Лумо тяжело дышал после тяжелого марш-броска до земель песцов. Никогда он не бегал так далеко и так быстро. Ему повезло меньше, чем другим, он попал именно в ту центурию, что должна будет навести шороху в норах белых шавок, и вместе с гвардейцами гнать их на волчьи основные силы во главе с великим вождем Хаудой. Думо тоже был с ним. И скорее всего утром они пойдут на самую верную смерть где-то во льдах. А сейчас им дали время отдохнуть до рассвета.
Перед маршем командующий гвардии Карнифекс произнес пламенную речь о раскрытых планах поганых песцов, которые должны были уничтожить сердце волчьего прайда во сне, за что мы должны отплатить также подло и также жестоко.
«Воины! Сегодня на нас лежит огромный груз. Груз спасения всего рода волчьего. Ради настоящего. Ради будущего. Многие из нас скоро увидятся с праотцами, но эта жертва того стоит. Стоит свободы нашего народа. Волки должны показать, что стоят на вершине мира. Наш путь начинается с битвы. Битвой он и закончится. Пришло наше время! Время показать этому миру, чего мы стоим. С нами должны считаться. Нас должны бояться. А тех, кто против, ждет смерть!».
Волки воинственно завыли в знак поддержки своего командира и двинулись в долгий путь.
У Лумо был целый день, чтобы обдумать сказанные Карнифексом слова. Сомнения закрадывались в его душу. Свобода ли в смерти за будущее, в котором тебя нет? Зачем вообще животные воюют? Ведь после победы над песцами грядет битва с войском короля Тардуса.
Лумо не хотел умирать, но и выбора у него особо не было. Ведь его отказ расценят, как предательство, а за него одно наказание – смерть.
Что это за битва их ждет? Почему надо нападать на спящих?
Радо учил их, как сражаться с песцами в честном бою. Как разбивать схожий боевой порядок. Песцы воевали также тройками, только сдвоенными. Тот же смысл, как у волков, только на концах боевого треугольника по два песца. Они называли это шестерками. А дальше также – звено, пелотоя, центурия.
Почему сейчас все иначе? Почему великий вождь Хауда решил уподобиться подлому плану песцов и напасть на спящих? А был ли вообще такой план? Кто о нем слышал? Может и не было никакого плана, и мы идем кровожадно убивать соседей. Почему мы их недолюбливали всегда, ведь никто даже не помнит с чего началась наша вражда. Потому что так положено? Как много вопросов и как мало ответов.
Кто вообще придумал отправить кадетов в норы к врагу? Это их земля. Это их дом. Они будут грызться до последнего вздоха, чтобы защитить его. Лумо не хотел лезть туда, но что делать? Выбора нет. Ни у него, ни у остальных волчат. Жаль мнение его не разделяли остальные. Они восторженно отнеслись к возможности поучаствовать в своей первой битве. Они хотели совершить подвиг, чтобы слагали о них легенды в том самом светлом будущем. Даже брат его Думо не мог уже сидеть на месте, так чесались лапы, чтобы рвануть в бой. Глупцы! Какие же вы все глупцы! Никто не учил нас этому. Никто не делал там раньше. А отдуваться кому? Нам? Кадетам, что недавно оторвались от титьки матери? Что это за великий вождь такой у нас, что готов бросить нас умирать? За громкие слова о великих идеях?
Пока Лумо размышлял рассвело, а это значит, что песцы отправились по своим норам и начали укладываться в сон. Два треугольника волков стояли на границе земель врагов. Один грозный и непобедимый из гвардейцев, а второй – жалкий, но полный слабоумия и отваги. Кадетский. Командирами центурий, пелотой и звеньев назначены опытные гвардейцы, которые должны были минимизировать потери, однако, что будет в норах, никто не знал. Гвардейцы-то там не спасут. Карнифекс надеялся на лучшее. Где-то в глубине души его черствого сердца он все же переживал за вверенную ему кадетскую центурию.
Волки бесшумно пробрались к границам первых селений. И Карнифекс своим могущественным воем обозначил начало наступления. Песцы спали, как убитые. Даже вражеский запах, подгоняемый ветром, что дул в их сторону, не смог разбудить их. Карнифекс вполне ожидал этого, поэтому завыл еще раз и кадетская центурия начала растягиваться и нырять по песцовым норам. Проблема была в том, что норы были слишком узкие, поэтому все боевые волчьи боевые порядки не работали. Банально бы они туда не влезли тройкой. Только друг за другом, но от этого было бы еще хуже. Решение было одно. Один кадет – одна нора. А с чем уж он там столкнется, никто не знал. Только великая удача могла помочь юнцам.
Из нор начали раздаваться шипение песцов, вой и рык волчат.
Гвардейцы неспешно дошли до нор и остановились, ожидая, как песцы начнут в панике выпрыгивать оттуда прямо в их лапы.
Лумо, как и все нырнул в нору, глаза его не сразу привыкли, но чуткий нюх дал знать, что двигается он в верном направлении. Норы были опасны тем, что за любым поворотом могла ожидать быстрая и жестокая смерть от защищающего свой дом песца. Так чуть не случилось и с Лумо. В последний момент он успел отскочить. Зубы песца с невероятной силой клацнули несколько раз в воздухе перед его носом. Его враг шипел и нервозно прыгал, пытаясь загрызть его. За ним шипели еще несколько этих шавок. Туннель был узким, поэтому угрожал его жизни лишь следующий первым песец. Хозяева норы наступали. Лумо очень испугался, и начал потихоньку пятиться назад, периодически отбиваясь от зубов злобного песца. В его мыслях было лишь одно, выбраться поскорее из норы, где ему на помощь придут гвардейцы. Ну или волчицы, которые были где-то недалеко. Шаг за шагом Лумо приближался к своей цели. Наконец-то выбравшись, он увидел, что гвардейцы прошли уже дальше к другим селениям. Здесь снег был пропитан кровью. На льду лежали туши песцов и волчат, но Лумо некогда было сожалеть о них, его ждала схватка ни на жизнь, а на смерть. Надеяться было не на кого. И стены норы уже не удерживали песцов. Один, два, три….шесть.
«Боевая песцовая шестерка, - подумал Лумо, когда те начали окружать его, - Быть беде!»
Шесть взрослых песцов против него. А по близости никого. Песцы окружили его и начали атаковать со всех сторон. Всей шестеркой. Именно так, как рассказывал мудрый дедушка Радо. Песнь битвы заиграла со всех сторон. Клыки и когти смешались в единых порывах, меняя ритмы и направления движения. Волчонок пытался отбиться и даже цапнул одного из врагов своих, но прилетало со всех сторон. Больно! Силы покидали его, а раны от укусов кровоточили. Лумо больше не мог сражаться и смирился со своей участью. Время его пришло! Погиб бы за свободу в будущем он, живя в гнете настоящего!
Только чудо могло спасти Лумо. И чудо это случилось. Откуда-то сбоку прыжком грозная волчица сбила двоих и мигом перегрызла им глотки. В этот момент воодушевленный Лумо из последних сил бросился на одного из песцов и вцепился ему в шею. На волчицу накинулись трое, и начали нещадно грызть ее. Лумо, закончив с одним своих врагом, побежал на помощь своей спасительнице. Все случилось так быстро, что юнец даже не понял, кто пришел ему на помощь. Это была его мать. Ротега. Боевая волчица из Крови матерей, что пришли по зову своего великого вождя, чтобы расправиться в клятыми песцами.
Пока она расправлялась с одним песцом, двое со спины наносили беспощадные удары волчице. Лумо с разбегу снес одного и впился своими зубами в его горло. Он был невероятно зол. Как они посмели грызть его мать. Гнусные песцы. Он грыз его до тех пор, пока не услышал голос Ротеги.
«Лумо! Он уже мертв! Хватит!»
Лумо повернул голову и увидел, как его мама лежит на земле, истекая кровью, среди мертвых песцов.
- Мама! – бросился он к ней.
- Сынок, как ты? Больно?
Ротега после смерти главы их семьи редко проявляла материнские чувства. Ласка и нежность не помогут в жестоком мире, где выживает сильнейший. Но сейчас она дала волю чувствам, ибо понимала, что это ее последняя беседа с сыном.
- Мам, да ты…ты чего? Заживет. Мама, вставай!
Лумо попытался помочь волчице встать, но та остановила его.
- Сынок! Береги брата! Он такой вспыльчивый и резкий. Натворит еще дел. Приглядывай за ним. Хорошо.
- Мама! Мама! Ты что умираешь?
- Я иду на встречу к отцу! Прощай!
- Мама! Мама! Ты чего?
Волчица закрыла глаза. Лумо завыл! Ему было больно. Очень больно! Он не знал, что ему делать и как спасти мать. Сейчас даже его сородичи из Спасения волков не смогли бы помочь. Уж сильно очень потрепали его мать песцы. Она спасла его ценой собственной жизни. Лумо был благодарен ей, что еще дышит, но душа его все равно разрывалась на части.
Своим воем он привлек внимание еще пары вражеских воинов, но сейчас волчонок был очень зол. Зол на себя. На песцов. На весь мир. Он даже не понял, что произошло, но через мгновение две белых шавки валялись у его ног. Бездыханные. Что-то изменилось у него внутри. Время детских игр и веселья осталось где-то далеко позади. Лумо воочию увидел, что мир не такой уж и радужный, как ему казалось.
Под лапами был липкий снег, перемешанный с кровью. Чьей уже было не понять. Кровь-то у всех красная. Везде лежали кучи трупов. Песцов. Волков. Среди них Лумо нашел брата. Он тоже был мертв. Глаза его были открыты. Пусты и безжизненны. Где-то в их холодной глубине улавливалось отчаяние, что стало последним чувством, что испытал Думо.
Его буквально выпотрошили. Неужели песцы сделали это?
«Эх, Думо, Думо! И ты ушел вслед за мамой! Почему вы оставили меня одного в этом страшном мире? Почему? Почему?» - выл Лумо, стоя у тела брата.
Мимо пробегающий волк из королевской гвардии, зарычал на него: «В бой! Живо! Там твои братья умирают пока ты нюни распускаешь!».
«Мой брат уже погиб и мама! - подумал Лумо и поплелся в след за гвардейцем. - Я не хочу воевать, хватит с меня. Я хочу жить. Жить, а не умирать».
Волчонок бросился в сторону ледникового прибрежья. Он не знал, зачем бежал туда. Слезы текли рекой из его глаз, но он бежал. Из последних сил бежал. Бежал без оглядки. Пока не выбивался из сил. Затем отдыхал и снова бежал. Вперед и только вперед. Ноги сами несли его прочь. Он просто хотел скрыться подальше от этого ужаса.