Начало, продолжение.
Автор текста Леонид Огороднов
Начну с рассказа ог том, как самоорганизовывался хаос. В первый мой приезд в Крымск (13-го июля) было условно говоря три власти: МЧС, волонтеры и местная администрация. По закону, в зоне ЧС власть принадлежит МЧС, поэтому администрация решений никаких не принимала. МЧСники пахали как волы, но их было мало. Помощи волонтеров они были рады, однако не брались обеспечить ни фронт работ, ни питание с проживанием. (Борты в Крымск обеспечивали, я туда прилетел грузовым ИЛ-76, забавное, надо сказать приключение).
Без помощи МЧС волонтеры самоорганизовывались, и происходило это на удивление эффективно. В наш лагерь «Добрый» на окраине Крымска фуры из Москвы шли безостановочно. Их надо было разгружать, сортировать содержимое и адресно отправлять пострадавшим.
Кроме того, волонтеры занимались разбором завалов и уборкой трупов животных. Необходимость в такой работе в Крымске стала сходить на нет с вводом регулярных войск примерно в 25-х числах. До того все вещи и продукты в Крымск поступали через волонтеров.
Вставка. Если еще раз услышу о мародерстве волонтеров, воровстве гуманитарной помощи, или вообще хоть что-нибудь плохое о волонтерах, дам в глаз. Все, чем «поживились» волонтеры – это самообеспечение лагеря из гуманитарной помощи: продукты, палатки, вещи. Но все, что забирал лагерь, не превышало полупроцента. Условия жизни: палатки на сорокоградусной жаре, каша с тушенкой, на первых порах не было душа. Питьевая вода (пить можно было только бутылированную воду) горячая. От жары отдохнуть можно было только в тени фуры.
В лагере было несколько правил: «сухой закон», запрет на политические споры и обязательство вновь пребывающих волонтеров в течение первых суток не вносить предложений об улучшении работы лагеря.
В общем-то, все правила были «написаны кровью», но особенно рабочим мне кажется второе. Люди стояли очень разные, нацисты, нашисты и белоленточники – все рядом. Если бы митингование было разрешено, никакой работы не было бы.
Собственно, на 9-й день, когда в Крымск пожаловал Путин, в городе, да и в лагере активно работали провокаторы белоленточников. В «Добром» такого товарища быстро вычислили и нейтрализовали, а вот лагерь «Волонтер», стоявший в центре города, власти после 9-го дня прикрыли, волонтеры перебрались в «Добрый».
Отношения с пострадавшими были двоякие. Люди, с одной стороны, были очень благодарны волонтерам, поскольку понимали, что помощи больше получить им было не от кого. С другой стороны, волонтеры были первыми, кто огребал по полной, когда стадия травматического шока сменилась агрессией.
Огребать должны были бы представители администрации, но их видно не было. Лагерь охранялся казачками, потом на ночь ставился наряд милиции. Поэтому, кстати, в Крымске, в отличие от Нижнебакакновской, гуманитарная помощь не разворовывалась нацменьшинствами.
Когда я вернулся в Крымск, это было 29-го, в лагере «Добрый» оставалось не больше двух десятков палаток. Лагерь питерцев в Нижнебаканской работает до сих пор, но о нем нужен отдельный рассказ.
Источник