Соседи Ивановой решили к Новому году ударно завершить начатый в январе ремонт.
Судя по звукам, снести и возвести стены, возможно, не только внутренние.
К вечеру 31-го декабря Иванова запихнула в духовку гуся, и тут что-то страшно взвыло, взревело и грохнуло.
И всё стихло.
Примерно полторы секунды Иванова радовалась блаженной тишине, а затем поняла, насколько современный человек зависим от цивилизации.
Трудно добиться образования румяной корочки на гусе при наличии электроплиты и отсутствии электричества.
Иванова поскакала на пятый этаж, где злые жильцы наседали на вяло отбрехивавшегося соседа.
– Что вы завелись? –говорил сосед, дыша в сторону. – Я тут при чём?! Проводка старая, шлифмашинку не держит, вызвали аварийку, к одиннадцати будет, за пару часов без света никто не помрёт!
Запахло рукоприкладством, Иванова же, вспомнив о своём пацифизме, спустилась в тёмную квартиру, походила из угла в угол, подсвечивая телефоном, села мимо дивана и заплакала.
Когда тебе 33 и ты, собираясь встретить Новый год вдвоём с гусём, обнаруживаешь, что даже гусь в пролёте, становится очевидно – не только гусь.
Отплакавшись, шмыгая носом, умылась на ощупь, выглянула в окно, никакой аварийки, оделась и вышла на улицу.
И пошла куда глаза глядят.
Лузерша.
И как раз к полночи вышла на площадь, к ёлке.
Ещё подумала, надо же сколько народу, что ли у всех трудолюбивые соседи, но тут площадь начала отсчитывать секунды, Ивановой сунули в руку пластмассовый стакан с шампанским, и её обнимали, и она обнимала, и как-то закружило.
И стало счастливо, хотя казалось бы – откуда.
Через час Иванова с визгом съезжала с горки на куске картона.
Через два обменивалась телефонами с замечательными людьми.
Через три спорила о возможности высадки на комету Чурюмова-Герасименко, та как раз недалеко пролетала, потягиваемый из фляжки коньяк наводил на мысли о высадке как о плёвом деле.
Дальше какой-то калейдоскоп.
Трезвенница Иванова проснулась в непривычном для себя состоянии, определяемом как «ещё пьяна, уже похмельна».
Сверху не доносилось ни звука, удивительно, обычно сосед гудел с размахом, таки линчевали.
Заверещал телефон, и Иванова хриплым голосом запойного пьяницы сказала:
– Алло.
– Добрый день, Полина, это Артём, помните? Мы с вами вчера, то есть сегодня катались с горки (о боже! подумала Иванова), у вас под окнами про ёлочку пели (о господи!), вы мне свою кандидатскую пересказывали (не может быть!), Полина, пойдёмте в кино, не отказывайтесь, будем честно таращиться на экран, пока не уснём, согласны?
Туман рассеялся, всё правда, какой кошмар.
Да что ж это такое? подумала Иванова, посмотрела на себя в зеркало, но вместо ожидаемой копии хорошо напраздновавшегося верхнего соседа увидела всколоченную, но весьма симпатичную молодую особу.
И сказала:
– А пойдёмте.