Линкор Миссури ведёт огонь из главного калибра.
Снято с борта авианосца "Принстон".
Снято с борта авианосца "Принстон".
Линкор "Виктория" участвовал в Битве при Трафальгаре.
В гавани собралось около сорока боевых кораблей, и по старой флотской традиции они салютовали друг другу, поочерёдно разряжая пушка.
Линейный корабль «Santisima Trinidad» был спущен на воду в 1769 году в Гаване. Он был самым большим судном своего века и прослужил во флоте Испании 35 лет. Корпус корабля, включая палубы, был сделан из достаточно дорогого и прочного материала – кубинского красного дерева, а в связке с тем, что толщина бортов равнялась 60 сантиметрам – корабль был практически непотопляем, этот факт учитывал сам адмирал Горацио Нельсон, который имел честь с ним пересекаться в боях не один раз.
При принятии корабля на службу, его вооружение состояло из 130 пушек всех мыслимых и не мыслимых калибров. Но с целью устранения мелочных дефектов корабль «Сантисима Тринидад» несколько раз модернизировали, в результате чего, впервые в истории кораблестроения, была создана 4 палуба, где разместили 36 штук 32-фунтовых пушек. В общей сложности парусник уже нёс на себе 144 орудия. Количество душ на корабле колебалось от 800 до 1200 человек.
Во времена американской революционной войны Сантисима-Тринидаду приписывалась задача отпугивать британские корабли в Ла-Манше.
Во время сражения у мыса Сент-Винсент корабль попал под манёвр Нельсона и чуть не попал в плен к англичанам.
Последним боем для гиганта стало Трафальгарское сражение, считающееся самым масштабным парусным сражением 19 века, где корабль выступал флагманом со стороны франко-испанских союзных сил. Английские корабли, во главе со своим флагманом – линейным кораблём «Виктори», сконцентрировали все свои силы на Сантисима-Тринидад для его быстрого уничтожения и потому что он был самый опасный, и потому что являлся центром управления всей эскадрой. С кораблём одновременно сражались 8 английских линкоров, каждый из которых имел не меньше 72 орудий, но потопить его так и не сумели. Его взяли на абордаж уже после того, как четверть команды была мертва (300 человек) и 400 получили ранения.
После окончания сражения, почти погибший, без мачт, флагман союзников хотели буксировать в Гибралтар, но из-за ухудшения погодных условий и страха, что судно могут взять на абордаж неприятели, корабль было решено потопить. Спустя 2 дня, на рассвете, эскадра-победитель наблюдала, как уходит под воду непревзойдённое людское творение, созданное с банальной целью – уничтожать.
Модель Santisima Trinidad в гавани Аликанте
Линейные корабли типа «Вирибус Унитис» (нем. Viribus-Unitis-Klasse, венг. Viribus-Unitis-osztály)— тип линейных кораблей, входивших в состав ВМС Австро-Венгрии в период Первой мировой войны. Создавались для противодействия итальянским линкорам на Адриатике. В 1910—1915 годах было построено четыре корабля этого типа (SMS Viribus Unitis, SMS Tegetthoff, SMS Prinz Eugen, SMS Szent István), оставшихся единственным типом линкоров-дредноутов на вооружении Австро-Венгрии. Это были первые линейные корабли, которые совмещали в себе трёхорудийные башни с их линейно-возвышенным расположением. В годы Первой мировой войны, несмотря на отдельные успешные операции, боевое применение линкоров в целом было эпизодическим. Два из них были потоплены итальянским флотом в 1918 году: один — атакой итальянских торпедных катеров, другой был подорван боевыми пловцами уже после прекращения боевых действий. Два остальных линкора после окончания войны достались Италии и Франции, но на вооружение ими не принимались, будучи разобранными на слом или потопленными в ходе учений в начале 1920-х годов.
История проектирования и строительства
В 1906 году в состав британского Королевского флота вошёл «Дредноут» — родоначальник кораблей новой формации. С этого момента в большинстве морских держав начали появляться собственные проекты линейных кораблей с однокалиберной главной артиллерией. Не стала исключением и Австро-Венгрия. Ещё в феврале 1908 года командующим австро-венгерским флотом графом Рудольфом Монтекукколи было высказано мнение, что будущие австрийские линейные корабли должны иметь водоизмещение не менее 18-19 тысяч тонн. Но ряд бюджетных ограничений привёл к тому, что по программе 1907 года были построены «компромиссные» линкоры типа «Радецкий», с 4 305-мм и 8 240-мм орудиями и водоизмещением 14,5 тысяч тонн.
Однако вскоре из Италии дошли сведения о том, что в этой стране началось строительство первого дредноута — «Данте Алигьери», вооруженного 12 305-мм орудиями и значительно превосходившего по боевой мощи линкоры типа «Радецкий». 5 октября 1908 года австро-венгерский Военно-морской департамент выдал проектные спецификации на новый линкор компании «Стабилименто Текнико Триестино» (СТТ) — основному частному подрядчику флота, а в декабре того же года был объявлен конкурс на лучший проект. В то время компания CTT была достаточно мощным и хорошо организованным предприятием с собственной инженерно-технической базой. Его проектный отдел под руководством ведущего специалиста по военному кораблестроению страны — Вячеслава Зигфрида Поппера объединял лучших австрийских инженеров-кораблестроителей.
Был рассмотрен целый ряд проектов, отличавшихся друг от друга как по расположению артиллерии главного калибра, так и по её составу. Так, несколько эскизных проектов всё ещё предполагали «двухкалиберность» артиллерии ГК, «однокалиберные» же проекты различались количеством и расположением орудий в двух- или трёхорудийных башнях. Одновременно с собственными конкурсными решениями, австрийская делегация посетила Германию с целью ознакомления с последними воззрениями на конструкцию современного линкора. В итоге в качестве основополагающего был выбран проект VIII, предусматривающий четыре трёхорудийные башни главного калибра, расположенные линейно-возвышенно в оконечностях корабля. Расчеты были проведены на основе проекта трехорудийной установки завода «Шкода», интенсивно занимавшегося проработкой подобной конструкции с 1908 года.
Начало строительства австро-венгерских дредноутов планировалось согласно бюджету 1910 года. Однако австрийское и венгерское казначейства отказались выделить необходимые суммы, ссылаясь на то, что аннексия в 1908 году Боснии и Герцеговины легла дополнительным грузом на казну империи. Однако в этой ситуации в убытке оказывались крупнейшее судостроительное предприятие — CTT и ряд производителей оборудования и материалов («Шкода», «Витковиц» и пр.).
В военно-политических кругах также стремились избежать годичного перерыва в строительстве линкоров для сохранения квалификации судостроительных кадров. Начальник австро-венгерского Генерального штаба Конрад фон Гетцендорф предложил императору Францу-Иосифу строить дредноуты в кредит и, в случае если парламентские делегации в следующем году не поддержат ассигнования на них, продать корабли за границу. Приказ о начале строительства кораблей был отдан ещё до ассигнования средств правительством, в чём личная заслуга главкома ВМФ Монтекукколи, проявившего личное мужество и упорство. Три линкора были заложены на верфях CTT.
В ходе голосования по ассигнованию средств на строительство новых линкоров Венгрия заявила о своем желании иметь собственную «долю в дредноутах» и пожелала иметь свой, «венгерский», дредноут. В предместье Фиуме Венгрии был формально передан участок земли, где компанией «Данубиус-Шонихен-Хартман» на базе небольшой верфи «Стабилименто Лазарус» началось строительство крупного судостроительного центра. Особым пунктом соглашения оговаривалась постройка дредноута только из материалов венгерского производства, «в случае, если они имеются в надлежащем количестве и качестве». Единственное исключение делалось для орудий и брони, поставляемых предприятиями «Шкода» и «Витковиц».
Названия двум кораблям были присвоены в честь знаменитых военачальников — адмирала Тегетгофа, победителя при Лиссе (SMS Tegethoff), принца Евгения Савойского (SMS Prinz Eugen). Головной корабль серии, SMS Viribus Unitis, был назван так кайзером в честь девиза Габсбургской монархии (лат. Viribus Unitis — «общими усилиями»). Четвёртый линкор, он же единственный венгерский, назван в честь первого венгерского христианского короля, Стефана I Святого (SMS Szent Istvan).
Головной корабль, «Вирибус Унитис», был спущен на воду 24 июня 1911 года, 21 марта 1912 за ним последовал «Тегетгоф». 30 ноября 1912 состоялся спуск «Принца Ойгена». «Сент-Иштван» сошёл на воду только в январе 1914. Все корабли вступили в строй до начала войны, за исключением «Сент-Иштвана», что отчасти объясняется неопытностью фирмы-строителя.
Особенности конструкции
Корпус и броневая защита
Для предназначенных к действиям в замкнутом бассейне Адриатического моря дредноутам Австро-Венгерского флота предъявлялись не слишком высокие требования скорости (20 узлов). Это позволило при выборе основных характеристик корпуса ограничиться сравнительно небольшим отношением длины к ширине (5,56). Корпус кораблей набирался по продольно-поперечной схеме, на основе 216 шпангоутов. Их нумерация шла, как и во французском флоте, в обе стороны от мидель-шпангоута. Величина шпации различалась для средней части кораблей (1220 мм) и носовой и кормовой оконечностей (915 мм). Корабли имели три непрерывных палубы — верхнюю, среднюю и нижнюю и имели сдвоенное днище для защиты от подводных взрывов. При этом внутренне днище было особо толстым (два слоя по 25 мм) и отстояло от внешнего на 1220 мм. Это было так называемое «бронированное днище» Поппера, впоследствии показавшее себя неэффективным, в особенности в сравнении с системами, работавшими на принципе гашения энергии замкнутыми объёмами, а не броневой преградой.
Форштевень имел ярко выраженную «таранную» форму. Высота надводного борта была недостаточной (6,05 м, а в полном грузу — до 5,65 м), что обусловило высокую степень заливаемости носа и приводило к зарыванию кораблей во встречную волну. В качестве дополнительной меры для успокоения поперечной качки корабли оборудовали двумя скуловыми килями.
Броневая защита новых линкоров по-сути, представляла собой усиленную модификацию бронирования предшественников — линкоров типа «Радецкий». Корабли имели по два броневых пояса — главный (280 мм, постепенно утоньшавшийся по направлению к носу до 110 мм и к кормовому траверзу до 150 мм) и верхний (180—110 мм). В корме главный пояс упирался в броневой траверз толщиной 130 мм. Внутреннее вертикальное бронирование корпуса дополнялось поперечными и наклонными траверзами, завершавшими формирование замкнутого контура вертикального бронирования цитадели линкора. 280-мм пояс замыкался в носу и корме траверзами толщиной 160-мм, 180-мм пояс — траверзами толщиной 120 мм в носу и 180 мм в корме. Батарея 150-мм орудий на средней палубе защищалась 180-мм плитами и прикрывалась сверху палубой из двух толщин стали повышенного сопротивления по 15 мм. Средняя палуба бронировалась от форштевня до батареи и затем в корму от неё до четвертой башни настилкой такой же толщины (15+15 мм), а нижняя — только в пределах броневой цитадели, где состояла из двух стальных листов (18+18 мм) в плоской части и двух листов (18+30 мм) на скосах. Нижняя палуба имела защитную двухслойную настилку из стали повышенного сопротивления только за пределами цитадели в оконечностях— 18+25 мм в носу и 18+30 мм в корме. Башни главного калибра была защищены в целом очень надёжно. Барбеты и борта башен прикрывались 280-мм плитами, лоб башен — 200-мм. Наклонные листы крыш имели толщину 150-мм и плоские — 60 мм. Боевые рубки прикрывали с боков 250 — 280-мм плиты, в то время как их плоские крыши имели защиту из двух стальных листов —всего 60 мм (30+30 мм), а кормовая рубка даже из двух по 25 мм. Бортовые командно-дальномерные посты вспомогательной артиллерии бронировались 180-мм плитами с боков и сверху прикрывались 40-мм крышей. Наблюдательные колпаки боевых рубок и бортовых постов выполнялись из литой крупповской стали в 30 мм.
Главным недостатком линкоров типа «Вирибус Унитис» стала слабость противоторпедной защиты, следствием чего стала гибель двух кораблей («Сент-Иштвана» и «Вирибус Унитис» от итальянских торпедных катеров и боевых пловцов соответственно).
Энергетическая установка
На первых трёх кораблях энергетическая установка была четырёхвальной, представленной прямоприводными турбинами Парсонса постройки СТТ, работавшими на четыре вала и 12 котлами «Ярроу». Венгерский собрат «Сент-Иштван» коренным образом отличался по всем компонентам ЭУ. Корабль был двухвальным, винты приводились в движение двумя турбоагрегатами системы «Кертис-АЭГ». Пар производили 12 котлов английской системы «Бэбкок энд Уилкокс». Все компоненты двигательной установки «Сент-Иштвана» изготавливались будапештским заводом «Ганц и К°— Данубиус». На ходовых испытаниях все линкоры постройки CTT слегка не дотянули до проектных 20,5 узлов, показав скорости в диапазоне от 20,28 до 20,41 узла. Испытаний «Сент-Иштвана», в связи с военным временем, не производилось.
Вооружение
Главный калибр линейных кораблей типа «Вирибус Унитис» составляли 12 305-мм 45 калиберных орудий образца 1910 года. Орудия производились фирмой «Шкода» в Пльзене. Каждое орудие оснащалось горизонтально-клиновым затвором и имело полный вес 54,25 т. Огонь вёлся 450-кг снарядами с начальной скоростью 800 м/с, расчетная бронепробиваемость крупповской цементированной брони составляла 1065 мм у дула, или 470 мм на дистанции в 35 кабельтовых. Впервые орудия данного типа применялись на предшествующем типе линейных кораблей — типе «Радецкий».
Артиллерия ГК размещалась в четырёх трёхорудийных башнях, по две в носу и корме, расположенных линейно-возвышенно. Такого рода расположение было позаимствовано у американских дредноутов типа «Саут Каролина» и отличалось возросшей компактностью линкора. Диапазон углов возвышения составлял от — 4° до +20°, расчетная скорость стрельбы — 2 выстрела в минуту — должна была быть достигнута путём интенсивных тренировок личного состава.
На кораблях имелось два калибра противоминной артиллерии: 12 150-мм 50-калиберных орудий и 18 66-мм пушек. На крышах 305-мм башен, начиная с 1915—1916 годов, были установлены несколько 66-мм зенитных орудий.
Артиллерийское вооружение дополняли четыре подводных торпедных аппарата калибром 533 мм. Управление огнем ГК осуществлялось с помощью дальномеров фирмы «Барр энд Страуд» (база 3658 мм), установленных в броневых 30-мм кожухах на крышах обеих боевых рубок. Кроме того, каждая 305-мм башня имела свой собственный 9-футовый (2,7 м) дальномер, установленный в кожухе из 30-мм противоосколочной брони. 150-мм орудия оснащались 2,7-м дальномерами «Барр и Страуд» в броневых рубках
SMS Viribus Unitis — первый боевой корабль ВМС Австро-Венгрии нового класса, к которому принадлежали линкоры «Тегеттгофф», «Принц Евгений», «Святой Стефан». Для его названия выбрали личный девиз императора Франца Иосифа I «Общими силами».
Из-за болезни императора при спуске линкора на воду его представлял наследник престола эрцгерцог Франц Фердинанд Габсбург, тело которого после убийства в Сараево перевезли конце июня 1914 года на корабле из Метковича до Триеста.
В 1907 году начальник военно-морской секции Генерального штаба контр-адмирал Рудольф Монтекукколи заказал строительство двух линкоров под предлогом возможного закрытия верфи из-за отсутствия значительных заказов. Заказ был осуществлён без согласия парламента для экономии времени, что заставило правительство выделить средства, но Монтекукколи отправили в отставку. Первый линкор заложили 24 июля 1910 года. По проекту генерального инженера Зигфрида Поппера в течение 25 месяцев 2000 рабочих построили линкор, который стоил 82 миллиона золотых крон.
Линкоры этого класса были несколько меньше дреноутов других государств по водоизмещению, но несли двенадцать 30,5-см пушек фирмы «Шкода», которые по качеству, дальности стрельбы, прицельности превосходили многие орудия других государств. В частности, линкор превосходили по количеству пушек современные ему немецкие линкоры класса «Кёниг» (König-Klasse). Линкор Viribus Unitis первым в мире имел артиллерию главного калибра в 4 трёхорудийных башнях.
Во время Первой мировой войны линкор класса Viribus Unitis почти не выходил из базы в Пуле из-за отсутствия вражеской угрозы. Только в июне 1918 года линкор принял участие в неудачном походе в пролив Отранто.
Вместе с остальными кораблями 31 октября 1918 года линкор по распоряжению императора Карла I был передан вице-адмиралом Хорти вновь созданному Государству словенцев, хорватов и сербов, с провозглашением независимости которого Австрия потеряла выход к морю. Командир линкора Янко Вукович-Подкапельский стал командующим флота будущего королевства, провозгласил нейтралитет, но этому воспротивилась Италия. Уже 1 ноября 1918 года два итальянских боевых пловца Рафаэль Розетти и Рафаэль Паолуччи прикрепили к корпусу корабля мины, которые взорвались утром. Погибло 400 членов экипажа вместе с командующим флотом. В память о победе итальянцев в войне якоря линкора Viribus Unitis находятся в морских музеях Венеции, Рима, в монументе в Бриндизи, где находится одна из пушек линкора.
Гибель линкора «Вирибус Унитис»
В октябре 1918 года военное положение Австро-Венгрии стало безнадежным, империя развалилась. Император Карл передал флот Национальному Совету Южных Славян. 31 октября бело-красный австрийский флаг был спущен в последний раз. Его заменили флаги новорожденного хорватского государства. В ту же ночь немцы, венгры и чехи, входившие в состав команд кораблей, покинули Полу и направились по домам. Хорваты принялись праздновать. В первый раз за всю войну корабли в гавани были освещены, водонепроницаемые двери, разумеется, не были задраены. Порт никто не охранял.
Эго облегчило задачу двух изобретателей, 31 октября 1918 после нескольких месяцев интенсивных тренировок Росетти и Паолуччи погрузили свою торпеду на миноносец 65.PN (капитан 2 ранга Костандо Чиано). Вечером того же дня в 20:00 «Миньятта» была спущена на воду возле Полы. Электрический катер, двигавшийся совершенно бесшумно, доставил торпеду на расстояние 500 ярдов к прикрывающему гавань молу. Итальянцы оседлали свою машину и двинулись в путь. Росетти с заднего сиденья присматривал за мотором. Благополучно преодолев первое боново-сетевое заграждение, они едва не попали под таран подводной лодки. Паолуччи испугался, что их заметили, и приготовился «подорвать мины, чтобы уничтожить аппарат (а с ним себя и Паолуччи) и исполнить свой долг чести». Так он написал позднее. Однако к подобным крайним мерам прибегать не пришлось, и «Миньятта» благополучно проследовала дальше. Часто экипажу приходилось плыть рядом, чтобы перетащить свое неуклюжее судно через боны, преодолевая сильное течение.
В 4:30 они наконец добрались до стоящих на якоре австрийских линкоров. Тут выяснилось, что баллон со сжатым воздухом, установленный на «Миньятте», пуст. Офицеры поняли, что вернуться к ожидавшему рядом с портом катеру они уже не смогут.
Паолуччи выбрал в качестве цели ярко освещенный «Вирибус Унитис» и установил под корпусом линкора 200-фн мину после долгой и шумной возни. В нормальных условиях пловец обязательно был бы обнаружен. Однако любая революция ведет к развалу дисциплины и хаосу. Только после, как на линкоре сыграли побудку, итальянцы были обнаружены и взяты в плен. К этому времени одна мина стояла на месте, часовой механизм взрывателя был установлен на срок 1 час. К тому же Паолуччи успел взвести взрыватели остальных зарядов и отправил «Миньятту» плыть по течению.
Когда диверсанты были замечены, и подняты на борт линкора, они сообщили ошарашенному капитану 1 ранга Янко Вуковичу де Подкапельски, временному главнокомандующему югославским флотом, что его флагман, который уже получил новое название «Югославия», вскоре взорвется. Они посоветовали эвакуировать команду. Началась паника, итальянцев сгоряча едва не линчевали. Но Подкапельски приказал команде покинуть корабль, и предоставил итальянцев самим себе. Однако взрыв не произошел. Росетти и Паолуччи были приведены обратно на «Вирибус Унитис». Командир пригрозил посадить их в карцер в трюм. Но прежде, чем это было исполнено, в 6:30 мина взорвалась. Днище линкора было разорвано, он начал быстро оседать, а потом перевернулся и затонул. Подкапельски отказался покинуть корабль и погиб вместе с ним, погибло еще несколько человек. Дрейфующую «Миньятту» течением отнесло к вооруженному вспомогательному крейсеру «Вин» (7400 тонн) — не следует путать его с одноименным маленьким броненосцем, потопленным в декабре 1917 года. Взрыв тяжело повредил это судно.
А закончилась война небольшим анекдотом. Когда стало ясно, что капитуляция неизбежна, перед австрийцами встал мучительный вопрос сдачи кораблей. Австрийские офицеры на сей счет имели вполне определенное мнение: кому угодно, только не итальянцам. При этом офицеры молодого югославского флота держались той же точки зрения, что и ветераны Императорского и Королевского флота Австро-Венгрии. В это время «Радецкий» и «Зриньи» стояли в Поле. Югославы сумели наскрести какое-то подобие экипажей, и 10 ноября 1918 года вывели броненосцы из порта. Как только корабли прошли мимо брекватера, на горизонте показался итальянский флот. Югославы спешно подняли американские «звезды и полосы» и взяли курс на юг.
Броненосцы бросили якорь в бухте Кастелли возле Спалато (Сплита). После этого югославы отправились на поиски хоть какого-то американского корабля, чтобы оформить сдачу кораблей Соединенным Штатам. На их счастье поблизости оказалась эскадра охотников за подводными лодками капитана 2 ранга Э.Э. Спаффорда. Узнав столь потрясающую новость, Спаффорд спешно прибыл в бухту Кастелли. Наверное, еще никогда огромные броненосцы не сдавались хрупким катерам. Следующие несколько месяцев «Радецкий» и «Зриньи» провели под американскими флагами, как настоящие USS (United States ship — корабль Соединенных Штатов). Впрочем, американцы держали на них лишь минимальные команды для поддержания порядка. Капитан 2 ранга Хезлетт, который осматривал броненосцы, написал:
«Они имели строгий силуэт, гладкую палубу, две дымовые грубы и очень небольшие надстройки. Они выглядели изящными и грозными боевыми кораблями».
Судьба броненосцев была решена на мирной конференции. В 1920 году они окончательно были переданы Соединенным Штатам. Но к тому времени броненосцы окончательно устарели, вводить их в строй не имело смысла, и они пошли на слом. «Эрцгерцогу Францу-Фердинанду» повезло меньше. Он стоял в Поле и попал в руки итальянцев, которые привели корабль в Венецию, чтобы он участвовал в «параде победы» в марте 1919 года. Вместе с линкором «Тегетгофф» броненосец прошел перед строем итальянского флота. После подписания мира итальянцы организовали триумф, которого не могли добиться силой оружия...
Линейный корабль «Гангут», изначально названный в честь победы Российского флота у мыса Гангут, был заложен 3 июня 1909 года на Новоадмиралтейском судостроительном заводе в Петербурге. 24 сентября 1911 года спущен на воду, а 21 октября 1914 года вошел с состав 2-й бригады линейных кораблей Балтийского флота.
История
История создания проекта
В Русско-японской войне, закончившейся для России поражением, она потеряла и значительную часть своего флота. Помимо задачи восстановления флота, Морскому министерству было необходимо проанализировать опыт прошедшей войны и воплотить его в новых кораблях. Одним из выработанных требований к ним стало обеспечение остойчивости корабля при любых полученных в бою повреждениях — по формулировке А. Крылова — «Корабль должен тонуть, не опрокидываясь». Для этого предполагалось распространить бронирование на максимально возможную часть надводного борта, для предотвращения проникновения воды через обширные пробоины небронированного борта и последующее быстрое опрокидывание корабля, как это имело место в Цусимском сражении. Ряд этих и других мер для повышения боевой живучести, в основном следовавших мировым тенденциям, уже были частично воплощены при доработке строившихся броненосцев типа «Андрей Первозванный». Однако ещё до завершения их постройки, в 1906 году, вступление в строй британского линкора «Дредноут» сделало все броненосцы морально устаревшими, одновременно определив направление развития для будущих линейных кораблей.
История строительства
Начало строительства линкоров было санкционировано императором Николаем II 17 декабря 1908 года, однако реальному началу работ мешал недостаток финансирования. Примерная расчётная стоимость постройки четырёх кораблей оценивалась Морским министерством в 148 миллионов рублей золотом: 37 миллионов за один корабль, в том числе 27,2 миллиона за корпус, бронирование и оборудование, 2,2 миллиона за артиллерийское вооружение и 7,5 миллионов за запасные орудия и боеприпасы. Выделить подобную сумму Морское министерство, в рамках предусмотренной законом своей ежегодной сметы, было не в состоянии, поэтому судьба новых кораблей зависела от получения дополнительных ассигнований через Государственную думу. Однако, хотя в думе и признавалась необходимость создания на Балтике сильного линейного флота для защиты государственных интересов России, единого мнения о способах реализации этой задачи не было и в 1908 году дума в выделении дополнительных кредитов на постройку линкоров отказала. Одной из причин этого послужило и недовольство думы деятельностью Морского министерства, в частности, при расходовании им средств, выделенных на восстановление флота после Русско-японской войны. Лишь средства, необходимые для начала строительства кораблей удалось всё же получить благодаря влиянию премьер-министра П. Столыпина, добившегося их выделения через Государственный совет. Для строительства были выбраны казённые Адмиралтейский и Балтийский заводы, как наиболее мощные из доступных министерству предприятий, и вдобавок, проставивавшие из-за отсутствия заказов после спуска на воду последних броненосцев. Каждый из заводов должен был построить по два корабля. Другими крупными участниками строительства должны были стать Обуховский завод, поставлявший артиллерийское вооружение и Ижорский завод, изготавливавший бронирование. Постройка новых линкоров, которые должны были стать крупнейшими из закладывавшихся доселе российских военных кораблей требовала расширения и переоборудования Адмиралтейского и Балтийского заводов, для чего были необходимы новые средства. Дополнительные расходы были необходимы и на подготовку Ижорского и Обуховского завода, так как на первом требовалось в разы увеличить объёмы выпуска брони, а второй, не имея оборотных средств, но имея задолженности в размере более 6 миллионов рублей, был не в состоянии провести необходимое переоборудование для производства новых 305-мм орудий и башенных установок. Для начала работ Морским министерством из своих сметных средств и заводами из своих запасных капиталов в 1908 году были выделены 2,7 миллиона рублей, но этой суммы было недостаточно и вновь требовалось получение дополнительных ассигнований через Государственную думу. Лишь в мае 1910 года удалось добиться от думы выделения 8,94 миллионов рублей, в период с 1910 по 1912 год, на подготовку заводов. Вместе с тем, несмотря на выделенные ассигнования, казённые заводы Морского ведомства оказались всё ещё недостаточно подготовлены к строительству новых линкоров. Вдобавок к этому, Морскому министерству из-за неудовлетворительной организации работы не удалось полностью задействовать и эти мощности заводов, часть которых порой простаивала. Строительство новых линкоров, несущих наиболее современное по тому времени оборудование, потребовало привлечения и ряда других предприятий, как казённых, так и частных. Стапельный период и спуск на воду Все четыре корабля были заложены в один день — 3 июня 1909 года. «Гангут» и «Полтава» были заложены на Адмиралтейском заводе, тогда как «Севастополь» и «Петропавловск» — на Балтийском. Постройку кораблей планировалось осуществить в 38 месяцев, закончив в августе 1912 года, но в реальности она значительно растянулась из-за недостаточного финансирования, и как следствие, запоздалого заключения договоров на поставку комплектующих. Фактически, работы стапелях начались лишь сентябре—октябре того же года. Другой, традиционной уже проблемой, стала весовая перегрузка корабля по сравнению с изначальным проектом, в процессе разработки чертежей достигавшая ещё на бумаге 150 т по корпусу и 200 т по механизмам, по состоянию на январь 1910 года. На 1 января 1911 года на строительство кораблей было выделено лишь 12% необходимой суммы, а готовность корпусов без брони и оборудования для разных кораблей составляла от 36 до 45% по массе установленных конструкций. Продолжение строительства такими темпами теряло смысл, поэтому для получения необходимых средств Совету министров пришлось пойти навстречу требованиям думы — был проведён ряд организационных изменений, организована финансовая комиссия по проверке деятельности Морского министерства, а также отправлены в отставку ряд деятелей Морского министерства. После этого, в феврале—марте 1911 года представленная Морским министерством просьба о выделении ассигнований на достройку кораблей была рассмотрена Комиссией по государственной обороне и 19 мая, после принятия Государственной думой, закон об ассигновании средств на достройку линкоров был утверждён Николаем II. Общая стоимость постройки кораблей оценивалась Морским министерством в 147,5 миллионов рублей, из которых за вычетом уже потраченных на постройку к тому моменту средств, на достройку было выделено 119,56 миллионов. Из-за уже значительно отстававших от плана темпов строительства кораблей, сроки их вступления в строй были отодвинуты на 1914 год. После получения финансирования, темпы постройки резко возросли. К лету 1911 года закончились начавшиеся ещё в январе испытания отсеков на водо- и нефтенепроницаемость, после чего приступили к сверлению дейдвудных отверстий и подготовке кораблей к спуску на воду. Наибольшая степень готовности имелась у «Гангута», но его постройка была задержана, чтобы в первую очередь подготовить к спуску остальные три корабля. Первым 16 июня 1911 года на воду был в торжественной обстановке спущен на воду «Севастополь», ставший головным кораблём серии, за которым 27 июня последовала «Полтава», 27 августа — «Петропавловск» и наконец, 24 сентября — «Гангут». Масса спускаемых корпусов приближалась к 8 000 т, около 75% из которых составлял сам корпус, а остальная часть приходилась на почти полностью установленную палубную броню и около 10% судовых систем.
Достройка и испытания
После спуска на воду, работы на линкорах почти прекратились, так как оборудование и вооружение к этому времени готовы ещё не были — начинала сказываться задержка с заключением контраков на их поставку. Так, на «Гангуте» с сентября по декабрь 1911 года степень готовности по массе установленных конструкций увеличилась лишь на 3%, при этом готовность энергетической установки и другого оборудования составляла лишь около 3—5%. Для упорядочения и ускорения, а также контроля качества работ Морским министерством была сформирована специальная комиссия, представлявшая собой аналог военных приёмных комиссий более позднего времени. Фактически, достроечные работы перешли в активную стадию лишь в начале 1912 года. В течение этого года были установлены главные бортовые броневые пояса, а также оборудованы фундаменты башенных установок. Была также начата постройка артиллерийских погребов, однако их пришлось переоборудовать и расширять после принятия в начале 1912 года новых 305-мм снарядов, отличавшихся большей длиной. В течение 1913 года на корабли были погружены главная энергетическая установка и артиллерийские орудия, закончена установка бронирования. Была установлена палуба вплоть до деревянного настила и смонтированы боевые рубки, надстройки и мачты. Весной 1914 года строительство двух из линкоров вновь затормозилось, на этот раз причиной этого стало стачечное движение, охватившее всю Россию, включая и Адмиралтейский завод. Для борьбы с нехваткой рабочей силы, Морским министерством к постройке кораблей были привлечены и их команды, проживавшие в тот период в Крюковских казармах вблизи завода. В первой половине 1914 года был проведён окончательный монтаж оборудования, а также были изготовлены и установлены на корабли башенные установки, а также проводились окончательные работы по подготовке линкоров к сдаточным испытаниям. С началом Первой мировой войны в июле 1914 года и вступлением России в войну, было решено провести сдаточные ходовые испытания в сокращённом объёме, не выводя энергетическую установку на форсированный режим, для сбережения её ресурса и сокращения сроков испытаний. Другой причиной этого стало и желание ввести «Гангут» в строй к 27 июля, годовщине Гангутского сражения, в честь которого корабль получил своё имя. 18 июля на «Гангуте» были проведены швартовные испытания энергетической установки, прошедшие успешно. После этого корабль 20 июля был формально принят на вооружение и на нём был поднят вымпел, несмотря на то, что линкор прошёл ещё не все испытания, имел ряд недоделок и не был полностью принят комиссией. Проведению дальнейших испытаний помешала поломка 29 июля рулевого устройства, на полтора месяца выведшая корабль из строя. Вновь вышел на ходовые испытания, на этот раз в открытом море, «Гангут» лишь 21 сентября, совместно с законченным к тому времени «Севастополем». Однако первым реально законченным и принятым на вооружение линкором стал «Севастополь», завершивший свои ходовые испытания 27 сентября, тогда как «Гангут» 28 сентября оказался выведен из строя, на этот раз поломкой одной из турбин. Испытания показали превышение проектной мощности энергетической установки на 950 л.с. без форсирования, однако её экономичность оказалась ниже заданной. В конце октября, после завершения ремонта турбины, «Гангут» вновь был вынужден встать на ремонт — на этот раз после столкновения с «Полтавой», повреждения которой оказались значительно меньшими. В итоге, завершить испытания линкору удалось только 21 декабря 1914 года, после чего он 22 декабря был реально введён в состав действующего флота. Ходовые испытания «Полтавы» и «Петропавловска» были завершены, соответственно, 24 ноября и 20 декабря.
История службы
Гражданская война
Участвовал в гражданской войне (оборона форта Ино в апреле 1918 года). С октября 1918 года по 4 мая 1925 года находился в Петроградском военном порту на долговременном хранении. 21 апреля 1921 года вошел в состав Морских сил Балтийского моря и 11 января 1935 года в состав Краснознаменного Балтийского флота. Прошел капитальный ремонт с 18 апреля 1925 года по 20 июля 1926 года. Прошел модернизацию с 12 октября 1931 года по 4 августа 1934 года.
Советско-финская война
Во время советско-финской войны линкор участвовал в подавлении огневых точек противника на островах и приморском плацдарме и оказывал огневую поддержку сухопутным войскам. 69 линкоровцев были награждены орденами и медалями. В начале Великой Отечественной войны линкор был перебазирован из Таллинна в Кронштадт, а в конце сентября 1941 года – в Ленинград. Линкор принимал активное участие в обороне города В 1944 году линкор поддерживал соединения Ленинградского фронта в ходе Красносельско-Ропшинской и Выборгской наступательных операций. 22 июля 1944 линкор награжден орденом Красного Знамени. 1140 снарядов главного колибра выпустил линкор по врагу за годы войны, уничтожив десятки танков, орудий, узлов сопротивления, сбил 13 и повредил 3 самолета противника. Кораблем командовали офицеры Н.А. Петрищев, С.Д. Солоухин. 24 июля 1954 года корабль был переклассифицирован в учебный линкор, а еще через два года исключен из состава флота. Боевые традиции линкора унаследовал экипаж учебного корабля "Гангут".
Оборона Ленинграда
30 августа все корабли Кронштадта были включены в систему артиллерийской обороны Ленинграда. Гитлеровцы начали сентябрьский штурм города. 5 сентября в 11 час. заговорил главный калибр линкора «Октябрьская революция». Артиллеристы корабля вели огонь по скоплению танков и мотопехоты противника в районе Красного Села. В последующие дни линкор, поддерживая наши сухопутные войска, ежедневно проводил от двух до пяти стрельб из орудий главного калибра. 17 сентября на сухопутный фронт ушел ещё один отряд линкоровцев в составе 590 человек. 15 сентября утром линкор вышел из Кронштадта и стал на якорь на Петергофском рейде. Для стрельбы главным калибром на дальность, превышающую предельную, потребовалось увеличить угол возвышения орудий, создав для этого крен 5-6° на противоположный борт. Необходимый крен обеспечил командир электромеханической боевой части корабля капитан 1 ранга И. А. Зубарев. 18 сентября линкор огнем своих орудий подавил две батареи противника калибром 150-мм и 210-мм. Поняв, какую огромную роль играет морская артиллерия в обороне Ленинграда, гитлеровцы решили уничтожить корабли КБФ и, в первую очередь, линкоры «Марат» и «Октябрьская революция». Утром 21 сентября линкор с якорной стоянки на Петергофском рейде вел огонь из орудий ГК по противнику в районе Красного Села. В 11 час. 19 мин. 30 самолетов «Ю-88» стали заходить на корабль с кормовых курсовых углов. Зенитчики линкора сбили 2 самолета противника, но три авиабомбы массой от 250 до 500 кг почти одновременно попали в носовую часть корабля в районе 14-29-го шпангоутов. Пробив верхнюю палубу, бомбы взорвались на средней. Сила взрыва была настолько велика, что настил верхней палубы, оторвавшись от бортов, вместе со шпилевым устройством завернулся на полубак. Почти до самого днища зияла чудовищная пробоина. Якорь-цепь, сорвавшись со стопоров, вытравилась за борт на 150-200 м. Стреляя всеми калибрами, волоча за собой вытравленную якорь-цепь и ведя борьбу с пожаром на баке, «Октябрина» начала движение в Кронштадт. Благодаря умелым действиям аварийных партий и других подразделений корабля, удалось быстро потушить пожар, остановить поступление забортной воды и осушить затопленные помещения. Линкор не смог освободиться от якорь-цепей, но, тем не менее, сумел перейти с Петергофского рейда в Кронштадт. В течение того же дня линкор «Октябрьская революция», находясь на Малом Кронштадтском рейде, подвергся ещё пяти массированным налетам фашистской авиации. Горела краска на стволах зенитных орудий, был сбит «юнкере», но ни одна из 108 сброшенных бомб не попала в корабль. Экипаж проявил исключительное мужество и упорство для спасения корабля. 22 сентября противник возобновил воздушные налеты на корабли Балтийского флота. В этот день авиация трижды атаковала линкор группами по 20-30 самолетов, которые сбросили 79 авиабомб, но попаданий не имели. На следующий день снова был совершен воздушный налет на линкор «Октябрьская революция», два самолета «Ю-88» были сбиты. Тогда фашисты бросили на линкор более крупные силы авиации. В воздушных налетах участвовало до 150 пикирующих бомбардировщиков. Около корабля упало 145 авиабомб. Две из них попали в корабль, выведя из строя левое орудие третьей башни. Одновременно противник обстреливал линкор с берега. В этом бою зенитчики сбили ещё три бомбардировщика «Ю-88». 24 сентября линкор «Октябрьская революция» вошел в военную гавань и ошвартовался у стенки Лесных ворот, напротив Морского завода. Попыток уничтожить корабли КБФ, и в том числе линкор «Октябрьская революция», фашисты не оставили. 27 сентября авиация противника в 19-й раз совершила воздушный налет на линкор. В нем участвовало 25 «юнкерсов» под прикрытием 18 истребителей. Одновременно в бой вступила вражеская береговая батарея. Бой был жестокий, погибли 26 зенитчиков. Одна авиабомба попала в барбет второй башни, в результате чего он был разрушен и башню заклинило. Всего в сентябрьских налетах авиации противника зенитный дивизион отразил атаки 450 бомбардировщиков, сбив при этом 11 самолетов врага. Противник сбросил на линкор около 460 бомб, 6 из которых попали в корабль. К началу октября 1941 г. передовые позиции врага оказались в зоне действия 120-мм орудий линкора. 1 и 2 октября артиллеристы ввели в действие и противоминный калибр корабля. Теперь 1-й и 2-й артиллерийские дивизионы громили врага одновременно. 5 и 6 октября орудия главного и противоминного калибра опять провели совместные стрельбы по противнику в районе Нового Петергофа. В последующие дни октября линкор продолжал громить врага главным калибром. 15 октября с дистанции 85 кбт линкор уничтожил 280-мм батарею противника, стрелявшую по Ленинграду. Последнюю стрельбу по передовым частям противника артиллеристы линкора провели 22 октября. В этот же день в 20 час. 55 мин. линкор «Октябрьская революция» под покровом ночи в сопровождении двух буксиров вышел из Кронштадта и своим ходом по Морскому каналу направился в Ленинград. В б час. 30 мин. 23 октября линкор занял новую огневую позицию у Горного института. В октябре 1941 г. линкоровцы провели 25 стрельб из орудий ГК, обрушив на врага 257 снарядов 305-мм калибра и нанеся противнику существенный урон в живой силе и технике. Однако и корабль понес значительные потери в своем экипаже. В начале октября командование флота получило приказ рассечь петергофский клин противника и облегчить соединение наших сухопутных войск, наступающих из Урицка и с Ораниенбаумского «пятачка». Сводный десантный батальон был сформирован из экипажей линкоров «Марат» и «Октябрьская революция». В ночь с 4 на 5 октября 1941 г. десантники высадились на побережье залива в районе Нового Петергофа. Несмотря на массовый героизм десантников, операция успеха не имела, и моряки практически все погибли. Лишь немногие, будучи тяжело ранеными, попали в плен, а там их судьба была предрешена, выжить из этого десанта удалось всего трем человекам. После того как наступление немецко-фашистских войск на Ленинград было остановлено, началась беспримерная в истории ленинградская блокада. Экипаж линкора «Октябрьская революция» должен был поддерживать полную боевую готовность для отражения возможных атак авиации и использования орудий главного калибра по приказанию штаба КБФ и Военного совета Ленфронта. Одновременно экипажу линкора была поставлена задача своими силами полностью восстановить корабль к весне 1942 г. Работы по ремонту и довооружению линкора возглавили старший помощник командира корабля капитан 2 ранга Н. А. Петрищев и помощник командира корабля капитан 3 ранга В. Р. Новак. Прежде всего, линкор был закамуфлирован, чтобы не выделяться на фоне заводских строений и жилых зданий. В январе 1942 г. в результате попадания 210-мм снаряда корабль получил подводную пробоину в районе 52-54-го шпангоутов, примерно на глубине б м от ватерлинии. Помещения по левому борту на протяжении около 10м были затоплены. В мирное время для устранения этого повреждения потребовалась бы постановка корабля в док, но тогда такой возможности не было. Решено было изготовить на Балтийском заводе деревянный кессон. В проектировании его оказали большую помощь инженеры завода, а изготовлял кессон весь экипаж, устанавливали его корабельные водолазы из аварийных партий. В начале апреля 1942 г. моряки закончили заделку пробоины. 4 апреля 1942 г. линкор бомбили 33 самолета. Два из них были подожжены зенитчиками корабля. Попаданий в корабль не было. В ночь с 4 на 5 апреля фашисты повторили налет. Чтобы не демаскировать себя, линкор огня не открывал. 24 апреля авиация противника продолжила операцию. В этот день линкор атаковали 16 «юнкерсов», один из них был сбит. Бой длился 16 минут, прямых попаданий в корабль не было. 27 апреля немцы предприняли последнюю попытку уничтожить корабли КБФ на Неве. Около 19 часов к линкору удалось прорваться 13 пикировщикам. Одновременно артиллерия противника вела обстрел корабля. Всего 11 минут потребовалось зенитчикам, чтобы поджечь один и сбить два самолета противника. Атака была успешно отбита. В июле 1942 г. в командование линкором вступил капитан 1 ранга Н. А. Петрищев, и корабль приступил к подготовке операции «Искра». Операция «Искра» началась 12 января 1943 г. Линкор «Октябрьская революция» в период с 12 по 16 января провел шесть стрельб главным калибром, израсходовав при этом около 50 снарядов. Десять раз открывал огонь дивизион противоминного калибра. За этот период артиллерия линкора оказала большую помощь войскам, наступающим на главном направлении. 18 января блокада была прорвана, однако угроза артобстрелов города и кораблей осталась. 16 апреля 1943 г. героический поступок совершил командир зенитного расчёта старшина 1 статьи И. И. Тамбасов. Во время артобстрела артиллерийский снаряд противника разорвался недалеко от зенитного орудия на левом срезе линкора, вызвав пожар боезапаса в кранцах первых выстрелов. Создалась угроза взрыва погребов зенитного и противоминного калибра. Тяжело раненый Иван Тамбасов начал выбрасывать загоревшийся боезапас за борт. Последний снаряд взорвался у старшины в руках...
Конец службы
24 июля 1954 года переклассифицирован в учебный линейный корабль, а 17 февраля 1956 года исключен из списков судов ВМФ в связи с передачей в отдел фондового имущества для демонтажа и реализации, 26 марта 1956 года расформирован и в 1956-1957 гг. разделан на базе "Главвторчермета" в Ленинграде на металл.
Музей
На Якорной площади, на берегу Обводного канала находятся реликвии линкора Краснознаменного Балтийского флота «Октябрьская Революция»: два якоря линкора, кусочек брони, вырезанной из башни главного калибра линкора и 76,2-миллиметровая спаренная артиллерийская установка (зенитные орудия), снятые в ноябре 1956 года с корабля и установленные в Летнем саду, а потом перенесенные на Якорную площадь.
Это память не только о линкоре «Октябрьская революция», но и о других линкорах нашего флота и о тех моряках, которые прославили своим героизмом самые лучшие, самые грозные корабли своего времени.
Два якоря, скрепленные своими вершинами, установлены на бетонной площадке, к которой ведет дорожка, усаженная цветами. А между ними — кусочек брони, толщиною тридцать сантиметров. Такая броня перекрывала борта корабля, башни орудий главного калибра и палубу линкора. Сам же линкор был длиною двести пятьдесят метров, а экипаж корабля насчитывал более двух тысяч человек!
Якоря весят по 1800 килограммов. Но это не самые главные якоря линкора. Большие якоря весили по 4800 килограмм и опускались на дно моря с носа и с кормы. Эти же опускались с середины бортов и служили для того, чтобы корабль во время стрельбы мог слегка маневрировать.
Тут же находятся зенитные орудия имени старшины первой статьи Ивана Тамбасова, который спас жизнь корабля, пожертвовав ради этого собою.
16 апреля 1943 года линкор «Октябрьская Революция» занимал свою позицию в районе Горного Института. Отсюда, с реки Невы, он вел огонь по врагу. В тот весенний солнечный день на корабле было объявлено артиллерийское учение. А что это значит? Это значит, что нужно было проверить, смазать и прокрутить все механизмы сложного артиллерийского хозяйства, привести все его части в порядок, подремонтировать и проверить погреба, в которых хранится боезапас. Тем более, что все эти снаряды, заряды и содержащие порох изделия представляют собою самую непосредственную опасность: они, заполненные взрывчатыми веществами, непрерывно выделяют газы. И никакая плотность упаковки, никакая изоляция не могут помешать этому. А так как корабль все время находился в боевой обстановке, и люки хранилища боезапаса были плотно задраны (согласно инструкции), то, разумеется, концентрация этих газов в отсеках хранилища была очень большой. Вот и решено было в этот день устроить проветривание всех погребов.
Старшина первой статьи Иван Тамбасов и его подчиненные уже заканчивали свою работу, когда прозвучал сигнал на обед. Тамбасов отпустил бойцов расчета своего орудия идти в кубрик, а сам задержался всего лишь на одну минуту, чтобы бросить последний взгляд на свое командирское хозяйство. И в этот момент грохнуло: это разорвался вражеский дальнобойный снаряд. Прямо у самого борта... Дождь раскаленных осколков в массе воды обрушился на левый борт корабля. Оглушенный взрывом, Иван Тамбасов рухнул на палубу и несколько минут был без сознания. А когда очнулся, увидел огонь: это горели ящики со снарядами для его орудия. Такие ящики назывались кранцами первого выстрела и предназначались для того, чтобы можно было, в случае необходимости, открыть огонь немедленно, не дожидаясь, пока машины поднимут боезапас из погреба. Несколько таких ящиков всегда должны были находиться возле каждого зенитного орудия на корабле. Сами эти снаряды были небольшими, и взрыв их не представлял собою опасности для корабля. Ну если бы кое-где побило броню... Но Иван Тамбасов знал свое дело до тонкостей и понимал, что если снаряды взорвутся, то горячий воздух проникнет в хранилище боеприпасов, и тогда взорвутся пороховые газы, а от них взорвутся снаряды и другие боеприпасы, и корабль неминуемо погибнет!
И, собрав все силы, Иван Тамбасов рванулся к горящим снарядам, стал хватать их, относить к борту и швырять в воду один за другим. И вот в руках у него — последний, раскаленный почти докрасна. Прижав его к груди, Иван Тамбасов делает шаг к борту и слышит топот ног: на помощь ему бежали товарищи. Старшина остановился, чтобы крикнуть: «Назад! Не подходить!» И в этот момент снаряд разорвался у него в руках. Не успел Иван Тамбасов донести его до борта. Подбежали моряки. Но герой уже был мертв. Одежда почти сгорела. А руки обуглились до самых костей. Моряки молча обнажили склоненные головы перед мертвым своим командиром.
Старшина первой статьи Иван Тамбасов был посмертно награжден орденом Красного Знамени и навечно зачислен в списки своей части. А зенитному орудию на левом срезе палубы корабля присвоили его имя. Похоронили Ивана Ивановича Тамбасова на Смоленском кладбище. Говорят, эта могила существует и сейчас.
После войны линкоры «Марат», «Октябрьская Революция» в 1957 году пошли на переплавку. Моряки встретили это известие с горькой усмешкой; такие корабли еще могли бы послужить, хотя бы в качестве учебной базы.
Но время крепостей, время линкоров прошло. Наступила эпоха длинных, узких крейсеров, баллистических ракет с их ядерными боеголовками, атомоходов разного вида и назначения. Все это успешно развивается, совершенствуется, и немногие пока отдают себе отчет в том, что разрушается мир нашей голубой планеты, скудеют ее жизненные силы, погибает человечество. Стоит ли так уж стараться в создании совершенно невероятных, совершенно ненужных, диких, отвратительных средств уничтожения одного народа другим? Ведь мир так дорого стоит.
Richelieu (рус. «Ришелье») — французский линейный корабль одноименного типа. Корабль построен во время Второй мировой войны в рамках кораблестроительной программы 1935 года. Во время мировой войны действовал на стороне союзников на Тихом океане.
Проектирование
История проектирования
Вашингтонский морской договор 1922 года, установивший предел стандартного водоизмещения линкоров в 35000 Т ("длинных" тонн по 1016 кг) и предел калибра их орудий в 406 мм. объявил так называемые "линкорные каникулы", запрещавшие строительство кораблей этого класса до 1930 года. Франции и Италии в виде компенсации за отказ закончить строительство начатых в годы мировой войны новых линкоров было разрешено начать постройку "договорных" кораблей до истечения указанного срока. Тяжелая экономическая ситуация и постоянно проводимые дипломатические переговоры долгое время не позволяли обеим странам взяться за дело, хотя конструкторские проработки проектов велись с должной интенсивностью. Только в 1932 году французский парламент санкционировал закладку первого линкора нового поколения - "Дюнкерка", а спустя два года и однотипного "Страсбурга". По многим причинам, как экономическим, так и политическим, их стандартное водоизмещение (26500 Т) оказалось гораздо ниже разрешенного, но в проект были заложены те конструкторские концепции, которые стали основой и для более мощных кораблей.
На формирование мнения Высшего Совета флота, отвечавшего за кораблестроительную политику, относительно облика будущих линкоров наибольшее влияние оказали два события. В 1933 году Германия приступила с постройке третьего корабля серии так называемых "карманных линкоров" и было известно, что планируются еще два. А в 1934 году лидер фашистской Италии Бенито Муссолини объявил о намерении построить два 35000-тонных корабля, вооруженных 380-мм орудиями. Наряду с уже начавшейся модернизацией двух старых итальянских дредноутов типа "Джулио Чезаре" (ответ на постройку "Дюнкерка") это означало, что Франция сталкивается с перевооружением своих главных соперников по Атлантике и Средиземноморью.
25 июня 1934 года Высший Совет обсудил сложившуюся ситуацию и спланировал ответные действия. Двух быстроходных линкоров типа "Дюнкерк" с 330-мм орудиями главного калибра (ГК) вполне хватало, чтобы противостоять германским дизельным "карманникам" с 283-мм артиллерией, но для сохранения баланса сил на Средиземном море следовало построить два 35000-тонных линкора, вооруженных 380-мм или 406-мм ГК, Проект корабля, удовлетворявшего "вашингтонским лимитам".
Многое в проекте осталось от "Дюнкерка": 11-метровый отсек между башнями ГК для уменьшения вероятности их вывода из строя одним попаданием, чертежи самих башен 380-мм орудий, их погребов и элеваторов подачи боезапаса. Похожим было и расположение башен СК: одна по ДП за кормовым турбинным отделением, две - по бокам и еще две бортовых - на миделе.
Но озабоченное возможными политическими проблемами руководство признало водоизмещение чрезмерным и на совещании 12 апреля 1935 года снова было выдвинуто требование попытаться, где возможно, сэкономить вес. Поскольку испытания новых котлов Сюраль-Индрэ (Норгэ) с использованием наддува при горении топлива прошли успешно, решили остановиться на них. За счет их меньших габаритов одновременно удалось сократить число котельных отделений (КО) с трех до двух, разместив в каждом по не по два, а по три котла. При такой перегруппировке энергетической установки (ЭУ) удалось добавить в корме, сразу перед 152-мм погребами, второе отделение турбогенераторов. При этом длина броневой цитадели сокращалась на 4,85 м. Тем не менее, в полном грузу нижняя бронепалуба оказывалась в опасной близости от ВЛ и снова посыпались призывы снизить водоизмещение. После очередных дискуссий решили еще на 10 мм уменьшить толщину пояса, одновременно придав ему больший наклон - 15,5е, чтобы эффективная толщина не менялась. Снизили толщину и главных броневых траверзов в оконечностях цитадели, а также стен боевой рубки ( с 350 до 340 мм). Не обошли вниманием и башни СК: толщину барбетов уменьшили до 100 мм, лобовых плит - до 120 и крыш - до 70 мм.
В январе 1935 года Франция отказалась от дальнейшего соблюдения условий Вашингтонского договора и сообщила, что впредь не будет придерживаться ограничений относительно тоннажа её линкоров. В июне Великобритания без консультаций со своим союзником - Францией - вступила в переговоры с Германией относительно перевооружения флота последней. 18 июня в Лондоне был подписан договор, разрешавший Германии в дополнение к прочим типам боевых кораблей начать строительство двух линкоров по 26000 Т (будущие "Шарнхорст" и "Гнейзенау"). А поскольку из-за политики премьер-министра Лаваля ухудшились отношения с Италией, Франция внезапно оказалась перед лицом новой угрозы как со стороны Северного моря, так и со стороны Средиземного. Оставалось надеяться на прочность союза с Британией и на её мощный, хотя и морально стареющий флот.
Перед лицом такого поведения всех "стран Оси" в 1938 году представители Франции, США и Великобритании встретились в Лондоне для обсуждения возможных отступлений от военно-морских договоров. "Владычица морей" желала ограничить калибр орудий линкоров 406 мм, а водоизмещение - 40000 т. Именно такие характеристики имели планируемые к закладке её новые корабли типа "Лайон". Франция хотела 406 мм и 35000 т, однако англичане указывали на то, что это несовместимо с 30-узловой скоростью. Французы на примере "Ришелье" и так это знали, но им трудно было смириться с напрасностью уже проделанной титанической работы по экономии веса на своих последних линкорах, постройка которых шла полным ходом. США, соглашаясь с 406-мм ГК, проталкивали предел водоизмещения в 45000 т. И именно их предложения после долгой дискуссии приняли 30 июня.
Окончательные характеристики "Ришелье":
Стандартное водоизмещение - 37832 т (38450 т)
Полное водоизмещение - 44708 т (45438 т)
Длина/ширина по ватерлинии (ВЛ) - 242/33,08 м
Проектная осадка - 9,17 м
вооружение - 8 380/45 (2x4), 9 152/55 (3x3), 12 100/45(6x2), 12 37-мм (6x2), 24 13,2-мм (6x4), 3 самолета "Луэр-Ньюпор 130", 2 катапульты
Скорость - 31,5 уз. (при 1/3 топлива)
Мощность на валах - 150000 метрических л.с.
Запас топлива - 6900 т нефти
Дальность - 10000 миль на 15 узлах
Защита - пояс 330 мм с наклоном 15,5°, палубы 170 (погреба)/150 (механизмы) мм
броня пояса - "класса А", палуб - "класса В"
Общая оценка проекта
Линкоры типа "Ришелье" стали единственными французскими "35000-тонниками" и одними из самых удачных в мире. Их проект был хорошо сбалансирован, а большинство незначительных недостатков удалось устранить при модернизации "Ришелье" в США и послевоенной модернизации "Жана Бара". Недостаточная горизонтальная защита погребов 152-мм орудий осталась, хотя, по некоторым данным, в проекте "Гаскони" её усилили. Носовое расположение ГК являлось относительным недостатком, но и его устранили на "Гаскони". Зато башня II на "Ришелье" имела наибольший возможный среди всех линкоров угол обстрела - 312°.
Проект характеризовался многими смелыми решениями, которые, в отличие от подобных идей, например, у немцев (ненадежные высокотемпературные котлы), англичан (явно недостаточный 356-мм главный калибр) или итальянцев (отвратительная артиллерия, ПТЗ системы Пульезе), не заставили французских конструкторов раскаиваться в содеянном. Даже совершенно нового типа котлы, обеспечившие большую экономию веса и прекрасную мощность, работали вполне надежно. Система ПТЗ, особенно на "Жане Баре", оказалась лучшей в мире и вполне соответствовала расчетной сопротивляемости. Самым высоким требованиям отвечала броневая защита от снарядов, артиллерия главного и противоминного калибра. Можно смело утверждать, что в лице "Ришелье" и "Жана Бара" любой линкор второй мировой войны встретил бы достойного противника, исход поединка один на один с которым вряд ли кто мог бы предсказать. Безусловно, "Ришелье" проигрывал по артиллерии американским линкорам постройки 40-х годов, но превосходил их защитой. А полная зависимость стрельбы последних от работы электронного оборудования, оставляла неплохие шансы "французу", если не на потопление такого противника, то, по крайней мере, на изгнание его с поля боя. Повреждения американского линкора "Саут Дакота" в ночной стычке всего-навсего с тяжелыми японскими крейсерами в ноябре 1942 года неплохое тому подтверждение.
Постройка корабля
Киль корабля, который по некоторым данным сначала должны были назвать "Франс", но затем переименовали в "Ришелье", заложили на военной верфи Бреста 22 октября 1935 года. Средства были выделены в рамках бюджета на 1935 финансовый год. В Бресте имелся только один док Ланинон (250x36 м), способный обеспечить постройку корабля таких размеров. Но поскольку он использовался также для ремонта и достройки больших кораблей, чтобы его надолго не занимать, решили строить "Ришелье" тремя секциями. Средняя - самая большая - строилась в сухом доке Салу №4, имевшем размеры 200x40 м (в другом доке готовился к спуску "Дюнкерк", еще не имевший небольшой части носа). Носовая секция имела длину 52 м, кормовая, начинавшаяся за кормовой переборкой отделения рулевых машин - еще короче. Постройка затянулась из-за различных доработок и изменений проекта, нехватки рабочих рук и ограниченных возможностей цехов и мастерских. После того как 17 января 1939 года корабль (точнее -его центральная секция) всплыл в доке, его перевели в док Ланинон, где произвели монтаж носовой и кормовой секций.
После начала второй мировой войны работы по оборудованию "Ришелье" ускорились. 14 и 15 января 1940 года прошли доковые испытания турбин, 4 апреля испытывались вся энергетическая установка и размагничивающее устройство, а 7 апреля доковые испытания закончили. ЭУ при этом развила мощность 100000 м.л.с. Спустя неделю около Бреста состоялись первые ходовые испытания, на которых совершались пробеги со скоростью 18,5, 22,7 и 30 узлов.
5 мая британское правительство, обеспокоенное приближающимся вводом в строй немецких линкоров "Бисмарк" и "Тирпиц", противопоставить которым Королевский флот, по сути дела, ничего не мог, направило в Брест герцога Кентского, чтобы на месте проверить степень готовности "Ришелье". Новейшему линкору уже было присмотрено место в оперативных порядках Флота Метрополии, но ... с этим пришлось подождать целых три года.
В день немецкого вторжения во Францию командир корабля капитан 1 ранга (капитан де вайссо) Поль Мзрзен совещался с персоналом верфи. Повестка дня - ускорение работ с целью проведения испытания главного калибра 15 июня. Механизмы горизонтальной и вертикальной наводки башен испытали 31 мая в полном соответствии с требованиями корабельной спецификации. При этом обнаружились некоторые недостатки в действии оборудования при статическом крене корабля в 10°, которые следовало устранить в кратчайший срок. На следующий день пять 100-мм установок были готовы открыть огонь, продолжался монтаж 4-х 37-мм спарок и работы над главными дальномерами. Неделей позже командир корабля информировал французское Адмиралтейство, обеспокоенное возрастанием угрозы воздушных атак на Брест, что с наличной рабочей силой нельзя рассчитывать на готовность погребов к 15 июня.
13 июня 43000-тонный "Ришелье" вышел на пробеги полным ходом, развив 32 узла при нормальной максимальной мощности и 32,6 узла при перегрузке в 179000 м.л.с. Шести выстрелов, произведенных из каждого 380-мм и 100-мм орудия, было явно недостаточно для уверенности в их боеготовности. Поскольку в башнях ГК успели установить только временные зарядные устройства, 380-мм орудия могли стрелять не чаще одного раза в 15 минут. На следующий день корабль вернулся в Брест для погрузки всех наличных боеприпасов, в ходе которой ему пришлось 13 раз открывать огонь по впервые появившимся над базой немецким самолетам.
15 июня Адмиралтейство приказало "Ришелье" и "Жану Бару" погрузить все необходимое для их ввода в строй оборудование и быть в готовности уйти в английские порты, "Ришелье" принял столько 380-мм снарядов, сколько смог, так как организовать их производство за пределами Франции было очень трудно. Меньшим приоритетом пользовались гильзы с метательным порохом, которые изготовить было куда легче. За двое суток погрузили 269 снарядов и 48 зарядов ГК, 1770 100-мм и 2030 37-мм выстрелов, а также продовольствие на два месяца. Оставшиеся 400 380-мм и 1400 152-мм выстрелов следовало вывести на транспортах.
Главный калибр
Основной задачей линкора в 30-е годы считалось быстрое уничтожение вероятного противника при обеспечении защиты от огня орудий самого большого калибра. Французы полагали, что наиболее оптимальной является схема расположения орудий ГК в носовой части корпуса (как на "Дюнкерке"), поскольку при этом:
- сокращалась длина цитадели, что позволяло применить более толстую броню;
- в носовых секторах могли действовать все башни, получавшие к тому же максимально возможные углы горизонтальной наводки;
- упрощалось управление стрельбой;
- авиационное вооружение и шлюпки удалялись от районов воздействия дульных газов;
- снижалось или устранялось вовсе воздействие на приборы управления огнем дыма и топочных газов.
Последнее преимущество, при всей его кажущейся незначительности, с точки зрения французов играло большую роль. Внимательно изучив опыт Ютландского боя 1916 года, они пришли к выводу, что выходящие из трубы дым и горячие газы могут в критический момент боя серьезно ухудшить видимость и воспрепятствовать эффективному ведению огня. В попытке решить эту проблему была даже сконструирована шарнирная труба, но из-за перегрузки от слишком сложной конструкции пришлось отказаться в пользу причудливого комплекса "настройко-мачто-труба", в котором верхняя часть собственно дымохода резко отклонялась в корму.
Но главным фактором в пользу носового расположения башен ГК все-таки была доказавшая свою эффективность в проекте "Дюнкерка" экономия веса на артиллерии и броневой цитадели, "погонный метр" которой на "Ришелье" весил 25 т. Восемь 380-мм орудий в двух башнях весили 4952 т, тогда как девять в трех башнях - 6945 т. К тому же 4-орудийные установки позволяли лучше группировать залпы. Орудие 380-мм/45 модели 1935 года могло пробить у дульного среза 748 мм брони, на дистанции 20000 м - броню толщиной 378-мм. Иногда приводятся расчетные данные: 393 мм вертикальной брони или 104 мм горизонтальной (палубы) с дистанции 22000 м, 331 мм или 138 мм соответственно с 27000 м. Разрывной заряд бронебойного 884-кг снаряда весил 23 кг и состоял из пикриновой кислоты плюс 20% нитронафталина. Фугасный снаряд имел такой же вес и аналогичные с бронебойным баллистические характеристики, что не вызывало при смене типа снарядов никаких сложностей при стрельбе. Принципа равенства по весу самых крупных бронебойных и фугасных снарядов к этому времени придерживались почти все развитые морские державы, кроме США и Италии. Боевой заряд состоял из 288 кг пороха SD21 и разделялся на 4 части. Если сравнить практически одинаковые по калибру 380-мм и 381-мм орудия разных стран, можно отметить следующее. Французская пушка по пробиваемости превосходила 52-калиберную немецкую (стояла на "Бисмарке" и "Тирпице", вес снарядов по 880 кг, начальная скорость 820 м/с) на всех дистанциях (как по бортовой, так и по палубной броне). Более старая английская 381-мм 42-калиберная, бывшая превосходным оружием в годы первой мировой войны и к 30-м годам сохранившаяся на линкорах типов "Куин Элизабет", "Роял Соверен", линейных крейсерах "Худ", "Рипалс" и "Ринаун", также уступала французской по всем статьям (вес снарядов 879 кг, начальная скорость 732 м/с), кроме пробития палубной брони на дистанциях 27 км и выше. Итальянцы, не имевшие опыта создания крупных орудий, решили для линкоров типа "Витторио Венето" создать самую мощную 381-мм 50-калиберную пушку с весом бронебойного снаряда 885 кг и начальной скоростью 850 м/с (полубронебойный 824 кг и 870 м/с). Но чувство меры им явно изменило. Это орудие, хотя и превосходившее все остальные подобного калибра по бронепробиваемости, за исключением пробития палуб на дальних дистанциях (а именно этот фактор стал решающим во второй мировой войне), обладало низкой живучестью ствола и отвратительной точностью стрельбы.
Средний калибр
Вспомогательная батарея из 9 152-мм 55-калиберных орудий (по проекту 15) в трехорудийных башнях (вес 306 т, из которых 66 т вращавшейся брони) составляла главную огневую мощь в кормовом 70-градусном секторе, а также являлась тяжелой зенитной. Из-за большого угла возвышения и соответствующих зарядных приспособлений, эти орудия назывались универсальными, хотя таковыми являлись только условно, принимая во внимание невысокую скорострельность и недостаточные скорости ГН (12°/с) и ВН (8°/с). Особенно это бросается в глаза при сравнении их с более легкими американскими 127-мм и английскими 114-мм и 133-мм действительно универсальными пушками. Конечно, французские 152-миллиметровки были очень мощными, способными на дистанции почти 10 км пробить 122-мм броневую плиту (бронебойный 57,14-кг снаряд имел 3,34 кг взрывчатого вещества, заряд - 17,3 кг пороха ВМп). но для решения стоящих перед ними задач хорошая бронепробиваемость значения почти не имела. Французы предполагали использовать эти орудия для отражения торпедных атак легких крейсеров и эсминцев и для ведения по самолетам заградительного огня фугасными снарядами. Но опыт второй мировой войны показал малую эффективность заградительного огня - самолеты надо было сбивать. И чем дальше от корабля, тем лучше. Так что все оригинальные конструкторские решения, внесенные в эти орудия и установки в попытке сделать их универсальными, оказались напрасными. Только после войны продолжение работ над механизмами башен на "Ришелье" позволило вести стрельбу из 152-мм орудий на углах возвышения до 85° - все равно меньше указанных в проектной спецификации 90°. Тогда же скорострельность довели до 10 выстр./мин.
Орудия в 228-тонных башнях (диаметр шарового погона 6,62 м, внутренний диаметр барбета 7,3 м) стояли с шагом 1,85 м. Расстановка башен отличалась от принятой на "Дюнкерке": центральная находилась ближе к носу от бортовых, что давало последним большие углы обстрела. Все башни имели две независимых системы подачи боезапаса, чтобы обеспечивать моментальный переход от стрельбы бронебойными снарядами по кораблям к стрельбе фугасными по самолетам. Три кормовые башни располагались непосредственно над своими погребами, но две бортовых в середине корпуса, предусмотренные сначала на двух головных кораблях, имели погреба смещенными на 28 м в нос и их цепная система подачи боезапаса отличалась горизонтальными и вертикальными перемещениями с разрывом у поворотного стола. Эта система прошла успешные испытания на заводе в Сен-Шамоне и впервые появилась на "Дюнкерке" для передних бортовых 130-мм башен. Боезапас насчитывал 750 бронебойных и 2250 фугасных снарядов.
Зенитная батарея
Французы в июне 1939 года, перед самой войной, учитывая сложности с заряжанием 152-мм орудий на больших углах возвышения, их недостаточные скорострельность и скорости наводки, решили заменить две носовые 152-м башни (на "Ришелье" уже успели установить их барбеты и погреба) шестью спаренными 100-мм 45-калиберными зенитками одели 1930 года (вес установки 13,5 т; полубронебойный 100-мм снаряд 14,95 кг, фугасный -13.47 кг, заряд - 4,025 кг пороха ВМп). Эта мера в тревожной обстановке того времени, гарантировала кораблю хоть какую-то защиту от самолетов, особенно с учетом того, что для доводки 152-мм башен как средств ПВО после их монтажа требовалось несколько месяцев, а поставка 37-мм автоматов задерживалась промышленностью.
История службы корабля
"Ришелье" стоял на якоре примерно на полпути между лежащим у входа во внутреннюю гавань Дакара островом Гори и внешним молом, поскольку опасались, что из глубины гавани линкор не сможет быстро выйти в случае необходимости. Для его защиты вокруг на якорях поставили пять транспортов и противоторпедные сети. Но ночью 7 июля катер с "Гермеса", проскользнув через боковое заграждение, сбросил поблизости от "Ришелье" шесть глубинных бомб и ушел незамеченным. Беспечных французов спасло только то, что из-за небольшой глубины (15,4 м) бомбы не взорвались.
В 5 часов утра 8 июля экипаж корабля готовился к съемке с якоря, чтобы выйти на внешний рейд и там ждать прояснения обстановки. Внезапно линкор с левого борта атаковали 6 торпедоносцев "Суордфиш", поднятых с палубы "Гермеса". Атака была настолько неожиданной, что ни одного из этих тихоходных бипланов сбить не удалось. Хотя англичане не добились прямых попаданий, одна из торпед с магнитным взрывателем и 202-кг зарядом ТНТ, установленная на глубину хода 11,5 м, прошла под кормой линкора (осадка "Ришелье" равнялась 10,4 м) и взорвалась с правого борта между внешним и внутренним гребными валами. Так и не удалось установить, взорвалась ли торпеда от срабатывания взрывателя или же она попала в одну из сброшенных ночью глубинных бомб. Бомба (или бомбы) также могли просто сдетонировать. Взрыв получился очень сильным: корабль буквально подбросило на якорях и по всему корпусу прошло мощное сотрясение. Официальное французское сообщение гласило, что "в корабль попала одна или две торпеды", и это уже само по себе подчеркивало слишком большую для одной торпеды силу взрыва. Высказывалась также гипотеза, что малая глубина рейда (15 м) послужила причиной воздействия на корабль отраженной волны. Имеются данные, свидетельствующие о проходе по кораблю волны биений, поскольку вышли из строя электромоторы, антенны и дальномеры, находившиеся на значительном расстоянии от точки взрыва. При осмотре корабля установили следующие повреждения:
- киль сильно погнут на длине 25 м, обшивка днища и правого борта значительно деформирована;
- внешний край верхушки топливной цистерны (отсек "Р") вогнут на такой же длине;
- произошла деформация конструктивных элементов промежуточной продольной переборки в этом отсеке (к 10 июля это привело к просачиванию нефти в жилые помещения и 37-мм погреба на 3-й палубе; некоторое количество топлива через поврежденную прокладку в переборке проникло в шахту валов правого борта в отсеке "О"; нефть протекла также в кабельные тоннели, 152-мм погреб левого борта и кормовое отделение турбогенераторов);
- смещение дейдвудной трубы гребного вала и разлом ахтерштевня, что привело к серьезному перекосу внутреннего вала правого борта;
- несущая конструкция литого кронштейна вала повреждена в продольном и поперечном направлениях;
- в нескольких местах погнута и разорвана обшивка, что привело к небольшой течи в кормовые отсеки; особенно сильно разорвана и загнута внутрь обшивка в районе взрыва;
- в зоне сильной деформации обшивки затопило две главные нефтецистерны, которые оказались пустыми из-за стоянки корабля в базе;
- несколько деформировало барбеты бортовых 152-мм башен;
- вышли из строя электромоторы башен ГК и рулевого устройства;
- сорвана главная радиоантенна;
- вышли из строя главный директор на носовой надстройке и два директора 152-мм орудий;
- нарушились зазоры в турбинах, что требовало их полного осмотра, проверки и повторной регулировки; -разрушены вентиляционные установки, а вентиляторы сорваны с фундаментов.
Внутренний вал правого борта совсем не проворачивался, а внешний - с большим трудом. Положение осложнялось и тем, что помещения в водонепроницаемых отсеках "Р" и "О" затопило водой и нефтью, а откачка этой смеси была делом нелегким. Дифферент на корму составил 0,6 м, а руль можно было перекладывать только вручную.
Как же не везло французскому флоту с глубинными бомбами! 3 июля в средиземноморской базе Мерс-эль-Кебир детонация глубинных бомб после взрыва английского снаряда оторвала корму лидеру "Могадор". 6 июля там же торпеда с самолета "Суордфиш" попала в затонувший у борта "Дюнкерка" сторожевик "Тер Нёв", вызвав детонацию 42 глубинных бомб, отчего "Дюнкерк" чуть было не погиб. И теперь вот "Ришелье".
Поступление воды продолжалось еще двое суток и корабль оседал все глубже. Аварийный ремонт закончили только 10 июля, когда поступление воды и нефти во внутренние отсеки прекратилось. Наибольшие опасения вызывали повреждения в районе ахтерштевня и дейдвуда внутреннего правого вала. Хотя вал не был сломан, его сильно погнуло в районе отсека "Р". Все французские верфи в Европе и Африке, способные произвести ремонт таких повреждений, находились под немецким или английским контролем, что в данной ситуации для французов было одинаково плохо. Попытка прорваться в базы Средиземноморья через блокируемый англичанами Гибралтарский пролив со 100%-й вероятностью означала бой с их флотом. Для еле управляемого корабля, способного развить только 20-узловую скорость, этот бой, скорее всего, закончился бы плачевно.
Продолжение в комментариях
К сентябрю в Дакаре оставался довольно сильный отряд кораблей: "Ришелье", 3 легких крейсера, 3 лидера эсминцев и 7-8 подводных лодок. На соседнем аэродроме Уакам базировалось пять морских эскадрилий. На линкоре могли действовать только башня ГК №2, две башни 152-мм орудий (в 3-й не было боеприпасов) и все 100-мм зенитки. Англичане, испытывавшие нехватку современных кораблей, не оставили попыток захватить наиболее удаленную от театра военных действий "дакарскую эскадру". Но помня печальный опыт июльских событий, когда действия в Мерс-эль-Кебире и Дакаре, не дав ожидаемого эффекта, только настроили французских моряков антианглийски, на этот раз британское Адмиралтейство поступило хитрее. Было решено использовать так называемые Морские Силы Свободной Франции, организованные в Гибралтаре 28 июня, спустя 4 дня после подписания перемирия между Францией и Германией. Королевский флот как бы выполнял только роль прикрытия. Возглавлявший движение "Свободная Франция" генерал де Голь хотел с помощью англичан вырвать Дакар и находившиеся там корабли из-под контроля правительства Виши и использовать их в общей борьбе против немцев и итальянцев. "Ришелье" планировалось отвести в Англию для ремонта.
Сражение началось неудачно для французов - в 07°° английские эсминцы глубинными бомбами потопили подлодку "Аякс" и взяли в плен уцелевших членов экипажа. Спустя 15 минут самолеты с "Арк Ройяла" атаковали "Ришелье" и добились двух близких разрывов 114-кг бомб. Огневая мощь корабля при этом не пострадала. Зенитки сбили три самолета, а четвертый записали на свой счет истребители. В 0940 "Бархан" и "Резолюшн", сблизившись до 12,5 км, открыли по "Ришелье" огонь из 381-мм орудий. Тот попытался ответить из башни II, но её первый же залп стал в тот день последним: орудия правой полубашни вышли из строя. Внутреннее разорвало, а в задней части внешнего образовалось вздутие с запилом нарезов на длине 8 метров. "Ришелье" продолжал стрелять из двух 152-мм башен. Естественно, попаданий в английские корабли не было, хотя "Баржам" несколько раз накрывался залпами 240-мм снарядов с береговых батарей. Французский линкор также часто накрывали залпы 381-мм снарядов и, наконец, один из них попал между носовой надстройкой и мачто-трубой. Осколки нанесли незначительные повреждения, а возникший небольшой пожар быстро потушили. Пострадавших не было. Всего линкоры Каннингхема выпустили 160 снарядов, причинивших больший ущерб стоявшим в гавани транспортам и постройкам в городе, чем их основной цели - "Ришелье". Второй налет не прибавил славы летчикам "Арк Рояла", зато французы сбили два торпедоносца.
Ночью на "Ришелье" удалось ввести в действие башню ГК №1 и, когда утром английские линкоры неосторожно приблизились на 20 км, она открыла довольно точный огонь. Один из выпущенной дюжины снарядов попал в буль правого борта на "Баркам", сделав пробоину диаметром 1,2 м и засыпав надстройки градом осколков. А после того, как единственная оставшаяся боеспособной французская лодка "Бевезиерс" (капитан-лейтенант Пьер Ланселот) всадила торпеду в нос "Резолюшн", адмирал Каннингхем решил прервать бой и уйти в базу, "Ришелье" в этот день попаданий не получил, хотя по нему выпустили около 250 снарядов. Тем не менее, потери французов были большими: флот потерял 87 человек убитыми и 118 раненными, армия 17 и 64, а гражданское население - 84 и 197 соответственно. Акции де Поля в глазах англичан заметно упали и понадобилось время, чтобы положение изменилось.
При расследовании причин взрыва орудий на "Ришелье" сначала пришли к заключению, что причиной стал некачественный порох. Но затем удалось установить, что дело заключалось в 380-мм снарядах, которые впервые изготавливались во Франции и не прошли всех положенных испытаний.
Продолжение в комментариях
Littorio (Italia) - линкор ВМС Италии, головной из четырёх однотипных кораблей типа "Littorio", заложенных в 1934-1938 годах. Вошёл в состав флота 6 мая 1940 г, в связи с падением фашистского режима, 30 июля 1943 года был переименован в Italia, выведен из боевого состава 1 июля 1948 года.
Общие сведения
Великолепные линкоры типа Littorio - новейшие на тот момент корабли итальянского флота, превосходившие всё, что имели Союзники, могли обеспечить Италии безоговорочное господство в средиземном море. Но по воле судьбы итальянские адмиралы так и не смогли грамотно распорядиться этими шедеврами кораблестроения. Лишь одно попадание во вражеский корабль всё что записали на свой счёт эти суперлинкоры. Грамотные действия их противников неоднократно приводили к выводам линкоров из строя, став по истине главными неудачниками морских сражений второй мировой войны. Кульминацией «невезучести» стало потопление Roma недавними союзниками, немцами. Применение по Roma радиоуправляемых планирующих бомб - стало первым в истории удачным боевым применением высокоточного оружия.
Описание конструкции
Корпус
Для постройки корпуса использовалась высокопрочная легированная сталь, за исключением отдельных переборок, основания артиллерийских установок, турбин, электрогенераторов и.т.д, в общем зон, подверженных вибрации для которых использовалась мягкая, конструкционная сталь. Заметим,что при постройке широко применялась электросварка - больше чем когда либо в Италии при постройке военных кораблей. Корпус имел бульбообразное утолщение для снижения волнового сопротивления, обводы, достаточно полные в средней части (коэф. полноты 0.959 по миделю).Небольшой коэффициент общей полноты (0,566) и значительное отношение длинны к ширине по ватерлинии (7,17) благоприятно сказывалось на скорости при спокойном море, чем для мореходности. Острые обводы оконечностей способствовали их большему зарыванию при волнении.Отмечавшиеся проблемы вибрации и забрызгивания носовой части линкоров Littorio и Vittorio Veneto были решены изготовлением надделок на их носовые оконечности, придававшим бортам в носу больший развал. Носовая оконечность Roma на расстояние около 35 м была перестроенна на стапеле. Корпус линкора имел поперечную схему набора, плоская часть днища - продольную. Всего имелось 250 шпангоутов. Нумерация шпангоутов начиналась от кормового перпендикуляра и шла в нос, шпангоуты за кормовым перпендикуляром имели отрицательные номера. Линкор имел три сплошные палубы - палубу полубака , верхнюю палубу и батарейную (первую среднюю) палубу. Палуба полубака с настилом из хромникелевой стали состовляла в длинну около 183 метров, и заканчивалась за кормовой башней главного калибра, верхняя и батарейная палубы тянулись от носа до кормы. Верхняя палуба в корме за полубаком была обшита 50 мм тиковыми досками. Ниже батарейной палубы располагалась вторая средняя палуба, прерывающаяся в средней части корпуса турбинными и котельными отделениями. Под ней, в оконечностях размещались ещё три палубы,именуемые верхней, средней и нижней платформами, разделённые отсеками силовой установки. Трюм соответствовал верхнему настилу двойного дна. Стоит тметить, что на протяжении всей длинны корпуса имелось двойное дно, иногда даже тройное - в пределах цитадели, с междонным пространством между первым и вторым дном - 1,3 метра, между вторым и третьим - 1,2 метра. Для защиты основных электрических коммуникаций от взрывов контактных мин и торпед в средней части корпуса,над тройным дном имелся водонепроницаемый коридор трапециевидного сечения, но от неконтактных мин и торпед, появившихся позднее, такая конструкция не предохраняла, т.к. взрыв происходил под днищем корабля. Восемнадцать поперечных переборок образовывали девятнадцать водонепоницаемых отсеков. Переборки поднимались от второго (третьего) дна до батарейной палубы, а в носовой и кормовой части некоторые из них достигали верхней палубы. Перемещаться между отсеками было возможно только через батарейную палубу, т.к. между отсеками не было никаких дверей.На протяжении броневой цитадели имелись две продольные водонепроницаемые переборки толщиной от 6мм до 9 мм, образуя что-то вроде внутреннего корпуса, отделявшего от бортовых отсеков зону погребов и энергетической установки. Расположение помещений характеризовалось тем, что вспомогательные котлы, камбузы и прочие механизмы и устройства, требовавшие отвода дыма распологались вокруг дымовых труб. Каюты и кубрики личного состава, служебные помещения распределялись между носовой и кормовой оконечностями. Остойчивость определялась на испытаниях . Метацентрическая высота в полном грузу при водоизмещении 45752 тонны составляла 1,66 м, максимальный восстанавливающий момент достигался при крене 33-35 градусов.
Энергетическая установка и ходовые качества
Энергетическая установка линкоров типа Литторио состояла из 4-х турбозубчатых агрегатов и восьми котлов системы Ярроу с перегревателями пара, причем, система распределения пара была устроенна таким образом, что любая турбина могла питаться паром от любого котла. Температура перегретого пара составляла 325 С а рабочее давление - 25кс/см. Каждый котёл оснащался 11-ю форсунками типа "Пиролеум". Общая площадь нагрева для всех котлов составляла 9940 квадратных метров. Потребление нефти составляло 5,8 кг на квадратный метр в час при нормальной тяге и до 6,4 кг на квадратный метр в час при форсированной. Котлы размещались попарно и занимали четыре котельных отделения, при этом, каждое отделение было оборудованно комнатой для обслуживающего персонала, термоизолированного, оборудованное независимой вентиляцией. Доступ в эти помещения осуществлялся через броневую палубу. Подача воды в котлы осуществлялась 8-ю главными турбонасосами производительностью 260 т/ч каждый и давлении 32 кг/см. Подача нефти производилась 8-ю насосами с производительностью каждого 8,5 т/ч. Вода и нефть предварительно проходили через нагреватели, по 8 для воды и нефти по числу котлов.Подача воздуха в котлы осуществлялась при помощи 12 групп турбовентиляторов "Този", совокупной производительностью 122000 кубометров в час с возможностью перегрузки 10%. Котельные отделения располагались в районе дымовых труб таким образом, что дымоходы котлов 1-4 выходили в первую дымовую трубу, а котлов 5-8 во вторую. Для работы при стоянке имелось два вспомогательных котла. Запас воды для котлов составлял - 334-428 т, при этом, 2 испарителя типа S.C.A.M могли производить 120 т пресной воды в сутки.
Экипаж и обитаемость
Экипаж линкоров типа "Литторио" насчитывал 1866 человек, в числе которых было 92 офицера 122 старшины, 134 унтер-офицера, 1506 матросов и 12 гражданских чинов, при службе в качестве штабного корабля численность экипажа увеличивалась до 1960 человек.Экипаж был разделён на 9 служб, если искать аналогии в советском флоте - боевые части.1-я служба - служба связи, включала сигнальщиков и радиотелеграфистов, 2-я служба - морская, включала рулевых, службы 3 и 4 - артиллерийские службы, 6-я - электрическая - включала в себя электриков, обслуживающий персонал гирокомпасов и т.д., службы 7 и 8 - инженерные службы - кочегары, машинисты, мотористы, плотники и т.д., 9-я - хозяйственная, 10-я - штабная - персонал штаба адмирала при его нахождении на корабле. 5-я служба - служба подводного оружия, на линкорах этого типа отсутствовала, ввиду отсутствия подобного оружия на линкоре. Вахта на корабле длилась 4 часа и состояла из 3х смен, гражданские и некоторые старшины не входили в смену.
Кубрики матросов были расположены по бортам на первой средней палубе в носовой и средней части корпуса. Условия обитания матросов в кубрике нельзя было назвать удобными, но обеспечивали значительную экономию места и упрощала уборку помещений. Спальные места матросов - гамаки - убирались и снова пристёгивались на время сна. В остальное время гамаки заменялись столами и скамьями, укреплённых при помощи креплений на подволоке. Приём пищи низшими чинами осуществлялся по бачковой системе. Офицерские каюты, как и обширные помещения адмирала и командира корабля располагались в центральной и кормовой частях корпуса на первой средней палубе. В кормовой части на второй средней палубе располагались каюты младших офицеров. Запас продовольствия линкоров был рассчитан на питание 1500 человек в течении 2х месяцев.
Вооружение
Коротко об управлении огнём. Изначально цель назначалась старшим артиллерийским офицером. Определение пеленга на цель производилось при помощи центрального прицела, расстояние до цели определялось дальномером. Вычисление курсового угла производилось при помощи инклинометра. Также, в центральный пост поступали данные от лага, анемометра, гирокомпаса и аксиометра для определения метеоусловий и данных о движении стреляющего корабля. Центральный автомат стрельбы на основании вышеизложенных данных и заложенных в него таблиц стрельбы вычислял углы горизонтальной и вертикальной наводки. Дополнительные поправки вносились на основании данных о качке корабля, поступающих от гировертикали. Также старший артиллерийский офицер мог вносить сво поправки. Полученные данные передавались в артиллерийские башни. Орудия открывали огонь по команде старшего артиллерийского офицера. После выстрела подавался звуковой сигнал, продолжительностью соответствующий теоретическому времени полёта снаряда, по окончании которого сразу начинали вести наблюдение за всплесками. По результатам наблюдений вносились корректировки в углы наводки орудий. Сложным моментом являлось определение скорости цели, поэтому, по существующим инструкциям первые три залпа главным калибром делались вилкой по пеленгу с отклонением в каждую сторону 7 тысячных от расчётной точки. Также, при качке более 2 градуса стрелять рекомендовалось при максимальном угле крена. Основными поставщиками аппаратуры управления огнём, такой как оптические дальномеры, оптические прицелы , инклинометры и электромеханические автоматы стрельбы, являлись фирмы "Сан-Джорджо" и "Галилео".
На "Литторио" были установлены 26 дальномеров, 20 из которых с базой не менее трёх метров. В каждой башне главного калибра (в тыльной её части) размещалась дуплексная система, включающая в себя два двенадцатиметровых дальномера, один совмещающего типа, другой стереоскопического. Главный дальномерный пост также оснащался дуплексной системой из двух 7,2 метровых дальномеров, а второй дальномерный пост - одним 7,2 м стереоскопическим, служивший в основном для определения тактической обстановки штабом. Башни калибра 152 мм были оснащены дальномерами с базой 6,3 метра а КДП (Командно-Дальномерные Посты) этих башен оснащались дуплексными системами с базой 5 метров. КДП 90 мм зениток были оснащены дальномерами с базой 3 метра. Для малокалиберной зенитной артиллерии предусматривались дальномеры с базой 2 метра.
Также на "Литторио" как и на остальных линкорах этого типа было установлено по 8 стабилизированных оптических прицела. Также, для главного калибра функции прицела могла выполнять аппаратура прицеливания второй и третей башен. Также допускалось использование аппаратуры наведения башен калибра 152 мм как индивидуально для каждой башни так и попарно для каждого борта. Как упоминалось ранее, для вычисления курсового угла цели служили инклинометры, представлявшие из себя простое оптическое устройство совмещённое с электромеханическим вычислителем. Длинна цели вводилась в вычислитель вручную. На линкорах имелось 5 центральных автоматов стрельбы (ЦАС) один для главного калибра, два для противоминных орудий и два для зенитных орудий. ЦАС главного калибра типа RM.4 находился на второй средней палубе между носовыми башнями главного калибра. Автомат стрельбы получал данные от большого количества источников, вычисления производились автоматически, но всё же требовалось несколько ручных операций. Точность выдаваемых данных была на уровне зарубежных систем того времени. Минус же заключался в некоторой "медлительности" автомата, свойственной всем электромеханическим системам, что определённым образом сказывалась в динамичном бою. Два ЦАС типа RM.2(по одному на каждый борт) служили для расчета углов наводки 152 мм артиллерии RM.2 являлся упрощённой версией RM.4. ЦАС 90 мм орудий, по одному на каждый борт, размещались на второй средней палубе по бокам от помещения ЦАС главного калибра. Помимо основных автоматов стрельбы, на линкорах были установлены дополнительные вычислители, уменьшенного типа, размещавшиеся в каждой башне главного и противоминного калибров. Ещё два дополнительных вычислителя - для 90 мм зениток. Аппаратура ЦАС допускала различные варианты ведения стрельбы.
Главный калибр
Линкоры типа Littorio оснащались самыми мощными орудиями из всех, созданными когда либо в Италии. Орудия 381 мм и длинной 50 калибров размещались в трёз орудийных башнях. Проект орудия разрабатывался фирмой «Ансальдо» , в соответствии с требованиями Морского министерства, также учитывался опыт полученный при создании орудий 381мм/40 калибров системы «Ансальдо-Шнейдер» образца 1914 года, создававшихся для сверхдредноутов «Караччоло» , которые так и не были достроены. Орудия, выпускавшиеся «Ансальдо» имели обозначения «381/50 Ansaldo 1934». Следует заметить, что те же орудия, с незначительными изменениями выпускались фирмой «О.Т.О.» , которые имели обозначения «381/50 О.Т.О. 1934» . Таким образом, орудия «Ансальдо» устанавливались на линкор Littorio а «О.Т.О.» на «Витторио Венето», также имелось по одному запасному орудию. При изготовлении ствола использовались четыре трубы, насаженных друг на друга. Внутренняя труба представляла собой лейнер с правой постоянной нарезкой шагом 30 калибров. Три внешние трубы насаживались друг на друга под нагревом в отличии от лейнера, который крепился холодным способом, с применением предохранительных клиньев. Начальная скорость полёта снаряда составляла 850 м/с, довольно большую для крупного калибра, в следствие чего лейнер подвергался повышенному износу, особенно возле зарядной каморы, что весьма негативно сказывалось на баллистике. Живучесть лейнера была намного меньше чем у зарубежных пушек сравнимого калибра и составляла всего 140 выстрелов. Поршневой горизонтальный затвор системы Велина открывался гидропневматическим механизмом налево для левого орудия и направо для правого и центрального орудия в башне. Выстрел производился при помощи электромеханического устройства. Механизм торможения орудия распологался в казённой части, там же был установлен эжектор для продувки ствола. Боекомплект состоял из двух типов снарядов бронебойных, длинной 170 см и весом 885 кг и полубронебойных, с замедлителем взрывателя, весом 824 кг. Оба типа снарядов оснащались бронебойными и баллистическими наконечниками, был также разработан фугасный снаряд,весом 774 кг, но на практике в боекомплект линкоров он не попал.
Метательный заряд - состав «NAC» или «FC4» в картузах по 44 кг. Полный заряд состоял из шести картузов общим весом 264 кг.
При падении в воду снаряд поднимал водяной столб, высотой 12 метров, который можно было наблюдать 12 секунд. В следствие высокой начальной скорости орудие отлично пробивало вертикальную броню: 348 мм крупповской брони на дистанции 23774 метра при попадании по нормали, а при попадании под углом 50 градусов - 238 мм. При стрельбе с дистанции 19000 метров бронепробиваемость составляла 416 мм при попадании по нормали. Как следствие, ввиду настильной траектории полёта снаряда пробиваемость палубной брони была гораздо ниже и составляла 124 мм при стрельбе с дистанции 26000 метров и всего 67 мм с дистанции 19000 метров. При падении в воду снаряд поднимал водяной столб высотой 65 метров, наблюдаемый 12 секунд.
В зарубежной литературе часто встречается точка зрения о не очень высокой точности стрельбы этих орудий, которая основывается на рассуждениях о большем износе ствола и разбросе веса снарядов. В тоже время, официальный данных по рассеиванию снарядов в архивах не сохранилось, но по мнению итальянских историков оно соответствовало средним значениям орудий иностранных флотов. Также известно что допуски в производстве боеприпасов были выше чем в иностранных флотах. Бои, проведённые линкорами тоже никак не проясняют ситуацию, потому как стрельба велась с очень больших дистанций.
Противоминное вооружениеВспомогательная/зенитная артиллерия
Ввиду медленных скоростей горизонтальной и вертикальной наводки у 100 мм орудий, устанавливаемых раннее на Итальянские военные корабли в 30-е годы, фирмой «Ансальдо» было разработано орудие 90 мм с длинной ствола 50 калибров, занявшее место основной дальнобойной зенитной артиллерии на линкорах типа Littorio. Орудия производились двумя фирмами, «Ансальдо» и «О.Т.О.» под обозначениями «90/50 Ansaldo 1938/1939» и «90/50 О.Т.О 1938/1939» соответственно. Затвор орудия - горизонтальный, клиновой. Моноблочный ствол изготавливался с применением процесса автофретирования (самоскрепления). Умеренная начальная скорость снаряда (860 м/с) благотворно сказывалось на износе ствола при сохранении хорошей настильности траектории, важной для зенитных орудий. Боеприпасы унитарного типа, при весе 18,41 кг 10,1 кг приходилось на снаряд. Снаряды, применявшиеся на линкорах для этих орудий, в основном были двух типов - зенитные ( со взрывателем по таймеру) и осветительные. Осветительные снаряды с умеренной вспышкой применялись для ночной стрельбы по надводным целям. Одноорудийные установки располагались в полностью закрытых башнях, на легко бронированных барбетах, по дуге с каждого борта в центральной части корпуса. Каждое орудие имело систему стабилизации в двух плоскостях, а также ручную горизонтальную и вертикальную наводку. Углы вертикального отклонения составляли от -5 до 75 градусов. Сложная система стабилизации, разработанная фирмой «Сан-Джорджо» , явно опережала своё время и включала в себя 11 гироскопов, обеспечивая стабилизацию углов ботовой качки 14,5 градусов и килевой качки до 5-ти градусов. Стоит отметить, что при определённых движениях углы крена и деферента могли производиться с ошибками. К тому же уровень развития Итальянской электротехнической промышленности был недостаточным для постройки столь сложной конструкции и потому воплощённая система работала не идеально. Орудие имело хорошую точность стрельбы, о чем говорит тот факт, что его 53-х калиберная версия состояла на вооружении сухопутных войск Италии довольно длительное время, но эффективность снижалась за счет того, что разрыв снаряда производил слишком мелкие осколки, не всегда способные нанести повреждения самолётам. К тому же, орудия не имели дистанционных приводов, соединённых с системой управления, что тоже сказывалось на эффективности. Подача снарядов осуществлялась элеватором, с автоматическим установщиком таймеров взрывателей. Боезапас составлял 5842 зенитных и 50 осветительных снарядов.
Лёгкое зенитное вооружение было представлено 20-ю зенитными автоматами калибра 37 мм/54 клб, представленные спаренными установками «Бреда» модели М.1938 (модификация «Бреда» М.1932, отличавшаяся воздушным охлаждением ствола) и одиночными установками модели М.1939, а также 16-ю спаренными автоматами «Бреда» М.1935 калибра 20 мм/65 клб.
Противоминное вооружение
К моменту разработки проекта Littorio итальянский флот получил новое, 155 мм орудие с длиной ствола 55 калибров. Орудие предназначалось для установки на крейсера типа «Дука дели Абруцци» в замен ранее производимых орудий с длиной ствола 53 калибра. Разработкой орудия занималась фирма «Ансальдо» но производилось фирмами «Ансальдо» и «О.Т.О» под обозначениями «Ansaldo 1934» и «О.Т.О. 1936» соответственно. Орудия различались технологией изготовления ствола. На орудиях «Ансальдо» ствол был моноблочного типа, в то время как ствол «О.Т.О.» изготавливался из двух труб, насаженных одна на другую при помощи горячей посадки. Лейнер вставлялся в орудия обоих типов холодным способом и имел нарезку с шагом 30 калибров. Орудия размещались в трёхорудийных башнях, близких по конструкции башням крейсеров типа «Абруцци». Расстояние между стволами составляло 1,26 метра, а углы возвышения могли меняться от -5 до 45 градусов. Боекомплект составляли три типа снарядов - бронебойные, весом 49,57 кг, фугасные весом 44,57 кг, и зенитные снаряды с взрывателем по таймеру. Также, для ведения ночных боёв имелись беспламенные заряды (Для придания вспышке фиолетового оттенка в метательный состав «NAC» добавлялся хлорид калия). Боезапас для всех орудий составлял 840 бронебойных, 1428 фугасных и 252 зенитных снаряда. Длина снаряда составляла 4,13 калибра с баллистическим наконечником. Заряжание производилось при любом угле возвышения до 20 градусов. Скорострельность каждого орудия составляла 4,5 выстрела в минуту. Бронепробиваемось бронебойным снарядом на дистанции 14000 метров оценивалась в 86 мм круповской брони и на дистанции 18000 м при попадании под углом 50 градусов только 40 мм цементированной брони. Палубная броня толщиной 43 мм пробивалась на дистанции 20000 м и 18 мм на дистанции 14000 м. Падение снаряда в воду приводило к поднятию водяного столба высотой 33 м, наблюдаемого 5 сек. Для артиллерии калибра 152 мм имеются официальные данные по рассеиванию снарядов. На дистанции 17000 метров оно составляло 80-90 метров при стрельбе бронебойными снарядами, при стрельбе же фугасными снарядами рассеивание было гораздо больше, и составляло более 200 метров. На стрельбах проведённых с линкоров Littorio и "Витторио Венето" 21 июля 1941 года с дистанции 17500 метров были установлены на удивление различные результаты для линкоров. Рассеивание составило 156 м для Littorio. Для "Витторио Венето" рассеивание составило 399 метров, что было значительно выше как по сравнению с однотипным кораблём, так и относительно официальных таблиц стрельбы, по которым рассеивание составляло 210 метров. Повторные стрельбы были проведены 4 августа того же года на которых рассеивание составило 187 метров. Плохой результат предыдущих стрельб объяснялся тем, что в первом случае стрельба велась снарядами смешанными из разных партий.
Эти корабли обычно служат объектом жестокой критики, но если применить комплексный подход при их оценке, то выяснится, что линкоры «Литторио» не так уж плохи на фоне их британских или немецких ровесников, как это принято считать.
В основе проекта лежала гениальная концепция итальянского флота – к черту большую автономность и запас топлива! – Италия расположена посреди Средиземного моря, все базы под боком.
Сэкономленный резерв нагрузки был потрачен на броню и оружие. В результате у «Литторио» появились 9 орудий главного калибра в трех вращающихся башнях – больше, чем любого из их европейских «коллег».
Эти корабли обычно служат объектом жестокой критики, но если применить комплексный подход при их оценке, то выяснится, что линкоры «Литторио» не так уж плохи на фоне их британских или немецких ровесников, как это принято считать.
В основе проекта лежала гениальная концепция итальянского флота – к черту большую автономность и запас топлива! – Италия расположена посреди Средиземного моря, все базы под боком.
Сэкономленный резерв нагрузки был потрачен на броню и оружие. В результате у «Литторио» появились 9 орудий главного калибра в трех вращающихся башнях – больше, чем любого из их европейских «коллег».
Благородный силуэт, качественные обводы, хорошая мореходность и высокая скорость хода – в лучших традициях итальянской школы кораблестроения.
Хитроумная противоторпедная защита на основе расчетов Умберто Пульезе.
Как минимум, заслуживает внимания схема с разнесенным бронированием. Вообще, во всем, что касается бронирования, линкоры типа «Литторио» заслуживают самых высоких оценок.
А в остальном итальянские линкоры получились скверными – до сих пор остается загадкой, отчего у итальянцев так криво стреляли пушки – несмотря на отличную бронепробиваемость, 15-дюймовые итальянские снаряды обладали удивительно низкой точностю и кучностью стрельбы. Перефорсировка стволов орудий? Качество изготовления лейнеров и снарядов? А может быть, сказались национальные особенности итальянского характера?
В любом случае, главная проблема линкоров типа «Литторио» была в их бездарном применении. Итальянским морякам так и не удалось вступить в генеральное сражение с флотом Её Величества.
Ничуть не лучше завершился рейд «Витторио Венето» против британских конвоев в Средиземном море – избитый корабль едва смог вернуться в базу.
В общем, ничего хорошего из затеи с итальянскими линкорами не вышло. Ярчее и трагичнее всех завершил свой боевой путь линкор «Рома», исчезнув в оглушительном взрыве собственных артпогребов – результат меткого попадания немецкой управляемой авиабомбы «Фриц-Х» (авиабомбы? Слабо сказано. 1360-килограммовый боеприпас «Фриц-Х» был мало похож на обычную бомбу).