После распада СССР, Россия потеряла позиции в мировой политике. Вместо того, чтобы отстаивать собственное мнение, российские дипломаты поддерживали западную позицию – даже в если она противоречила российским интересам.
В начале 90-х главой МИД назначили Андрея Козырева, который вошел в историю как «господин Да» - противовес «мистеру Ноу» Андрею Громыко. Но уже через несколько лет ситуация начала меняться. Первым знаковым противостоянием был конфликт в Косово.
В 1999 году блок НАТО грозит югославскому лидеру Слободану Милошевичу кулаком. В его стране фактически гражданская война. Сербы воюют с албанцами за край Косово. Одни, которых Белград называет сепаратистами, хотят независимости края, другие – официальные власти – выступают за нерушимость страны. НАТО во всех бедах обвиняет сербов, и 24 марта начинает бомбить.
Нарушив все нормы международного права, и не слушая Россию, которые выступает за мирные переговоры, НАТО начинает авиационную атаку. После подсчитали, в течение нескольких месяцев операции, название которой «Союзная сила», в Сербии были разрушены больше сотни промышленных предприятий. Авиация совершила 35 тысяч боевых вылетов, и выпустила больше 20 тысяч бомб и ракет. Погибло почти 2 тысячи мирных жителей, 400 детей. Но этот день вошел в историю как день, когда «войну выиграла только авиация». Военные НАТО потеряли только двух человек – случайно.
Евгений Бармянцев в 1999 году выступал как военный атташе при посольстве РФ в Югославии. Он утверждает, что НАТО не могли взять Косово голыми руками, поэтому предприняли авиационную попытку. При обсуждении операции «Союзная сила» Россия как участник операции не упоминалась. В этих условиях высшее политическое и военное руководство решили провести операцию на опережение НАТОвских войск и занять аэродром.
Евгений Николаевич Бармянцев
Марш-бросок в Приштину
Остается тайной, кто предложил перебросить российский миротворческий батальон, который в тот момент был в Боснии и приказал десантникам пройти маршем 600 километров и занять аэродром в Косово. Колонна из 200 солдат, которым предстояло остановить НАТО. «Солдаты не совсем понимали, куда и зачем они едут», вспоминает Павел Васильев, военнослужащий 2-го миротворческого батальона.
Сергей Павлов, командир 2-го миротворческого батальона: «Я понял масштаб того, какая ответственность на нас ложится, что это не просто учения, не просто выйти на боевые стрелы. На карту была поставлена честь нашей страны».
Только спустя 6 часов американцы поняли, какие войска идут к аэродрому. Но что-то помешало американским войскам тут же вылететь. Тем временем 2-й миротворческий батальон въехал в Приштину – край Косово. Военных встречали с цветами и радостными криками. Батальон занял аэродром «Слатина» в 7 часов утра 12 июня и организовала круговую оборону. Навстречу шла колонна английских танков, которых было в несколько раз больше.
Дальнейшие планы руководства состояли в переброске дивизии ВДВ, они должны были защищать политические интересы РФ. План не удалось реализовать из-за отказа Венгрии и Болгарии открыть «воздушный» коридор. Британский генерал Майкл Джексон отдал приказ танкам НАТО зайти на аэродром. Командующий российского блокпоста дал приказ взять танки на прицел и попросил Джексона прекратить действия. Алексей Догадин, военнослужащий 2-го миротворческого батальона, рассказывает, что он держал в руках гранатомет и не решался выстрелить. Английский танк тоже «молчал». Так они стояли, «молча», никто не делал первого шага.
Генерал НАТО Уэсли Кларк потребовал от Джексона немедленно уничтожить русских солдат и занять аэродром, но Майкл Джексон заявил своему начальству, что не собирается развязывать Третью мировую войну. Штурм «Слатина» не состоялся.
Итоги российского марш-броска
Так как Российская Федерация удерживала единственный аэропорт в регионе, то могла диктовать условия натовцам. В конечном итоге НАТО выделило России зоны влияния, аэропорт «Слатина» в том числе.
Этот марш-бросок считается первым шагом возрождения «новой» России. Мол, российское мнение не имело веса для мировой общественности, и нужно было доказать, что есть сила, с которой нужно считаться.
Леонид Ивашов, начальник главного управления Министерства обороны России отмечает, что это была первая победа новой России, сравнивая ее победой в Олимпиаде.
