Рыжий нескладный мужичонка, представитель села Кукуево, был в полнейшем отчаянии: едва Илья Муромец услышал, что прилетевший к ним дракон был нетрадиционной ориентации, то наотрез отказался брать контракт на его устранение.
– Ильюша, да мы всей деревней тебе поможем, с тылу тебя прикроем… – селянин начал было снова упрашивать богатыря, но тот с грохотом ударил своей кружкой по столу, да так, что расплескал квас по белоснежной скатерти.
– Я же сказал – нет, – с нескрываемым раздражением в голосе отказал верзила. – Правила мои на всех придорожных камнях окрест выбиты: за любую нечисть берусь, но с «этими» не связываюсь. Других испроси о помощи, Тишка. Друзей славных моих навести, может их уговорить сподобишься.
Тихон тяжко вздохнул.
– Был я у них уже. Алёши и Добрыни не застал, их домашние поведали мне, что на повышении квалификации в Урушалиме твои друзья…
– Это значит, что работой в частном войске решили заняться, – презрительно фыркнул Муромец.
– Может и так, – кивнул рыжий. – Они только в следующем году должны вернуться. Нет у нас в запасе столько времени ждать.
– А князь ваш?
– Князь наши прошения насчёт дракона игнорирует.
Илья тяжело вздохнул.
– Вот и оставалось только одно – к тебе, народному защитнику, за помощью обратиться.
– Напоследок, значит, я остался.
– Не обижайся. Просто беспокоить своими проблемами не хотели. Тебя, великого богатыря русского, отвлекать от важных дел решился я лишь в последнюю очередь.
– В итоге – всё зря. Попусту время моё тратишь. Повторю тебе: на всех камнях написано, как есть – не возьмусь я за устранение голубого дракона, ни в жисть!
– Да не знал я про условие твоё, и знать никак не мог. Не обученный буквам я. У нас на селе читать, да и считать, только староста наш, Фома Лукич, умел… только вот нет его более с нами, а обучить более никого не успел, не оставил своего преемника.
– И что с ним приключилось?
– Мы его самым первым дракону отдали, – поднял глаза в потолок селянин.
– Пожертвовали единственного грамотея? – удивлённо приподнял бровь Илья. – Али он смертельно больной был? Заразный, к примеру? И вы понадеялись змея такой хитростью победить?
– Здоровый он. Был… То традиция нас подвела.
– Какая-такая традиция?
– Скорее даже привычка, будь она неладна, – стал объяснять Тихон. – Выборы у нас проходят раз в два года, методом общенародного тайного голосования. И вот уже двадцать лет главой села избирается исключительно Фома Лукич. Поначалу он даже считал голоса, объявлял нам результаты, а потом мы как-то и привыкли, что он всегда побеждает… В общем, когда вопрос стал, кого нам дракону на поругание первым отдавать, то, как всегда, старосту единогласно и выбрали.
– Да уж, долго рыл себе яму ваш староста, – хмыкнул Муромец. – Целых двадцать лет. И какую глубокую выкопал!
На несколько секунд в избе воцарилась тишина, которую первым нарушил рыжий:
– Может, всё-таки поможешь нам, Ильюша? Изведёт ведь наше село эта сволочь, а потом и за соседнее примется. И ладно бы смерть от зубов, но такой позор…
– Нет, нет и ещё раз нет… Хотя погоди-ка, – задумался богатырь. – Может и помогу, но иным способом. Контакт вам нужный дам. Точно! И как только я про этого господина сразу-то не вспомнил.
Илья встал из-за стола и направился к одному из сундуков, стоявших в дальнем углу. Покопавшись в нём немного, он вытащил большую шкатулку и вернулся с нею к рыжему. Муромец сел обратно на своё место, открыл ларец и стал перебирать находящиеся там берестяные карточки.
– Вот же он, – через некоторое время сказал богатырь. – На, держи.
Селянин крутил полученную карточку в руках, лицо его выражало полное непонимание.
– На ней имя и адрес написаны! Ах да, ты ж неграмотный, – припомнил Илья, – Тогда слушай и запоминай, как найти этого нужного вам, кхм, человека…
* * *
Очередное безрадостное раннее утро начиналось в селе Кукуево. В хлевах боязливо переминался с ноги на ногу притихший скот. Петухи в курятниках молчали. Серыми тенями по улицам быстро и бесшумно передвигались редкие люди. Даже вольные птицы здесь не пели. Так подавляюще действовало на округу близкое присутствие дракона.
Внезапно из тумана раздалось бодрое ржание и в деревню въехала гружёная четырёхколёсная повозка, запряжённая двумя лошадьми.
Возница выглядел довольно необычно для этих широт: кожа его была чёрной до синевы, в носу торчало массивное золотое кольцо, длинные усы были красиво закручены с обеих сторон, огромная опрятная борода начиналась от самых ушей и торчала далеко вперёд.
Южанин провёл рукой по своей выбритой наголо голове и привстал, выглядывая направление. Оказалось, что он ещё и карлик, сущий гном, чуть выше метра ростом.
Позади него из повозки поднялся рыжий мужик и указал рукой:
– Туда поворачивайте, вон здание сельсовета. Там есть комнаты, там вас и разместим, сразу при нашем штабе самообороны.
– Окей, – послушался совета гном и направил лошадей к указанному дому.
Редкие свидетели возвращения Тихона, который приехал не один, а вместе со странным иноземцем, мигом разбежались с этой новостью по селу. И вот не прошло и часа, как деревня стала походить на потревоженный улей. Со всех сторон к зданию сельсовета спешили люди, возбуждённо переговариваясь друг с другом.
Толпа у штаба гудела всё громче, становилась всё больше. Напряжение нарастало, но никто не решался войти внутрь. Прошло ещё немного времени томительного ожидания, наконец двери распахнулись и на улицу вышел Тихон, вместе с чернокожим гномом.
Толпа мигом затихла, хотя то тут, то там слышались нервные смешки и перешёптывания, явно связанные с необычной внешностью иноземца.
– Друзья мои, – начал Тишка. – Разрешите вам представить Джонни Джексона. Этот господин любезно согласился помочь нам с нашей бедой.
Карлик шаркнул ножкой и низко поклонился людям, от чего слегка задел кончиком своей бороды землю.
– Он кто? Богатырь? – раздался из толпы чей-то грубый мужской голос.
– Нет, – отрицательно повертел головой гном.
– Нет, – повторил за ним Тихон, – Не богатырь.
– Так на чорта он тогда нам сдался? – вновь из толпы раздался тот же самый голос, и растолкав людей вперёд вышел широкоплечий Фома, тёзка старосты, отданного на поругание, и местный кузнец.
– Мы ж тебя за богатырём посылали, – разочарованно упрекнул он рыжего. – А ты вернулся с какой-то черножопой обезьянкой…
– Ты расист! – возмущённо зафыркал гном.
– Фома! – предостерегающе воскликнул Тихон. – Извинись!
– И не подумаю!
– Ты об этом ещё пожалеешь! – заявил карлик и ушёл обратно в здание сельсовета, громко хлопнув за собой дверью.
– Ну вот и поговорили! – горестно вздохнул Тихон. – Ты хоть представляешь, что натворил?
– Назвал вещи своими именами, – скрестил руки на своей широкой груди кузнец. – Как этот чёрный прыщ нам поможет с драконом? Да никак!
Толпа одобрительно загудела.
– Дурак, ты Фома. Ой дурак. Да и вы, остальные, не лучше. Ладно, расходитесь. Я попробую извиниться за вас перед господином Джексоном. Позже сообщу про план действий, если он не передумает помогать нам. Всё, конец собрания. Давайте, идите отседова, занимайтесь своими делами, – Тихон махнул рукой и скрылся внутри дома.
* * *
Целую неделю карлика и Тихона не было видно на улицах Кукуева. А на восьмой день в село въехал княжеский отряд, который сразу же направился к кузнице. Там солдаты нашли, опознали и умело скрутили Фому. Они вытащили бедолагу на улицу, объявили о назначении ему обязанности выплатить повинность в доход государства, затем перекинули через колоду и всыпали плетей.
– За что? – орал ошалевший кузнец, получая очередной удар нагайкой по спине. – Да скажите же за что?
– За то, что ты, мразь, портишь нашему княжеству репутацию на международном уровне. Светлейшего князя позоришь, расист ты конченый, – решил любезно объяснить ему десятник. – Заявление на тебя почтовый голубь доставил на днях. Подписано господином Джексоном, известным борцом за права цветных, низкорослых и прочих национальных меньшинств…
– Понял я, понял! Исправлюсь!
Плеть свистела, била, кузнец кричал от боли и раскаивался.
– А скажите пожалста, на дракона вам заявление разве не поступало? – нашёл в себе силы поинтересоваться Фома, когда понял, что удары прекратились.
Получивший внушительную дозу толерантности кузнец еле поднялся на ноги, вся спина его была исполосована кровавыми росчерками.
– Почему на дракона не реагируете никак? – храбро вопросил он снова, правда голос его дрожал. – Мы ж вам письмо-картинку нарисовали: дракон трахает нашего старосту, а мы всей деревней стоим рядом и плачем. Али вы не поняли смысла рисунка?
– Да мы-то сразу всё поняли, всё проверили. Установили личность. Ваш дракон – известный гей. Редкий голубой вид. Знаменитость, опять же, международного уровня, – устало пояснил десятник. – Дошло до тебя?
– Нет.
– Какие ж вы всё-таки отсталые, селяне… И что по вашему заявлению князь должен был с ним сделать?
– Как что? Убить этого пидора к чортовой матери!
– Ещё десять ударов этому тупому гомофобу, – распорядился десятник.
Примерно через час отряд княжеский отряд покинул село, оставив после себя столб пыли и яркие впечатления всем, кто планировал как-либо пошутить над чернокожим гномом.
Вскоре Тихон решил навестить беднягу кузнеца.
– Ну что, теперь-то до тебя дошло, как устроен наш мир? – спросил рыжий заходя в комнату к Фоме, который постанывая отлёживался в постели.
Кузнец повернул набок голову, бросил на гостя измученный взгляд и прошептал:
– Да пошёл ты…
– Выслушай меня: Илья Муромец сразу отказался связываться с драконом нетрадиционной ориентации, – сказал Тихон, облокачиваясь на дверной косяк. – Теперича я знаю, что нынче не один богатырь бы нам не помог. Такая теперь у нас стала политика. Просто мы тут в глуши живём, с бабами до сих пор семьи заводим, вот и не в курсе оказались. Поэтому нам нужен этот Джонни Джексон, только он нас и спасёт от этой твари.
– Как этот черножоп… чернокожий господин… Как он поможет нам? Если ни князь, ни даже богатыри не вступились за нас?
– С огнём можно бороться огнём. Иногда даже нужно это делать. Вот у нас именно такая ситуация сейчас, Фома.
Кузнец тихонечко рассмеялся.
– Слушай, Тихон, в меня сегодня столько премудрости плёткой вбили, что чувствую я учёным стал, не меньше. Хоть школу впору открывать свою, али аниверситет какой. Только вот, хоть убей, но не пойму как твой низкорослый дружок одолеет ту зверюгу, что нас в оборот взяла?
– Одолеет. Вот увидишь. Приготовления идут полным ходом, ты главное поправляйся. Ты нам ещё понадобишься. И не только ты. Все жители Кукуева нужны будут. Главное: не задевайте больше господина Джексона – себе дороже выйдет. Надеюсь на твоём примере это все теперь поняли, – заявил рыжий и отступил к выходу. – А пока, давай, выздоравливай.
– И тебе не хворать, – прошептал вслед ему кузнец.
* * *
– Есть кто дома? – проорал в глубину пещеры чернокожий гном.
– Дома… дома… дома, – вернулось эхом из тьмы.
Карлик упёр свои короткие ручонки в бока и снова набрал воздуха в лёгкие, намереваясь повторить вопрос.
– Не надо так кричать, – раздалось сзади. – Тут я.
Джонни Джексон обернулся и увидел высокого бледного человека, в вычурном парике, одетого в бежевый костюм, свежего европейского покроя, с кружевными манжетами на рукавах.
– Это ты голубой дракон? – спросил у незнакомца карлик.
– А разве не похож?
– Я максимально толерантен, поэтому не даю своей собственной оценки, на кого ты похож, по моему мнению. Однако, я тут появился не просто так, и хотел бы услышать более конкретный ответ на мой вопрос, – заявил гном.
– Дорогуша, в моей самоидентификации есть и голубой дракон, и много чего ещё… И всё такое интересное, необычное, – манерно пояснил модник. – Пусть тебя не смущает этот мой человеческий облик. Говори, за чем пожаловал.
– Кукуево, – сказал Джонни.
– Кукуево?
– Да, Кукуево. Это теперь моя территория. Поэтому я пришёл сюда, попросить тебя покинуть эти места. Моё предложение мирное, надеюсь ты его примешь.
– Ах-ха-ха, – наигранно рассмеялся дракон. – С чего бы это я должен его принять?
– Согласен, информации мало, и я должен чуть подробнее всё объяснить, – сказал гном. – Меня выбрали новым сельским старостой. А раз я стал у руля, то сразу кое-какие новые правила ввёл. В общем, право первой ночи теперь за мной. Таким образом, через некоторое время деревня естественным образом начнёт менять цвет кожи своего населения. Твоё присутствие, и твои вкусы, скажем так, мешают дальнейшему распространению темнокожей расы в этих краях. Поэтому тебе придётся уступить. Безусловно, голубые драконы редки, но жизни чернокожих важнее.
– Так нечестно. Я в Кукуево первый появился!
– То есть, так ты мне указываешь на то, что чернокожие вторичны перед тобой? Получается, ты – расист? – нахмурился гном и поднял вверх руку.
По этому сигналу, из-за ближайших деревьев, выступили прятавшиеся там селяне с плакатами, на некоторых было написано, что Кукуево – это новая родина черной расы.
– Нет-нет, я не расист, – быстро сказал дракон, заприметив митингующих. – Я имел ввиду совершенно другое.
Он широко развёл руками и прокричал, чтобы его было хорошо слышно:
– В моём роду есть несколько чёрных драконов! Например, мой дедушка – редкий антрацитовый ящер. Я полностью одобряю и приветствую ваши идеи, друзья!
Сильно понизив голос, дракон обратился уже к Джонни:
– Цветной, ты что творишь? Зачем общественную акцию тут устроил?
– Чтобы показать тебе серьёзность моих намерений, – пояснил чернокожий гном.
– А если я откажусь? Если я тебя пошлю на хрен, и всех вас сейчас спалю?
– Секундочку… Кузнец! – проорал коротышка. –Подойди сюда!
Из леса вышел Фома и подбежал к гному.
– Показывай, – скомандовал Джонни.
Кузнец задрал рубаху и повернулся спиной к дракону.
– Жёстко, – заметил тот, рассматривая багровые рубцы, оставленные плетью. – За что его так?
– Он всего лишь слегка оскорбил меня. Позволил себе одно ма-а-аленькое расистское высказывание, – сказал гном, показывая большим и указательным пальцем ничтожные размеры оскорбления. – Представь себе, что сделает с тобой князь, если ты уничтожишь митингующих за права чёрной расы. Да его армия тебя на кусочки разорвёт.
– Ха, – бросил дракон. – Князь не посмеет. Я редкий вид и нахожусь под охраной международного права. Он окажется в той же ситуации, как я сейчас, только последствия будут куда хуже, санкции всякие там, и всё остальное… Да, именно так и будет. Поэтому, я вас сейчас всех сожгу, в назидание соседним сёлам.
– Стоп-стоп. Не торопись с решением. Этот митинг я согласовал с князем, а сам князь получил одобрение свыше. Вон в тех кустах сидят летописцы, которые зафиксируют всё это мероприятие для анналов истории. Внимание всего мира приковано к этому митингу, а значит вся ответственность ляжет на тебя. Ну, теперь-то до тебя дошло?
– Чтоб тебя, – прошипел дракон, бессильно сжимая и разжимая кулаки. – Ладно, твоя взяла. Я покидаю эти земли. Надеюсь, больше мы с тобой никогда не встретимся…
Одежда на драконе стала лопаться, а тело – меняться в формах и размерах. Через мгновение перед гномом и кузнецом восседал на задних лапах крупный крылатый ящер, с чешуёй радужного цвета.
– А говорил, что голубой, – заметил Джонни.
– Да тьфу на вас, – проревел дракон и одним рывком взвился в небеса, в тот же момент что-то тоненько звякнуло и упало на землю.
Всего несколько секунд ящеру понадобилось, чтобы набрать высоту и скрыться в облаках.
– Вот это да, – выдохнул кузнец. – Как-то и не верится даже, что без единого удара можно прогнать дракона.
– Ну почему без единого, – хмыкнул гном, поднимая с земли предмет, который обронил дракон. – Тебе вон неслабо досталось.
– Да, ладно, я ведь сам виноват, – махнул рукой Фома. – Вы уж извините меня ещё раз, господин Джексон.
– Бывает. Ладно, забыли. Теперь зови остальных, да пошли в пещеру, вызволять вашего старосту, тёзку твоего, и остальных жертв нетрадиционной любви…
Так и закончилась эта, вполне себе правдивая история. Однако, упоминания о ней вы не найдёте ни в одном историческом источнике, просто потому что гном блефовал и никаких летописцев там не было и в помине.
Ах да, у внимательного читателя, который ещё не забыл заголовок данной истории, может возникнуть резонный вопрос: а при чём тут вообще «Поножи Великого Шивы»? Да тут всё просто: это лут, что оставил после себя побеждённый дракон. Правда, в деревенской глуши сие легендарное снаряжение оказалось ни к чему, поэтому его забрал себе господин Джексон.