными сердцеедами", потому что они каждый день расчесывали волосы, ходили в нарядной одежде и мылись каждую субботу, что, по мнению одного британского монаха, „угрожало добродетели замужних женщин"», — рассказывает Ким Ярдар.

Они выпиливали узоры на зубах

Археологи нашли доказательства, что викинги проводили и косметические процедуры с перманентным результатом.

Например, на Готланде исследователи нашли черепа эпохи викингов, на зубах которых были выпилены борозды. По всей видимости, эти борозды заполнялись воском или жиром, смешанными с краской, чтобы узоры были хорошо видны, когда человек улыбался.

Мы не знаем, с какой целью делались эти узоры. Возможно, это был символ статуса, а может быть, люди той эпохи просто считали, что это красиво.

Приносили в жертву богам детей

Эпоха викингов с точки зрения современного человека была полна насилия.

«Ряд археологических находок подтверждает, что человеческие жертвоприношения занимали центральное место в религиозных ритуалах», — рассказывает Ярд

Самой шокирующей находкой стали останки четверых принесенных в жертву детей от четырех до семи лет. Их обнаружили в месте отправления культа у Треллеборга на датском острове Зеландия.

Человек был лучшим подношением богам — а дети, возможно, считались наиболее действенной жертвой.

По словам Кима Ярдара, ученые долго не хотели рыться в этих темных углах истории. Человеческие жертвы плохо согласуются с современными представлениями о викингах как носителях культуры, первооткрывателях и изобретателях, а не жестоких насильниках и убийцах.

«Теория о том, что викинги из религиозных соображений долгое время приносили в жертву людей, сейчас находит все больше подтверждений. И, на мой взгляд, этот брутальный аспект их существования помогает нам лучше понять всю сложность общества эпохи викингов», — говорит Ким Ярдар.

Групповые изнасилования во время ритуалов

«В ходу были и ритуальные групповые изнасилования», — рассказывает Ярдар.

Арабский писатель и путешественник Ахмад ибн Фадлан описывает необычную церемонию погребения, свидетелем которой он стал в 921 году на берегах Волги:

«Когда умирает богатый человек, они делят его состояние на три равные части. Одна треть отходит его семье, вторую тратят на ритуал погребения, а на последнюю варят пиво, которое пьют в тот день, когда его рабыня кончает с собой и ее сжигают вместе с господином… Когда умер вождь, они спросили его рабынь: „Кто из вас хочет умереть вместе с ним?" Одна из них ответила: „Я"».

После этого он описывает, как эту женщину ответили в шатер умершего вождя, и шестеро мужчин совокуплялись с ней, после чего ее казнили.

Их пение было похоже на вороний грай

Судя по всему, викинги любили музыку. Среди найденных музыкальных инструментов эпохи викингов есть флейты пана, музыкальные рожки из коровьих рогов и костяные флейты. Недавно в Дании были найдены фрагменты сложно устроенной лиры.

Но вот песни викингов понравились бы далеко не каждому. Римский император Юлиан Апостат еще в IV веке нашей эры сравнивал песни скандинавов с «вороньим граем».

Тот же иудейский купец, что видел накрашенных мужчин в Хедебю, описывал песни викингов так: «Я в жизни еще не слышал таких отвратительных песен… звуки, вылетающие из их глоток, напоминают лай собак, только еще более зверские».

Употребляли наркотики

Шаманки эпохи викингов, так называемые вёльвы, были очень уважаемыми женщинами, и их боялись.

«В саге об Эрике Рыжем рассказывается о гренландской вёльве Торборг Веслевольве (Torborg Veslevolve). Когда она посещала чей-то двор, ее угощали сердцами всех видов животных, которые были в хозяйстве», — рассказывает Ким Ярдар.

Во многих захоронениях викингов находят зерна конопли. Предполагается, что этот наркотик использовался во время колдовских ритуалов. Он должен был помогать вёльве впасть в транс.

Материалы ИноСМИ содержат оценки исключительно зарубежных СМИ и не отражают позицию редакции ИноСМИ.

Оригинал публикации: Fynden berättar sanningen om vikingarna

https://inosmi.ru/history/20190612/245254145.html