О пользе тишины для сна
Чпок! Добрый вечер, Пикабу.
Вспомненная как-то история заставила мозг записать её на компьютере, чтоб не забыть деталей. И когда я показал её своим друзьям, те сказали "афтор норм, пешы исчо", а одна девушка даже сказала, что история "прям для Пикабу". Собственно, я недолго думал перед тем, как согласиться с ней. Итак, без особо долгих предисловий...
...Зима 2006-2007 выдалась довольно тёплой, хотя и была отчего-то заснеженной донельзя. В
эту зиму Первенство Республики Бурятия по борьбе самбо среди юношей проводилось в селе Селендума. Отряд самбистов из Улан-Удэ доехал туда на поезде, приехав на место уже поздно вечером. Первенство проводилось в сельской школе, которая оказалась на удивление большим зданием – больше, по крайней мере, чем та, в которой учился я. Ночевать мальчиков загнали в малый спортзал, а девочек, по причине того, что их было в 10 раз меньше, - в снарядную.
Когда мы разбросали по матам свои вещи и начали думать, кто и где ляжет, в зал вошёл ответственный за наши жизни тренер – старший из всей судейской команды первенства.
- Значит так, ребята. Пока что вы собирайтесь, укладывайтесь. Мы все – тренера то бишь – в соседней комнате, так что если что, вас услышим. Через минут десять я приду и вас запру на ключ. Укладывайтесь.
Когда народ понял, что ему придётся провести целую ночь в замкнутом помещении, где даже ночных горшков не было, все сто пятьдесят человек повалили на улицу, пока Виктор Васильевич не вернулся.
Сто человек высыпали из здания школы, разбежались подальше друг от друга и совершили преднощные изливания. Я, хоть и занимался самбо к тому моменту уже два года – побольше, чем три четверти приехавших туда – был всё равно одним из самых младших по возрасту, и в силу своей детской наивности обратно торопился, словно за мной гонятся дьявол и его сподручные демоны с вилами и кнутами.
Не, а вдруг зал замкнут, а я не успею?..
Думаю, вы догадались, что мои страхи были напрасными, и я прекрасно успел на своих коротеньких ногах добежать до своего места в зале до того, как вошёл Виктор Васильевич.
- Перекличка! – громко объявил он, включив свет, который до его прихода кто-то умудрился загасить. Он надел очки и сощурился, вглядевшись в тетрадку, что держал перед собой. - Локомотив! Иванов!
- Я!
- Петров!
- Я!..
…Когда перекличка была закончена, Виктор Васильевич деловито кашлянул.
- Хочу вам напомнить, что завтра у вас не абы какой день, а соревнования. Вам надо к завтрашнему дню набраться сил. Так что ложитесь, спите, фигнёй не страдайте, и другим не мешайте.
Выключатель щёлкнул, наступила тьма.
Зимняя куртка, что я подложил под голову, была совсем не роскошной альтернативой подушке. По правде сказать, спать без одеяла, в одежде и в диком шуме мне к тому времени приходилось буквально считанные разы, потому я заснул бы с трудом, даже если бы никто не орал и не носился по залу.
А по залу носились и орали.
Выключатель щёлкнул. Свет ослепил всех, заставив большую часть мальчиков закрыться от света рукой.
- Ребята, - начал Виктор Васильевич со вздохом. – Если вы сами не хотите спать, это не означает, что другие люди не хотят спать. Ложитесь. По-хорошему вам говорю.
Все легли по своим местам.
Выключатель. Тьма.
- А чо, кто спать другим не даёт? – раздался голос с издевательским тоном.
- Но бл*, кто там такой дерзкий?
- Дайте людям спать, **аный в рот! – задорно орёт третий.
- Реально, может спать будем? – ещё громче орёт четвёртый.
Я обречённо вздыхаю.
- Чо, мож ты людям мешаешь? – пихнул меня сосед.
- Ага, конечно же, - сердито буркнул я.
Фонарик резко включился на выходе. Я поднял руку и заслонился от него.
- Ребята, вы засранцы. На выход! – скомандовал Виктор Васильевич из темноты.
Немного удивлённые, все сто мальчиков медленно поднялись со своих мест и пошли к выходу. В коридоре Виктор Васильевич громко объявил «За мной!» и повёл всех к выходу из школы. Приведя всех в просторное фойе, он скрестил руки на груди.
- Упор лёжа принять, - бросил он.
Все сто мальчиков со вздохами недовольства опустились вниз.
- Ребята, вы засранцы, - грустно сказал Виктор Васильевич. – Не потому, что вы не хотите спать, а потому, что не даёте другим спать. Раз.
Все отжались ровно один раз.
- Два.
В абсолютной тишине только кряхтения становились саунтдреком коллективной работе.
- Три.
Вновь пауза.
- Четыре.
Виктор Васильевич подождал.
- Пять.
Отжимания уже казались бесконечными, хотя и отжался я всего пять раз.
- Шесть.
Основания ладоней начали неметь – пол был ледяным.
- Семь.
Я подумал: «Хорошо ещё, что на ладонях, а не на кулаках, как на таэквондо заставляли».
- Восемь.
«Символично, что восьмёрка похожа на бесконечность…»
- Девять.
Счастливое число, вроде.
- Десять. Встать.
Из-за того, что отжимались с большими паузами, народ встал с таким кряхтением, какого я на тренировках не слышал и после тридцати раз.
- Обратно в зал. Спать. – Виктор Васильевич развернулся и повёл всех вновь в зал, проследил, чтоб все зашли, и закрыл двери.
В зале воцарилась абсолютная тишина. Я понял, наконец, что подвернулся долгожданный шанс уснуть…
- Это из-за каких долбо*ба кусков мы ща отжимались? – раздался рёв.
- Может, из-за тебя, дебил?
Из разных концов зала начались доноситься ответы.
- Ты кого дебилом назвал?
- Это кто бл* там такой дерзкий?
- Слышь, те чо жить надоело?
- Пацаны, тише!
- А х*ли ты мне дерзишь?
- Слышь!
- Пацаны, заткнитесь, бл*дь!
- Ты кто такой, чтоб меня затыкать?
- А ты кто такой?
Фонарик резко включился на выходе. Я поднял руку и заслонился от него.
- Ребята, вы засранцы. На выход!
Коридор. Фойе.
- Упор лёжа принять.
В этот раз все легли без единого вздоха.
- Ребята, вы засранцы, - слышал я, глядя в бетонный пол. – Не потому, что вы не хотите спать, а потому, что не даёте другим спать. Раз.
Без волны, синхронно, толпа отжалась раз.
- Два.
«Боже, опять».
- Три.
«Это всего лишь три раза».
- Четыре.
«Четыре – единственное числительное с буквой Ы».
- Пять.
«А, нет, есть ещё четырнадцать».
- Шесть.
«И четыреста».
- Семь.
«А сейчас, прибавим “во”…»
- Восемь.
«Быстрее».
- Девять.
Ладони ноют от холода.
- Десять. Встать. Обратно в зал. Спать.
Снова абсолютная тишина.
- Вот если бл*дь ща хоть кто-нибудь хоть один звук издаст…, - начал один из самбистов. По голосу я узнал его, это был один из самых старших.
- Заткнись нах*й сам!
- Кого, бл*дь?!
- Заткнись нах*й!
- Заткнитесь оба нах*й!
- Заткнитесь все трое нах*й!
- Заткнитесь все четверо нах*й! – весело подхватил пятый.
- Заткнитесь ВСЕ, пожалуйста! – крикнул ещё один.
- Бл*дь, народ, дайте пос…
Фонарик резко включился на выходе.
- Ребята, вы засранцы. На выход!
Коридор. Фойе.
- Упор лёжа принять.
В этот раз некоторые легли ещё до того, как Виктор Васильевич успел отдать команду.
- Ребята, вы засранцы, - услышал я вновь, глядя в бетонный пол. – Не потому, что вы не хотите спать, а потому, что не даёте другим спать. Раз.
Руки уже ощутимо устали.
- Два.
«Который это раз за вечер? Двадцать два?»
- Три.
«Он вечно повторяет слово в слово…»
- Четыре.
Грудь заныла.
- Я сказал, четыре! – взревел Виктор Васильевич.
Все отжались ещё раз, и кто-то сзади крикнул:
- Отжимайтесь нормально, народ!
- Спасибо вон тому молодому человеку, ещё пять раз, - без эмоций сказал Виктор Васильевич.
- Четыре.
«Боже, мои руки».
- Четыре.
Локти ноют.
- Четыре.
«Будь прокляты уроды, которые мешают спать».
- Четыре.
«Ненавижу число четыре».
- Четыре.
«Я-то никому не мешал спать. Почему я отжимаюсь?»
- Пять.
«Наконец-то».
- Шесть.
Болели все руки – от ладоней до плеч.
- Семь.
Даже пресс чувствовал напряжение.
- Восемь.
Пот проступил на лбу.
- Девять.
Холодно.
- Десять. Встать. Обратно в зал. Спать.
На этот раз тишина не сохранилась дольше пяти секунд.
- Народ, меня реально зае*ало отжиматься.
- Руки уже болят, но.
- Так что давайте молча ляжем и…
Фонарик.
- Ребята, вы засранцы. На выход!
Коридор. Фойе.
Ребята, засранцы. Не хотите спать. Не даёте другим спать.
Раз.
Два.
Три.
Четыре.
Пять.
Шесть.
Я сказал, шесть.
Семь.
Восемь.
Девять.
Десять. Встать. Обратно в зал. Спать.
- Кто-нибудь хочет ещё орать? – зло спрашивает кто-то.
- Может, помолчим?
Молчание.
Я шумно выдыхаю от облегчения. Глаза закрываются…
- Васильевич бл* урод. Зае*ало уже отжиматься, - говорит кто-то.
Сквозь закрытые веки я вижу свет фонарика.
- Ребята, вы засранцы.
Коридор. Фойе.
Ребята, засранцы. Не хотите спать. Не даёте другим спать.
Раз.
Два.
Три.
Четыре.
Четыре, говорю.
Пять.
Шесть.
Семь.
Восемь.
Девять.
Десять. Встать. Обратно в зал. Спать.
Всё вокруг казалось сном. Может, это от переутомления?.. Сложно уже посчитать, сколько я не спал.
- Ну неужели вы все заткнулись? – говорит кто-то с облегчением.
- Реально, пацаны, давайте спать.
- Ага. Уже не весело.
- Завтра ещё бороться надо как-то, а руки болят, - гневно говорит кто-то.
- Просто надо тренироваться больше. Сопля.
- Да сам ты сопля.
- Пацаны, тише.
Фонарик.
- Ребята, вы засранцы.
Я горько вздыхаю.
Коридор. Фойе.
«Ребята, вы засранцы, - говорю я одними губами одновременно с Виктором Васильевичем. – Не потому, что вы не хотите спать, а потому, что не даёте другим спать. Раз».
Десять отжиманий происходят в полной тишине. Разве что треск люминесцентных ламп отвлекал самбистов от священного процесса отжимания.
- Десять. Встать. Обратно в зал. Спать.
Кажется, все уже устали настолько, что сил даже говорить не было ни у кого. На этот раз все вернулись на места, легли…
…и проснулись только утром, когда в дверях появился Виктор Васильевич.
- Подъём!