Неисправимый романтик
Он был романтиком и фантазёром, выдумал разные страны – Швамбранию, Синегорию, Джунгахору, придумал им историю, населил разными людьми со своими биографиями, особенностями и характерами. Звали его Лев Кассиль. К сожалению, этого прекрасного детского писателя сегодня мало кто помнит: у детей и их родителей другие приоритеты.
Он родился в Покровской слободе, что стоит на левом берегу Волги, как раз напротив Саратова. Слобода была основана в 1747 году по Указу императрицы Елизаветы Петровны как перевалочный пункт для торговли солью, которую добывали на озере Эльтон. Первыми жителями Покровской слободы были чумаки – выходцы из Малороссии, занимавшиеся торговлей и перевозками, как бы сказали сейчас, логистикой. У них был для этого специальный транспорт – волы. Вол с огромной чашей для перевозки соли на спине был изображён на гербе Покровской слободы, откуда перекочевал после переименования на герб современного города Энгельса. Вскоре благодаря своему географическому и транспортному положению – там было две станции Урало-Рязанской железной дороги – слобода превратилась в крупнейший в России центр торговли не только солью, но и зерном, мукой, лесом, нефтью, чугуном. Население Покровской слободы делилось примерно на четыре части – русских, украинцев, немцев и татар, и говорили они, разумеется, на своих родных языках, но при этом все всех понимали без толмачей. Таким образом, слобода помимо торгового и транспортного узла стала переплетением нескольких культур, и это, безусловно, отразилось на характере будущего писателя и его творчестве.
Здесь, в Покровской слободе в 1904 году на улице Кобзырёвой поселилась семейная пара врачей. Муж, Абрам Григорьевич Кассиль, был человеком высоким и громогласным – он просто не умел говорить тихо. В молодости он был блондином, с пышной шевелюрой, но к старости поседел. За словом в карман не лез, и часто, как потом и оба сына, везде и всюду вмешивался, считал себя ответственным за всё, что при нём происходило. Он 45 лет заведовал родильным отделением единственной в слободе больницы. Жена Анна Иосифовна была, наоборот, тихой. Стоматолог по образованию, она из-за сильной близорукости зубы людям не лечила, а хорошо играя на фортепиано, чтобы не умереть от скуки, давала уроки музыки. Так и соединились две извечные еврейские ипостаси – врачевание и музыка.
10 июля 1905 года у Абрама и Анны Кассиль родился первенец, которого назвали Лев, а спустя три года – второй сын Иосиф, или Ося, как называли его в семье, и как потом назвал его Лев в своих книгах. В окружающей действительность братьям было не очень уютно, и они придумали свой мир. В 1913-м семья переехала на Базарную площадь в дом купца Ухина, где и была открыта та самая терра инкогнита, которую восьмилетний Лёва назвал Швамбранией, и которая много лет спустя принесла Льву Кассилю писательскую славу и нескончаемую боль. Но тогда швамбранские игры только начинались.
Родители прекрасно понимали, детям нужно дать хорошее образование, иначе еврейский ребёнок в России ничего не достигнет – ну, не в революцию же идти, право слово. Лёва пять лет проучиться в лучшей в Покровске гимназии, но окончить её не успел: грянула революция и гимназия превратилась в единую советскую школу. Лев говорил, что до 130 сантиметров он рос при царизме, остальные полметра – при большевиках. Судьбу литератора юному Кассилю пророчил учитель словесности Суздалев. Благодаря ему Лёва пристрастился к Белинскому, Писареву и Добролюбову. Лёва часто бывал в Покровской детской библиотеке, и даже редактировал там рукописный журнал. Кто знает, может, именно с этого всё и началось.
В 1923-м Лёва окончил школу, и Саратовский обком ВКП(б) за хорошую общественную дал ему направление в московский ВУЗ по существующей тогда развёрстке. Он приехал в столицу и поступил в Московский университет на физико-математический факультет. В 1924 году прошла самая крупная «чистка» ВУЗов от чуждых элементов. В письме родителям Лев подробно описал эту процедуру, в ходе которой он похудел почти на 4 килограмма. На первом опросе рылись в социальном происхождении, природе убеждений, вкусов и т.д. Проверяющие были настроены весьма недоброжелательно. Он ушёл, в полной уверенности, что его «вычистит». В полдень он пошёл в университет, посмотреть имена тех счастливчиков, которых чаша сия миновала. К своему удивлению в одном из таких списков он обнаружил себя. Домой он писал едва ли не каждый день, и письма эти были своеобразной школой – в них он оттачивал своё перо. Но настоящее решение стать писателем пришло иначе. В тот очень холодный январский день 1924 года он стоял в траурной очереди у Колонного зала Дома Союзов, где был установлен гроб с телом Ленина. Лев так замёрз, что упал, и красноармейцы отогрели его у костра. Дома он писал всю ночь, как заведённый, и по-настоящему захотел стать писателем.
Огромную, если не решающую роль в литературной судьбе Кассиля сыграл Владимир Маяковский. Лев написал первые главы «Кондуита», где рассказывал о своей жизни дома и в гимназии, и пришёл домой к Маяковскому. Знаменитый «горлан и главарь» очень высоко оценил произведение. С этого дня мэтр стал учителем Кассиля, а вскоре, как считал сам Кассиль, Маяковский стал его старшим другом. Впервые отрывки из «Кондуита» были опубликованы в журнале Маяковского «Новый ЛЕФ», то есть, Левый фронт искусств, где печатались одни корифеи, и среди них был он, молодой мало кому известный писатель. В 1931-м опубликовали и «Швамбранию», в которой рассказывалось о придуманной стране, а потом объединили в одну книгу – «Кондуит и Швамбрания».
По совету Маяковского Кассиль стал сотрудничать с журналом «Пионер», где позже полностью напечатали «Кондуит». Именно Маяковский настоял на том, чтобы Кассиль не уходил из журналистики, «не воротил нос от газет». На третьем курсе не без влияния Маяковского он бросил учёбу, чем очень расстроил родителей. 9 лет Кассиль проработал в «Известиях». Он побывал на строительстве первых шахт московского метро, провожал Чкалова в исторический полёт в Америку, первым встречал на границе главного челюскинца Отто Шмидта, плавал по только что открытому Беломорканалу. С 1937-го по 1942-й год с перерывами Кассиль работал главным редактором детского журнала «Мурзилка».
В то время литература подвергалась серьёзной цензуре. В 1934-м году для контроля партии над литераторами был создан Союз писателей. На I съезде советских писателей присутствовал делегат Кассиль. Сталин назвал писателей инженерами человеческих душ и возложил на них высокую задачу по воспитанию человека будущего. Начинать нужно было с детей, и наступил расцвет детской литературы. Многие талантливые писатели и поэты ушли в детскую литературу, надеясь, что там больше свободы. Отчасти это было так, но полностью от цензуры никто не был избавлен. Несколько поколений советских людей выросло на произведениях Самуила Маршака, Аркадия Гайдара, Валентина Катаева, Вениамина Каверина, Агнии Барто, Корнея Чуковского. И, конечно, Льва Кассиля. В этой литературе многое скрывалось в лёгкой «детской» художественной форме. Многие писатели, «держа фигу в кармане» пытались изнутри преодолеть тоталитарную идеологию, не покидая коммунистической установки, писали, прежде всего, о дружбе, о любви, о семье, о верности.
В августе 1937 года Осю обвинили в активном участии в правой антисоветской террористической диверсионно-вредительской организации, приговорили к 10 годам лагерей без права переписки. Тогда ещё никто не знал, что это означает расстрел.
Родственникам сообщили о смерти только в 1943-м, хотя Иосифа Кассиля уже пять лет не было в живых.
После ареста брата Лев жил с ощущением большой тревоги. Когда из соседней Яузской больницы, где работал отец, по ночам за ним присылали санитарку, и она звонила в дверь, Лев вскакивал и начинал одеваться. От брата, как было принято в то время, он не отказался, а, наоборот, много сил потратил на то, чтобы что-то разузнать и смягчить участь Оси. Это был огромный риск и по-настоящему героический поступок – не редки были случаи, когда люди пытались что-то выяснить, и больше не возвращались. По легенде, в список на награждение орденом «Знак почёта», в народе – «Весёлые ребята», Кассиля внёс лично Сталин.
В тридцатые годы Советский Союз не участвовал ни в чемпионатах мира, ни в Олимпийских играх, а международные матчи советских команд можно было перечесть по пальцам. Но сравнить наши команды с мировой футбольной элитой, очень хотелось. Хотя бы в мечтах и фантазиях. В 1935 году Лев Кассиль, большой любитель спорта, особенно футбола, верный болельщик московского «Спартака», написал сценарий к фильму «Вратарь», а сам фильм вышел в 1936-м. В фильме рассказывалось, как молодой парень Антон Кандидов, ловко разгружавший арбузы на Волге, стал лучшим вратарём Страны Советов. В одном эпизоде показано, как сборная СССР играет, разумеется, с «лучшей командой запада» «Чёрные буйволы» – то ли французской, то ли английской. Иностранцы играли в каких-то полутрусах-полуюбках, и были больше похожи на псов рыцарей из «Александра Невского», который выйдет двумя годами позже, или на клоунов, чем на футболистов. В 1937-м Кассиль на основе сценария фильма написал роман «Вратарь республики». Это были первые в СССР фильм и роман о спорте.
И вот, в 1937-м году случилось настоящее чудо: в Советский Союз из охваченной гражданской войной Испании приехала действительно очень сильная сборная страны Басков, игроки которой уж никак на клоунов не походили. В первом матче в Москве баски камня на камне не оставили от «Локомотива» – 5:1, следом обыграли московское «Динамо» – 2:1. Сборная Ленинграда дала бой, и даже выигрывала до 60-й минуты 2:0, но баски свели матч вничью. В Москве под раздачу попала сборная клубов «Динамо» – 7:4. Дело попахивало катастрофой, и следующим был «Спартак». На кону стоял престиж советского футбола, да и всей страны. Говорят, вместе с четырьмя легендарными братьями Старостиными на базе в Тарасовке состав на игру обсуждал… Лев Кассиль. Чтобы запутать искушённых басков, расположение игроков и схему игры поменяли, прямо как у Высоцкого: они играют по системе дубль-вэ, а нам плевать – у нас 4–2–4. Первый тайм закончился со счётом 2:2, а на 57 минуте судья «нарисовал» пенальти в ворота басков, и они покинули поле на 40 минут. Вернулись они лишь после вмешательства главы Советского Правительства Вячеслава Молотова, но играть прекратили, и матч закончился со счётом 6:2 в пользу «Спартака». Затем баски обыграли киевское и тбилисское «Динамо», сборные Грузии и Минска. В девяти матчах советские команды из 18 очков (тогда за победу давали 2 очка, а за ничью, как и сейчас, 1), набрали только 3, забили 17 и пропустили 32 гола. Не о таком результате мечтал Лев Кассиль и его герой Антон Кандидов.
Партийные идеологи от литературы и литературные критики в погонах часто ругали Кассиля за отступление от социалистического реализма и увлечение «ложной романтикой»: зачем придумывать какую-то мифическую Швамбранию, когда действительность ещё шикарней? Но, с другой стороны, это было как бы продолжением той жизни, которой Лев жил. Первое впечатление, которое он производил на окружающих – пижон и франт. У него был прекрасный вкус, он элегантно одевался, носил шляпу, а в СССР, который постоянно воевал, и все донашивали сапоги, шинели, галифе и гимнастёрки, для этого нужно было обладать большой смелостью. Он любил музыку, и часто ходил в консерваторию. Он любил тайны, которые постоянно присутствуют в «Кондуите и Швамбрании» и «Дорогих моих мальчишках». Детям необходимо иметь тайны и секреты от взрослых, им без них просто нельзя. В то время романтика было словом ругательным, и Кассиль всё время от этого страдал, ведь «Кондуит и Швамбранию» не переиздавали много лет – считалось, что это вредная книга, да и прототипом одного из главных героев был Иосиф Кассиль, расстрелянный враг народа. В 1959-м, когда книгу после долгого забвения напечатали в серии «Золотая библиотека», Лев записал в своём дневнике, что это Оськина книга.
В Москве Кассиль с женой и двумя сыновьями жил в Камергерском переулке, а лето они проводили на даче в Переделкино, писательском городке, построенном в 1935 году по совету Максима Горького. Кассиль стал одним из первых обитателей посёлка. В 1941 году они первый раз приехали 22 июня, в полдень Лев Абрамович включил радиоприёмник, которым его премировали за работу в Радиокомитете, и услышал выступление Молотова.
Когда начались налёты на Москву, Кассиль отправил семью в эвакуацию в Свердловск, а сам всю войну прошёл военным корреспондентом «Красной Звезды». Он бывал в Заполярье, на многих фронтах, на Северном флоте. Он часто выступал по радио, написал несколько документальных рассказов и в соавторстве с Максом Поляновским повесть «Улица младшего сына» о юном керченском партизане Володе Дубинине. Говорят, что в 1941-м, именно на даче Кассиля Константин Симонов написал своё легендарное стихотворение «Жди меня…»
В своё время Кассиль познакомился в Калуге с Константином Циолковским, и полюбил астрономию. Кассиль писал о Циолковском, а тот называл его своим литературным рыцарем. Он был уверен, что люди полетят на Луну. Когда полетел Юрий Гагарин, Кассиль был в неописуемом восторге. Позднее они познакомились. 22 марта 1977 года советский астроном Николай Черных открыл астероид 2149 и назвал его Швамбранией.
Часто Кассиль вместе с Вадимом Синявским вёл по радио репортажи с футбольных матчей, помогал, как говорил Синявский, «смотреть футбол ушами». Он дружил с Яшиным, хотя и болел за «Спартак». Когда играл «Спартак», от него нужно было держаться подальше. И звонить тоже было рискованно: он весь был в предстоящей игре. На стадионе он не уходил в VIP ложу, а сидел вместе с простыми смертными, а потом не садился в персональный автомобиль, а в толпе разгорячённых болельщиков шёл к станции метро и ехал домой. Он и умер, 21 июня 1970 года, когда смотрел по телевизору финал Чемпионата мира 1970 года, и не увидел, как «кудесники мяча» бразильцы выиграли у Италии 4:1. Ему было всего 64.
Первый раз «Кондуит и Швамбранию» я прочитал, когда мне было лет десять. Восторг был неописуемый, а Оськины словечки «брамобутер» вместо бутерброда, «Ундервуд», на котором стукают и печатают» и другие, я запомнил на всю жизнь. «Черемыш – брат героя», «Дорогие мои мальчишки» были моими любимыми книгами, и до сих пор стоят на книжной полке. «Кондуит…» я взял лет в 25, чтобы вспомнить детские ощущения, и лишний раз убедился в гениальности автора. Совсем недавно я подарил эту книгу 10-летнему сыну моих друзей, а перед этим перечитал свой домашний экземпляр: вдруг – мальчик-то читающий, от книги не оторвёшь, спросит, а я что-то забыл. Ничего никуда не делось: великолепный лёгкий, и совсем не детский стиль, юмор, ирония и самоирония, исторические детали и детали быта. В общем, опять восторг. На мой взгляд, из детских писателей конца ХХ – начала XXI века с Кассилем может сравниться только мой земляк Владислав Крапивин, светлая ему память. А вот сыну друзей «Кондуит…» что называется, не зашёл – ему больше «Гарри Поттер» нравится.
Лев Кассиль говорил, что старость не торопилась бы к людям, а мудрость не опаздывала бы, если бы взрослые помнили, какими они были маленькими, а дети чаще задумывались, какими они будут, когда вырастут. Мудрый был человек, одинаково хорошо понимал и детей, и взрослых.
