Однажды, на складе, сидя на табурете в маленьком подсобном помещении, я смотрел в одну точку и вдруг подумал:
"Это нормально вообще, вот такая жизнь как у меня, чтоб день за днем был очередной «день хомяка»?"

Работать каждый день, чтобы хватило на оплату квартиры, в которой почти не бываешь?Проводить лучшие годы в сером помещении среди коробок и пыли?
Ради чего всё это?

Я ведь обычный. Как все.
С ипотекой. С графиком выплат. С надеждой, что однажды будет легче.
Но легче не становится.

Цены растут.
Товары дорожают.
Ты сам — обесцениваешься.
Деньги — утекают.
Силы — растворяются.
Часики тикают.
Жизнь уходит.

И даже если появляется чуть больше денег — на подработке, например, — всё равно они куда-то уходят, хрен пойми куда.
А главное — Ты не живёшь. Не успеваешь жить.
Возвращаешься домой усталый, выжатый. Тело здесь, а голова всё ещё на складе, в пробках, в маршрутке.

Я тут как-то взял калькулятор и решил подсчитать, на что я вообще трачу свои дни. Казалось бы, бредовое занятие, но когда складываешь цифры — мурашки бегут по коже.

Сначала будни, обычный рабочий день:

Сон — 7 часов.
Утро — полчаса на умыться, побриться, одеться, перекусить, посрать.
Дорога туда-обратно — три часа на маршрутку и электричку.
Работа — 10 часов, включая обед.
Быт дома — 2 часа - на душ, туалет, готовку, стирку, уборку, сходить в магазин.
Свободное время — 1,5 часа. Всё.

Выходной или отпускной день чуть «щедрее»:

Сон — 9 часов.
Быт — те же 2 часа.
Свободное время — 13 часов.

В итоге за год получается:

Сон — 113 дней.
Утро — 6 дней.
Дорога — 35 дней.
Работа — 118 дней.
Быт — 30 дней.
Свобода — 62 дня.

А теперь умножаем это на ближайшие 25 лет, которые я ещё собираюсь провести в таком режиме, надеясь дожить до 65 лет:

– Сон — 2 825 дней. Сон это святое, это необходимость.
– Утро — 150 дней. Полгода тупо на сборы.
– Дорога — 875 дней моей жизни украдут электрички и пробки.
– Работа — 2 950 дней.
– Быт — 750 дней.
– Свобода — 1 550 дней.

Восемь лет я буду работать.
Почти восемь — спать.
Два с половиной — трястись в транспорте.
Два года уйдут на быт.
А на всё остальное — книги, друзей, любовь, детей, закаты, путешествия, ошибки, открытия — всего четыре года.

Четыре года из двадцати пяти.

И вот тогда, я впервые за долгое время спросил себя:
А так ли я хочу жить?
Просто спросил — как человек, который просто устал врать себе.
Просто устал.
По-настоящему.
До внутреннего молчания. Когда становится просто похуй.
Я понял, что если ничего не изменить — так и будет.
Склад. Доставка. Хроническая усталость.
Много лет подряд.

Потом пенсия. Потом забвение. Потом, возможно, сожаление.
И смерть.
Это ведь, вот это самое – «родился, потерпел, умер»

Так зачем мне это?

Я не знаю пока, чего хочу. Но знаю точно: больше не хочу так.
Не хочу просыпаться с мыслью: «Ещё один день хомяка».
Может, пока рано говорить о новом пути. Но это точно — конец старому.

продолжение следует...

И как говорил дон Хуан

Восприятие жизни никогда не может быть окончательным и однозначным

Не все правда, что пишут

Но есть золотые крупицы

Век живи, век учись

Восприятие не может быть окончательным и однозначным,

В этом вся и беда

Но с другой стороны есть всегда то, что от нас ускользает

И наш долг попытаться охватить всё

Ну ок

Все основное я уже высказался

Вряд-ли меня ещё осенит

Кто хотел услышал

Кто воспротивился, тот отверг

Я не могу гарантировать где истина

Но я голосу сердца следовал

И как говорят буддисты
У каждого есть шанс измениться

спокойный и тихий город

в основном двухэтажные дома с верандами

для семьи самое то

© Это было очень печальное зрелище: слониха-мать оплакивала своего мертворожденного детеныша. Она с болью в сердце переносит его безжизненное тело через реку, не в силах отпустить.

Автор: Даниэль Шиди из Elephant Walk Retreat.

© Я никогда не слышал, чтобы слон издавал такие звуки. Поистине душераздирающе.

© Она отнесла ребёнка к реке, словно надеялась, что вода поможет. Бедная мама.

© Бедняжки, у них обеих разбито сердце, и ее крики разрывают сердце.

© Просто показывает, какая любящая связь существует у слонов.

©  Вынашивать его в течение 2 лет, чтобы он родился мертвым, — это ужасно.

Видео:

Смотри: вот женщина, которая ходит на пилатес, но до сих пор боится зеркала дома. Она смеётся громче всех, а после занятий плачет в душе. Рядом — парень, качающий бицепсы под аудиокниги Ницше. Он хочет, чтобы ты поверил, что философия и спорт — его броня от одиночества. А в углу — тренер Сабина, которая раздаёт советы: «Держи спину!» — это про осанку. «Не опускай руки!» — уже про жизнь.

Мы все здесь актёры без сценария. Нарциссы позируют перед зеркалом, будто это обложка Vogue. Офисные мученики заливают в себя предтреник, как будто это эликсир смелости. Девушки в леггинсах делают выпады так отчаянно, словно пытаются прямо сейчас выйти замуж. А тренеры… Они как театральные суфлеры: шепчут «ещё один подход», когда ты готов сорваться. Тренер, который кричит «Давай!», сам не спит ночами от тревоги.

Мы все здесь ранены. И это нормально.

Мы ходим в зал не для мышц. Мы платим за право кричать без причины, место, где нас выслушают.

А ещё — чтобы тренер, стиснув зубы, сказал: «Отличная работа!» даже после того, как вы полчаса рассказывали ему про грибок на ногах. Это ли не счастье?

И ещё, потому что тренер — единственный, кто не скажет: «Я же тебе говорил!», не напомнит о ваших обещаниях «начать новую жизнь», не спросит: «И что ты теперь будешь делать?»

Он просто подаст гантелю и скажет: «Сегодня работаем на рельеф». А ваши слёзы о том, что ребёнок опять получил двойку — останутся между вами, штангой и потолком.

Тренеры — единственные люди на планете, которые за одну зарплату должны быть: диетологами, брачными консультантами, юристами по разделу имущества и специалистами по детской психологии. И всё это — пока показывают, как не сломать спину на становой тяге.

А главное — всё это входит в стоимость абонемента!

Но есть секрет: мы все здесь не для здоровья. Мы платим за право быть слабыми. За то, чтобы тренер Вася, пахнущий протеином, сказал: «Я в тебя верю» — даже если это враньё. За то, чтобы девушка у тренажёра Смита случайно улыбнулась тебе — и ты на час поверил, что жизнь может быть лёгкой.

Фитнесклуб — это церковь, где вместо свечей горят диодные лампы. Ты исповедуешься тренеру: «Я съел две конфеты…» … а Сабина подмигивает: «Завтра отработаешь». Здесь не лечат тела — здесь торгуют надеждой. И мы покупаем. Потому что иногда, между жимом и приседом, кто-то спросит: «Как дела?» — и это будет единственный человек за день, кому не всё равно.

Спортзал не спасёт. Но пока ты здесь — ты не одинок. Даже если это иллюзия.

Но главное — здесь, между селфи, поиском нового мужа и жалобами на коллег, иногда случается чудо. Тело вдруг оживает, и вы чувствуете лёгкость, как будто бежите не от …, а просто так, под дождём.

И это почти… похоже на здоровье.

Тихо! Не говорите вслух. А то фитнес-индустрия поднимет цены.