Спасу и излечу...
Всем здравствуйте, вылечу ваши мозги после бизнес семинаров и тренингов. Срочное спасение от практик и быстрого притяжения денег. Спасу вас и жизнь окружающих. Стоит это не дёшево. От этого зависит ваша жизнь. Верну к нормальной жизни. Пока ещё не поздно. Можно по фото. Я проходил обучение у племени горных якутов африки. Это самые сильные в своём роде люди.
Семинар Л.Д. Ландау
Данная статья относится к Категории: ОРГ научной деятельности
«Метод важнее открытия, ибо правильный метод исследования
приводит к новым, ещё более ценным открытиям»
Л. Д. Ландау
С научными семинарами Л.Д. Ландау познакомился, как во время обучения в Ленинграде, так и во время заграничной командировки у Нильса Бора. Судя по различным свидетельствам современников, правила этого научного семинара Л.Д. Ландау были таковы:
1. Семинар начинался точно в назначенное время: в четверг, в 11.00.
2. Докладчики и предлагаемые темы Докладов – из любой (!) области физики – предварительно утверждались самим Л. Ландау. Каждый докладчик должен был сформулировать постановку задачи и привести решение. «На семинаре делались доклады и об оригинальных работах, но чаще реферировались статьи из наиболее авторитетных физических журналов. Каждый из участников семинара, когда до него доходила очередь в алфавитном порядке, обязан был явиться к Ландау с очередным номером журнала, чаще всего «Physical Review». Лев Давидович просматривал журнал и отмечал галочками статьи, которые ему представлялись интересными. Его научные интересы не ограничивались какой-либо одной областью, поэтому среди избираемых для доклада были статьи из всех областей физики - от физики твёрдого тела до общей теории относительности. Иногда отобранные статьи были посвящены очень узким, специальным вопросам физики твердого тела - о таких статьях Ландау говорил: «Ну, это о квасцах!». Однако и статьи о «квасцах» рассматривались на семинаре так же внимательно, как и статьи, посвященные фундаментальным проблемам квантовой теории поля».
Халатников И.М., Дау, Кентавр, и другие, М., «Физматлит», 2008 г., с. 67.
3. В четверг в Институт физических проблем собирались физики из различных институтов Москвы и других городов. Вход на семинар был совершенно свободный и никем не контролировался. В первом ряду усаживался Л.Д. Ландау и ближайшие его сотрудники, которые главным образом и участвовали в дискуссии.
4. На семинаре господствовала наука - наука как таковая. Царила полная демократичность. «Ландау любил физику во всех её проявлениях. Задача, стоявшая перед докладчиком на семинаре, была не из лёгких. Он должен был с полным пониманием изложить содержание многих отобранных статей. Подготовка реферата требовала большой затраты труда и немалой эрудиции. Никто не мог сослаться на свою некомпетентность в каком-либо вопросе для оправдания невозможности прореферировать ту или иную статью. Здесь-то и сказалась универсальная подготовка, которую давал теорминимум. Ландау был универсалом в теоретической физике и того же требовал от учеников».
Халатников И.М., Дау, Кентавр, и другие, М., «Физматлит», 2008 г., с. 67-68.
Обычно Л. Д. Ландау сидел спиной к залу, в первом ряду, и, хотя большинство докладчиков обращалось непосредственно к нему, он не был Председателем, Куратором (с большой буквы) - никакой торжественности, важности. Каждый участник мог в любую минуту прервать Докладчика, требуя разъяснения или высказывая своё неодобрение. Этой возможностью пользовался и Ландау. Бытует много рассказов о жесткости Ландау в оценке работ, рассказов о том, как тот или иной выступающий был прогнан. Действительно, если выяснялась несостоятельность работы, или автор (либо докладчик, реферирующий чужую работу) не мог объяснить существа дела, он безжалостно лишался слова. Раздавалось обращение к помощнику: «Алёша, что у нас дальше?»
ПРИМЕР. «Когда Нильс Бор выступал в ФИАН, то на вопрос о том, как удалось ему создать первоклассную школу физиков, он ответил: «По-видимому, потому, что я никогда не стеснялся признаваться своим ученикам, что я дурак…». Переводивший речь Нильса Бора Е.М. Лифшиц донёс эту фразу до аудитории в таком виде: «По-видимому, потому, что я никогда не стеснялся заявить своим ученикам, что они дураки…» …Сидевший в зале П.Л. Капица глубокомысленно заметил, что это не случайная оговорка. Она фактически выражает принципиальное различие между школами Бора и Ландау, к которой принадлежит и Е.М. Лифшиц».
Ливанова А., Ландау, М., «Знание», 1983 г., с. 104.
Правильность или неправильность результата не зависела от того, получен он близким другом или совершенно посторонним. Более того – Л. Д. Ландау нередко защищал Докладчика от нападок слушателей. Доклад или статья, недостаточно обоснованная, объявлялась «патологией», то есть чем-то ошибочным, или, что хуже, «филологией», то есть пустой болтовней. «Патологию» он не так ненавидел, как «филологию». Каждый может ошибиться, но переливать из пустого в порожнее?! - такого Ландау терпеть не мог. Статья, признанная на семинаре «интересной», помещалась в особый – «золотой список», и Л. Ландау запоминал её навсегда.
5. Иногда сам Л.Д. Ландау был объектом критики со стороны учеников – ушла в предание фраза: «Мэтр! Ты говоришь ересь!»
6. «За грехи» люди могли быть «отлучены» от семинара: за грубо ошибочную работу, за нецитирование первоисточников.
7. Физик, доложивший свою работу на семинаре Л. Ландау, получал в сообществе своеобразный «знак качества» на свою работу. Семинар преследовал двойную цель. Во-первых, учебную: он приучал молодых, начинающих физиков формулировать свои мысли в той логически безупречной форме, которая удовлетворяла Л.Д. Ландау (что само по себе нелегко). Во-вторых, научную: семинар позволял Ландау и его ближайшим сотрудникам узнавать об идеях, содержащихся в последних выпусках журналов, получая их в достаточно обработанном для понимания виде.
Участники семинара вспоминают, что не смотря на резкие оценки, на семинаре была атмосфера праздника.
«Борис Лазаревич Иоффе, сдавший теоретический минимум вслед за Алексеем Абрикосовым и значившийся в списке учеников, составленном Дау, под номером тридцать, вспоминает:
«... Я с течением времени всё острее ощущаю, как мне, да и не только мне, а всей физике не хватает «мэтра» с его четкостью оценок, умением мгновенно прояснить ситуацию и выделить разумное из моря заблуждений. Сам Ландау именно так и считал: глупостей много, а разумного мало. Один из любимых им афоризмов, к которому он часто прибегал был: «Почему певцы глупые? Отбор у них происходит не по уму, а по другому признаку!»
Ландау очень скептически относился ко всяким рассчитанным на рекламу сенсациям в науке. Типичным для него высказыванием по такому поводу было: «Люди, услышав о каком-то необыкновенном явлении (в науке или в жизни), начинают предлагать для его объяснения малоправдоподобные гипотезы. Прежде всего рассмотрите простейшее объяснение - что это всё вранье».
Ландау считал, что научный лидер обязательно должен иметь свои собственные и значительные научные результаты, только в том случае он имеет моральное право руководить людьми и ставить перед ними задачи. Он говорил: «Нельзя делать научную карьеру на одной порядочности: это неминуемо приведет к тому, что не будет ни науки, ни порядочности».
По мнению Иоффе: «Ландау очень был бы нам нужен сейчас не только как физик, прокладывающий новые пути в науке, научный лидер, но и как человек, поддерживающий своим авторитетом чистую моральную атмосферу в науке, бескомпромиссный враг всякой фальши и суесловия».
Майя Бессараб, Лев Ландау, М., «Октопус», 2008 г., с. 247.
Изображения в статье
Могила Ландау на Новодевичьем кладбище Москвы, Автор: Любовь Платайс - File:Ландау Лев Давидович.JPG, CC BY-SA 3.0
Лев Давидович Ландау, Автор: Nobel foundation, Общественное достояние
Борис Лазаревич Иоффе, фото с сайта РАН
Семинар физиков И.В. Курчатова
Данная статья относится к Категории: ОРГ научной деятельности
«Примерно в 1936 г. начал действовать еженедельный нейтронный семинар, организованный И.В. Курчатовым и сыгравший в развитии советской науки выдающуюся роль. На нём анализировались и разрабатывались экспериментальные и теоретические идеи нейтронной физики.
В нём активно участвовали сотрудники И.В. Курчатова по Физтеху: Г.Я. Щепкин, М.А. Еремеев, А.И. Вибе, А.А. Юзефович, И.С. Панасюк и я; из Радиевого института: М.Г. Мещеряков, К.А. Петржак и И.И. Гуревич, теоретики Я.Л. Хургин и А.Б. Мигдал. Не часто, но бывали на семинарах Я.И. Френкель, Л.А. Арцимович. Уже после открытия деления урана в семинаре стали постоянно участвовать Я.Б. Зельдович и Ю.Б. Харитон - сотрудники Института химической физики, яркие учёные-энциклопедисты.
Само рождение нейтронного семинара стало признаком того, что период ученичества прошёл и наша ядерная физика нащупала свой собственный почерк. Если на первых порах мы повторяли эксперименты Ферми, то довольно скоро, логически их развивая, начали ставить оригинальные опыты. В очередных журналах находили описание таких же опытов, выполненных одновременно или почти одновременно в Риме группой Э. Ферми.
Иногда это вызывало досаду, иногда удовлетворение тем, что мы вышли на один уровень с первоклассной физической школой.
Значение нейтронного семинара можно оценить только сегодня. Это была кузница кадров, в первую очередь экспериментаторов, но в значительной мере и теоретиков, всех тех, кто во главе с И.В. Курчатовым взяли на себя в дальнейшем научное руководство советским атомным проектом. Курчатов, по существу, провел нас, сотрудников своих лабораторий, своих учеников, через главные школы ядерной физики того времени.
Помню, получили книгу, в которой содержались экспериментальные работы Резерфорда и его учеников, естественно, уже несколько устаревшие. Все эти резерфордовские работы были Курчатовым превращены для нас как бы в шахматные этюды. Каждому давалась отдельная статья или глава из книги, и мы должны были разобраться во всем. Объяснить, почему для такого-то эксперимента взята установка такого-то размера - был ли в этом особый смысл, или она просто осталась от предыдущего опыта.
Почему использован такой-то источник излучения, а не другой? Разбирали всё, как разбирают куклу на части, препарировали и сами опыты, и авторские рассуждения. Курчатова интересовал вопрос, можно ли тот или иной опыт поставить иначе, с современной техникой тридцатых годов? Будет ли лучше? Так же мы «проходили» статьи Ферми, опыты других авторов, и это вырабатывало необходимое для физика экспериментальное чутьё…»
Коркин К.Ф., На кафедре физики, в Сб.: Курчатов в жизни: письма, документы, воспоминания (из личного архива) / Автор-составитель Р.В. Кузнецова, М., «Мосгорархив», 2002 г., с. 220-221.
Дополнительные материалы
Изображения в статье
Иоффе, Алиханов и Курчатов в начале 1930-х годов, By Unknown author Institute for Theoretical and Experimental Physics, Moscow, Russia, Public Domain
Семинары академика П.Л. Капицы
Данная статья относится к Категории: ОРГ научной деятельности
«Крупный учёный - это необязательно большой человек,
но крупный учитель не может не быть большим человеком»
П.Л. Капица
В 1921 года П.Л. Капица приехал в Великобританию в лабораторию Резерфорда. Здесь он организовал - вероятно, по аналогии с семинаром А.Ф. Иоффе - семинар «Клуб Капицы», где физики знакомились с наиболее интересными научными проблемами и обсуждали результаты своих исследований.
Ю.Б. Харитон, работавший в 1926 году у Резерфорда, впоследствии вспоминал: «Пётр Леонидович перенёс на английскую почву русские традиции. У него устраивались еженедельные сборища, которые объединяли компактную группу наиболее активных людей в лаборатории Резерфорда, и именно у него, у Капицы, этот семинар проводился. Вы видите, было не только что-то, чему мы учились за границей, но уже и в то время кое-что новое было привнесено в Кембридж Петром Леонидовичем, кое в чём за границей учились у нас».
Начиная с 30-х годов П.Л. Капица работал в Москве, где организовал Институт физических проблем. Здесь регулярно поводились семинары Капицы (как их часто называли участники - «капишники»).
ПРИМЕР. «Главная его мысль: «Воспитание творческих способностей в человеке основывается на развитии самостоятельного мышления».
Он считал, что школа должна выработать важнейший критерий оценки своих учеников - критерий самостоятельности, который он ставил выше критерия успеваемости. Вопросы подготовки научной смены занимали его постоянно. В одном из своих выступлений он сказал: «Присутствуя на аспирантских экзаменах, я обычно наблюдал, что вузовской профессурой наиболее ценится не тот студент, который более всего понимает, а тот студент, который больше всего знает. А для науки нужны люди, которые прежде всего понимают».
Я записал беседу с Капицей в июне 1964 года, когда Пётр Леонидович говорил о том, что в высшей школе должны работать крупнейшие ученые, что это нужно не только студентам, но и этим учёным тоже. Он вспоминал слова своего великого учителя Резерфорда: «Капица, ты знаешь, что только благодаря ученикам я себя чувствую тоже молодым».
Доказывая свою правоту, он приводил замечательные примеры из истории науки. Менделеев, который открыл свои великий закон, отыскивая способ так описать студентам свойства элементов, чтобы они лучше их запомнили. Лобачевский, который, готовя чиновников к экзаменам на аттестат зрелости, усомнился в постулате о непересекаемости параллельных линий. Шредингер, который, объясняя аспирантам работы де Бройля, нашёл своё знаменитое уравнение. [...]
Прекрасный пример согласованной работы являли собой знаменитые научные семинары в Институте физических проблем, которые вел Пётр Леонидович и которые начинались и заканчивались с точностью до минуты. На жалобы докладчика на нехватку времени Капица обычно отвечал: «Чем лучше работа, тем короче она может быть доложена».
Развивая этот тезис, Петр Леонидович утверждал, что чем меньшими словами можно охарактеризовать деятельность кандидата в академики, тем лучше этот кандидат. Наконец, говорили о науке. Пётр Леонидович при всей мягкости суждений любил вопросы острые.
Помню, обсуждая неблагополучное положение, сложившееся в нашей биологической науке в конце 40-х - начале 60-х годов, Капица сказал добродушно и весело: «Элемент абсурда должен присутствовать в науке, это даже стимулирует её развитие». - Помолчал и добавил сухо и жестко: «Но нельзя давать абсурду власть! Лженаука - это не ошибки. Ошибки и великие делали. Лженаука - это непризнание ошибок!»
Голованов Я., Слово об академике, газета «Комсомольская правда» от 17.04.1984 г.
П.Л. Капица много преподавал, написал ряд очерков о жизни и творчестве известных физиков. В своей педагогической деятельности использовал подборку творческих (эвристических) проблем, вошедшую в историю под названием Задачи Капицы.
«Бесспорно, Пётр Леонидович Капица стал в XX веке одним из «Зевсов Физики» - его вклад в её развитие и становление огромен и очевиден. Не случайно он стал Нобелевским лауреатом, членом множества академий, желанным гостем в любой стране. Его труды и работы давно уже стали классикой, и целые поколения молодых исследователей воспитаны на них. Однако на мой взгляд, величие Капицы не только в том, что он был физиком от Бога - таких хоть и немного, но тем не менее исчисление может идти на «десятки». А вот влияние на развитие науки в стране, на общественное сознание, наконец, на развитие страны он оказывал огромное. Капица был тысячами нитей связан со своим народом - журналисты, настроение и состояние которых он исследовал, всего лишь одна из них... Через его Институт физпроблем, что находится на Воробьевых горах, «прошли» не только выдающиеся ученые XX века из разных стран, но и деятели культуры, писатели, музыканты, политики. Он приглашал их на свои «среды», он писал им, он спорил с ними, наконец, через них он распространял свои идеи и взгляды, никогда не навязывая своё мнение. Он умел убеждать и увлекать, и делал это всегда непринужденно, весело, остроумно».
Губарев В.С., Прощание с XX веком. Судьба науки и ученых в России, «Наука / Интерпериодика», 1999 г., с. 316.
В историю отечественной науки вошли различные факты защиты П.Л. Капицей учёных от сталинского произвола. Защищая генетиков и их исследования, П.Л. Капица посвятил одно из заседаний своего семинара расшифровке генетического кода. На заседании с докладами выступили Н.В. Тимофеев-Ресовский и И.Е. Тамм.
ПРИМЕР. «Раз в две недели в Институте физпроблем проходили научные семинары. Их неизменно вёл Пётр Леонидович Капица, а потому в московской среде их называли «капичниками». Для любого ученого было великой честью быть приглашенным к Капице на семинар. Ведь здесь обсуждались самые злободневные проблемы современности. В основном, конечно, речь шла о физике, но изредка Пётр Леонидович ставил в повестку семинара и иные вопросы, подчас даже политические. Игорь Евгеньевич Тамм и Пётр Леонидович Капица договорились: один из семинаров посвятить проблемам современной генетики. Предполагалось сделать два доклада: первый о последних работах Крика и Уотсона - сам Тамм - он всегда увлекался биологией, а второй - предложить Тимофееву-Ресовскому... Что греха таить, в то время Николай Владимирович Тимофеев-Ресовский был фигурой весьма одиозной. Его биография необычна, удивительна, прекрасна, трагична и так далее, - в общем любое определение к жизни Тимофеева приемлемо. В повести Гранина «Зубр» высвечена лишь одна сторона - научная, да и то в весьма далеком приближении. Тимофеев-Ресовский стал в XX веке тем самым человеком, который соединил две науки - физику и биологию, он доказал, что у них общие принципы, общие методики, общие цели - и тактические, и стратегические. [...] Физики, биологи и химики, объединенные общими интересами, встречались дважды в год в Дании, Голландии или Бельгии. Они обсуждали последние работы, намечали пути поисков, анализировали полученные результаты. Этот творческий союз физиков и биологов в конце концов и обеспечил глобальный прорыв в генетике, который произошел в середине 50-х. [...]
Московская интеллигенция, вкусившая первые плоды «оттепели», ожидала скандала - ведь позиции Лысенко и его многочисленных друзей в иерархии власти были слишком могучи и надежны, поддерживаемые самим Хрущёвым. И ожидания многих вскоре оправдались. Поползли слухи, что сам Хрущёв позвонил Капице и попросил (точнее - приказал) отменить заседание по генетике. Чуть позже выяснилось, что не сам Хрущёв звонил, а его помощник, и разговаривал не с самим Капицей, а с его помощником... В общем, обстановка накалялась. И тогда Петр Леонидович - не только великолепный актёр, но и режиссёр - набрал кремлевский номер Хрущёва и спросил у первого человека в государстве, почему он возражает против проведения «капичника». Никита Сергеевич не вспомнил, что слышал об этом семинаре и заверил Капицу, что «последние две недели» не упоминал его фамилию... Эту историю мне рассказывал сам Петр Леонидович, а потому нет необходимости пересказывать различные её «варианты», которые тогда будоражили Москву.
«Капичник» прошел спокойно. Докладчики рассказали о положении в биологии, и хотя они не затрагивали политических проблем, но всё было ясно - вызов брошен!
Вспоминает Н.В. Тимофеев-Ресовский: «Конференц-зал, широкий коридор и лестница, ведущие к нему, были заполнены до отказа. Сотрудники института, ошарашенные таким наплывом публики, их срочно радиофицировали. Не думаю, что столь громкий успех обязан особому таланту Игоря Евгеньевича и тем более моему. Просто научная общественность, прежде всего молодёжь, соскучилась по информации в этой области. Наше совместное выступление на «капичнике» действительно содействовало процессу восстановления биологии. Я уже указал, что основную роль в этом сыграли, к сожалению, не биологи, а физики и математики.
Представление Петром Леонидовичем Капицей заседания своего семинара генетическим темам и участие нашего крупнейшего теоретика Игоря Евгеньевича Тамма в нем сделали возможным, действенным и необратимым выход научной генетики на широкую дорогу... Игорь Евгеньевич в моей памяти сохранился в числе личностей, необычайно одарённых разнообразными способностями и темпераментом, но в равной степени больших учёных, таких, как Эйнштейн, Бор, Резерфорд, Дирак, Шредингер».
Губарев В.С., Прощание с XX веком. Судьба науки и учёных в России, «Наука/Интерпериодика», 1999 г., с. 282-285.
Дополнительные материалы
Изображения в статье
Капица (слева) и Семёнов (справа). Автор: Борис Михайлович Кустодиев, Общественное достояние
Пётр Леонидович Капица, 1930-е годы, Автор: Unknown (Mondadori Publishers), Общественное достояние
Пётр Леонидович Капица, 1964 год, By photographer Piotr Barącz - scanned from "Polska" monthly, August 1964, Warsaw, Poland, Public Domain
Аркадий Шайхет, Академик Петр Капица с группой ученых, Дата съемки: 1950-е, фото с сайта История России в фотографиях
Коротко об "экспертах" и "прогнозах" о жизни после пандемии
Впрочем, такие "знатоки" и по другим поводам тоже нечто подобное несут...