Ему снилась мать. Клэй не мог понять, как Пустотелым удалось стереть из его памяти образ самого важного и дорогого ему человека.
Она всегда улыбалась одними губами, застенчиво и в то же время лукаво. Лёгкая, хрупкая, гибкая как лесная нимфа. Льняные локоны обрамляют вечно юное лицо, мягкими волнами ложатся на плечи и ластятся к спине, спадая до самой талии. И - глаза. Невероятные, бездонные, изумрудные. Смеялась она очень редко, и это был скорее тихий кокетливый вздох. Она носила короткие летние платья кричащих цветов. И безумно, фанатично любила своих сыновей.
Клэй развел руки в стороны, чтобы обнять её. Но как только он прикоснулся к ней, она издала леденящий душу крик и упала на траву. Он склонился над матерью. Отвёл золотые пряди с лица - и в ужасе отпрянул. Мёртвые, угасшие навсегда глаза матери смотрели в июньское небо. Прелестное когда-то личико изуродовала гримаса мучительной агонии.
Клэй замотал головой. Слезы ручьями струились по его лицу.
"Нет.. Нет!!! Мама!! Нееееееееет!!! Что вы сделали с ней, что вы сделали с ней??!!! Чертовы ублюдки!!! Я убью вас!! Убью!!!!"
"Клэйт! Клэйт, успокойся, это всего лишь дурной сон.. Клэйт!"
Трэнт уже почти кричал и яростно тормошил его за плечи. Наконец Клэй сбросил с себя липкие покровы ночного кошмара и перестал вопить. Безумные, заплаканные глаза его бегали, как у затравленного зверя. Он весь пылал и истекал потом. В груди у него жутковато хрипело при каждом вдохе.
"Клэйт, ты снова видел её?"
Трэнт выглядел ужасно напуганным. Он присел рядом с Клэйем и отвел с его лица влажные прилипшие пряди. Замыкающий сумел лишь кивнуть в ответ. Трэнт запустил пятерню в волосы и устало прикрыл глаза. Клэй в изнеможении рухнул в груду подушек. Близнецы молчали, тщетно пытаясь привести мысли в порядок.
Кошмары начались с тех пор, как Клэй решил отыскать Пустотелых. Трэнт знал Маршрут, но был явно не в восторге от затеи брата. Тем не менее, молчал. Только смотрел на него, думая, что Клэй ничего не замечает. И в этом взгляде отражалась такая мука, что Замыкающий не сомневался - Трэнт Предвидит. Но низачто не расскажет. Слишком принципиален.
Он очень устал, был истощен и раздражителен. Сон превратился в пытку, и Клэй не знал, как изгнать жуткие образы. Они были неотъемлемой частью его прежней личности. Стандартная Блокировка оказалась неэффективной. И он страдал. Трэнт сильно переживал, и хотя он был скуповат на выражение чувств, Клэй это остро ощущал. Сейчас Замыкающий был крайне уязвим, и все его Функции взял на себя Трэнт. Он выжимал максимум из своего Безразличия, поэтому быстро выматывался и после каждого замкнутого Цикла проваливался в долгий глубокий сон. Будить его было бесполезно. Поэтому Клэй просто сидел рядом и ждал.
"Сколько ещё циклов нам осталось?" - таращась в потолок пробормотал Клэй.
"Два, не более того. Я уже ощущаю их Присутствие"
"Ты уверен, что справишься? Только не пытайся меня одурачить!"
"Чем скорее мы с этим покончим, тем лучше. В такой ситуации все средства хороши"
Клэй повернул голову к брату. Тот сидел в старом кресле-качалке, нахохлившись как воробей и подобрав одну ногу под себя. Его лицо приобрело болезненный зеленоватый оттенок, взгляд - тяжёлый и остекленевший.
Замыкающий сполз с кровати и толкнул кресло ногой. Качалка ожила с противным скрипом старого рассохшегося дерева.
"Не геройствуй, мать твою. Я же вижу, что тебе на редкость паршиво. Пойди отоспись, нечего сидеть у меня над душой, когда я сам сплю"
Трэнт хмыкнул, уголки его губ на неуловимое мгновение приподнялись. Тяжело вывалившись из кресла, он плюхнулся на бок поперёк кровати и скоро уже дышал размеренно и беззвучно, как глубоко спящий.
Клэй подошел к маленькому мутноватому оконцу, едва пропускавшему лунный свет, и закурил. Сквозь едкий табачный дым наблюдая за умиротворённым лицом спящего близнеца, он вдруг подумал, как Трэнт напоминает ему их мать. Эта скупость эмоций, неуловимая лукавая улыбка, тихий смех, грустная задумчивость в глазах.
"Тебя я не потеряю. Они лишили нас всего, что было нам дорого. Выпотрошили наши души, выскоблили без остатка память, препарировали не только плоть - саму личность. Но ублюдки недооценили Трэнта. Недооценили меня. Я больше не намерен ничего терять. И никого"
Клэй бросил окурок прямо на пол и раздавил голой ступнёй. Подхватил измятую рубашку со спинки кресла-качалки. Выудил из-под кровати свои старенькие побитые берцы. Вздохнул, потёр заросший рыжеватой щетиной подбородок. Снова взглянул на брата. Достал из нагрудного кармана свою именную керосиновую зажигалку и бросил её на простыни.
"Прости, Трэнт"
Тихий щелчок. Пустота.