Записки из кабинета психотерапевта, часть 3 - о том, где купить себе личность
Привет, Пикабу) Меня зовут Алина, и у меня все еще Пограничное расстройство личности.
Посты о ПРЛ можно найти у меня в профиле.
Предыдущий пост о работе с психотерапевтом здесь: https://pikabu.ru/story/zapiski_iz_kabineta_psikhoterapevta_...
Писать мне можно сюда: https://t.me/LinablinA
Лирическое отступление: я тут недавно задумалась о том, что, возможно, есть люди, которые подписались на меня ради постов про ПРЛ и психотерапию, а я неожиданно начала постить и что-то другое («Я хочу видеть сиськи, а ты пишешь о том, как прошел день, пролетел пень, проскакал конь…») Перед этими людьми я, наверное, хочу извиниться за разочарование. Вне пограничного расстройства у меня есть жизнь – прям такая вот, настоящая, и иногда мне хочется поделиться чем-то другим.
В этом посте я решилась на эксперимент и «ноу-хау» - добавила диктофонную запись небольшого диалога с моим психотерапевтом Р.В. на одном из сеансов, из которой я склепала видео. Часть этого диалога я записала и текстом – кому как удобнее. Да, на записи мой настоящий голос – здрасьте) И я сразу извиняюсь за мою манеру речи и слова-паразиты(
***
Cчитается, что терапия должна приводить человека к его истинному «Я», а терапевт быть «проводником» в путешествии через тернии, дремучие леса и косогоры-горы-горы, которые стоят на этом пути. Депрессивного терапевт вытянет из апатии и печали, тревожного научит не беспокоиться из-за потенциальных опасностей, биполярщик попробует кататься на «качелях», не падая с них. Человек с ПРЛ похож на шопоголика, застрявшего в огромном супермаркете, где эти самые «Я» продаются по приемлемой цене. Обезумевший от огромного ассортимента пограничник бродит между стеллажами и полками, ощупывая, примеряя, прицениваясь – но никак не может сделать выбор. Пограничного клиента терапевт должен взять за руку, и, минуя красочные полки, вывести из «лабиринта» к кассе с окончательной покупкой – одной-единственной подходящей.
***
- Поехали, - говорит РВ, стоя у окна напротив меня с кружкой чая в руке. Долго молча смотрю на него, думая, что сказать.
- Вас раздражают ваши пациенты? –неожиданно вырывается странный вопрос.
- Одна.
- Я?))
- Нет.
- Почему раздражает?
- Почему? Даже не потому, что она профессиональная проститутка и сутенерша, а потому, что она очень неискренняя и противная (Обожаю, как РВ всегда «смачно» выговаривает это слово. «Противная» у него синоним слова «вредная»)
- Так вы и меня «противной» называете)
- Нет. Ты тоже противная, но тебя я люблю, а она меня раздражает.
- Мне кажется, что это такая странная профессия – люди приходят и буквально «сморкаются» в вас, как в носовой платок. Это не надоедает со временем?
- Неа.
- Почему?
- Ну…каким-то образом мне это интересно – то, что я делаю. Я же развиваюсь. Это может тебе кажется, что я носовой платок, а я скорее Фабрика по переработке утильсырья в новые, нужные вещи. Это же совсем другое дело. *долгая пауза» Тебе может кажется, что в меня все сморкаются и какают, но на самом деле с другого конца выходят аккуратные пакетики с удобрениями – поэтому мне очень нравится то, что я делаю. К тому же ко мне приходят такие люди, как ты – которым бог очень много чего дал, и они…
-Ничего с этим не делают.
- …они не знают, как это пристроить. А потом со мной вместе начинают к чему-то приходить, и я счастлив, что мир улучшается за счет этого. Поэтому я не ощущаю себя носовым платком
***
- Вот, возьмите, - протягиваю листок. –Хочу это обсудить.
На листке очередной кусочек постоянного потока моих беспокойных мыслей. Ежедневно я плаваю среди своих тревог, страхов, псевдо-философских размышлений о смысле чего бы то ни было, и изредка вытаскивая что-то из этой Леты, трансформирую в слова в вордовском файле.
- «Моя голова была у него на коленях» - вот странно, усмехается РВ, бегая глазами по строчкам. – Я в такой позе всегда засыпаю.
«А я чувствую опору», - мысленно отвечаю я.
«Однажды мы с С. смотрели какой-то фильм, лежа на диване. Моя голова была у него на коленях – одна из любимых поз. Обведя взглядом сначала потолок, потом стену напротив, посреди какой-то сцены на экране я задумчиво спросила куда-то в пространство: «А что, если я себе такая не понравлюсь?» «Какая такая?», - уточнил С., уже вполне привыкший к тому, что я люблю ронять ни к чему конкретному не привязанные фразы – так, как будто разговор уже давно идет, или неожиданно, спустя несколько часов, отвечать на давно заданный вопрос.
- Ну вдруг я выздоровею, и себе не понравлюсь?»
- Когда ты выздоровеешь, ты не будешь задавать таких вопросов.
«Ну, это логично», - подумала я, и успокоилась. Ненадолго, конечно. Мысль «А что, если…?» грызет меня до сих пор. Я действительно боюсь однажды утром проснуться и не узнать себя. Не ту себя, что отражается в зеркале, а ту, что живет внутри моей головы, ту, что только я могу слышать. Или, что еще хуже, я ВООБЩЕ перестану ее слышать. Мы перестанем вести часовые диалоги с воображаемым собеседником, рассказывая ему истории, жалуясь, смеясь и рыдая. Перестанем видеть эти странные сны, похожие на какой-то совершенно безумный арт-хаусный фильм. Не будем так жестоко привязываться к кому-то, и не будет так мучительно больно «отрывать» от себя кусочки этих людей, когда они уходят.
Что останется от меня, если я перестану быть такой эмоциональной, неуверенной в себе, закрытой и мечтательной? Перестану быть яростным, иногда нелогичным спорщиком и «Мистером справедливость»? Если я перестану периодически «падать» в болото из вязкой апатии и ненависти к себе и своему телу, хотеть умереть или вообще никогда не рождаться? Если я наконец перестану бояться еды, как какого-то жуткого монстра? Что от меня останется, и останется ли хоть что-то? Сейчас я даже не знаю, какие черты моего характера, моей личности принадлежат мне, а какие – пограничному расстройству. И есть ли у меня вообще какая-то личность. Что если, когда из меня, как дымок через трубу, медленно «вытечет» все ЭТО, останется только пустая прозрачная оболочка?»
Из записи: (- Передергиваешь, Алина. Ты же не собираешься лишаться эмоциональности и мечтательности, как от этого можно избавиться. Ты собираешься избавиться от тревоги и ее не утилизированных производных, чтобы то, что составляет твою личность, не глушилось слабостями твоего характера.
- Просто я не знаю, какая у меня личность. Получается, что та личность, с которой я жила с подросткового возраста – она нереальна. Т.е. это личность, возникшая в последствии определенного сбоя в этой изначальной личности.
- Подожди, как это? Она реальна.
- Ну да, она реальна, потому что я живу с ней, но я была бы возможно не такой. У меня постоянно ощущение, что я как бы паззл, собранный из кусочков других людей. Я отбираю у других людей их части, перенимаю их повадки, особенности внешности. Я уже и не помню, сколько раз я меняла свой стиль одежды, иногда в течении года, увидя где-то что-то новое у кого-то, сколько раз я перенимала манеру речи, меняла тональность голоса. Сколько раз, когда мне нравился персонаж книги или фильма, я пыталась стать такой. И в итоге это такой комок обслюнявленных бумажек.
- Такое у тебя о себе представление?
- Я так себя чувствую. У меня всегда была с этим проблема – отсутствие цельности. Я настолько, как говорят, многогранна – но в плохом смысле. И иногда мне бывает интересно: а какой бы я была, если бы у меня не было этой способности?
- Очень обыкновенной. Кто определяет норму? Ты сама ее и определяешь. Ты ведь сама определяешь свое аутентичное «Я».
- Но какое оно?? Я не знаю. Один день я такая, на следующий – другая, еще через полгода все полностью меняется. И я думаю: когда это все «отойдет» от меня – что останется?
- Знаешь, по моей теории люди делятся на два типа: экзистенциально зависимые и экзистенциально независимые. Одни должны должны стать «собой», и жить «своей» жизнью, другие – и их большинство, живут по правилам, и никогда не попадают ко мне и таким, как я. Они сразу отливаются в готовую форму менталитета – их несколько, но они все готовые. Это так называемые «цельные личности», и они достаточно спокойно живут. Такие же, как мы с тобой, взрослея, начинают испытывать дискомфорт, потому что появляются эти вопросы типа «Кто я?». Понимаешь, на этот вопрос нет ответа, потому что это «я» еще нужно собрать. Его придется создавать, готовые формы не подходят.)
Супермаркет с «Я-шками» всегда забит до отвала. Прохаживаясь мимо стеллажей, то и дело запускаешь руку в какой-нибудь контейнер, и, воровато озираясь, выуживаешь горсть чьих-нибудь симпатично выглядящих «черт», «вкусов» или «увлечений», и сразу, пока никто не заметил, рассовываешь по карманам, и которых тут-же валятся фантики от уже потребленного. Все «заныканное» проходит проверку временем: если через несколько месяцев тебе это все еще нравится и подходит– оставляем. Нет – добро пожаловать на помойку.
Разговоры в прямом смысле с самой собой стали нормой еще в детстве. Наверное это и есть та самая «Я», которая должна было вырасти во что-то бОльшее и взрослое, определиться с тем, чего ей хочется, что ей нравится, и куда она движется. Но в итоге ее завалило кусками чужих личностей и историй, и мы вместе постоянно горюем об этом, размышляя, как бы осторожно и аккуратно сделать «проход».
Склеить из себя живое существо – мало. «Франкенштейну» нужно как-то функционировать, а для этого надо питаться. Питание должно быть сбалансированным и разнообразным, поэтому пограничник питается эмоциями. Эмоции – это всегда разнообразно и интересно. Вот так постоянно находишься в поиске кого-то или чего-то, что тебе эти эмоции даст. Сам себя накормить не способен, а без эмоциональной подпитки внутри только смутное черное нечто. Люди делятся на «полезных» и «неполезных». Полезным ты нравишься, и они – потенциальная вкусная еда. Положительные, эйфорические эмоции – это основное блюдо. В перерывах перекусываешь негативом, словно пытаясь нарваться на него специально. Во время срывов и истерик высасываешь все по максимуму, отправляя «кормушку» буквально в нокдаун. Рано или поздно наступает тот самый момент, когда изможденная «жертва» отказывается давать тебе хоть что-то добровольно, пытается сбежать, и тогда начинаешь заниматься рэкетом, выБ/Пивая все до остатка.
Я прихожу на терапию для того, чтобы мне сказали: «Цепляйся за фразу: Жизнь без срывов скучная», и научиться заряжаться собой, а не другими людьми, для того, чтобы однажды иметь возможность сказать какое оно – мое «Я», если кто-нибудь спросит.
P.S. Рисунок мой.