Часть Вторая.
Осенняя.
Итак, осень. Движемся по раздолбанным ухабам среди сентябрьского леса. На УАЗиках.
На Переваловские протоки, стало быть, стремимся, аж грязь столбом из под колёс!
Грязь, ухабы, глубокие лужи. Объезды колеи, где не поймёшь, вправо или влево – одинаково хреново.
Короче – ехать сложно. Но можно.
Проехали мы эти пятьсот метров примерно за час и выехали на симпатичный бережок.
Палатки, костёр, все дела. Неподалёку тоже компания, уже застоль… нет, закостёрье в разгаре.
Один подошёл, морда уже вся прям крАсная такая. Зря вы, говорит, бедолаги приехали.
Здесь рыбы-ой, то есть птицы нет! Местные сказали. Мы вот сидим, горюем потихоньку.
Айда, говорит, к нам! У нас уже пустых пузырей полно, пошмаляем, типа соревнование, а?
Ну, наши некоторые согласились, а чо. В общем бутылки пустые у них через какое-то время закончились.
Стали репы чесать, из какого материала мишени сварганить. Пиво, кстати, баночное, тогда только в журналах и видели. Ну или в Москве, может, на фестивале молодёжных студентов.
Дядя Миша тут достаёт пачку сигарет, светлую такую, высыпает из неё сигареты в полиэтиленовый кулёк,
Вытряхнув на брезент остатки хлеба, гений!
И говорит, с ленинским прищуром. А давайте, говорит, батеньки, на черенок лопаты эту пачку насадим, да на другой берег протоки сплаваем, да там и воткнём!
А тот, кто эту пачку первым с черенка собъёт, тот и молодец самый!
На уток, ясно дело с ружьями охотятся, да с патронами дробовыми, но не которые всё же кое-что с собой прихватывали, особенно те, что меткостью похвалиться любили. Ну да ладно, менты, что с них взять?
Сказано – сделано, как сказал Франклин Делано.
Сплавали, мишень установили. И давай соревноваться! И что такое? Лучшие стрелки всё мажут и мажут! Как короли, прям… Обидно! Тут подходит самый молодой, с ружьишком ижевским, с дробью, естественно. А можно, говорит, я попробую?
А чего нельзя? Шмаляй, пацан! И пацан шмаляет. И пачки нет! И компания в полнейшем… удивлении и в восхищении!!!
Только много позже я понял, в чём тут собака порылась. Стреляли они, конечно, хорошо. Но! Может, они слегка ветром от выстрелов вращали эту пачку, и она потихоньку рвалась? И когда они её окончательно взлохматили, малец последним выстрелом добил-таки проклятую!
Ну-да ладно…
Завтра ж на охоту!(с) На утку пойдём.
И пошли. Но не все. Кто-то вообще не вылез из палатки. Кто-то, вяло помешивая вчерашнюю уху, сонным голосом хрипел – ачотам, птицы нет… месссные ж грили…
Но мы пошли. Вдвоем. Уйдя подальше, вышли на бережок протоки. А протока узкая, метров тридцать максимум. Встали. Ждём. Птицы не то, чтобы совсем нет, но и косяками не прёт. Справа парочка из наших стреляет уже лёжа, нехотя.
Чу! Птица! Ба-бах-бах-бах! На воду падает подранок. Справа двое оживились, вскочили на бережок, и давай шмалять!
И всё мимо, мимо! Напарник смеётся – ты, говорит, в неё камнем кинь, чего патроны переводить! И вдруг… С противоположного берега выбегает спаниель и плывёт за подранком. Если кто не в курсе, спаниели обычно без хозяев по лесам не бегают. Кроме Бима с чёрным ухом. Но здесь Зауралье, а не Подмосковье.
Мы, так осторожно, полушёпотом – э-эй, а есть там кто живой? Из кустов, что на том берегу, выходит человек с ружьём и спокойно так говорит – я здесь.
- Да ты бл…!!!
- Да ты ох..л!?!
- Мы ж тебя убить могли, как два пальца на курках!!!
А он нам – Так когда тихо было, я вам кашлянул.
Тут мы упали ржать, а напарник мой сквозь смех крикнул – Так ты бы нам ещё кивнул!!!