ПесоКот, гибрид-мутант из Никуроденских лесов
Глава первая. Дьявольский остров
"Третий Ангел вострубил, и упала с неба большая звезда, горящая подобно светильнику, и пала на третью часть рек и на источники вод. Имя сей звезде — Полынь, и третья часть вод сделалась полынью, и многие из людей умерли от вот, потому, что они стали горьки…
И видел я, и слышал одного Ангела, летящего посреди неба и говорящего громким голосом: «Горе, горе, горе живущим на земле от остальных трудных голосов трех Ангелов, которые будут трубить!»
(Апокалипсис, 8)
Далеко за пределами Большой Земли, в открытом море вода темно-синяя, словно насыщенный цвет сапфира, такая глубокая, что ни один трос или якорь, спускаемый с корабля, не смог бы достичь дна, и столь изменчива, как живая человеческая душа.
В ясный день море спокойно и ласково, в его светло-голубых водах стайками плещутся рыбки. Но вот небеса потемнели, волны окрасились в мрачный свинцово-серый цвет, и над хмурой, глухо шуршащей бездной появились парящие белые чайки. Их резкий крик предвещает великую бурю. Гроза ревет, и волны с грохотом и страшной силой обрушиваются на прибрежные скалы, острые, как лезвие меча.
То неистовствует один из великих Стихийных драконов, повелитель всех первозданных вод. Глубоко, в самой пучине находится его роскошный дворец, великолепию которого позавидовали бы все земные короли и президенты. Издали он напоминал форму раковин моллюсков — то было излюбленное лакомство великого Дракона — такие же створчатые стены из опала, закрученная в форме конуса крыша с несколькими шипами причудливой формы. Длинные стрельчатые окна выполнены из чистейшего янтаря, которые открывались и захлопывались по мере того, как текла вода.
Время от времени пирует владыка всех вод в просторных чертогах, сооруженных из редчайшей морской раковины, напоминающей веер. Сам же Великий Дракон восседает на изумрудном троне. Навес его жемчугом крупным украшен. Мужественный, божественно прекрасный драконий лик дышит величием и гордо спокойным сознанием силы и могущества.
Изо дня в день поднимается Дракон на поверхность, дабы обойти свои обширные владения. Невероятно грациозный и подвижный, как морская волна, он рассекает собой морскую гладь и важно устремляется вперед, не нуждаясь в каких-либо спутниках. Но обитатели сами выплывают из своих укрытий. Радостно приветствуют своего господина дельфины и устремляются следом за ним. Жители же надводного мира, кому он хоть раз на глаза попадался, нередко принимали за гигантского морского змея и даже старались его выследить, но тот всегда водил их за нос.
Из имен Владыки Морей известно лишь три, истинного — никому не ведомо. Акварианом нередко величали его жители северо-востока. На юге его прозвали Нептулайном. А в Хрониках Лии сохранилось упоминание Нейфиона.
Цвет чешуи Дракона — бирюзово-синий, но он столь же переменчив, как и морская гладь. Белая борода, развевающаяся на ветру, словно знамя, сходство давало с самим Хранителем Времён, бронзовым Изначальным Драконом. Два желтых рога на расстоянии подобны короне. В деснице своей он сжимает острогу многозубую — неизменное орудие для рыболовства — выполненную из хризолита.
Горе тому, кто вызовет гнев Водного Дракона! Беда ждет и тех, кто попадется ему в этот момент в лапы! Как только взмахивает он своим неизменным атрибутом, подобно Земли Сотрясателю, огромные волны и белая пена вздымаются к небесам, будто шерсть разъяренного, готового к атаке кота. Словно невесомые осколки, огромные корабли и белоснежные теплоходы несутся по бушующим волнам, пока, совершенно разбитые мощным хвостом, словно щупальцами Кракена, и искореженные, не падают в гигантскую черную бездну, вращающуюся с невероятной, головокружительной быстротой. Но то еще не конец. Разинет Великий Дракон свою пасть — и останки несчастных мореходов, словно в бушующий водопад угодят в драконово брюхо.
Но теперь гнев Дракона проходит, и в деснице его, как маяк, снова сияет острога. С легким мановением лапы утихает страшная буря. Сонм бесчисленного множества божеств окружает Владыку Морей, и все они тоже драконы. Средь них — старец почтенный, нареченный Посеадус, барон по чину известный. Властвует он над драконьею расой Мермейдов, по легенде положившей начало существованию Русалочьего народа. Дочерьми приходятся они ему, их числом 24.
Под тихий плеск волн с наступлением тьмы выплывают они из морских глубин рука об руку. Девичий облик приняв, на брегу диком, пустынном танцуют дивно в сиянии Анелеса. Божественные голоса услаждают слух ангельским пением. Лишь эхо прибрежных скал и мягкий рокот моря вторят тем чудесным звукам.
Из числа Драконов-божеств известен Озерный Дракон, ютящийся в заводях иль у лесных озер. По соседству с Хозяином топей, Болотным Драконом обитает он и водит с ним крепкую дружбу. Малиновый гребень проходит вдоль синего, словно небесная лазурь, хвоста, а зеленые лапы его кончаются желтыми когтями. Легким, как пузырек воздуха и изящным делают его стройные стрекозиные крылья. Также весьма знамениты Рифовый и Коралловый. Один обитает в южных морях, другой — на дне тропиков, покрытом коралловыми рифами.
Не смыкают глаз никогда два стража глубин неизведанных. Подобный удильщику Левиафан и свирепый Кракен. Когда-то, разгневавшись на жителей острова за непослушание, наслал Владыка Морей в наказание морское чудовище. И вскоре о том пожалел. Вышел из глубин Левиафан, разинул свой зев ненасытный. Целые острова исчезали год за годом...
Горе тебе, если ты пират и осмелился нарушить непробудный сон древнего божества! Долго бродили слухи средь рыбацких деревень, что однажды, ограбив очередной корабль, пираты навеселе возвращались домой. Внезапно на воде появилась зябь, но экипаж это мало смутило. Но потом море забурлило, и из недр выплыло что-то, напоминающее остров. Оно поднималось все выше и выше, покуда не достигло размера самой высокой горы. Было не совсем понятно — перед тобой гигантский осьминог или медуза? Но вот у существа открылся глаз, затем второй, и из воды, точно стрелы, взмыли ввысь его толстые щупальца.
Пираты сперва наблюдали, как монстр появляется на поверхности воды, и лишь затем прозвучал приказ капитана открыть огонь. Но было уже поздно. Словно толстые веревки, обвили щупальца корабль и, ломая его на части, монстр стал стремительно погружаться в воду, оставляя после себя черную бурлящую бездну.
Глубоководный (Глубинный) Дракон в детстве неотличим от краба, но, набрав рост, выглядит весьма внушительно. Он иногда охраняет самого Владыку Морей и является родоначальником Амфибий.
Да, могущественны божества рек, озер и морей, велика их сила, но правит всеми ими лишь Стихийный Дракон Воды.
Все моря и все земли обтекает вокруг океан. Океанический Дракон властвует этой стихией. Голубые лагуны с чистейшим песком — это его обитель. Сыны же и дщери великого Бога дают процветание и радость смертным своей вечно текущей, живой водой, они поливают ею всю землю и все живое.
Посреди этого моря, как бы отрезанный от внешнего мира, находится одинокий остров в рамке неприступной береговой линии. Настолько недосягаемой, что впору было бы построить форпост для защиты от вражеских атак. Недаром эти места в древние времена становились предметом спора Великих Богов-Драконов.
Берега, покрытые белоснежным песком, едва заметны проплывающим мимо судам. Существует лишь один ветхий причал, единственная бухта, которая в былые времена связывала остров с внешним миром, да и то лишь при благоприятных погодных условиях.
С высоты птичьего полета остров напоминает не то дельфина, не то голову свирепого дракона. Он со всех сторон окружен утесами и холмами, благодаря чему практически никогда не бывает ветра. За покрытыми буковыми зарослями вершинами гор распростерся и застыл в своем первозданном виде Никуроденский лес, известный средь обитателей Дракониана как Фэру Утзудо или Королевство Нико-Родион. Он настолько густой, что неподготовленному путнику понадобился бы не один день, чтобы выбраться из чащобы.
Добравшись до самой сердцевины, можно увидеть самый большой суходольный луг, покрытый Иван-чаем. Это самая живописная поляна, точь-в -точь схожая с Лысой Горой, расположенной в Битцевском парке. На этом лугу произрастает огромное количество многоцветных трав. Именно здесь в незапамятные времена и обитали антропоморфные животные. Здесь же протекала глубокая река, именуемая Мотос, чьи воды прозрачны, как хрусталь. Она делила лес пополам и питала сушу во времена весенних разливов.
В западной части леса располагался древнейший эльфийский городок Сильванаар. Там, на гибких стволах многовековых деревьев располагались дома Лесных Эльфов, свято чтивших природу и ее созданий, промышлявших охотой на заполонивших долину саблезубов и друидизмом. Чуть подальше, в самом глубоком месте, раскинулось и само Королевство Нико — Родион.
Когда-то он был пристанищем для шестисот девяноста видов антропоморфных животных, населявших его территорию. Название им было - Фурри.
Здесь располагалось абсолютно все, что было им необходимо. Для путешествия в другие локации было установлено лишь два магических портала.
Один располагался в Храме Великого Притяжения, второй же — в самой низшей части леса, окруженной массивной горной стеной.
Чтобы добраться до него, нужно было из центра проложить путь через мост, разделяющий берега.
Напротив Храма Великого Притяжения возвышалась самая высокая гора в Никуродене - Мирбурд. Когда-то самые отчаянные альпинисты пытались покорить ее, но немало жизней было загублено в ее склонах.
Отныне гора эта - действующий вулкан, владение огненного элементаля, лорда Магмароса, который вероломно выдал Дракону-Демону самый безопасный путь для вторжения на Дракониан.
Теперь же Никуроденский лес — зараженная местность, окрашенная преимущественно в кислотные цвета, один из которых - лаймовый, здесь он доминирующий.
Территория поделена на четыре зоны радиационного поражения местности. Здесь обитают различные виды мутировавших людей и животных, численность которых по прошествии десяти лет неуклонно возрастает.
Дороги и улицы полностью поглотила растительность, металлические каркасы мостов и зданий давно проржавели. Остатки домов из темных неровных, опаленных пожаром кирпичей, исчерченных осколками от взрыва стен, смотрят пустыми глазницами из разбитых окон. Все водоемы, включая даже и священные источники, отравлены, а вместо воды в них бурлит зеленая слизь.
Самая опасная часть острова - его центр. Никто не осмеливался приближаться к нему безнаказанно: именно здесь гораздо больше источника радиации и бродит несчетное количество монстров, от которых даже сами мутанты предпочитают держаться подальше.
На том самом месте, где раньше был Усилитель Магии теперь образовалась глубокая огненная воронка, источающая смрад. Вокруг нее невероятно пустынно. Лишь раскаленные пески и обуглившиеся остатки деревьев напоминали о случившемся. Лес так и не смог прийти в себя от нанесенного ему урона.
Говорили, что огненный кратер - это результат падения огромного метеорита, а также - Крутоверть Хаоса, или ее земное отражение, позволившее неукротимым Демонам снова проникнуть в мир.
Внутри кратера сновали Инферналы, которые призывали все больше и больше сородичей, некогда томящихся в подземной тюрьме с их Драконами - повелителями.
Стволы деревьев, кроны которых теперь располагались лишь на макушке, приобрели причудливые формы. Некоторые, подобно ядовитым змеям, извивались, завязывались в узел, и даже изгибались под разными углами на разной высоте. Остальная же их часть представляла собой абсолютно голый ствол с сухими ветками.
Именно зона умеренного поражения "А1", часто обозначаемая на картах местности синим цветом, и стала практически родным домом для мутантов. Все они — глубоко несчастные жертвы обрушившейся на мирный лесной городок страшной трагедии, получившие определенную дозу радиации, деформировавшей их внешний вид и сделавший их вечными изгоями среди себе подобных.
Беда, разделившая жизнь обитателей на "до" и "после", стала самой крупномасштабной, таинственной экологической катастрофой в мире Дракониан, последствия которой ощутимы до сих пор.
Черный дым густой пеленой стелется по мрачным окрестностям, возвещая о событии, память о котором никогда не изгладится.
Оно навеки исказило внешний облик некогда прекрасного мегаполиса, превратив его в "город-призрак", стерло краски жизни, и "невидимый враг", охвативший обширные его территории, вступил в свои права, ежегодно собирая кровавую жатву для Смерти, которая в этих краях — извечный гость.
Неподалеку от руин Святилища Природы, возведенного в честь Драконицы Нэйчерлиты, Всецарицы и богини Всего Сущего, установлен кенотаф с выбитыми на нем золотыми буквами именами около шестидесяти четырех тысяч погибших местных жителей. Вокруг него — букеты цветов, венки, поставленные в ряд, игрушки и вечно горящие свечи.
Монумент был сооружен на двадцать пятую годовщину трагедии. В первый и в последний раз в опустевший лесной город на дирижабле приземлились их родственники, начальствующие лица, стражники и часовые, а также просто те, кого беда не обошла стороной. Всего было около десятков тысяч собравшихся.
Ровно в час прозвучал тревожный набат, и в небо взмыли белые воздушные шары, обвитые черными траурными лентами, коих было видимо-невидимо. Вскоре была объявлена минута молчания.
Бывший мэр города зачитал чрезвычайно длинный поименный список, и каждое его слово то и дело прерывалось ритмичным ударом метронома. Столпившиеся у монумента в знак вечной скорби, оставшиеся в живых никуроденцы предавались о тех светлых днях прежней, беззаботной жизни, о тех мгновениях, которые, увы, уже не повторятся вновь.
Тот враг, с которым столкнулся каждый житель некогда безмятежного города, оказался невидим, неслышим и неосязаем. Его присутствие можно было распознать лишь по треску дозиметра и по длинному писку Санитрона — недавнему изобретению гномов. Никто не знал ни природу его возникновения, ни подлинных причин таинственной Катастрофы, стремительным порывом обрушившейся на мирную землю и превратившей её в нечто столь гротескное.
На долгие годы остров словно оказался проклят. Отстраивать заново город так никто и не стал.
Всеми позабытый, всеми покинутый, заброшенный, поросший бурьяном, жуткий и смертельно опасный, Никуроден так и остался стоять вдалеке, служа лишь болезненным напоминанием о темном прошлом.
И на протяжении уже третьего десятка лет он хранит в недрах своей непроходимой чащобы свои мрачные тайны, оставаясь молчаливым свидетелем бурных событий, а после — массовых похорон своих жителей.