Мнительность
Мнительность по поводу закрыл ли я дверь, у меня прокачана на столько, что я каждый раз вспоминаю в ту ли сторону она закрывается
Мнительность по поводу закрыл ли я дверь, у меня прокачана на столько, что я каждый раз вспоминаю в ту ли сторону она закрывается
Квартальную премию Наташа решила утаить.
И - сделать себе подарок.
На все 5000 рублей.
Джинсы, с эффектом «бразильской попы».
А то она всё в юбках, да платьях. Однообразно!
Сразу после работы, наврав мужу, что задержится с отчётом, Наташа поехала в торговый центр. Нарядиться.
В метро она мысленно представляла себя в новых джинсах на публике, что-то вроде Бейонсе и Дженнифер Лопес, только красивее.
И - улыбалась своим мыслям.
Поднимаясь по эскалатору Наташа уже решила, что купит джинсы за любые деньги, а не только за премиальные. Ведь жизнь одна, а муж прилично зарабатывает.
Да, и новые «челси» как раз подойдут!
В третьем по счёту бутике Наташа потребовала старшего менеджера. Немедленно.
Чтобы пожаловаться на хамку-продавщицу – понабирают чёрт знает кого, дур приезжих.
Девушка-консультант терпеливо носила Наташе в примерочную весь джинсовый ассортимент уже полчаса. Но - безрезультатно.
Наташа была абсолютно уверенна у неё тридцатый размер.
Два года назад, перед поездкой в свадебное путешествие на Кавказ, она точно покупала джинсы W30. Но, приносимые в кабинку длинноногой и стройной как статуэтка девушкой W30 долезали только до середины Наташиного колена. Нахалка-продавщица, с характерным для приезжих «г» в речи, любезно предлагала попробовать W33, а ещё вернее - W34.
И Наташа не выдержала:
- Позовите мне старшего менеджера! Немедленно!
На шум, поднятый красной от возмущения Наташей из подсобки пришла дама-менеджер. С собранными «в хвост» ядовито-красными волосами и пламенными губами – оживший демон советской торговли. Чтобы даму ни с кем не перепутали покупатели на чёрном пиджаке демона был бейдж «Менеджер магазина».
- Добрый день! Чем я могу помочь? – прокуренным голосом спросила дама-демон.
- Я хочу, чтобы эту девицу, - Наташа в трусах и водолазке сделала королевский указательный жест на гибкую продавщицу, - немедленно уволили!
- Да, непременно! – сразу решительно и твёрдо сказала тётка-менеджер.
(За тысячу рублей в смену и весьма эфемерный процент от продаж в бутиках работали только приезжие. До тех пор, пока найдут что-нибудь более существенное. Дама ценила этот момент приезжей неопределённости и на период гнева покупателей соглашалась со всеми требованиями. Сразу.)
Гэкающая девушка, которую за сегодня требовала уволить уже третья покупательница с фантастическими представлениями о своей фигуре, заплакала. Она твёрдо знала, что не уволят, но надо ускорить поиск новой, менее нервной работы.
Инцидент был исчерпан. Наташа оделась и продолжая пламенеть от возмущения зашла в магазин косметики известного бренда. Там, под выигрышным освещением, она увидела себя в зеркале в полный рост.
И ужаснулась:
«Я - толстая! Господи, я – жирная!».
Побродив по коридору торгового центра Наташа смирилась с мыслью о собственной коровищности. Во всех зеркалах всех магазинов она видела тётку с небразильской попой размера W34.
«Я похудею!» - твердо решила Наташа на фудкортной площадке торгового центра. И гордо осмотрела поглощающих ароматные бургеры и хрустящие стрипсы себеподобных тёток размера W34 и выше.
«Любой ценой похудею!» - подумала она с настроением Жанны д’Арк и нервно сглотнула слюну, - «И извинюсь перед девушкой из бутика».
К реализации плана Наташа приступила немедленно – вернулась в бутик джинсов.
Девушка-стройняшка с провинциальным «г» уже показывала товар новой даме. Увидев Наташу у стеллажей она втянула голову в плечи и сникла. Но, Наташа решительно подошла и сказала:
- Я вас прошу – простите меня! Я была совершенно не права, извините, - и подумав, добавила – У вас такая плохая работа.
По пути домой Наташа думала – с чего бы начать?
Худела она впервые, а поэтому теоретически знала два основных метода – меньше жрать (1) и больше двигаться (2). И один не основной, комбинаторный – меньше жрать и больше двигаться (3).
«Не буду ужинать! И никаких десертов на ночь!» - твёрдо решила Наташа выходя из метро на своей станции. Неожиданно парень с видом пажа вручил ей флаер – «Школа похудения «Стройнеем за неделю» - первое занятие бесплатно!».
«Хрень какая-то» - подумала Наташа, но флаер запасливо положила в карман.
Дома нервничала Наташина семья – муж Женя и кот Стёпа.
- Натуля! Сколько можно работать? – спросил Женя открывая двери, - Тебе, что больше всех платят? Мы со Стёпушкой тебя заждались – не ужинали.
Наташа внимательно посмотрела на мужа и кота – оба не худые. Стёпа так вообще – матрас на лапах, рыжий. И Женя хорош, брюшко вырисовывается!
В квартире волшебно пахло жаренной курицей. Женя не только хорошо зарабатывал, но и любил готовить – печь нежные блинчики на завтрак и запекать кур в пакете измазав всякими соусами.
Степа просто любил пожрать. Не готовя.
- Надо было не ждать! А сесть и съесть свою мерзкую курицу вдвоём, - злобно сказала Наташа раздеваясь. От запаха курицы в горчично-яблочно-чесночном маринаде в животе урчало, а бронзовая румяная прожаренная хрустящая корочка просто грезилась голодной Наташе.
- Мама не в духе, пойдём Степан, - спокойно заметил уравновешенный Женя. И увёл рыжего Стёпу в кухню, к потрясающе вкусной курице.
А Наташа ушла в комнату, на диван – худеть.
Вечер прошел томительно.
В разных концах дивана сидели худеющая Наташа и всем довольный муж со Стёпой на коленях. Наташа читала о диетах, калорийности блюд, высчитывала свои будущие идеальные параметры подставляя нынешние неидеальные в различные формулы. Жрать хотелось страшно, до обморока!
Женя, стараясь не раздражать взбудораженную жену, тихонько гладил Стёпу и без звука смотрел ужастик. Похрустывая фисташками (562 ккал в 100 гр.).
Утром Наташа впервые за годы брака отказалась от Жениных блинчиков. От всех видов: с джемом, со сметаной и со сгущённым молоком. Ничего не объясняя.
«На работе поем, низкокалорийного чего-нибудь» - подумала Наташа выходя из дома.
На работе было ещё хуже.
Впервые за всю карьеру Наташа поняла, что коллеги ходят сюда пожрать. Или обсудить сожранное вчера.
- Девочки, моя очередь по пончикам! – почти в пороге кабинета остановила Наташу Лена-бухгалтерша, - Натусик, вот твой любимый банановый! Хватай.
- Подожди-подожди, Лена, - торопясь сказала недавно выданная замуж Катя, - Пончик на десерт, у моего Ашотика мама приехала. Я самсы принесла. Домашней, на всех. Вкуснющая!
- Самсу слопаем после обеда, - влез в женский разговор Миша-снабженец, - Ксении Павловне сегодня пятьдесят – она кулебяку притарабанила. С палтусом! Я на сорок пять ел – до сих пор помню: чудо! Ей Богу, чудо! Жирная, нежная, многослойная – куда там лазанье..
- Ой, девочки, не поверите, я вчера при всей своей безрукости лазанью готовила! – вмешалась в разговор Анька-секретарша, - Так просто, так вкусно! Сейчас расскажу!
- А мы вчера фондюшницу опробовали – здорово! – вставила свои пять копеек субтильная Лида, - Просто и не оторваться, извини Анечка, я после тебя расскажу…
Наташа с яростью посмотрела на Аньку и Лиду.
Лидка была худая-прехудая, блузка размера XS болталась на ней как на пугале. Прямо висела! При этом она жрала пончики, домашнюю выпечку и всё остальное вместе со всеми. Вот это метаболизм!
Анька-секретарша тоже жрала вкусности наравне со всеми, но поправлялась в красивом месте – в груди. Анькина попа упорно сохраняла приятный глазу размер. А вот бюст рос! Вся женская часть трудового коллектива страшно завидовала ей и звала за глаза «цыцастая». Мужская часть трудового коллектива любила Аньку, за невредный характер и грудь размера F. Причём за грудь – особенно.
Голодная Наташа не выдержала и отпросилась. Сославшись на нездоровье.
И поехала в Школу похудения «Стройнеем за неделю». Неожиданно для себя. На первое, бесплатное занятие.
Сегодня (17.11.2018) возвращался с работы в Москве через метро Саларьево.
Зашел в предпоследний вагон и, приготовившись немного покемарить или позалипать спокойно в телефон, присмотрел себе сладкое местечко в конце вагона, сиротливо ожидающее моего появления.
Напротив уже пристроилась прилично одетая парочка, и под "прилично" я имею ввиду одетых с иголочки. Шарфики, пальтишко, все как-будто бы новое или только что из химчистки. Такое соседство нисколечко не смущало мои потертые и залатанные в несколько местах штаны, которые с чувством заправского работяги, идущего со смены, понесли моё бренное тело к вожделенному месту. На вид парочке я бы дал 30-40 лет, что в свою очередь не смущало никак меня.
Смутило меня совсем другое. При приближении к месту, в затылке заголосили нейроны, предчувствуя засаду. И право, аккурат на середине трехместного паралона, обтянутого подобием кожи, возлежала банковская карта. Сбербанковская, причем на вид абсолютно новая. Казалось бы, следовало немедленно ретироваться. Но пока мои взбудораженные офисные нейроны пробивали себе путь к руководству через сонм менеджеров среднего звена, моя жопа уже примостилась в уютном уголочке, в дюйме от карточки.
Мой взгляд украдкой бегал по этой карте, мысли метались как белочки в горячке. Что делать?! Продолжать игнорировать? Почему парочка напротив сидела и что-то обсуждала, перешептываясь и смеясь, полностью игнорируя эту карту?! Поступить как они? Но вдруг войдет какой-нибудь асоциальный элемент и заграбастает эту карту, тратя налево и направо денежки бедолаги? А может ее украли и уже выкачали все с нее, бросив специально на виду, чтобы ее подобрал другой и отвести подозрения на него?!
К сожалению, натура у меня такая, что не позволяет пройти мимо. Да к тому же скоро будут заходить еще люди, и могут спросить не моя ли это карта, а если не моя, то почему она спокойно лежит в дюйме от моей жопы. Поэтому после секундных колебаний, я взял эту карту. Стараясь особо не разглядывать, прочитал, что она на имя Артёма Тарасенко (или Тарасова, я уже точно не помню, и может не Артем, а Андрей). Но что же дальше? Первой из последовавших мыслей - было связаться с владельцем - кинуть на карту денег с обратным телефоном, вдруг он находится неподалеку. Следующей оказались воспоминания о том, как сам потерял карту и без особых для себя проблем ее заблокировал, дождавшись перевыпуска.
В это время электричка начала движение. Итак, вариант с возвратом ее владельцу не подходит - я живу не в Москве, да и сам владелец может быть заезжим. Да и перспектива ошиваться еще час в метро, а то и больше, совсем не радует. К тому же, если деньги с нее уже сняли, то я в числе подозреваемых, еще и заяву накатают... Тогда позвонить на горячую линию банка и разрезать карту, как уже советовали в постах на пикабу. Однако ножниц с собой нету, а если какой-то мужик с опухшей мордой в повидавших штанах начнет руками рвать пластиковую карту, то это привлечет ко мне ненужное внимание.
Тут я соображаю, что до сих пор держу карту в руке и мы проехали одну, а возможно и две станции. Достаю лист А4 из рюкзака. Да, у меня с собой был рюкзак, разве я об этом не упомянул? Заворачиваю в него карту конвертиком и убираю. Решено! Позвоню на горячую линию, чтобы заблокировали и связались с владельцем и порву ее, как только доеду до перехода между ветками метро. Ведь из вагона метро звонить и что-то внятно объяснять весьма проблематично, учитывая сопутствующий шум.
До перехода ехать еще минут 20, поэтому я сонно стал залипать в пол как и планировал. Периодические взгляды парочки напротив меня стали настораживать, поэтому я достал шапку из упомянутого рюкзака и натянул по глаза. Не им натянул, а себе на голову. За две станции до моей, они собирались выходить и мужик достал телефон в кожаном чехле. Возможно это была читалка, т.к. выглядел он как натуральный тапок 45-го размера. Может это и был тапок, только в чехле от телефона и с камерой. Подозрительно в общем, показалось что они меня фотографируют и появилось желание натянуть шапку уже по пятки. Не подавая виду я продолжал усердно сверлить пол осоловевшим взглядом замученного жизнью ослика. Парочка вышла из вагона.
Подозрение усилилось. Зачем они меня сфотографировали? Подадут заяву? может это их карта и они все это время тратили по онлайну деньги, пока я, простачек, размышлял как с ней правильно поступить. Если она застрахована, то они просто подадут на страховку и скажут что ее украли, а на меня повесят свои траты.
Да-а-а, попал... Лучше бы я ее вообще не трогал, или вышел и сел в другой поезд вообще. Ментально стал ощущаться жар от карты, надежно, как я думал, скрытой в недрах рюкзака в обертке из обычной бумаги (жаль, что не свинцовой). Видели визитки-ножи а ля креативити? Мне эта карта представилась таким ножом, которая медленно подбиралась к моей артерии. Она словно кричала из рюкзака "А ну иди сюда, сучка, а ну гони бабки моему пахану, а то покромсаю на кусочки! Слышал про моего брата Визу? Его злобные людишки разрезали на пополам тупыми ножницами, так что сейчас ты почувствуешь какого это на себе, гребанный мешок с мясом!"
Вот я попал. Решено! Выхожу на переходе и звоню в горячую линию, благо осталось пару станций, затем порву карту специально напротив камер. Осталось всего пару станций, ну же, ну же, чего электричка так медленно едет. Останавливаемся - наконец-то. Стремительной походкой иду в сторону перехода, на ходу набирая номер горячей линии, предвкушая скорейшее избавление от этого капкана судьбы. Стоп. Сотрудник полиции проверяет документы у приезжих. Как раз возле камер. Вот оно! Подхожу, объясняю ситуацию и сверток перекочевывает из нагретого картой кармана моего рюкзака в карман куртки полисмена. Фух, избавился.
Вспоминается сцена из "преступление и наказание" Достоевского, где Раскольников подвыпившую мадаму "спасает" из рук мужика и передает в руки полисмена, но потом сомневается в порядочности шинельного господина. Так и тут. Может ли сотрудник полиции сам использовать карту не по назначению? В первую очередь он человек, а не полицейский, так что все возможно. Но, будет надеется на порядочность. К тому же, если доложит об этом, может по службе им бонус полагается, не знаю как у них там. Правда, если скажет, что изъял карту у подозрительно выглядевшего мужика с недельной небритостью....
Но в итоге, я снял с себя груз переживаний за чужое имущество и свое благополучие. Даже если это были мошенники, и на меня будет заява, то сомневаюсь что по камерам с меня снимут живописный портрет. К тому же факт хищения средств с карты, если он присутствовал, вряд ли можно будет привязать ко мне. Надеюсь. Будучи множество раз битый жизненными граблями, я уже любой подлянке не удивлюсь.
Итак, повеселевший и со спокойной душой я отправился заканчивать смену, чтобы скорей вернуться в уютные стены квартирки, оберегающей меня от враждебного и полного капканов мира. Надеюсь, что я либо добавил себе положительной кармы, передав карту в руки сотруднику полиции, либо избежал отрицательной от возможного наебалова со стороны мошенников.
The end. I hope...
Вчера мне позвонила моя младшая сестра и давай выносить мозг. Человек она впечатлительный и очень подвержена внушению. Я же, как старший брат, пользуюсь у нее неоспоримым авторитетом, а по совместительству являюсь “жилеткой”, утешителем и психотерапевтом в одном флаконе. Как выяснилось, ЭКГ моей сестры не понравилась врачихе и та направила ее на УЗИ с подозрением на микроинфаркт. Пока она все это рассказывала, шмыгая носом, прикидывал, как бы ее настроить на более позитивный лад.
- Так, теперь помолчи и внимательно слушай!
Во-первых, ты жива, у тебя есть руки, ноги, голова и все это нормально функционирует. Оговорился – голова под сомнением.
Во-вторых, еще ничего точно не известно, а ты себя уже мысленно похоронила.
В-третьих, микроинфаркт – это не так страшно как РАК или СПИД и даже с этими заболеваниями люди живут.
В-четвертых, если ты не прекратишь истерить по этому поводу, то точно заработаешь инфаркт или инсульт.
И последнее. Расскажу тебе реальную историю, как мы сами можем угробить свое здоровье, только путем самовнушения.
Этот рассказ я услышал десять лет назад от одного мужчины, который лежал со мной в одной палате хирургии. Ему предстояла операция по ампутации нескольких пальцев на одной ноге.
Все началось с того, что у этого мужчины ни с того ни с сего начала синеть нога. Он пошел в больницу, а там ему объявили, что начинается гангрена и нужно срочно ампутировать ногу. Для мужика это было шоком – вот так вот на ровном месте стать калекой. Он перенес тяжелейший стресс, выкурил за ночь две пачки сигарет, а наутро, по совету жены, отправился в другую больницу. А там его также осмотрели и сказали, что ничего страшного – нога теплая и при назначенном лечении все войдет в норму.
Лечение прошло успешно, но выяснилось, что на фоне стресса и переживаний, он заработал сахарный диабет. Так он стал диабетиком со всеми его “прелестями”. А через какое-то время этот мужчина пошел в лес за грибами, промочил ноги и натер кровяные мозоли на пальцах одной ноги. Придя домой, он промыл ранки и залепил их пластырем, благополучно забыв об этом. Все бы обошлось, не будь он диабетиком – у них от любой царапинки могут появиться незаживающие язвы, приводящие к тяжелым последствиям. Что и случилось в нашем случае - мой сосед по палате оказался на больничной койке в ожидании операции по ампутации пальцев ноги.
Такую вот историю рассказал я своей сестре, которая сразу притихла – видимо призадумалась. А вскоре, после этого разговора, прибежала ко мне радостная такая – диагноз не подтвердился и у нее со здоровьем все хорошо, только сахар в крови немного повышен. Клятвенно уверяла, что больше не будет волноваться по любому поводу. Но кто же ей поверит – это же моя сестра!
Я мнителен. Любой прыщ считаю началом мучительного, но скорого конца. По этой же причине наличие презерватива было для меня единственным условием добрачных отношений.
Но однажды, на втором курсе, вышла осечка. Наутро, протрезвев и осознав все риски произошедшего, я помчался в поликлинику. Доктор сообщил мне о каком-то инкубационном периоде и отправил восвояси.
Следующие несколько дней прошли в тумане, выискивании симптомов, составлении завещания и клятвах всем известным богам принять обет безбрачия в случае выздоровления. В назначенный день, трясясь как советский трамвай, я сдал все анализы и впал в кому, не дожидаясь результатов. Через сутки врач огорошил меня новостью:
– Здоров!
Стоит ли говорить, что я ему не поверил и потребовал пересмотреть свои лживые показания или порекомендовать мне альтернативные анализы.
Осознав, что один из нас должен умереть, доктор отправил меня сдавать спермограмму. Он сообщил, что, помимо нескольких миллионов копий такого же труса, как я, в ней теоретически могут обитать интересующие меня микроорганизмы.
– Поднимись в лабораторию, там тебе все объяснят.
Слово «лаборатория» меня насторожило. В ней периодически доблестно трудилась МОЯ БАБУШКА. Встречать ее в данных обстоятельствах мне, по понятным причинам, не хотелось, но я рассчитывал на мое обычное везение.
Пролетев два этажа, я открыл дверь в нужный кабинет и увидел знакомый профиль. Бабушка. Я зашел, обмяк и торжественно замолчал. Произнести слово «сперма» при бабушке сил не было.
– Ну что? Довеселился? – поинтересовалась Т. Р., протягивая мне что-то среднее между наперстком и маленьким пластиковым стаканчиком. Глаз от микроскопа она не отрывала. Это меня спасло от позорного обморока. (Думаю, врач-венеролог сообщил ей о моем визите по телефону, а как потом выяснилось, и все другие мои анализы смотрела тоже она.)
– Сдашь и сразу неси мне. Инструкция на двери в наше отделение, – отрезала бабушка.
Вышел я сквозь дверь, как Гарри Поттер.
Посмотрев на мензурку, я наконец осознал, что от меня требуется, но все-таки решил ознакомиться с инструкцией. На двери крупными буквами были даны ответы на все мои вопросы:
«Получить в кабинете 143 пластиковый стаканчик. Пройти в кабинет 146.
Путем массажа получить эякулят (это слово я прочел трижды, нервно размышляя, то ли это, о чем я думаю).
Сдать эякулят в кабинет 143 в течение 5 минут. (Кхе-кхе… а что будет, если опоздаю???)»
Массаж меня определенно заинтересовал, хотя я, конечно, понимал, что массажистки в данной процедуре не предусмотрено. Развернувшись с целью поиска кабинета 146, я впервые понял, что это такое – желание провалиться сквозь землю.
Локейшн был следующий: огромный холл, в который выходила дверь бабушкиного отделения с той самой инструкцией, далее приемная стоматологического отделения, и в конце холла – кабинет номер 146. В общем, все сидящие здесь видели, как я читал инструкцию, и понимали, куда и зачем я сейчас пойду. Все сидящие – это две женщины, парализованные первобытным страхом перед бормашиной, которым явно не было дела до моего массажа, и две медсестры, стоявшие в регистратуре стоматологии. Этим как раз не было дела ни до чего другого, кроме моего массажа. Они смотрели на меня в упор с нескрываемым ехидством. Маскировать стаканчик и изображать праздношатающегося было поздно. От моего лица можно было прикуривать.
Понимая, что при таких свидетелях холл я преодолеть не сумею, и уж тем более не смогу выйти из кабинета 146 в здравом рассудке, я решил ретироваться под крыло старшего поколения. Бабушка вопросительно подняла брови. Собрав силы в голосовые связки, я изрек:
– А нельзя ли заняться таким непристойным делом дома? В окружении друзей и при помощи, так сказать, сочувствующих?
– Нет, нельзя – остынет, иди сдавай, мне уходить надо.
После этой фразы я завис. Слово «остынет» в устах бабушки ассоциировалось у меня только с супом, овсяной кашей или в крайнем случае с ингаляцией.
В общем, я застрял в коридоре, так как выйти обратно в холл навстречу фуриям с горящими смешливыми глазами не представлялось возможным. Был вариант минут через пять вернуться к бабушке со словами «не смог», но, во-первых, оставался страх смертельной болезни, а во-вторых, так низко пасть не позволяло мое тщеславие.
Собравшись с силами, я бодро открыл дверь и пошел на амбразуру. Первый же взгляд на регистратуру убедил меня в том, что «все бабы суки». Их там было уже четверо, и все как одна мерзко хихикали, а стоило мне целиком вылезти на свет, восемь глаз начали меня дырявить. Думаю, уже вся клиника знала о моем сольном выступлении. Положение было отчаянное. Отбросив всякую стеснительность, я подошел к медсестрам, громко спросил, не хочет ли кто-нибудь из них помочь. Измученные болью и ужасом пациентки тоже повернулись (но, скажу честно, эти дамы помочь мне не смогли бы при всем желании). Настало время краснеть медсестрам. Одна сразу испарилась, трое оставшихся занялись заполнением историй болезни. Торжественно заявив «так я и думал», я направился в кабинет 146.
Его я запомнил на всю жизнь.
Кабинет 146 внешне не отличался от других кабинетов советской поликлиники. Я и не ожидал бархатной обивки на двери, но возлагал большие надежды на внутреннее убранство помещения. Как-никак, там должен был происходить хоть и неполноценный, но акт любви. Воображение рисовало телевизор с недоступной мне тогда порнографией, журналы Playboy на цепи или хотя бы каталог женской одежды, некоторые разделы которого были детально изучены мною еще в школе.
Естественно, предполагались душ и ложе. Реальность превзошла все ожидания. В храме любви не было ничего. Ну, то есть вообще ничего. Стены, окрашенные в противозачаточный темно-зеленый, и всё. Ах, нет, вру, имелся офисный стул, и он, сволочь, стоял плохо, что было весьма символично. Похолодевшими руками я стал нащупывать задвижку, ибо в данной ситуации еще и кричать «занято» было бы вовсе сюрреалистично. На мое счастье, задвижка присутствовала. Решив проанализировать ситуацию, я сел на стул и чуть не навернулся.
Передо мной сразу встало несколько проблем. Жалкий виновник этого торжества из комы не выходил и признаков жизни не подавал.
Слишком долго сидеть в этом карцере я не мог – бабушке, как вы помните, нужно было уходить!
За дверью находились пристыженные медсестры, и мое долгое пребывание в кабинете 146 вызвало бы у них нездоровые подозрения.
Комната одна, а желающих «помассажироваться» много. Не хотелось услышать стук в дверь и пожелание «быстрее…» – ну, вы сами понимаете.
Не буду посвящать вас в детали последующих 10 минут. скажу только, что мое воображение никогда не работало так усердно. Силой мысли я перенес себя из этой тюрьмы в волшебную страну и пребывал бы там счастливо, если бы не пластиковый стакан, узкое горлышко которого требовало точного баллистического расчета.
Усталый, но гордый я вышел из кабинета 146 и, окинув пунцовых дантисток взглядом победителя, строевым шагом отправился к бабушке. Медсестры уткнулись в бумаги.
В кабинет 143 я зашел, конечно, не таким смелым… Пока бабушка запихивала «эякулят» под микроскоп, я озвучил петицию, посвященную неприспособленности кабинета 146 для указанных целей. Ответ был прост и совершенен:
– В следующий раз пойдешь на улицу. Там все приспособлено.
Бабушка посмотрела в окуляр, подвигала стекляшку, еще раз посмотрела и порадовала:
– Ничего нет.
– Что? Вообще ничего? – насторожился я.
– Что должно быть, то есть, больше ничего нет. Здоров. Хочешь посмотреть?
Посмотреть хотелось. Даже очень. Я накрыл глазом черную трубу микроскопа и еще раз поверил в Бога.
Внизу бешено суетились сотни капелек, в каждой из которых невообразимым образом умещался человек и вся информация о его пороках и чертах характера, талантах и заболеваниях, о родинках и длине ресниц. В пластиковом стаканчике их было несколько миллионов. Я даже дышать перестал.
Бабушка прекратила эту рефлексию и одним движением руки уничтожила крупный европейский город, сплошь населенный гениями. Стало грустно. Мне дали побыть Богом, а я тут в кабинете 146…
Автор - © Александр Цыпки.
Может, уже опоздал к волне историй о квартиродателях и квартиросъёмщиках, но всё-таки внесу свою лепту.
Прожив первый курс в общаге, к началу второго я твёрдо вознамерился жить на съёмной квартире с другом и его знакомыми. Уже к ноябрю нас оттуда выселили клопы, и мы с другом сняли комнату у одной бабки. Выглядела она примерно так.
Первый звоночек прозвенел, когда оказалось, что бабка очень мнительная. Дубликат ключа от квартиры она сделать нам не давала, а если уходила, когда нас не было дома, клала ключ в маленькую коробочку, обматывала бумагой со своими подписями и, наглухо заклеивая скотчем, отдавала охраннику. Когда мы приходили, охранник отзванивался бабке, потом передавал трубку нам, мы подтверждали свои личности и затем получали коробочку с ключом.
Постепенно начались регулярные замечания на тему быта. То у нас сковорода брызгала маслом на плиту, то носки повесили сушиться на трубу-нержавейку! (реальная предъява). Причём, свои замечания она никогда не высказывала в лицо, а клеила объявления по квартире. В ванной, на кухне, в коридоре - везде в скором времени висели листы с просьбами не делать того-то, а делать то-то.
Потом при возвращении с пар стали замечать, что некоторые вещи лежат не на своих местах. Ничего не пропадало, но каждый раз находить вещь в другом месте сильно напрягало. Сомнений в том, кто это делает, не было, но я решил перестраховаться и установил на свой ноут программу, которая включала запись видео и звука при появлении движущихся объектов в комнате или при превышении определённого уровная звука. Если кому интересно, называется яШпион на английском. Но в первый день я не успел разобраться в настройках и записался только звук. Однако и этого было достаточно. Посередине двухминутного файла, где было слышно тихое шарканье и шорох тапок по ковру, кто-то негромко завыл. Прямо как волк. Выла бабка несколько секунд. Записать видос теперь было делом принципа. На следующий день всё увенчалось успехом. Бабка зашла в нашу комнату, пошарилась по тумбочкам, изучила мой паспорт, залезла в сумку с вещами. Рассматривала вещи и клала обратно. Но в этот раз не выла. Из-за этого я решил пока не палить контору, а дождаться более зрелищной серии.
К сожалению, сериал быстро закончился из-за того, что я поленился купить чёрную изоленту и заклеить лампочку рядом с вебкой. Придя в очередной раз домой после учёбы, я обнаружил в комнате на стене записку примерно следующего содержания: "Извращенцы! Как надо низко опуститься, чтобы подглядывать за голой пожилой женщиной! Довожу до вашего сведения, что вторжение в личную жизнь запрещено законодательством, и если какие-нибудь видеозаписи появятся в Интернете, у вас будут большие проблемы!". Тирада на бумажке была побольше и побессвязнее, но вспомнил, что вспомнил. Бабка была дома и когда я подошёл к ней разобраться, тут же взорвалась криками, мол, какое право мы имеем вторгаться в её личную жизнь. Тут я подохуел немного и спросил, как мы вторгаемся в её личную жизнь, если это она шароёбится по нашей комнате и роется в наших вещах. Бабка сказала, что когда нас нет, она открывает дверь в нашу комнату для проветривания, а после душа ходит по квартире голой. Пердвосхищая вопросы, а от бывалых пикабушников и запросы: на видео ничего такого не попало, хвала богам, о чём я и её тоже известил. Я ещё раз спросил, почему она роется в наших вещах, на что получил ответ, дескать, а вдруг мы наркоманы или ещё кто. На это я ответил, что живём мы тут уже два месяца, и если за это время никак себя с этой сторны не проявили, то зачем шариться по комнате как бомж по помойке. Бабка, поняв, что проигрывает элеметарной логике, поступила классически для женского пола - расплакалась и спряталась в своей комнате. Я сказал ей вслед, чтобы она прекращала свои поисковые экспедиции в нашей комнате. На время ситуация устаканилась.
ПОЧУВСТВУЙТЕ СЕБЯ ЮРИСТОМ, ОКАЗЫВАЮЩИМ БЕСПЛАТНУЮ КОНСУЛЬТАЦИЮ
Я упоминал, что уже давно, в одной из соцсетей, консультирую людей по их юридическим проблемам бесплатно. В 99% случаев это нормальные, адекватные люди со своими проблемами. Но 1% случаев - люди уникальные. Сказать мягко - своеобразные. Я соблюдаю тайну переписки, и уважаю личную жизнь людей. Но в некоторых случаях, когда я пишу, что не смогу помочь, люди переходят на оскорбления. Типа - какой я плохой юрист, начинаю писать гадости на моей странице и т.д. Предлагаю вам почувствовать себя юристом, и дать человеку совет. Я же, написав, что я тут некомпетентен, получил порцию гадости в личку и на стену.
Одна вакансия, два кандидата. Сможете выбрать лучшего? И так пять раз.