Раз Пикабу окончательно превращается в СМИ может тут будет интересна почти настоящая журналистика?
Ниже будет идти статья, написанная сугубо от скуки. Людям религиозным, я думаю, она будет до крайности актуальна (или оскорбительна, мне плевать), а люди от всего этого цирка далекие, я думаю, от души поржут с происходящего треша.
И так, думаю каждый человек проживающий в России когда-то да посещал православный храм.
Высокие расписные своды, горящие свечи, магазин при входе, красивые и совершенно непонятные песнопения, молитвенный бубнеж.
Так вот, с этими самыми песнопениями и молитвенным бубнежом в православии очень большие проблемы. Беда в том, что ни хрена не понятно. Включите запись любой службы, и вы услышите бесконечные аки-каки с вкраплениями знакомых слов, которые, в целом, иногда складываются в осмысленные и совершенно непонятные фразы.
Причем иногда бывает на столько непонятно, что с тем же успехом богослужение могло идти на языке программирования.
Самое интересное, что если вы зайдете в православный храм где-нибудь за границей, где служба идет на местном языке, то услышите вполне себе осмысленные текст, местами даже глубокий, достаточно понятный и интересный, чисто с культурологической точки зрения. У вас не будет возникать резонного вопроса, а о чем, собственно, молимся?
Если храм в России прогрессивный, вам могут раздать листочки, или даже посоветовать установить приложение, на смартфон которое поможет понять. А если не очень – посоветуют идти учиться.
Так в чем беда, почему служба на русском языке требует перевода на русский язык?
Камнем преткновения, точкой раскола и предметом спора является Церковно-славянский язык.
Что это за зверь такой и почему так не понятно? Я поясню своими словами, если будут эксперты, вы меня поправьте.
Церковно-славянский язык принесли в церковную культуру две известных каждому школьнику личности, Кирилл и Мефодий. Помимо алфавита и письменности они создали еще искусственный богослужебный язык, предназначенный для перевода богослужебных текстов. Если быть точным, то он не совсем славянский. Для сохранения точности и «поэтичности» богослужения проповедники (а они были, если мне память не изменяет, греками) взяли для этого языка греческую грамматику и синтаксис. Так и повелось с тех пор на Руси, а потом и в России, существует два совершенно параллельных языка, один для общения другой для богослужения.
Причем ЦСЯ на каждом этапе был не очень-то понятен простым людям. Сейчас этот лингвистический кадавр представляет следующее:
- Греческую грамматику и синтаксис редакции семнадцатого века нашей эры
- Более 2000 паронимов (слов которые имеют совершенно иное значение в современном языке) которые даже самый намоленный христианин не может освоить ("князи" (механизм на вратах) "влагалище" (мешок) "напрасно" (внезапно))
Когда совсем тяжко – свой уникальный алфавит.
Так вот, у прогрессивной и вменяемой части верующих (такие бывают, да) возник резонный вопрос:
А может, ну его нахрен? Ну, как белые люди, переведем церковные тексты на современный русский язык, может тогда прихожане спать перестанут на службе?
Ведь «литургия» переводится как «общее дело», а какое общее дело может быть, если прихожане зачастую вообще не втыкают что происходит?
Заодно, понимание того, во что верим перестанет быть уделом отдельной прослойки людей у которых есть кучу времени чтобы выучить всю эту галиматью.
Да и в целом православие станет понятнее! Люди перестанут сбегать их храма от скуки, чтобы понимать на слух ЦСЯ богослужение нужно уйму усилий приложить. Зачем? Зачем этот мартышкин труд?
Давайте дадим возможность приходам самостоятельно решать, на каком языке им вести службу? Чтобы у людей был выбор?
На что консервативная часть верующих возражает (привожу с контрдоводами):
1. Второй раз мы в этот блудняк не впишемся (раскол был как раз после церковной реформы, но тогда патриарх Никон решил подредактировать тексты согласно современному греческому православию)
То есть люди напрямую грозят расколом, несмотря на то, сто сторонники русификации богослужения просят лишь ВОЗМОЖНОСТИ служить на русском языке, вводить его в богослужение частично, не упраздняя "намоленный" ЦСЯ
Например: ранняя литургия в одним и том же храме на русском, поздняя - на ЦСЯ
2. Почему у биологов, физиков, даже у арестантов есть свой отдельный язык и его изучают чтобы его понять, а именно церковный надо переводить?
Христос молился на кресте на арамейском наречии, на языке народа, который ходил за ним по иудее. Видимо, зря, зря Христос потакал черни, ещё с мытарями и блудницами дружбу водил.
3. Потеряется поэтетика языка
Ведь ЦСЯ так прекрасен! (Куда до нему литературному русскому языку, на котором писал Пушкин, на котором звучат современные переводы действительно. Только ЦСЯ поистенне поэтичен и высок)
4. Произойдет вульгаризация языка
Ну ну, все мы помним, что в текстах можно услышать «влагалище» (в значении мешок) на распев?
5. Изучение языка является условием катехизации прихожан
Типа если ты качаешь веру, переводи священные тексты, падает экспа, ты получишь новый духовный левел ап в росте.
И то, что ты работаешь по 8 часов в сутки, что ты многодетная мать, старик или школьник - никого не интересует - садись за парту и зубри словарь паронимов, грешник!
6. Потеряется «дух» православия
Кстати, тут народ впадает в ересь трехязычия, это решение вселенского собора, если кратко «язык не может быть сакрален»
- Кстати о ереси. Если попросить рядового христианина рассказать о сути, к примеру, евхаристического канона, он скорее всего и скатится в ересь, так как за плетением словес истинного, догматически обусловленного смысла не усвоил
7. Это нельзя перевести без потери смысла
В Японии служат на японском, во франции на французском и только в России перевести на русский невозможно, напоминаю.
8. Грех
Кастовое мышление, почти сектантское, отвращение к "неверам" "мирским", которое даже близко не соприкасается к евангельским христовым , демократическим, извините, примером
9. Иди нахер, ты не верующий, ты не можешь понять
Ну, видимо это ко мне только относится, но я на всякий случай укажу этот момент и тут.
Короче, назрели два мнения. Чтобы как-то разрешить спор, обратились страждущие к президенту патриарху. На что Патриарх ответил (много букв, но чтоб не обвинили в предвзятости выкладываю все, можно пропустить):
Во-первых, я бы сказал так: русификация славянского текста происходит на протяжении всей истории славянского текста. Приспособление к пониманию следующего поколения или того поколения, которым текст произносится или пишется. Вы когда-нибудь сравнивали Минеи XVII и начала XX века. Сравните и увидите, какая колоссальная работа была проведена. То есть, это всегда было.
Но дело в том, что народ наш очень чувствителен к славянской стилистике. К тому, чтобы сама музыкальность не подменялась ритмом современного языка. Когда мы просто заменяем славянские слова русскими, мы, что называется, разрушаем поэзию богослужения. Ведь славянский язык – это калька с греческого. А греческое Богослужение – это поэзия.
Такое понятие как аорист. Ведь его в русском языке не существует. Как вы переведете на русский: «Бог Господь И явись нам»? «Бог Господь и явился нам»? Он явился, значит, Его больше нет? Аорист – это прошедшее время, которое продолжается в настоящем. Вот есть такие грамматические формы славянского языка, которые точно перевести на русский невозможно.
И поэтому, когда мы начинаем переводить на русский язык – и такие опыты были, – они не приживаются. Во-первых, церковная традиция мешает такому абсолютному доверию новому тексту. У людей возникает скепсис и критика. А вот что возможно, так это некая модернизация древнего текста. Приспособление к слуху и культуре современного человека. Без искажения грамматических форм, что очень важно. И без влияния на поэтику. С тем, чтобы мы в прозу не скатились. Чтобы богослужение осталось поэтическим.
Поэтому, какое-то изменение или развитие текста в этих рамках, оно допустимо. А если мы просто вводим элементарно разговорный язык, на чём настаивают некоторые, мы, во-первых в конфуз приводим наших верующих. Никогда это не влияет на уровень катехизации, никогда, я убедился в этом. Вот где-то там совершается богослужение на русском языке – ну не ломятся же стены от количества людей.
А вот если действительно вводить некие такие славянские, но более близкие для восприятия современного человека формы, конечно возможно и этим занимались наши отцы на протяжении всей истории славянского текста. Включая и век XX.
Если кратко, отче перекинулся то хер вам, а не современный русский язык. Не по християнски. И короче прогрессивные верующие слегка охренели от такого поворота, и придавлено замолчали.
Я, кстати, не нашел ни где исходников этого ответа, если Патриарх так не говорил или типа там было что то иное, поправьте меня. Брал из всяких местных групп и пабликов.
И чисто в порядке развлечения, если нужно будет с кем то поспорить, или же захотелось понять масштаб проблемы, то наслаждайтесь, если переведете, напишите в коментах, в душе не представляю что там написано:
Чина сопротивна вам языческа, да есть держава купнородных: / не жребий бо Мой, мучительство же разум самоизбранный. / Иже убо предызящный в вас быти хотяй других, / да есть всех последнейший: / и Господа знающе Мя пойте, и превозносите во вся веки
Пострадав предста мудрший, и сотворь доблий тепльший, / к мучителем бо
, и победою добре обучився, / ниже умер отступи исправления".
Закону рекл еси не лежати праведником Твоим, Праведный Владыко: / темже Мати Твоя, и многочудный сей раб Твой, / светлостию памяти сих днесь законы разоряют пощения
Возмневшася древле умрети, / вещи показуют жити и по кончине, / и веры паки предстательствовати с равною ревностию. / Еюже богатящеся Благодетеля величаем
Что дальше будет, я не знаю, лично мне интереснее как в случае раскола будут делить церковное имущество и приходы?
А вообще, насчет развития ситуации, приду высказывание моей младшей сестры, которая очень помогла мне с подготовкой материала, и общалась с самыми отбитыми лично (за что ей отдельное спасибо, я бы не выдержал)
Христос прогрессивен, Христос демократичен, и точно не говорит на ЦСЯ!
P.S.Если зайдет, напишу подобную статью насчет закона о домашнем насилии и о том как православная общественность с ним борется.