Поэтично
Полюбив Татьяну Яковлеву, поэт Владимир Маяковский разрывался между любовью к ней и Родиной: Яковлева навсегда уезжала в Париж. Он не смог покинуть Родину и перевёл на счёт цветочного магазина большую сумму денег, чтоб по утрам приносили цветы любимой женщине. Шли годы, не было уже на земле Маяковского, отгремела война, а Яковлевой каждое утро приносили цветы от поэта.
Театр для себя.
...Вы знаете, что такое Евреинов? Нет, вы не знаете, что такое Евреинов. Известнейший в свое время режиссер, сноб, теоретик, эстет, создатель знаменитого «театра для себя». Барин, дворянин, любил покровительствовать молодым гениям. Пытался их даже подкармливать. Я [Маяковский] был в то время молодой гений. Прихожу однажды к Евреинову подкармливаться. Голодный, как черт. Вола б съел.
– А Маяковский! Рад вас видеть. Вытирайте ноги и входите. Вы, наверное, не против хорошего ужина, по лицу вижу. Гении всегда голодают. Но сейчас мы это все устроим. Фазанов любите?
(Господи, думаю, каких там еще фазанов! Мне бы любительской колбасы с французской булкой фунта полтора да чаю с сахаром внакладку стаканов шесть. А то каких-то фазанов! Но ничего не поделаешь, театр для себя.)
Принимаю великосветский вид и небрежно роняю: *
– Фазанов? Обожаю!
– Превосходно.
Великолепным жестом Евреинов нажимает кнопку электрического звонка, и появляется горняшечка в кружевной наколке.
– Поля, – говорит томно Евреинов, запахиваясь в шелковый халат, – молодой гениальный поэт проголодался. Пойдите на кухню, узнайте там, остались ли от обеда фазаны, и велите подать молодому человеку.
– Слушаюсь.
– Садитесь, Маяковский. Сейчас вам подадут холодных фазанов. По-моему, это самый изысканный завтрак: холодные фазаны. Бисмарк всегда ел за завтраком холодных фазанов.
И он, подлец, так вкусно произнес на немецкий манер слово «фазаны», что у меня потекли слюни прямо-таки как вожжи.
– Однако, я вижу, вы большой гурман, – говорит Евреинов, и в это время входит горничная.
– Николай Николаевич, фазанов не осталось.
– Видите, Маяковский, к сожалению, фазанов не осталось, – огорченно произнес Евреинов, разводя руками. – Ничего не поделаешь. Придется вам сегодня остаться без ужина.
Представьте себе, Катаич, я чуть не заплакал от огорчения. А он ничего. Завел разговор о Гордоне Креге и Метерлинке. Это у него и называлось «театр для себя».
– А Маяковский! Рад вас видеть. Вытирайте ноги и входите. Вы, наверное, не против хорошего ужина, по лицу вижу. Гении всегда голодают. Но сейчас мы это все устроим. Фазанов любите?
(Господи, думаю, каких там еще фазанов! Мне бы любительской колбасы с французской булкой фунта полтора да чаю с сахаром внакладку стаканов шесть. А то каких-то фазанов! Но ничего не поделаешь, театр для себя.)
Принимаю великосветский вид и небрежно роняю: *
– Фазанов? Обожаю!
– Превосходно.
Великолепным жестом Евреинов нажимает кнопку электрического звонка, и появляется горняшечка в кружевной наколке.
– Поля, – говорит томно Евреинов, запахиваясь в шелковый халат, – молодой гениальный поэт проголодался. Пойдите на кухню, узнайте там, остались ли от обеда фазаны, и велите подать молодому человеку.
– Слушаюсь.
– Садитесь, Маяковский. Сейчас вам подадут холодных фазанов. По-моему, это самый изысканный завтрак: холодные фазаны. Бисмарк всегда ел за завтраком холодных фазанов.
И он, подлец, так вкусно произнес на немецкий манер слово «фазаны», что у меня потекли слюни прямо-таки как вожжи.
– Однако, я вижу, вы большой гурман, – говорит Евреинов, и в это время входит горничная.
– Николай Николаевич, фазанов не осталось.
– Видите, Маяковский, к сожалению, фазанов не осталось, – огорченно произнес Евреинов, разводя руками. – Ничего не поделаешь. Придется вам сегодня остаться без ужина.
Представьте себе, Катаич, я чуть не заплакал от огорчения. А он ничего. Завел разговор о Гордоне Креге и Метерлинке. Это у него и называлось «театр для себя».
Мягкость
Вчера в троллейбусе встретил парочку, обсуждали поэзию Есенина и Маяковского. Все-таки великая у нас нация... Так вот, м.ч. осудил Маяковского и сказал: "Только при советском правительстве он мог пробиться". А про Есенина он сказал: "Это классика", "такие мягкие стихи"...
А мне как раз вспомнилось:
"Пей со мной, паршивая Сука. пей со мной... "
"Что ж ты смотришь так синими брызгами?
Или в морду хошь?!"
или вот ещё
"Ах, люблю я поэтов! Забавный народ.
В них всегда нахожу я
Историю, сердцу знакомую, —
Как прыщавой курсистке
Длинноволосый урод
Говорит о мирах,
Половой истекая истомою"...
А мне как раз вспомнилось:
"Пей со мной, паршивая Сука. пей со мной... "
"Что ж ты смотришь так синими брызгами?
Или в морду хошь?!"
или вот ещё
"Ах, люблю я поэтов! Забавный народ.
В них всегда нахожу я
Историю, сердцу знакомую, —
Как прыщавой курсистке
Длинноволосый урод
Говорит о мирах,
Половой истекая истомою"...
Поиграем в бизнесменов?
Одна вакансия, два кандидата. Сможете выбрать лучшего? И так пять раз.