Нулевые дни
Гадёныш выбил мне камнем глаз! Ну, ничего, я знаю, где ты спишь! Проклятое солнце, похожее на воспаленный волдырь укатится за многоэтажку, начнётся новый нулевой день, и мы поглядим – кто кого!
6:28 – вот уже 100500 утро я встаю ровно в это время, ни секундой раньше, ни секундой позже.
Дело номер один – убить жену. А что? Она сама просила об этом дней сто подряд. Душу её подушкой, наловчился это делать, как заправский киллер. Я бы и раньше убил - ненавижу истеричек, но дочку жалко было. Дочка… Едет сейчас в поезде с друзьями на море. В первые дней десять я звонил ей, пытался вернуть, и она звонила, а сейчас – нет. Лучше всё забыть и об этом не думать, ни о родных, ни о друзьях. В нулевые дни – все одиночки, но…
Дело номер два – покормить кота. Бедная животинка не виновата, что мир съехал с катушек. Кормлю, ем сам, делаю пару бутеров для Владимира Александровича, беру топор, маску, оставшуюся от благословенных короновирусных времён, пакет с мусором и пулей вылетаю из дома. Мало ли кто придёт меня навестить? Соседи, сослуживцы, бывшая класснуха с дробовиком? Она раньше меня встаёт, в 5:15, кажется. Многие знают, где сплю я.
Дело номер три – пообщаться с Владимиром Александровичем. Это местный сумасшедший бомж, «приписанный» к нашим трём мусорным бакам. Когда нулевые дни только начались и люди по инерции ходили на работу, и жизнь кипела, всё было – и телевидение, и Интернет, и доставка пиццы, а теперь моё единственное культурное развлечение – беседы с бомжем.
На двадцатый или тридцатый нулевой день я увидел с балкона, как Владимира Александровича задействовали в увлекательной исторической реконструкции «Кровавый орёл» в качестве примы. Я вмешался, и с помощью топора отбил нашего бомжа от залётных. Он проникся благодарностями, и теперь каждое утро я выношу ему пару бутербродов, а он делится со мной всё новыми и новыми версиями, что же произошло с нашим миром.
Бомж мне, кстати, и объяснил про день сурка и петли времени, а то я как-то не в теме был. Говорил, что он и раньше в петли временные попадал, от чего и крыша съехала, но кроме него повторяющихся дней никто не помнил, а теперь – другое дело. Помнят все и всё!
Вновь и вновь вынося рвущийся пакет с мусором, я думал, а какую же версию причины происходящего выдаст Владимир Александрович сегодня? За тысячи дней я слышал множество теорий: «сбой в матрице», «доигрались с коллайдером проклятые црушники, фсбешники, китайцы (нужное подчеркнуть)», «над городами распылили наркотики и галлюциногены», «Земля прошла через Врата Тангейзера», «нас пытаются завоевать инопланетяне-чистоплюи, хотят уничтожить нашу цивилизацию нашими же руками» и прочее-прочее.
- Паш, ты слышал когда-нибудь о Теночтитлане? – спросил меня бомж, жуя бутерброд.
- Смутно. Город древний в Южной Америке?
- Это не совсем город, а макросхема, построенная с одной целью – закольцевать время.
- Зачем?
- Бессмертие. Создать идеальный день и жить в нём вечно.
- Но что-то пошло не так? – рассмеялся я.
- Не то слово, - вздохнул мой собеседник. – Ты вспомни, как было в начале: чинно и благолепно. Не хочешь на работу идти – не иди, в магазинах бери, что пожелаешь.
- Да… - с наслаждением вспоминаю я. – Так почему не вышло у древних?
- Для нулевого дня нужна перезагрузка, - с глубокомысленным видом изрёк Владимир Александрович. – Он может повториться миллион раз, но рано или поздно наступит первый день, вот и в Теночтитлане наступил следующий день, люди посмотрели, устыдились того, что творили и разбежались.
- Прям так сразу?
- Ну не сразу, нет. Возможно, люди еще по инерции ведут себя как бешенные шакалы в первый день, но день первый сменяет день второй, потом – третий…
- А мы, каким боком к Теночтитлану? – поинтересовался я.
- Образовался временной вихрь, что возвращается раз в несколько тысячелетий, притягиваемый квадратными структурами и скоплениями людей. Так погибла, например, Хараппская цивилизация. Слыхал про Мохенджо-Даро?
- Ладно, я понял тебя, - останавливаю я Владимира Александровича, киваю головой. – Версия достойная, но история про то, что нулевые дни устроили нацистские ученые, что спрятались на антарктической подлёдной базе, мне понравилась больше. Побегу!
- Коленьку искать? Я видел, как вчера он выбил тебе глаз.
- А что его искать? Это он меня не помнит, а я его знаю.
Знаю, знаю… Коленька – сын моей давней замужней любовницы, а может и мой тоже. Снимает квартиру через три дома от меня на первом этаже. Добираюсь туда за пятнадцать минут. В спину ударяет волна и будто несколько дополнительных солнц зажигается. Поворачиваюсь. Мама, дорогая! Ядерный взрыв. Третий раз уже вижу, но всё никак не привыкну. Так… Не отвлекаться!
Дело номер четыре. Убить Коленьку. Надеваю маску, чтоб гадёныш меня потом не признал, и разрубаю хлипкую дверь топором.
Александра Хохлова и Дмитрий Орлов.
