О цене, которую приходится платить
окроплялась росою трава, шевелились тревожно глицинии.
ты кричал в темноту на английском, французском и идише —
бестолковый такой, хладнокровный до одури циник,
а на деле – сошедший с ума ясновидящий.
звон в ушах представлялся зависшим над пропастью выстрелом,
тени лунные — монстрами родом из Пенсильвании.
кто же знал, что ты сам дорогу терновую выстелешь,
замешав свои страхи и мысли в обшарпанной старой ванне.
что из просто обычного, даже можно сказать, заурядного
с рюкзаком за спиной идущего мирно прохожего —
выйдет мрачный торговец смертельными ядами
и боец, обращающий кости — в песчаное крошево.
что возможно так просто продать цветение майское
и податься пешком, глядя мельком на северный азимут,
чтобы сердце в итоге скоптилось как солнце Дайсона,
чтобы твари из ада весь разум как черви излазили.
только нойз пустоты, этот проклятый ценник предвиденья —
опьяняющий звуком как свет мотыльков поголовно,
а вокруг ничего, но в морях — по-прежнему водятся мидии,
а в лесах — слышен щебет из гнезд ополовников,
и, ударившись, посох прознает пространство мистерией,
от несчастий детей защищает — звенящими саблями.
ну скажи, это стоило, стоило той безумной потери,
и ты снова понес бы ее,
всю — до последней капли.
(с) мглистый заповедник