Месяц назад Президент России Владимир Путин  подписал закон о наказании за неуважение к госсимволам и органам власти. Теперь за оскорбление чиновников будут штрафовать на 300 тысяч рублей, а вдобавок могут еще и арестовать на 15 суток.

Впрочем, в истории России это не первый случай, когда государство наказывает тех, кто его «не уважает».  Давайте вспомним, какое возмездие ожидало за оскорбление власти в различные периоды истории, от Киевской Руси до наших дней.

Первые оскорбления на Руси

Самые ранние упоминания оскорблений появились в официальных документах в ІХ-ХII вв. Первым известным источником является договор 911 года между Киевской Русью и Византийской империей.

Радзивиловская летопись / Фото: Wikipedia

В то время речь шла о преступлении против личности, а не о злодеянии в отношении представителя власти — общественное положение потерпевшего никак не учитывалось. Кроме того, само понятие «оскорбление» упоминалось исключительно вместе с физическим действием (удар, отсечением усов или бороды, нанесение побоев).

«Аще ударит кто мечом или бит будет другим оружием, то за сей удар или битье да даст 5 литр серебра по закону русскому», — сказано в русско-византийском договоре.

Такое положение дел сохранялось примерно до конца XIV века. Лишь в 1397 году, с появлением Двинской уставной грамоты князя Василия Дмитриевича впервые возникает ответственность за оскорбление боярина и его слуги. При этом такое нарушение было равносильно посягательству на здоровье.

«А кто кого излает боярина, или до крови ударит, или на нем синевы будут, и наместницы судят ему по его отечеству безщестие; тако ж и слузе», — говорилось в документе.

Грамота предназначалась прежде всего для самих бояр — на простых граждан ее действие не распространялось.

Наказание за оскорбление представителя власти в Двинской уставной грамоте

Судили за оскорбление в зависимости от места рождения потерпевшего. Самым суровым наказанием был штраф, который варьировался, исходя из социального статуса пострадавшего. Как правило, взыскания не превышали 4 рублей.

Как зарождалось «бесчестье»

С XV по XVII века происходит централизация Московского государства, из-за чего постепенно возникала необходимость в создании единого правового документа. Им стал Судебник 1497 года — новый свод законов Русского государства, появившийся в эпоху Ивана III. Он открыто определял привилегии высокопоставленных господ над простым людом, но никакой уголовной ответственности за оскорбление представителя власти в нем прописано не было.

Судебник 1497 года / Фото: Wikipedia

Однако примерно в то же время вышел еще один документ — Митрополичье правосудие. Именно он установил ответственность за неуважение к представителям власти. Его авторы даже перечислили конкретные чины, оскорбив которые можно было сильно поплатиться: великий князь, меньший князь, сельский, тысячник, околичник, боярин, слуга, игумен, поп, дьякон.

Наказание за оскорбление представителя власти в Митрополичьем правосудии

Оскорбление великого князя каралось отсечением головы. За оскорбление всех остальных представителей высшего сословия грозил штраф, который назначался в зависимости от служебного положения потерпевшего. Максимальный штраф за какое-либо нарушение в Митрополичьем правосудии — 10 рублей.

В 1550 году созванный Иваном Грозным Стоглавый собор утвердил новый Судебник. В нем оскорбление представителей власти официально обозначили как «бесчестье», при этом наказание спустя полвека не изменилось — штраф по-прежнему не превышал 10 рублей. Потерпевшей стороной в таких делах теперь также могли выступать дети боярские, дьяки, тиуны, довотчики, праведчики и прочие госслужащие, наделенные судебными, полицейскими и административными обязанностями. За оскорбление жены представителя власти грозило двойное наказание.

Принятый при царе Федоре Ивановиче Судебник 1589 года внес небольшие дополнения в регламентацию наказаний за оскорбления представителей власти.

Наказание за оскорбление представителя власти в Судебнике 1589 года

Штрафы теперь дифференцировались в зависимости от функций того или иного представителя власти (судебных, управленческих, правоохранительных). Максимальный размер — 50 рублей.

В число потерпевших добавили:

судей; отвечавших за финансовые вопросы судейских целовальников;

региональных чиновников, а именно посадских и волостных;

тех, кто занимался охраной правопорядка: сотских, пятидесятских, стрельцов, ратных людей и казаков.

Оскорбившиеся не стеснялись сообщать о случаях «безчестия». Например, в 1599 году воевода Савин Воейков пожаловался царю Борису Федоровичу, что конный казак Пятуня Петров ночью в пьяном виде пришел к царевичам и стал их оскорблять.

«Со царевичем бранился и лаял царевичи матерны… да пришел к нам, холопем твоим, на подворье, ночи, сам друг с Обросимом с Евтихеевым, нас, холопей твоих, лаяли», — рассказал он в обращении.

По словам Воейкова, казаки его замечания не воспринимали всерьез, а «к царевичам и царицам ходить безчинно». В ответной царской грамоте казакам велели объявить, что если они продолжат «безчестить» царевичей, то их приговорят к смертной казни.

«Государская честь»

Статью о «безчестии» ужесточили в 1649 году, когда приняли Соборное уложение, ставшее главным сводом законов на Руси почти на 200 лет. Список основных изменений:

у преступления появилось полноценное основание — оскорбление «непригожими словами»;

теперь под суд можно было попасть еще и за клевету, например, за подачу государю ложных челобитных;

наказание стало зависеть не только от чина потерпевшего, но и от правового статуса обвиняемого. То есть теперь мера ответственности выбиралась, исходя из сословия, к которому принадлежал виновный.

«А буде бояр и окольничих и думных людей кто обесчестит словом из гостиных, и суконных, и черных сотен, и слобод тягловой человек или стрелец, или пушкарь, или казак, или монастырский слуга, или иных чинов люди, или холоп боярский <…> бить их кнутом, да в тюрьму сажать на две недели», — гласило Соборное уложение.

Соборное уложение, картина Н. Некрасова / Wikipedia /

Кроме того, впервые появились постановления «о государской чести», согласно которым целый ряд нарушений могли приравнять к оскорбительным для царского двора. При этом положений о прямом оскорблении правящей особы в Соборном уложении по-прежнему нет.

Наказание за оскорбление представителя власти в Соборном уложении

Кроме штрафов вводились телесные наказания (удары кнутом) и аресты (в среднем на срок от одной до трех недель). Самые большие штрафы назначали за оскорбление представителей церкви.

За оскорбление митрополита — 400 рублей, архиепископа — 300 рублей, епископа — 200 рублей. В случае если виновному нечем платить, предписывалось «его за властелинское бесчестье отослать ко власти головою«, то есть казнить.

Петр против хулы

Одним из первых юридических документов, принятых при Петре I, стал Артикул воинский 1715 года — первый прообраз уголовного кодекса, изданный за несколько лет до провозглашения Российской империи. Спустя три года начала свою работу Тайная канцелярия, которая долгие годы будет заниматься политическим сыском. В тот период также сформировался образ типичного «врага царя и Отечества» – «преслушник указов и положенных законов». Таким образом, государственным преступлением считался любой проступок, совершенный вопреки законодательству.

В большинстве случаев обвиняемыми выступали не заговорщики и противники режима, а те, кто необдуманно обронил «непригожие речи» о государе, зачастую в пьяной ссоре, обсуждая последние слухи.

«В силу роли монарха в самодержавной России наказание за оскорбление императора и его фамилии было суровым и даже жестоким, что нельзя представить в современном демократическом обществе», — рассказал Инфо24 кандидат исторических наук Олег Алпеев.

Оскорбляющими могли признать любые суждения, мнения, воспоминания и прочие рассказы, ставящие под сомнение деятельность верховного правительства, «ибо Его величество есть самовластный монарх, который никому на свете о своих делах ответу дать не должен». Оправдаться или отречься от своих слов было практически невозможно. Такая уголовная практика продолжалась 200 лет, вплоть до Октябрьской революции 1917 года.

К началу XVIII века забота о чести и достоинстве государственных чиновников стала неотъемлемой частью нормативно-правовой базы. Отдельное внимание в Артикуле впервые уделили публичности и массовому характеру оскорбления. Кроме того, неуважение к власти окончательно отделилось от оскорбления личности — эти правонарушения разнесли в разные категории. При этом если в первом случае виновным грозила смертная казнь, то во втором можно было отделаться лишением свободы на срок до полугода.

Наказание за оскорбление представителя власти в Артикуле воинском

«Кто против его величества особы хулительными словами погрешит, его действо и намерение презирать и непристойным образом о том разсуждать будет, оный имеет живота лишен быть, и отсечением главы казнен«, — говорится в Артикуле.

Хотя чаще оскорбителя его величества отправляли «на вечное житье» в Сибирь, карали кнутом, поднимали на дыбу, вырывали ему ноздри или резали язык.

К «непригожим словам» приравнивали употребление слова «государь» вместе с матом, упоминание имени Петра без титула и даже непочтительное обращение с монетами, гравюрами и портретами с изображением самодержца.

Например, в 1718 году в немилость попал пленный швед Иоганн Старшинт, который «ударил рукою по персоне Царского величества» на полотне по мотивам Полтавской битвы. Швед утверждал, что Петра изобразили неправильно, поскольку «государь при баталии был в сапогах, а на картине в чулках и чириках». Спустя два года следствия Старшинта приговорили к ссылке в Сибирь.

Репродукция картины Алексея Кившенко «Капитуляция шведской армии» / Фото: Wikipedia /

А в 1720 году певчего Андрея Савельева арестовали за то, что он размахивал тростью, указывая на портрет Петра, стоявший в его избе. В свое оправдание тот заявил, что всего лишь увидел на лике государя мух и просто решил согнать их, однако наказания избежать все равно не удалось. В результате Савельев был «бит нещадно батогами».

Еще один способ оскорбить правителя получил название «непитие за здравие». Тех, кто отказывался пригубить ради долголетия государя, осуждали и обвиняли в неуважении. Пить нужно было до дна, и зачастую приходилось осушать не маленькую рюмочку, а наполненный до краев стакан.

В противном случае за отказ от ритуала могли написать донос — одной из таких жертв в 1720 году оказался целовальник Дементьев, который «не любил государя, потому что не пил за его здравие». О его дальнейшей судьбе следственные документы умалчивают.

В результате традиция употребления алкоголя ради хорошего самочувствия императора привела к тому, что зачастую чиновники не могли вовремя явиться на работу из-за похмелья. Только спустя несколько десятилетий власти постановили, что тех, кто не хотел посвящать тосты самодержцу, наказывать не следует, так как «здравья лишняго в больших напитках, кроме вреда, не бывает».

«В середине XVIII века был составлен целый список дивных государственных преступлений. Обзывание императорского указа воровским, сквернословие при чтении указа, неснимание шапки при чтении указа, хранение в дому запрещенных манифестов, громкое выражение сочувствия наказываемому преступнику, непразднование календарных дней без уважительной причины, брань портрета императорского, изодрание указа и высказывание фразы „На него я плюю«, название своего жития царским. Умаление без умысла государева титула, ошибка при написании этого титула»

Попытка либерализации от Екатерины II

Об оскорблении величества немало рассуждала Екатерина II в своих Наказах 1767 года — своеобразном наставлении для депутатов Уложенной комиссии. Многие положения трактата, пропагандирующего концепцию просвещенного абсолютизма, императрица позаимствовала у знаменитых мыслителей XVIII века Монтескье и Беккариа.

Изначально Екатерина была настроена на либерализацию понятия оскорбления представителя власти в частности и всего российского законодательства в целом. При ней действительно перестало быть опасным не пить «за здравие царевны», уронить на землю портрет с ее изображением или допустить ошибку в написании ее имени.

Екатерина II пишет Наказы / Фото: Wikipedia

Однако начала свое правление Екатерина с публикации в 1763 году манифеста «О воспрещении непристойных рассуждений и толков по делам, до правительства относящихся», более известном как «Манифест о молчании» или «Указ о неболтании лишнего».

В нем подвергались критике люди «развращенных нравов и мыслей», которые слишком много болтают «о делах до них непринадлежащих» и смущают своими сплетнями «других слабоумных». Главной причиной создания манифеста стали слухи о планируемом браке Екатерины с ее фаворитом Григорием Орловым, которые распускал камер-юнкер Федор Хитрово. Впоследствии свадьба так и не состоялась, а офицера-сплетника сослали в собственное имение.

В ранней редакции Наказов Екатерина II писала, что неодобрение и порицание ее распоряжений не могут считаться преступлением против государства, поскольку такое осуждение не угрожает жизни и безопасности правителя напрямую. По мнению Екатерины, наказывать следовало за те случаи, когда произнесенные слова могли привести к восстанию.

Позже главы духовенства — петербургский митрополит Гавриил, псковский епископ Иннокентий и архимандрит Платон — раскритиковали Наказы за их мягкость и заявили, что «безопасность особы государя соединяется с безопасностью всего государства и потому малейшее против сего недоразумение не должно быть оставлено без исследования». Впоследствии оскорбление величества все-таки признали преступлением в окончательной версии Наказов. Тем не менее за него грозило более мягкое наказание, чем за государственное преступление, а именно арест.

В царствование Екатерины было опасно обращать внимание на возраст и физические недостатки императрицы, а также вести разговоры об интимной жизни государыни и ее возможной смерти в будущем. Отдельное внимание уделялось тем, кто критически высказывался о том, что во главе престола стоит женщина. Такие диалоги регулярно «поощрялись» арестами и ссылками в Сибирь. Вот краткий список фраз, за которые могли привлечь к ответственности:

«У нас-де ныне баба царствует»;

«Я бабья указа не слушаю»;

«Владеет государством баба и ничего она не знает»;

«Черт велел бабе кланяться»;

«У бабы волос долог, а ум короток»;

«Бабье ль дело – такое великое государство и войну содержать и корону иметь»;

«Всемилостивейшая государыня, хотя она и баба, да всю землю держит!».

Екатерина II на лошади / Фото: Romanov Empire

Незлопамятные самодержцы

Николай I в большинстве случаев прощал фигурантов дел о неуважении к императорской особе. Например, в январе 1826 года одного государственного крестьянина приговорили к пожизненной ссылке на каторгу за бранные слова в адрес государя во время беседы со своим братом. Император наложил на это решение резолюцию: «Простить» и на протяжении всего своего царствования неоднократно делал ту же самую процедуру с другими осужденными.

Подобным отношением славился еще один самодержец — Александр I, который также прощал арестованных за оскорбление его величества. За все время правления он не помиловал лишь крестьянина Мичкова, который позволил себе обрушить свой гнев не только на императора, но и на бога.

«Быть по сему, единственно в наказание за богохульные слова, прощая его совершенно в словах, произнесённых на мой счёт», — сказано в резолюции Александра I.

Во времена правления Александра III ходило сразу несколько анекдотов о милосердии императора. Один из них повествует о солдате Орешкине, который будучи пьяным заявил «А плевал я на вашего государя-императора!», после чего действительно плюнул на портрет самодержца. Когда молодого смельчака арестовали, Александр III поручил освободить дерзкого военного и передать ему, что он тоже на него плевал.

Другой анекдот рассказывает о том, как императорский поезд остановился у небольшого поселения. На главу государства сразу сбежались посмотреть местные жители, а один из мужиков снял шапку и прошептал: «Вот это так — царь!» и от волнения сдобрил комплимент отборным деревенским матом. Когда мужичка уже собирались арестовать, Александр III подозвал его к себе и дал ему 25-рублевую купюру со своим изображением и сказал «Вот тебе мой портрет на память».

Банкнота достоинством 25 рублей образца 1909 года / Wikipedia

Новый «Уголовный кодекс»

В 1845 году опубликовано Уложение о наказаниях уголовных и исправительных, в котором была представлена целая глава о защите власти и лично императора. Несмотря на то, что случаи прилюдного оскорбления государя были по-прежнему крайне редки, ответственность за преступления «против Священной Особы Государя Императора и Членов Императорского Дома» была прописана достаточно подробно. Любые оскорбления — непосредственные, заочные, выраженные на статуях, портретах и любых изображениях императора и его семьи — признавались недопустимыми.

За что грозило наказание, согласно Уложению:

создание и распространение письменных или печатных сочинений и изображений «с целью возбудить неуважение к верховной власти, или же к личным качествам Государя или к управлению Его государством»;

оскорбление государя дерзкими оскорбительными словами, в том числе заочно;

надругательство над изображениями императора и членов его семьи, в том числе умышленное повреждение или истребление выставленных в публичном месте портретов, бюстов;

оскорбление памяти умерших родственников царствующего императора;

очернение или искажение указов правительства, а также повреждение их бумажных копий, как «явное восстание против правопорядка»;

надругательство «со злобным умыслом» над памятниками, воздвигнутыми по распоряжению правительства;

срыв объявлений, вывешенных местными чиновниками или полицией;

распространение «ругательных писем», бумаг или изображений, оскорбляющих правительство и чиновников.

Наказание за оскорбление представителя власти в Уложении о наказаниях уголовных и исправительных

телесные наказания (розгами или плетьми);

лишение «особенных прав и преимуществ»;

заключение в смирительном доме на срок до трех лет;

ссылка на каторгу Сибирь на срок до 12 лет (могли отправить в Сибирь, а также в Томскую или Тобольскую губернии);

штраф до 500 рублей.

Приговор могли смягчить, если преступление было совершено:

без умысла;

в пьяном виде;

«по невежеству» или «по неразумию».

Такое снисхождение к попавшимся на крепком словце в адрес императора в пьяном виде, объясняется тем, что практически все крамольные речи чаще всего звучали в трактирах, когда авторы высказываний были уже изрядно пьяны.

«Главную массу составляют случаи бессмысленной пьяной ругани по адресу высочайших особ, в которых за пьяной выходкой невозможно уловить не малейшего намека на какую-нибудь политическую мысль», — писал историк Сергей Бахрушин.

Впоследствии уголовное законодательство будет постепенно двигаться в сторону либерализации. К концу XVIII века наказания за оскорбление величества все чаще ограничивались «воспитательными» арестами на несколько суток, а некоторые дела даже не доходили до суда.

Нелюбовь к Николаю II

В начале XX века около 80% фигурантов дел об оскорблении императора и членов его семьи были простыми крестьянами — преимущественно те, кто занимался сельским хозяйством, а также поденщики и горнорабочие.

«На практике власти использовали действовавшие законы выборочно, для борьбы с политическими противниками. Так, по данным современного историка Б.И. Колоницкого, в 1911 г. 1167 человек из 1203, обвиненных в этом преступлении, отделались арестом, часто кратковременным», — отметил кандидат исторических наук Олег Алпеев в беседе с Инфо24.

Постепенно авторитет императора падал в глазах сельских жителей, образ Николая II все чаще становился объектом критики крестьян. Практически любое действие монарха в совокупности с нищетой и суровыми рабочими условиями приводило к массовым недовольствам.

Николай II в сопровождении архиепископа Ярославского и Ростовского Тихона в Спасском монастыре / Фото: Wikipedia /

«Порой крестьяне, осуждавшие царя и его семью, выражали так отношение к тем мероприятиям власти, которые непосредственно затрагивали их <…> Часто царя оскорбляли, жалуясь на невыполнение государством своих обязательств, на императора, олицетворявшего страну, возлагалась личная ответственность за это», — рассуждал историк Борис Колоницкий.

По высказываниям, из-за которых возбуждались уголовные дела, можно понять настроение, которое царило в начале столетия среди крестьян:

«Собачье решение, кобель его подписал, а черт на хвосте разнес»;

«Все вы мошенники и царь ваш мошенник, прибейте ему на лоб печать, что он мошенник»;

«Наш царь озорник – так ему и надо!»;

«Я иду за царя голову сложить, а он, сука, земли нам не дал»;

«Государь поздно хватился изготовлять снаряды, нужно было это делать раньше, а не торговать вином»;

«Какая-то ***** короновалась, а на общество расход»;

«Русскому царю не с немцами воевать, а водкой торговать»;

«Ты дурак, а не защитник, и служил дураку царю Николашке»;

«Царь наш, сукин сын, глупый, ничего не готовил к войне, а лишь ездил по монастырям»;

«Хорош он, царь, продал Россию Германии и господам позволил укрепить землю»;

«У меня своих пять есть. Я вашему государю не подчиняюсь. Я сам Николай»;

«…с твоим правительством и с твоим государем я что захочу, то с тобою и сделаю».

В конце 1905 года на скамье подсудимых оказался будущий детский писатель Корней Чуковский. Вскоре после Первой русской революции, будучи еще одесским журналистом, он начал издавать сатирический журнал «Сигнал». В одном из выпусков 24-летний Чуковский выпустил несколько материалов с критикой Николая II и его действий во время событий 1905 года. В результате писателя арестовали и обвинили в оскорблении императора.

Жена Чуковского Александра Куприна внесла залог в 10 тысяч рублей и вызволила своего супруга из-под стражи. Через несколько дней молодого журналиста приговорили к шести месяцам лишения свободы, а «Сигнал» закрыли. Позже суд пересмотрел дело, и Чуковского отпустили на свободу, но журналу больше не суждено было увидеть свет.

Продолжение следует.

На личной странице члена Совета Федерации от Саратовской области разгорелся срач дискуссия о лоббируемых ею законах.

"Пользователь, зарегистрированный в соцсети под именем Николай Романов, стал оскорблять Бокову и предложил ей в нецензурной форме "пересмотреть свои взгляды на закон об ограничении интернета".

"Политик" не замедлила с ответом и в такой же форме ответила обидчику, после чего у них завязался непродолжительный диалог, во время которого оппоненты продолжали оскорблять друг друга".

Казалось бы, нашелся человек у власти говорящий с народом на одно языке… Ан, нет…

Сегодня в 12.40 Людмила Бокова заявила, что всё пи*дёшь и провокации, а её взломали русские злобные хакеры. "Обсуждение" законопроектов было выпилено, а возможность комментировать отключена.

Что же это было на самом деле, разберутся агенты Малдер и Скалли, а нам остается гадать.

По мотивам новости.