— На грузовике Freightliner, который робот-убийца использует для погони за героями, цвета российского флага.

Вот и думайте теперь...

«Странные дни»

В 1995-м Кэтрин Бигелоу сняла «Странные дни» — фантастический триллер о Ленни Неро, торговце дискетами, на которых записаны чувства и эмоции людей в разные моменты жизни. Подобное развлечение пользуется большим спросом на чёрном рынке: надеваешь на голову устройство, запускаешь клип — и вот ты оказываешься уже в чужом теле. Когда в руки Неро попадает дискета с запечатлённым убийством одной его знакомой, он вместе с подругой принимается за расследование.

В картине Бигелоу, кажется, всего пара кадров, снятых при свете дня — всё остальное время занимают лос-анджелесские ночные улицы, клубы, тёмные квартиры и салоны автомобилей. Если для определения «технонуар» нужно будет подобрать только один фильм — то идеальным кандидатом окажутся именно «Странные дни».

От конспирологического триллера тут осталось убийство рэпера и активиста Джерико, напоминающее о Мартине Лютере Кинге, да двое копов, которые что-то задумали. Паранойей пронизан весь фильм — пусть тут и нет масштабного заговора, но герои, мечущиеся по огромному и бунтующему городу накануне миллениума городу, так же, как и журналисты 70-х отчаянно пытаются отыскать правду.

«Прибытие»

«Прибытие» (1996) Дэвида Туи, ставшего впоследствии известным по трилогии «Риддик», рассказывает историю радиоастронома Замински, который обнаруживает необычный сигнал из космоса. Но вместо того, чтобы тщательно изучить полученный материал, начальство увольняет героя с работы, из-за чего он решает самостоятельно приняться за исследования. Вскоре Замински понимает, что существует глобальный заговор против всего человечества.

Чарли Шин в смешных очках, отчего-то похожий здесь на Гордона Фримена, находит пришельцев не в очередном созвездии, а прямо у себя под носом — оказывается, на Земле уже давным-давно обосновались гости из космоса. Огромные белые антенны прямо из фантастики 90-х, особо актуальный на то время парниковый эффект и зелёные человечки, маскирующиеся под людей — «Прибытие», затерявшееся в завалах вторичных B-movie, на самом деле, довольно крепкий фантастический триллер. Простой, но в то же время обаятельный и пронизанный ностальгией по временам, когда фильмы про инопланетян были ещё в моде.

Если козни против людей плетёт не секретное общество, не правительство, а существа из космоса, шансов одолеть их становится гораздо меньше — масштабы преступления сразу вырастают от одной страны до целой планеты.

«Теория заговора»

Ричард Доннер, когда-то поставивший «Смертельное оружие», взялся за «Теорию заговора» (1997) с Мелом Гибсоном и Джулией Робертс в главных ролях. Джерри Флетчер — параноик. Он работает таксистом и тайно влюблён в местного прокурора Элис, к которой нередко наведывается в офис и рассказывает о своих невероятных догадках и открытиях. Но неожиданно, некоторые идеи Джерри начали подтверждаться, и Элис предстоит вместе с ним разоблачить заговор и разгадать загадки прошлого.

Несмотря на своё громкое название, «Теория заговора» — это не нервный триллер, а полноценное бадди-муви в лучших традициях Доннера. Сумасшедший таксист и скептик-прокурор, которая отказывается ему верить, пока сама не столкнется лицом к лицу с неопровержимыми фактами — эта парочка как нельзя лучше подойдёт для разоблачения очередного преступления.

Хороший заговор — это недоказуемый заговор. Если бы его можно было доказать — значит они где-то напортачили.

Теории Джерри соответствуют времени: микрочипы, бесшумные чёрные вертолёты, новый мировой порядок, военные комплексы, особые рукопожатия, контроль погоды и богатые семьи, управляющие страной. А в какой-то момент сюжет начнёт прямо цитировать «Маньчжурского кандидата».

Смешивая вместе романтическую историю и политический триллер, режиссёр порой теряет чувство меры — местами фильм затянут и наивен, но всё же Доннеру удаётся передать эту особую дружескую атмосферу, которая так хорошо получалась у него в предыдущих работах. И действительно, сложно назвать «Теорию заговора» серьёзным фильмом, когда своеобразным гимном картины становится «I Love You Baby» Синатры.

«Враг государства»

В 1998-м Тони Скотт выпустил в прокат фильм «Враг государства» — настоящий конспирологический блокбастер с Уиллом Смитом в главной роли. Технологиям тут будет отведена главная роль: главного героя станут выслеживать не агенты в плащах, а камеры, спутники и устройства наблюдения.

В этот раз под удар попадает обычный адвокат Роберт Дин, который случайно заполучает важную улику, компрометирующую известного политика. Спецслужбы моментально берутся за дело и с помощью цифровых технологий подставляют Роберта — теперь он преступник, за которым охотятся по всей стране.

Своеобразным напарником Роберта станет Брил, роль которого исполнил Джин Хэкмен, игравший в «Разговоре». Помимо этого, Тони Скотт в середине процитирует сцену подслушивания из картины Копполы — вот так герои и события 70-х нашли свое отражение в фильме, снятом почти два десятилетия спустя.

Сюжет, немного напоминающий ту же самую «Сеть», концентрируется вокруг обычного человека, которому просто не повезло — государственная громада способна в мгновение ока уничтожить чужую жизнь.

АНБ, ФБР, ЦРУ — сотрудники, работающие на аббревиатуры, без вопросов устраняют невинных людей и проворачивают незаконные операции. Тони Скотт верен себе: погони, мечущийся за героями оператор, дикий монтаж, а в самом финале — безумная перестрелка, которую ни с чем не спутаешь.

Динамичный и захватывающий, «Враг государства» красиво фантазирует на тему массовой слежки за американцами, а ведь всего лишь спустя пятнадцать лет эта слежка перестанет быть просто вымыслом голливудских сценаристов.

«Глаза змеи»

«Глаза змеи» (1998) — обойдённый зрительским вниманием фильм Брайана Де Пальмы с Николасом Кейджем в главной роли. Он впечатляет уже с первых кадров 14-минутным долгим планом, а затем продолжает добивать мастерски поставленными сценами и общей лихостью происходящего. После этого удивляешься, как вообще режиссёру позволили такое снять, да ещё за 70 миллионов долларов.

На боксёрском матче в Атлантик-Сити убивают министра обороны. 14 тысяч человек оказываются свидетелями преступления, а пронырливый и коррумпированный полицейский Рик Санторо, который мечтает стать мэром, берёт дело в свои руки и обнаруживает, что за всеми происходящими событиями кроется заговор.

Де Пальма раскрывает карты на 40-й минуте, но от этого фильм становится только лучше — оставшееся время сидишь на иголках, поскольку знаешь, кто всё затеял и какими методами собирается решать проблемы.

Пять человек — это уже заговор, так?

Действие практически не выбирается за пределы одного здания — камера скользит по коридорам и залам казино и отеля вслед за Кейджем в стильном пиджаке и смешной рубашке, который бродит от свидетеля к свидетелю и ищет загадочную девушку, появившуюся рядом с министром за минуту до убийства.

В расследовании обязательно всплывут политические мотивы, коррупция и государственные тайны, а непутёвому Рику Санторо придётся справляться с нахлынувшими на него проблемами.

Многочисленные видеокамеры наполняют экран — с помощью них находятся люди и воссоздаётся последовательность событий, повествование прыгает от героя к герою, возвращается в прошлое, а заглавное преступление покажут несколько раз от лица разных персонажей — но не для того, чтобы зритель разобрался в сюжете. Лишь чтобы понял — всё происходящее для режиссёра всего лишь повод знатно повеселиться на площадке.

Ни детектив, ни триллер, ни политическое высказывание – «Глаза змеи» дурацкий и одновременно восхитительный фильм из 90-х, с кривляющимся Кейджем, соблазнительной Карлой Гуджино и абсолютно идиотским финалом, в котором зрителю в буквальном смысле покажут средний палец и закончат фильм прекрасной фразой, идеально резюмирующей всё происходящее.

К конспирологическим триллерам также приложил руку и Майкл Манн, выпустив в 1999 году фильм «Свой человек» с Аль Пачино и Расселом Кроу в главных ролях.

«Свой человек»

Лоуэлл Бергман (Аль Пачино), работающий в популярной журналистской передаче, решает снять сюжет о заговоре табачных компаний, которые скрывают, что сигареты могут вызывать наркотическую зависимость. Для этого он убеждает Джеффри Уайгэнда (Рассел Кроу), работавшего ранее вице-президентом крупной фирмы, дать громкое интервью. Но могущественные корпорации не могут просто так позволить раскрыть свои тайны.

В этом довольно долгом фильме, длящемся два с половиной часа, заговор затевают не государство и спецслужбы, а, возможно, гораздо более опасные люди — бизнесмены, для которых выгода важнее всего на свете.

Начав с простых предупреждений, они переходят к более убедительным методам, а все вокруг героев постоянно повторяют, что ни один иск против табачных компаний не был выигран — бороться не просто бессмысленно, но и опасно.

Люди в костюмах начинают преследовать Джеффри и его семью — несмотря на то, что по жанру это драма, некоторые сцены из картины Манна уделывают по степени напряжения полноценные триллеры. За всеми происходящими событиями опять прячется невидимая рука зла — в роскошных офисах, залах суда, за стенами стеклянных небоскрёбов.

Манн ставит на место главного героя обычного человека, колеблющегося, сомневающегося, но в конце концов решающего поступить по совести. И Лоуэлл, и Джеффри рискуют всем, ставя на кон свои семьи, карьеру и даже жизни. Они идут войной против колоссальной системы, проигрывают, не сдаются и продолжают сражаться.

— Кто эти люди?
— Простые люди в очень непростой ситуации.

Несмотря на хронометраж, «Свой человек» смотрится на одном дыхании — это пронзительная история о журналистской смелости, человеческой отваге и отчаянной попытке рассказать миру правду.

При этом, вышедшие в конце 90-х «Люди в чёрном» (1997) и «Матрица» (1999) — это тоже фильмы о заговорах, охватывающих уже не только отдельно взятую страну, а всё человечество. Нео и агент Джей, обнаруживающие, что мир оказывается не так прост, как им казалось, тоже надевают чёрные очки (в прямом и в переносном смысле) — для них открывается истина, скрытая от большинства.

XXI век начнётся с 11 сентября 2001-го — когда самолеты врежутся в башни Всемирного торгового центра. Вокруг трагедии образуется куча слухов и теорий, а немного после США вторгнется в Ирак — то, что в 70-х казалось вымыслом сценаристов, в 2000-е превратилось в жестокую реальность. Кино вырвалось за пределы экранов, мир за окном стал действительно напоминать параноидальный триллер.

Когда реальность страшнее вымысла

«Заговор»

После 2000-х политических триллеров немного поубавилось — на сцену вышли документальные расследования, разоблачающие военных, политиков, бизнесменов и звёзд шоу-бизнеса. С развитием интернета создавать безумные теории стало гораздо проще: хакерские группировки, даркнет, фейки и эпоха постправды сделали своё дело, снова превратив паранойю в массовое явление.

Сегодня документальные фильмы — это новые конспирологические хиты. Правда оказалась гораздо страшнее вымысла и теорий, придуманных в Голливуде. Wikileaks, Сноуден, Джулиан Ассанж, «панамские документы», разоблачение массовой слежки в 2013-м — всё это разворачивалось не на экранах кинотеатров, а рассказывалось в выпусках вечерних новостей.

В 2006 году вышла экранизация нашумевшего романа Дэна Брауна «Код Да Винчи» — масштабный триллер-блокбастер, действие которого происходит сразу в нескольких странах. Профессор Роберт Лэнгдон приезжает во Францию, где его сразу же начинают подозревать в совершении жестокого убийства прямо в Лувре. Объединившись вместе с криптографом Софи Неве, Роберт отправляется в бега, так как получает возможность разоблачить глобальный заговор, в котором замешана католическая церковь.

«Код Да Винчи»

Наполненный загадками, тайными символами и древними сообществами, «Код Да Винчи» удачно справляется с тем, чтобы удовлетворить маленького внутреннего конспиролога — тут на каждом шагу героев ждут секреты, спрятанные прямо посреди крупных европейских городов, а в картинах великих художников можно найти подсказки.

Иллюминаты, Приорат Сиона, Святой Грааль — известные термины сливаются вместе в сюжет, раскрывающий чудовищную ложь, начало которой было положено ещё тысячи лет назад. При всей абсурдности происходящего, фильм Рона Ховарда просто увлекательно смотреть — в какой-то момент ловишь себя на мысли, что ещё немного и сам начнёшь верить в тайные знаки, разбросанные повсюду.

«На крючке» (2008) — ещё один триллер про опасность цифровых технологий. Шайа ЛаБаф и Мишель Монахэн оказываются втянуты в опасную игру, которую с ними затеял женский голос, раздающийся из телефона.

Так же, как и во «Враге государства», основную роль в фильме играют камеры, спутники и средства слежения, за героями по всей стране гонится ФБР, а таинственные заговорщики способны управлять светофорами, кранами и городскими электронными табло на расстоянии.

Вместе с «Крепким орешком 4» (2007), фильм Ди Джея Карузо пытается остро высказаться на тему кибертерроризма — в конце нулевых это становится особенно модно.

«Призрак»

«Призрак» (2009) Романа Полански наглядно доказывает, что знаменитый режиссёр, всю жизнь снимавший фильмы про паранойю, способен в XXI веке держать нервы зрителя в тисках от начала и до самых титров.

Сюжет о безымянном писателе (Юэн Макгрегор), которого нанимают доработать мемуары бывшего британского премьер-министра (Пирс Броснан) начинается вполне невинно: герой приезжает в резиденцию политика на острове рядом с Новой Англией, знакомится с персоналом, изучает материалы. Правда, его предшественник, который занимался тем же самым делом, недавно утонул по невыясненным причинам, а постоянно идущий дождь, холодные пейзажи, вездесущая охрана и беспокойный океан намекают на то, что за здешним благоприятным фоном скрываются грязные тайны.

Герой с головой погружается в жизнь своего нанимателя, и лучше бы он этого не делал — ложь и обилие белых пятен в карьере заставляют задуматься о том, что тот был не самым лучшим политиком на свете.

Писателю приходится заниматься тем же, чем и журналисту, но, в отличие от бравых ребят из «Вашингтон пост», разбирать на кусочки тут предстоит далёкое прошлое, а не настоящее – именно в биографии спрятаны все ответы. Конечно, герой найдёт важные улики, опросит свидетелей, а когда близко подберётся к истине, из-за угла обязательно покажется автомобиль с затемнёнными окнами.

Медленно нагнетая напряжение с помощью старых и проверенных методов, Полански удаётся простой, в общем-то, сюжет превратить в настоящую жемчужину жанра, которая ещё и умудряется поднимать актуальные для Великобритании и США темы.

«Призрак» оказался одним из немногих удачных политических триллеров, снятых в последнем десятилетии — фильм получил награду на Берлинском кинофестивале и достаточно умеренно прошёл в мировом прокате.

«Заговор»

В 2012-м вышел «Заговор» — малобюджетное мокьюментари о двух режиссёрах-любителях, которые решают снять документальный фильм про теории заговора. Они знакомятся с безумным конспирологом Теренсом, но когда он бесследно пропадает, друзья принимаются за собственное расследование — и действительно обнаруживают опасное тайное сообщество, обладающее огромной властью.

Несмотря на скромность постановки, «Заговор» отлично справляется с поставленной задачей — псевдодокументальная съемка позволяет почувствовать себя на месте главных героев, которые начинают превращаться в параноиков. Постепенно скептицизм исчезает, ведь трудно продолжать смеяться над секретными обществами, когда тебя целый день преследует зловещий чёрный джип.

Основная сцена фильма — герои в квартире пропавшего Теренса обнаруживают множество записок и газетных вырезок, которые они забирают с собой и выстраивают из них полноценную схему, позволяющую увидеть всю картину целиком. Это — ключ к тайному знанию, доступ к запретной истине, обладание которой может стоить жизни. И вот записки сумасшедшего выстраиваются в логическую систему, от осознания которой мурашки бегут по коже.

Градус паранойи повышается на протяжении всей картины, а при съёмках будут упомянуты древние римляне, Иисус Христос, рукопожатия, современные финансовые кризисы и, конечно же, убийство Кеннеди.

«Заговор» — это хоть и маленькое, но красивое подведение итогов множества современных теорий, слухов и подозрений, один из самых реалистичных конспирологических триллеров, в который очень хочется поверить. У ключевых персонажей замазаны лица, важные имена «запикиваются», а многочисленные интервью только добавляют картине достоверности. Фильм постепенно перестаёт напоминать выдумку сценаристов и становится похож на настоящую любительскую документалку, которую ты неожиданно нашёл где-то на задворках сети.

«Первый мститель: Другая война» (2014) — один из немногих супергеройских фильмов, полностью построенный по лекалам шпионских триллеров прошлого века. Стив Роджерс обнаруживает масштабный злодейский заговор, самая могущественная организация на планете Щ.И.Т. оказывается скомпрометирована, а доверять снова нельзя никому. Подслушивающие устройства, секретные операции, флешка с суперинформацией и загадочный киллер-призрак — удивительно, как клише из бондианы и «Трёх дней Кондора» удачно прижились в очередном фильме Marvel.

Восставшая из пепла нацистская организация Гидра стремится установить новый мировой порядок благодаря уникальной системе слежения, а частная жизнь граждан опять жертвуется в угоду национальной безопасности. Всё это мы уже где-то слышали — «Другая война» миксует идеи из политических триллеров 70-х и блокбастеров 90-х, заворачивая их в супергеройский экшен 2010-х.

Знаменитая сцена в лифте с любовью к жанру воссоздаёт ощущение тотальной паранойи — тесное пространство заполняется людьми, которые через несколько секунд из добродушных коллег превратятся в двойных агентов.

Роберт Редфорд перестал шпионить и с упорством расследовать заговоры — теперь он занимает пост секретаря Совета мировой безопасности и уже сам плетёт различные козни.

Реалистичный и больше похожий на технологический боевик, нежели на сражения мультяшных CGI-моделек, второй фильм о Капитане Америка заметно выделяется на фоне остальных проектов MCU. Безусловно, подражание старым триллерам пошло картине только на пользу, а борьба против мирового заговора оказывается куда интереснее, чем сражения с очередным космическим злодеем.

«Под Сильвер-Лэйк» (2018) — это вообще одно большое признание в любви к конспирологии и заговорам. Обычный парень Сэм знакомится с симпатичной соседкой, а когда она бесследно исчезает — пытается её отыскать. На помощь ему придут загадочные знаки, символы и послания, которые внезапно обнаружатся даже на старой коробке с хлопьями. Эту безумную одиссею по лос-анджелесским улицам трудно даже понять с первого раза, да и вообще стоит ли?

Главный герой картины Дэвида Роберта Митчелла — бездельник, целыми днями слоняющийся по городу, смотрящий старые фильмы и подглядывающий за соседями. Раскрытие заговора становится для него навязчивой идеей: конспирология придаёт жизни смысл и превращает банальную реальность в захватывающее дух приключение.

Это актуально для многих теорий заговора, ведь попытки разгадать тайные послания являются, в определённой степени, эскапизмом и желанием найти смысл в надоевшей повседневности. Жить в мире, в котором нет могущественного общества иллюминатов, коварных инопланетных операций и секретных агентов на каждом углу, оказывается попросту скучно.

Воспитанные на массовой культуре, мы привыкли к тому, что наша реальность — это увлекательное место. Кажется, что страшнее любого заговора является осознание того факта, что, возможно, никаких заговоров и нет, а всё вокруг нас — сплошная случайность, не имеющая совершенно никакого смысла.

Разоблачение

Начиная с деятельности нацистских шпионов и заканчивая современными технологичными блокбастерами, конспирологические триллеры прошли долгий, почти вековой путь и удивительным образом смогли адаптироваться к изменявшимся политическим и общественным настроениям.

Кино стало плодородной почвой для теории заговоров, а фильмы, в которых одинокий бесстрашный журналист сражается против политических элит, оказались способны и развлечь зрителя, и дать ему неплохую пищу для размышлений.

Триллеры о заговорах сильно зависели от исторического контекста — почти всегда они были реакцией на настоящие события, происходящие в стране или в мире. Конечно, 70-е так и останутся самым благодатным временем для жанра — именно тогда политическая обстановка, запросы аудитории и мастерство нескольких режиссёров, превратили этот нишевый тип фильмов в символ своей эпохи. Вышедшим в последующие годы картинам всё же не хватало скребущего душу отчаяния, которое так явно ощущалось в то настороженное десятилетие.

Заговор, как и злой рок, на самом деле невозможно одолеть до конца — он незримо будет присутствовать даже после того, как все подстрекатели схвачены. Прячущийся среди офисных зданий, кабинетов и людей в костюмах, он становится идеальным соперником для любого героя — будь то журналист, агент или сверхчеловек.

Глобальная слежка с помощью мобильных телефонов, камер, колонок, навигаторов — всё это перестает быть просто фантазией сумасшедших параноиков. Сегодня уже тяжело удивить аудиторию картиной про подслушивание, теперь каждый может быть Гарри Коулом или Бобом Вудвордом, достаточно открыть браузер на своём компьютере.

Во вселенском хаосе всегда хочется увидеть какую-то логику, скрытую связь, способную многое объяснить. Ведь не может же быть всё происходящее вокруг обычным совпадением? С помощью заговора легко связать друг с другом даты, события, людей и найти виновных.

В начале 2010-х свою активную деятельность начнёт известное сообщество Anonymous, члены которого проведут несколько громких акций, окажутся на первых полосах газет, станут всенародными любимцами, символами свободного интернета и хакерства. Теперь секретная организация может не плести заговор, а наоборот — разоблачать заговоры других.

Городские легенды, мифы, крипипасты, Цикада 3301, Тихий дом, SCP, QAnon — если раньше люди искали рецепт философского камня или путь в Эльдорадо, то сегодня интернет превратился в неизведанную территорию, которая становится идеальной площадкой для создания и продвижения конспирологического контента.

А сами конспирологи оказываются последними романтиками, ещё способными верить в то, что наш мир хранит нераскрытые секреты. Желание добраться до сути — естественная человеческая потребность, а возможность напасть на след секретного сообщества, оставляющего повсюду знаки — настоящая мечта из детства. Над такими энтузиастами можно смеяться, но трудно не признать то неутомимое упорство, с которым они продолжают отстаивать свою точку зрения, какой бы абсурдной она не была.

Конспирологические триллеры, родившиеся на фоне реальных заговоров, до сих пор способны пробудить тревогу даже у самых отъявленных скептиков. С помощью них режиссёры высказывались на волнующие темы, обёртывая мысли, догадки и предсказания в захватывающий сюжет.

«Истина где-то рядом» — пропагандировали в 90-х, но спустя почти тридцать лет эта истина так и осталась нераскрыта. Она по-прежнему спрятана где-то среди газетных вырезок, обложек журналов, интернет-страниц, фотографий политиков и видеороликов с НЛО. Возможно, там ей и место, ведь как говорил великий Уильям Берроуз:

Параноик — это тот, кто немного разбирается в том, что происходит вокруг, а псих — это тот, кто только что окончательно во всём разобрался.
Уильям Берроуз

Превращаемся в параноиков и начинаем повсюду искать секретные знаки.

Мужик, всё на свете — какой-то заговор.
Томас Пинчон

Подозрительные люди на другой стороне улицы. Телефонные звонки без ответа. Громкое политическое убийство. Зловещие символы, спрятанные тут и там. Паранойя, накатывающая по ночам. Улика, из-за которой можно лишиться жизни. Отчаянный журналист, идущий против всех ради поиска правды.

Конспирологические триллеры, сформировавшиеся как полноценный жанр во второй половине XX века, сегодня смотрятся особенно актуально — глобальная слежка, массовые утечки данных, хакерские атаки и политические скандалы превратили современную реальность в роман Дэна Брауна.

Иллюминаты, масоны, новый мировой порядок, Большой Брат, глубинное государство, Бильдербергский клуб, чипирование, высадка американцев на Луну, двойники, теория плоской Земли — эти и многочисленные другие идеи находят отклик у огромного количества людей, которые продолжают опасаться собственного правительства и верить в то, что на Зоне 51 действительно прячут пришельцев.

Получив особую популярность в 70-х, паранойя в кино заразила все жанры — от шпионских боевиков до политических драм, от фантастических блокбастеров до элегантных технотриллеров. У этих фильмов удачно получалось реагировать на настоящее и предсказывать будущее.

Наша схема, собранная из газетных вырезок, постеров и новостей, понемногу складывается. Поглядываем в окно — кажется, слежки нет. Нужно докопаться до самой сути и понять откуда всё пошло, ведь у каждого заговора должно быть начало.

На заре заговора

В Риме в 44 году до н.э. был осуществлён преступный сговор против Юлия Цезаря — знаменитого полководца зарезали его политические оппоненты, развязав тем самым гражданскую войну. В 1605 году Гай Фокс с соратниками попробовал взорвать английский парламент — его акция провалилась, но навсегда вошла в историю. 5 ноября стал настоящим народным праздником, а маска Гая Фокса — символом группы Anonymous и борьбы против системы.

Дворцовые перевороты, военные интриги и убийства правителей — тайные группы людей, замышляющих недоброе, собирались в кучки и планировали дела задолго до знаменитых американских государственных скандалов.

Масонство возникло в 1717 году, общество иллюминатов в 1776-м, а затем пришли и другие — десятки различных секретных сообществ, которым приписывали самые невероятные преступления. Сегодня многие из них лишились своего загадочного статуса — интернет легко может превратить бывшие зловещие символы в мемы.

Эпоха Просвещения объявила, что теперь вместо бога человек управляет миром и оказывает влияние на историю. Мистические силы были заменены людьми, а там где есть люди — есть и преступления. В конечном счёте, заговорщики — это те, кто хочет занять освободившееся место высшего разума, контролирующего глобальный порядок вещей.

Сначала книги, потом комиксы, кино, телевидение и интернет — массовая культура с удовольствие взялась за конспирологические теории, которые позволяли творить собственную мифологию, конструируя из привычного мира мир таинственный.

В начале XX века недоверие и подозрительность стали особенно актуальны, не в последнюю очередь благодаря мировым войнам. Всюду мерещащиеся нацистские шпионы, агенты вражеских стран и государственные секреты — это отлично можно почувствовать по ранним фильмам Альфреда Хичкока вроде «Человек, который слишком много знал» (1934), «39 ступеней» (1935), «Иностранный корреспондент» (1940).

«Министерство страха»

Фриц Ланг в 1943-м снял «Министерство страха» — параноидальный детектив, рассказывающий о Стивене Ниле, который выйдя на свободу после двух лет, проведённых в психиатрической лечебнице, сразу же сталкивается со шпионским заговором, развернувшимся прямо посреди Лондона.

Оказавшись случайно не в то время и не в том месте, Нил заполучает вещь, очень нужную заговорщикам — ради неё они могут убить любого. В осаждённой немцами столице Великобритании трудно кому-либо безоговорочно верить — предатели и нацистские агенты стремятся выкрасть секретные данные, а полиция подозревает главного героя в совершении преступлений.

Остается только идти до конца и самостоятельно разоблачать паутину лжи — именно так будут поступать действующие лица конспирологических триллеров, ведь неважно — в 40-х ты годах или в 2000-х, враги всегда у тебя за спиной и даже близкие друзья могут направить пистолет в твою сторону.

А в 1955-м Дон Сигел, который потом приложит руку к созданию «Грязного Гарри», выпустил на американские экраны фантастический триллер «Вторжение похитителей тел». Доктор Майлс Беннелл замечает, что в его небольшом калифорнийском городке жители перестают узнавать своих родственников, будто их кто-то заменил. Сначала решив, что это какая-то неизвестная болезнь, герой постепенно обнаруживает, что Санта-Мира уже почти полностью захвачена кошмарными инопланетными гостями.

«Вторжение похитителей тел»

Под подозрение попадает каждый, ведь пришельцы ничем не отличаются от обычных людей. Бороться с чудовищным заговором невозможно — остаётся только бежать. Зная правду, доктор пытается во чтобы то ни стало передать её остальному миру, пусть и звучит она совершенно безумно. Вместо зеленых человечков и уродливых монстров, врагами оказываются знакомые, которым ты когда-то мог доверить все свои секреты. Страх потерять не только друзей, но и самого себя овладевает героями, не желающими становиться частью чужеродного единого целого.

Во время просмотра складывается ощущение, что захватчики в фильме являются аллюзией на коммунистическую угрозу — в 50-х годах этот вопрос стоял особо остро, тем более для Голливуда.

У «Вторжения похитителей тел» появится несколько ремейков, а идея того, что гости из космоса могут маскироваться под обычного человека, потом найдёт отражение в огромном количестве фильмов.

В 1962-м Джон Франкенхаймер поставил фильм «Маньчжурский кандидат» — шпионский психологический триллер, посвящённый отряду солдат, попавших в окружение в Корее в 1952-м, но сумевших выбраться и с почётом вернуться домой в США. Но вот только некоторым после этого начинают сниться кошмары, а майор Беннетт Марко (Фрэнк Синатра) подозревает, что они стали невольными участниками вражеского заговора.

«Маньчжурский кандидат»

«Маньчжурский кандидат» повлияет на многие политические триллеры про агентов и противостояние секретных разведок, но самое главное — он с пугающей точностью предскажет убийство президента Кеннеди, ведь фильм выйдет ровно за год до события, которое навсегда изменит американскую историю. Финальная сцена покушения, где одинокий стрелок со снайперской винтовкой наводит прицел на кандидата в президенты, потом будет скопирована жизнью, затем появится в знаковом триллере «Заговор Параллакс», а после — ещё в десятках других картин.

– Они мне сказали.
– Они? Кто эти таинственные они?

Советская разведка промывает американским военным мозги и превращает их в «спящих агентов», которых можно активировать благодаря ключевым словам. Этот сюжет послужит основой для большинства шпионских боевиков — начиная от «Идентификации Борна» и заканчивая «Ультраамериканцами», а у секретных оперативников с этих пор начинают отчего-то довольно часто возникать проблемы с памятью и паническими атаками.

Об идеальных солдатах, слепо исполняющих приказы и убивающих без вины и сожалений, мечтали уже тогда — программа ЦРУ МК-Ультра по контролю разума, запущенная в начале 1950-х годов и тщательно скрывавшаяся властями США, вполне тянула на ещё один зловещий государственный заговор. Вот только на этот раз он не был выдумкой конспирологов.

Холодная война, страх перед коммунистической угрозой и красные агенты, оказывающие влияние на политическую сцену США — в «Маньчжурском кандидате» можно полностью прочувствовать американскую паранойю по поводу вторжения СССР в привычный мир американской мечты.

В 1966-м Джон Франкенхаймер завершит свою параноидальную трилогию («Маньчжурский кандидат», «Семь дней в мае») фильмом «Вторые» — фантастической зарисовкой на тему изменения личности.

Артур работает в банке и живёт унылой семейной жизнью, осознавая, что не таким он воображал себе будущее в юности. Неожиданно у него появляется шанс начать всё с начала — секретная организация предоставляет услуги по полной смене личности, но за благой идеей, как всегда, прячутся не самые благие последствия.

Снятый совершенно сумасшедшей камерой, которая помещает зрителя на место главного героя, фильм наполнен необычными ракурсами, резкими монтажными переходами и шокирующими для 1966 года сценами.

Загадочное общество тайно предоставляет богачам право на новую жизнь, но делает это немного странно — почти не даёт времени на раздумья, предлагая сразу подписать все нужные бумаги, а в случае отказа намекая на возможный шантаж.

После перерождения Артур не чувствует себя лучше, а ощущение, что за тобой постоянно следят, никак не исчезнет. Крупные планы лиц, размытые кабинеты и коридоры фирмы, а также не покидающее чувство тревоги превращают фантастическую картину в одно длинное параноидальное путешествие.

«Вторые» — не сколько фильм про заговор, сколько про попытку второго шанса, про то, что за американской мечтой, в общем-то, прячется тотальная пустота, от которой не избавиться никакими хирургическими операциями.

Новаторский визуальный стиль, авангардные методы съемки и финал, который будет не так-то просто забыть — Франкенхаймер развил многие идеи «Маньчжурского кандидата», сняв историю про абсолютное отчаяние отдельно взятого человека.

«Фотоувеличение»

В 1966-м известный итальянский режиссёр Микеланджело Антониони экранизировал рассказ Хулио Кортасара и снял «Фотоувеличение» — загадочную картину про фотографа, Британию 60-х и несколько снимков, которые запечатлели обычную пару, гуляющую в парке. Но при ближайшем рассмотрении становится понятно, что там произошло убийство — герой с помощью техники детально разбирает кадры и обнаруживает на них то, что нарушает его привычные представления о мире.

Реальность происходящего подвергается сомнению, загадочная женщина пытается выкрасть плёнку, а мотивы преступления остаются неразгаданными. Тёмные силуэты на проявленных фотографиях внушают ужас — потом примерно об этом же будет «Разговор» (1974) Копполы и «Прокол» (1981) Де Пальмы. Герои этих фильмов расшифровывают действительность и за кажущейся нормальностью обнаруживают то, что не видят другие — труп в кустах, выстрел в ночи или обрывки слов, в которых скрыта паника.

«Ребёнок Розмари»

Роман Полански в 60-х поставил квартирную трилогию, — «Отвращение» (1965), «Ребенок Розмари» (1968) и «Жилец» (1976) — которая вся посвящена паранойе, безумию и подозрениям. «Ребенок Розмари», притворяющийся фильмом об Антихристе, на деле оказывается историей о сети лжи, тщательно выстраиваемой вокруг главной героини.

Финальную часть картины, когда Розмари пытается скрыться от членов культа, можно легко записать в самые страшные сцены в истории кино — когда все вокруг считают тебя сумасшедшей, тяжело доказать, что за тобой охотятся настоящие сатанисты. Оказывается, заговор против человечества не так уж и страшен, как заговор против одного человека.

Десятилетие паранойи

Но самым богатым на параноидальные настроения в обществе, стали, естественно, 70-е. В 60-х случилось несколько громких политических убийств, вокруг которых сформировались различные теории, а в 1972-м грянул Уотергейтский скандал — после этого все поймут, что власть способна врать, а за Белым домом могут стоять совершенно другие фигуры, намерения которых далеки от благородных.

К тому же, в этот момент развитие получат технологии, с помощью которых появится возможность значительно легче подслушивать и подсматривать за обычными гражданами — понятие неприкосновенной частной жизни станет ещё более размытым.

В 1963-м прозвучали выстрелы в Далласе — убили Джона Кеннеди. И хотя стрелка поймают — им окажется убийца-одиночка Ли Харви Освальд, которого очень удачно застрелят через два дня после задержания, — теории о том, что преступников было несколько не будут затихать ещё десятилетия. Было ли убийство Кеннеди заговором спецслужб, советской разведки или же ещё кого, так и останется всего лишь предположениями, которые будут волновать и тревожить большинство американцев.

Спустя пять лет, в 1968 году будет застрелен Мартин Лютер Кинг — знаменитый общественный деятель, проповедник и борец за гражданские права темнокожих. Его убьет Джеймс Эрл Рей — снайпер, которого посадят на 99 лет.

В том же злосчастном 1968-м будет убит ещё один Кеннеди — Роберт, младший брат Джона. В него выстрелит палестинский террорист в лос-анджелесском отеле — очередной одиночка, у которого подозрительно удачно всё вышло.

После подобных 60-х, уже кажется очевидным, что следующее десятилетие в американском кино пройдёт под знаком тотального недоверия к государству, разведке и политикам. Всё это только усилится с разразившимся в 1972-м Уотергейтском скандалом, который поставит под удар самое авторитетное лицо государства — президента.

Нацисты и советские шпионы уже перестали быть актуальными злодеями — война перекинулась на американскую территорию, а врагами оказались свои же. Внешний противник поменялся на внутреннего, а с ним сражаться гораздо сложнее — уже не знаешь, кому можно доверять, а кому нет. Заговор превращается в обезличенную силу, которую тяжело, а порой просто невозможно победить.

Если агентов Третьего рейха или коммунистических диверсантов ещё можно было вычислить, то новое зло, распластавшееся среди судей, сенаторов и полицейских выявить так легко не получится — словно неведомый левиафан, заговор зародился в сердце Америки, привнеся вместе с собой страх и паранойю.

В это время шпионские, политические и конспирологические триллеры стали всё чаще выходить в прокат, и среди них оказалось несколько картин, которые сильно повлияли на всё мировое кино.

«Зеленый сойлент»

Антиутопическая фантастика «Зеленый сойлент», выпущенная в 1973-м, рассказывает о 2022 годе, когда планета оказалась перенаселена людьми, а ресурсов на всех катастрофически не хватает.

Полицейский Торн расследует убийство богача Уильяма Саймонсона, который каким-то образом оказался связан с властью и могущественной пищевой корпорацией. Торн допрашивает телохранителя, знакомится с девушкой убитого и ворует еду — настоящее мясо, овощи и алкоголь стали редкостью.

В здешней антиутопии люди спят в подъездах и на улицах, сами вырабатывают себе электричество и мечтают о горячей ванне. Загрязнение окружающей среды привело к тому, что основным продуктом в мире остались разноцветные пластинки корпорации «Сойлент», создаваемые из водорослей.

Одной из самых впечатляющих сцен картины является эпизод, где агрессивных протестующих буквально разгребают экскаваторами и давят. А эвтаназия здесь превращена в красочное шоу, потому что жить в таком мире обычным людям становится просто невозможно.

Расследуя заговор, Торн добирается до самой истины, но зритель её узнает лишь в самом конце — создатели намеренно не раскрывают тайну, о которой никто из персонажей не хочет напрямую говорить. В этом кроется вся фишка фильма — для своего времени, она, конечно, производила впечатляющий эффект, но на сегодняшний день уже устарела.

Паранойя тут проявляется ещё не так ярко, а открывшаяся правда похожа больше на сатиру. «Зелёный сойлент» выстроил весь свой сюжет вокруг одного твиста, сделал на этом себе имя и, благодаря этому, оказался в истории.

«Заговор Параллакс»

В 1974 году Алан Дж. Пакула снял «Заговор Параллакс» — образцовый триллер о тайном сообществе, действующем в тени, который даже спустя почти 50 лет замечательно смотрится. Этот фильм входит в своеобразную «трилогию паранойи» («Клют», «Заговор Параллакс», «Вся президентская рать») Пакулы.

Главным героем является амбициозный журналист Джозеф Фреди (Уоррен Битти), который начинает замечать, что кто-то устраняет свидетелей убийства кандидата в президенты США. Поначалу он не верит в заговор, но после того, как погибает его давняя знакомая, Фреди решает заняться этим делом и нападает на след могущественной организации, тайно действующей по всей стране.

Ниточки расследования приведут его в компанию «Параллакс», куда он попробует завербоваться. Действуя в одиночку, Джозеф доверяет только своему старому редактору — самоотверженный журналист и его начальник станут распространенным тропом в политических триллерах.

Ты в одиночку расследуешь то, с чем не справились спецслужбы?

Фильм Пакулы наполнен тревогой, той самой паранойей и солнечными улицами 70-х, не обещающими ничего хорошего. Зритель, как и журналист, узнаёт обрывки информации, но полная картина так и не сложится — мотивы, цели и масштабы заговора останутся тайной.

Пятиминутная сцена теста потенциальных убийц способна что-то поменять в сознании зрителя — кажется, будто её раскопали в архивах реальной террористической организации и просто добавили в фильм. Мелькающие на экране фотографии и картинки вместе с надписями тестируют психику Фреди, и становится очевидно, что нормальный человек подобный эксперимент пройти не способен.

Самоотверженный журналист, идущий до конца, превращается в главное действующее лицо почти всех конспирологических триллеров — упорно рискующий собственной жизнью, он будет разоблачать политические и военные преступления, печатать статьи, снимать репортажи и проводить расследования, которым позавидует даже опытный детектив.

В финале оператор Гордон Уиллис разгуляется не на шутку — снявший всю трилогию «Крёстного отца», он, мастерски повелевающий светом и тенями, превратит очередное громкое убийство в жестокое противостояние сгущающейся тьмы и простого человека, стремящегося спасти чужую жизнь.

Желание узнать истину — вот ещё одна деталь, присущая этим героям. Они пойдут на всё, лишь бы приоткрыть занавес, скрывающий недоступные обычным людям знания. Тайна — соблазнительна, а опасная тайна — соблазнительна вдвойне.

Холодные очертания офисных зданий, силуэты в деловых костюмах и напуганные люди, убеждающие Фреди не соваться в это дело. «Вы понятия не имеете, что это» — фраза, которая потом перекочует в добрый десяток других фильмов, где обезличенное зло, подобное лавкрафтианским монстрам, таится среди государственных структур, секретных обществ и продажных политиков.

Но в фильме Пакулы у зла есть вполне очевидная форма — зловещая комиссия, похожая на комиссию Уоррена, которая расследовала убийство Кеннеди, появляется в начале и конце фильма, сухим голосом констатируя факты, прося не задавать вопросы и сообщая, что никакого заговора не существует. Мы, знающие правду, конечно же, в это не верим.

Продолжение 1,2

Автор Иван Провоторов

«Разговор»

Затем на свет появился «Разговор» (1974) Фрэнсиса Форда Копполы — уникальный технотриллер про подслушивание. Заговор здесь не носит глобальное значение, но менее страшным от этого не становится. Обрывки фраз, повисшие в воздухе слова, помехи и дневной парк, в котором двое людей что-то явно скрывают.

Гарри Коул — профессионал в своем деле, записал на заказ совершенно обычный разговор мужчины и женщины, но после тщательного изучения материала он понял, что за повседневной беседой прячется трагедия.

Очевидно, черпая вдохновение в «Фотоувеличении» Антониони, Коппола проворачивает похожий трюк и ставит преступление в разряд иллюзии — Коула терзают подозрения, он постоянно переслушивает запись и начинает думать, что кого-то определённо хотят убить.

Кадры наполнены звукозаписывающими устройствами разных форм и размеров — технике здесь придаётся особенное значение, так же, как и человеческой психике, ведь герой, не доверяющий никому, уже не понимает, где заговор, а где всего лишь его воображение.

Пронзительной красоты финальная сцена становится идеальным символом паранойи, вместе с которой, как оказывается, приходит опустошающее одиночество. Теперь только и остаётся, что отчаянно играть на саксофоне и надеяться, что в этот момент тебя никто не подслушивает.

«Три дня Кондора»

В 1975-м Сидни Поллак снял «Три дня Кондора» с Робертом Редфордом в главной роли — шпионский триллер, в котором уже не отважный журналист, а агент ЦРУ Джо Тэрнер пытается разобраться в том, кто застрелил шестерых его коллег и кто пытается убрать его.

Джо Тэрнер — не агент 007, а простой аналитик, изучающий бульварную литературу и комиксы. Героя самого подозревают в убийстве, после чего начинается охота: своим боссам верить нельзя, а посреди большого города врагом может оказаться любой незнакомец. Дождливые нью-йоркские улицы не внушают никакого доверия — камера летит вслед за бегущим Джо по тротуарам, а герой только и успевает что озираться по сторонам.

Чтобы спрятаться, Джо берет в заложники одинокую женщину-фотографа и скрывается у неё дома. Как это ни странно, но она — единственная, кто может его понять. Между ними завязываются странные отношения: он хочет выбраться живым, она — пусть хоть на три дня, побыть девушкой секретного агента. Двух одиноких людей свёл вместе заговор – потом так безнаказанно смешать романтический фильм и конспирологический триллер позволит себе только Ричард Доннер в 1997-м.

Внутри ЦРУ, оказывается, может сформироваться уже совсем другая сеть — сообщество внутри сообщества. Пронизанный тревогой эпизод в лифте и следующая за ней сцена побега напоминают зрителю, что это всё ещё образцовый шпионский экшен, а не мелодрама.

В итоге Джо сможет разобраться в чём же тут дело — недаром он столько книжек прочитал. Картина Поллака поразительным образом предугадывает будущие политические события, в финале, пусть и условно, показывая истинное лицо американской разведки, которая, оказывается, мало чем отличается от жестокого секретного общества.

«Вся президентская рать»

Наконец, в 1976-м Алан Дж. Пакула поставил «Всю президентскую рать» — фильм про Уотергейтский скандал и двух журналистов, которые, несмотря на все препятствия, пытаются донести правду до американцев.

Этот захватывающий политический триллер, наполненный огромным количеством имён и событий, очень увлекательно смотреть — во многом благодаря актёрской игре Роберта Редфорда и Дастина Хоффмана.

В штабе кандидата в президенты от демократической партии задерживают пятерых человек, которые пытались установить там подслушивающие устройства. Это событие привлекает особое внимание двух репортёров «Вашингтон пост» — Боба Вудворда и Карла Бернстейна. Они начинают раскручивать данную историю, с каждым новым узнанным фактом понимая, что обнаружили заговор, тянущийся к самому Белому Дому и президенту Ричарду Никсону.

Большая часть фильма — беседы со свидетелями и осведомителями, бесконечные телефонные разговоры, исписанные блокноты, отбор информации и поиск правды там, где её пытаются тщательно скрыть. Отдельно хочется отметить шестиминутный долгий план телефонного разговора Боба Вудворта, в ходе которого он узнаёт важнейшую информацию — для создания первоклассного саспенса иногда достаточно просто одного талантливого актёра и камеры.

Оказывается, главное оружие против заговора — печатные машинки и шариковые ручки. Журналист превращается в современного героя, способного разоблачить зло самыми обычными словами.

Причастные к заговору люди, озираясь по сторонам, повторяют местоимение «они», которое нависает над всеми, кто хоть что-то знает — лишенное человечности, оно внушает ещё больший ужас, поэтому на очевидный вопрос «кто они?» следует естественное молчание.

Журналистское упорство поражает — герои не сдаются до последнего и отстаивают свой материал перед редактором и коллегами. Репортёры заходят в тупик, выбираются из него и продолжают верить в своё дело, даже когда их жизням начинает угрожать реальная опасность.

«Прокол»

«Прокол» (1981) Брайана Де Пальмы — ещё один фильм про обычного человека, сталкивающегося с заговором, в существование которого никто не верит.

Джек, работающий звукорежиссёром на дешёвых фильмах ужасов, записывая вечером шум ветра, становится свидетелем аварии, в которой погибает кандидат в президенты США. Герою удаётся спасти неизвестную девушку из тонущей машины, а затем он понимает, что присутствовал не при несчастном случае, а при политическом убийстве.

Почему, чёрт возьми, везде надо видеть преступление?

Название Blow Out подозрительно похоже на Blow Up, а Джек, также, как и герой из «Фотоувеличения» пытается докопаться до сути вещей, срывая иллюзорный покров с событий, которые для остальных кажутся простой случайностью.

Действия всех персонажей конспирологических триллеров оказываются очень похожи друг на друга — они получают улику, расшифровывают её, прячутся от преследования и обращаются за помощью к журналистам.

Катушки плёнки и звуковая аппаратура заполняют пространство фильма — герой прослушивает запись, пересматривает фотографии, ведь именно в них и спрятан ответ на то, что произошло той ночью. Тщательное исследование материала — ещё одна черта параноиков, ведь видя везде намёки и следы, они стараются не упустить ни одной детали.

По телевизору говорят, что губернатор стал жертвой несчастного случая, а Джек в ответ кричит прямо в экран: «Враньё!» — он то знает, как всё было на самом деле, его не обдурить средствам массовой информации.

Именно улика открывает на многое глаза и закладывает семена подозрения, позволяя вырваться из массы людей, слепо верящих в то, что скажут в вечерних новостях. Такими зацепками могут быть фотографии или записи разговора, которые заставляют серьёзно усомниться в официальной версии произошедшего.

Де Пальма, продолжая идеи «Фотоувеличения» и «Разговора», ставит своеобразную точку в этой неформальной трилогии, в своей картине совмещая визуальные и звуковые доказательства, которые вместе образуют фильм — именно кинематограф становится лучшим способом разговаривать о реальности и разоблачать её.

Играя с кадрами, картинкой и движениями камеры, режиссёр заставит Траволту бегать по всему городу и искать убийцу, устраняющего свидетелей, а в финале просто возьмёт и поставит самый красивый фейерверк в истории кино.

«Вспышка»

После этого, в 1984-м выйдет «Вспышка» — очередная фантазия на тему убийства Джона Кеннеди. Двое пограничных патрульных случайно обнаруживают в техасской пустыне машину, засыпанную песком, в которой находится скелет, снайперская винтовка, 800 тысяч долларов и водительские права. Спрятав деньги, они решают разузнать, кем же был погибший и понимают, что наткнулись на то, что правительство и секретные агенты пожелали бы оставить в тайне.

«Вспышка», выходившая, кстати, в советский прокат — всего лишь любопытная зарисовка на тему многочисленных заговоров и слухов о смерти американского президента. Этот детектив о двух напарниках, случайно нашедших то, что должно было пропасть из истории, напоминает современный вестерн.

Несмотря на банальный сюжет, фильм всё-таки может зацепить своей атмосферой 80-х — здесь полицейские носят ковбойские шляпы, разъезжают на смешных джипах, жалуются на то, что скоро их всех сменит техника и совершенно честно пытаются найти возможного хозяина денег.

Появившиеся из ниоткуда агенты  вставляют героям палки в колёса — секретная служба заметает следы, а двое упорных пограничников начинают мешать им «устраивать дела, которые нуждаются в устройстве». Пара перестрелок и печальный финал — под песню Flashpoint группы Tangerine Dream джип уезжает в закат вместе с тайной убийства Кеннеди.

«Заговор Параллакс», «Разговор», «Три дня Кондора» и «Вся президентская рать» стали ключевыми фильмами, сформировавшие жанр конспирологического триллера.

Уотергейтский скандал разрушил веру многих американцев в свою власть и стал закономерным итогом развития политически-тревожных 60-х. Отставка президента показала — даже первое лицо страны может обманывать свой народ. Разведка и спецслужбы превратились в зловещие организации, а теории заговоров воплотились в жизнь, доказывая своим существованием, что, возможно, существуют и другие, более чудовищные секреты. Трудно после такого не начать верить в масонов, управляющих мировым порядком.

После пришли 80-е, и вот в них места для заговоров было уже не так много – в кресло президента сел Рональд Рейган, которому, несмотря на экономический кризис в стране, удалось возродить веру американцев в свою власть, а последствия войны во Вьетнаме и Уотергейта постепенно сошли на нет. Паранойя вернётся вместе с девяностыми — повсеместное развитие компьютерных технологий и пугающее окончание века сделают своё дело.

Один против всех

К концу 80-х и началу 90-х жанр триллеров неожиданно обрёл новую мощь — детективные, политические, эротические и фантастические фильмы, наполненные убийствами, саспенсом, сюжетными твистами и напряжёнными сценами, захватили прокат, привлекая к себе всё большее внимание продюсеров и зрителей.

«Чужие среди нас»

В 1988 году Джон Карпентер выпустил фантастический триллер «Чужие среди нас», который, несмотря на крошечный бюджет, неожиданно стал культовым.

Простой рабочий Нейда (с испанского — «ничто») устраивается на стройку, находит себе жильё и замечает, что церкви, расположенной рядом, творится неладное. Группа людей, скрывающаяся там, явно что-то затевает и зачем-то хранит ящики с солнцезащитными очками. После полицейского рейда, герой надевает те самые очки и осознаёт — планету давно захватили пришельцы, которые манипулируют людьми благодаря мощным телевизионным сигналам.

Заговор в фильме Карпентера действительно масштабен — инопланетяне не только живут среди нас, но и полностью контролируют правительство. СМИ, телевидение, речи политиков и реклама стали основным способом порабощения — антенны, распространяющие сигнал, установлены прямо на крыше здания популярного канала.

Этот мир должен проснуться. Мы станем его будильником.

Чёрные очки превращаются в символ истины, который способен показать вещи такими, какими они являются на самом деле. Если раньше полноценную картину заговора нужно было складывать по кусочкам, проводя расследование и допрашивая свидетелей, то теперь одно фантастическое устройство способно сделать это за один миг.

Но правду тяжело принять — главный герой пытается заставить надеть чудо-аппарат своего отчаянно сопротивляющегося друга, а тот продолжает бороться до последнего за внушаемую ему фальшивую реальность.

Несмотря на некоторую неуклюжесть, фильм Карпентера выкладывает на стол всё как есть, не стесняясь и не увиливая, будто на зрителя во время просмотра тоже надевают чёрные очки — вот так действительно выглядит мир, нужно это признать. Уберите пришельцев из сюжета, и картина сразу же станет документальной.

«Дело о пеликанах»

Один из главных режиссёров конспирологических триллеров Алан Дж. Пакула вернулся в любимому жанру в 1993-м и снял «Дело о пеликанах» с Джулией Робертс и Дензелом Вашингтоном в главных ролях.

Студентка Дарби Шоу принимается за изучение убийства двух членов Верховного суда и пишет статью, в которой предполагает возможного заказчика этих убийств. После того, как её материал попадает в руки к ФБР, Дарби начинают преследовать неизвестные люди. Она обращается за помощью к журналисту, который вместе с ней попытается раскрыть государственный заговор.

Алан Пакула снова снял отличный политический триллер — на дворе уже не 70-е, но правила тут всё те же. Секреты в Белом доме, честный журналист, вездесущие федеральные агенты, наёмные убийцы и молодая студентка, статья которой вдруг оказалась абсолютной правдой.

Героиня оказывается одна — она не может доверять ни полиции, ни спецслужбам. Её единственная надежда — пресса, которая в данном жанре остаётся последним оплотом правды и справедливости.

Конечно, заговор будет опять крутиться вокруг влиятельных бизнесменов и политиков, а местами всё это уж очень сильно напомнит Уотергейтский скандал. Но рассказанная на новый лад история так же, как и раньше, продолжает цепко удерживать внимание — конспирологические триллеры до сих пор остаются одним из самых увлекательных киножанров.

Это одна из последних картин Пакулы (он погиб в автокатастрофе в 1998-м), и она вышла наиболее динамичной среди всех его режиссёрских работ — много погонь, убийства, обязательная сцена в лифте и опять дотошное журналистское расследование.

«Секретные материалы»

А ещё в 1993 году на малых экранах появился сериал, который из каждого зрителя с легкостью сделал параноика. «Секретные материалы» (1993-2018), созданные под влиянием ошеломительного успеха «Твин-Пикса», выпущенного тремя годами ранее, стали главным конспирологическим проектом 90-х. А слоганы «Хочу верить» и «Истина где-то рядом» выбрались за пределы телевизоров и обосновались в головах зрителей и на стенах их квартир.

«Секретные материалы» перестали быть просто фантастическим шоу и превратились в поп-культурный феномен, который оказался идеальным способом пропаганды паранойи. 9 сезонов вышли с 1993 по 2001 год — почти целое десятилетие прошло под знаком инопланетных чужаков, теневого правительства, ритуальных убийств, монстров и паранормальных происшествий.

В то же время, с развитием интернета, модными стали параноидальные технотриллеры, в которых главным врагом являлись технологии, программы и всемирная паутина, контролируемая влиятельной группой лиц. Теперь угроза находится не в Белом доме, а прямо у нас в квартире. Компьютеры и видеокамеры обеспечили возможность гораздо проще следить за гражданами и организовывать незаконные операции.

«Сеть»

В 1995-м вышла «Сеть» с Сандрой Буллок в роли профессиональной программистки Анжелы, которая сталкивается с могущественной группой хакеров, стирающей всю информацию о героине из сети. Теперь у неё другое имя и преступная биография. Полиция начинает её разыскивать, а сама Анджела пытается сбежать от наёмного убийцы и разобраться в том, что происходит.

Сегодня «Сеть» выглядит, конечно, наивно, но обилие в кадре дискет и компьютеров задаёт тон эпохи — фильм достаточно смело для своего времени показывает жизнь человека, проводящего большую часть времени за монитором. Анжела постоянно сидит дома, заказывает пиццу, не общается с соседями. У неё почти нет друзей в реальной жизни — только никнеймы в чате, с которыми можно иногда переписываться.

Когда она случайно получает доступ к могущественной программе, её начинают преследовать, а цифровые данные уничтожают — в 90-х уже можно не устранять свидетелей, а просто менять пару строчек в электронном паспорте. Значительная часть фильма разворачивается на экранах компьютеров — теперь уже не печатная машинка, а курсор мыши и клавиатура становятся действенным способом борьбы с заговорщиками.

В финале цитируется сцена из «Заговора Параллакс», так один конспирологический триллер высказывает уважение другому. «Сети», конечно, далеко до столпов жанра, но это один из немногих полноценных хакерских блокбастеров 90-х, который, по крайней мере, не стыдно смотреть.

[Для тех, кто не в курсе, что это за фильм, кратко: землёй управляют инопланетяне (в фильме их зовут гули), которые скрываются под личиной обычных людей. Главному герою, безработному Джону Наде, пытающемуся найти себе хоть какие-то средства для существования, попадают в руки очки, надев которые, можно видеть этих гули. Джон становится участником сопротивления и борется с инопланетными оккупантами].

Темные стекла, белые линии

В одном из интервью Карпентер заявил, что по своей сути «Чужие среди нас» — это не научно-фантастический, а документальный фильм. Безусловно, режиссер не имел в виду, что показанные в нем гули (инопланетяне) реальны или что картина содержит кадры документальных съемок. Высказывание автора — метафора, подчеркивающая, что социально-политическое содержание фильма и параллели, которые он проводит с реальным миром, необходимо воспринимать всерьез. Если обратить внимание на то, что одной из ключевых тем фильма являются конспирологические теории, то слова Карпентера оказываются еще и глубоко ироничными.

Ключевым источником распространения теорий заговора во второй половине XX века, особенно в эру массовой паранойи, связанной с холодной войной, служили традиционные СМИ. Люди охотно верили в существование пришельцев, оборотней и рептилоидов, поскольку в этом их пытались убедить популярные газеты и журналы, публиковавшие отретушированные фотографии неопознанных летающих объектов, и телевизионные сюжеты, транслировавшие постановочные кадры секретных правительственных экспериментов над пришельцами.

При этом многие хорошо задокументированные случаи коррупционных заговоров в прессе не освещались. Истории о том, как Федеральная резервная система США оказалась под контролем частных банкиров, интересовали журналистов меньше, чем поддельные снимки летающих тарелок над аэродромом Розуэлл, поскольку публикация этих снимков не требовала кропотливой исследовательской работы и глубокого изучения документов, а также не была связана со значительными юридическими рисками для издателей. Конечно же, тайные общества политиков, бизнесменов и банкиров оказывались в центре громких конспирологических сюжетов, но чаще — в контексте оргий, жертвоприношений и использования черной магии, чем в связи с их реальной политической и экономической деятельностью, которая не слишком занимала массовую аудиторию.

Когда Джон Нада впервые надевает очки, с помощью которых можно увидеть пришельцев, и подходит к уличному газетному стенду, в кадре ненадолго появляются не только содержащие скрытую пропаганду газеты и журналы, но и книга «Бермудский треугольник» известного писателя-конспиролога Чарльза Берлица, прославившегося своими теориями заговора о Филадельфийском эксперименте, инциденте в Розуэлле, исчезновении Атлантиды и т. п. Таким образом, в символическом пространстве фильма одновременно оказываются два типа конспирологии: тот, который продается на журнальных стендах в мягкой обложке, и тот, который, по мнению Карпентера, действительно обличает скрытую изнанку повседневности.

То, что главный герой фильма обнаруживает на этой изнанке, Луи Альтюссер назвал идеологическим аппаратом государства (ИАГ). Философ отделяет ИАГ от репрессивного государственного аппарата, включая в последний правительство, администрацию, полицию и некоторые другие официальные институты власти, которые функционируют в первую очередь с применением насилия (не всегда физического). Идеологические аппараты, к которым среди прочего относятся религия, образование, семья, культура и средства массовой информации, функционируют сложнее, поскольку их действие является в первую очередь символическим и, соответственно, не всегда явленным глазу. Два типа государственных аппаратов взаимосвязаны, что иллюстрирует фильм Карпентера, в котором скрытая от глаз идеология господствующего класса в СМИ и рекламе дополняет полицейские репрессии в отношении инакомыслящих заговорщиков.

Популярность «Чужих среди нас» объясняется тем, что фильм предлагает зрителю довольно простую идею: стоит надеть специальные очки — и сложные символические нарративы, транслируемые идеологическим аппаратом государства, сразу же предстанут в их черно-белой (именно так Нада видит мир через линзы очков) простоте, укладывающейся в короткие фразы или даже отдельные слова («Женись и размножайся», «Не спорь с властями», «Не думай», «Подчиняйся»). Карпентер в угоду кинематографичности сознательно игнорирует то обстоятельство, что настоящие СМИ устроены сложнее и представляют интересы различных противоборствующих социальных групп и политических институтов, равно как и тот факт, что не все журналисты занимаются распространением государственной пропаганды. В то же время Альтюссер понимал, что идеологические аппараты «относительно автономны» и сами по себе являются целью и местом яростной классовой борьбы, поскольку открывают возможность участвовать в своем дискурсе не только для господствующего класса, но и для эксплуатируемого.

Как и любая конспирологическая теория, идея режиссера склоняется в сторону желания объяснить фундаментальные мировые процессы посредством упрощения и генерализации. Таким образом, особые очки Нада — не инструмент обнаружения скрытого «диктата в демократии», по выражению Славоя Жижека, а скорее аналог повязки на глазах, которая затрудняет восприятие сложной и многоуровневой действительности.

Как отметил в своем коротком очерке о фильме российский искусствовед Павел Родькин, «очки правды» — более сложный в настройке и использовании механизм, поскольку в реальности им соответствует наука об обществе. Когда Нада рассматривает вокруг себя плакаты и билборды, он сам, а не окружающие его люди, выглядит как зомби. Эта сцена показывает, что те, кто видит мир «черно-белым» и не различает оттенков, находятся в таком же гипнотическом трансе, как и те, кто избегает попыток критически осмыслить окружающие их коммерческие образы или политические идеи. Примером последнего из названных типов в фильме выступает Фрэнк Эрмитейдж.

Судьба двух героев похожа. Как и Нада, Фрэнк оказался в Лос-Анджелесе после того, как его уволили с металлургического завода в Детройте. Оставив дома жену и двоих детей, он отправился в Калифорнию, чтобы заработать. По мнению Фрэнка, современное общество живет в соответствии с «золотым правилом: у кого есть золото, тот и устанавливает правила»; но, в отличие от Нады, он предпочитает никого не трогать и ни во что не вмешиваться. По его словам, он выбрал идти по «белой линии». В ответ на это Нада замечает, что белая разделительная линия — худшее место на дороге. В своей интерпретации фильма Харлан Уилсон обратил внимание на то, что желание афроамериканца Эрмитейджа идти по белой линии означает не только его отстраненность, но и подчиненность идеологии белых буржуа, которая его маргинализировала.

Продолжительная ожесточенная драка двух героев, ставшая визитной карточкой фильма, репрезентирует борьбу двух систем мировоззрения: той, что признает существование заговора и выбирает путь борьбы с ним, и той, что догадывается о его существовании, но сознательно выбирает невмешательство. Сторонники обоих подходов одинаково недальновидны в своих представлениях об обществе, политике и экономике. Однако истинная философская проблема фильма заключается в том, что не быть когнитивным «зомби» сегодня невозможно.

Как отметил Фредрик Джеймисон, наши умы в настоящее время неспособны «картографировать глобальную мультинациональную и децентрированную коммуникационную сеть» эпохи постмодерна, в которой мы оказались в качестве индивидуальных субъектов. Помочь в этом картографировании нам не в силах никакая наука об обществе, о которой пишет Родькин, поскольку и сама она глубоко идеологизирована и, по замечанию Альтюссера, служит лишь для обновления старых технологий социальной адаптации.

Марксистская жвачка снова входит в моду?

Как мы видим, «Чужие среди нас» использует во многих отношениях упрощенную левую риторику для критики капитализма, идеологии репрессивного государства и угнетения рабочего класса. Если рассмотреть фильм в социально-историческом контексте его возникновения, становится понятно, что представленная в нем критика не является абстрактной и обращена к конкретному политическому режиму и даже к конкретной политической фигуре. Речь идет об Америке 1980-х и ее президенте Рональде Рейгане.

Фильм вышел на экраны в ноябре 1988 года, за четыре дня до президентских выборов в США. К этому моменту Рейган провел в Белом доме два полных срока и не мог баллотироваться вновь, поэтому работу режиссера можно рассматривать в качестве подведения итогов правления его администрации. Во время своей первой примерки «очков идеологии» Нада заходит в супермаркет и видит на экране телевизора политика-гуля, который говорит о «новом утре в Америке, свежем и живом». Нет сомнений, что живой, но не слишком свежий «мертвец», стоящий на фоне баннера с надписью «Подчиняйся», — это сам Рейган в интерпретации Карпентера, поскольку во фразе «новое утро Америки» безошибочно считывается знаменитый слоган его предвыборной кампании 1984 года.

Приход Рейгана к власти стал ответом на социальный запрос американских консерваторов, которые устали от неутихающих политических протестов, ставших реакцией на войну во Вьетнаме, Уотергейтский скандал и последовавшую за ними досрочную отставку Ричарда Никсона. Как пишет Грэм Томпсон, для правых победа Рейгана на выборах 1980 года обозначила вовсе не новую стадию упадка, а долгожданное стирание из национальной памяти либеральных шестидесятых. Однако в итоге 1980-е стали периодом еще более острого социального конфликта, чем противостояние консерваторов и их идеологических оппонентов в 1960-х и 1970-х.

В новом десятилетии по разные стороны от «белой линии» оказались целые экономические классы. Администрация Рейгана снизила до минимальных исторических значений ставку подоходного налога и дала ряд преференций частному бизнесу, предоставив тем самым практически неограниченную свободу корпоративному сегменту экономики. Руководствуясь желанием максимизировать прибыль, американские бизнесмены начали переносить крупные производства «в развитые области третьего мира», чем спровоцировали кризис традиционной рабочей силы. Без средств к существованию остались сотни тысяч американцев, а из-за повсеместно внедряемой автоматизации и новой «головокружительной», по выражению Джеймисона, динамики банковского сектора и бирж финансовый разрыв между богатыми и бедными достиг небывалых значений.

При этом Перри Андерсон отмечает, что рабочее движение в 1980-х не просто находилось в кризисе, но подверглось разгрому; инвестиции были перенаправлены в сферу услуг и коммуникаций, возросли военные расходы, вырос вес финансовых спекуляций по отношению к инновационному производству. «В этих ингредиентах рейгановского экономического подъема все разрозненные элементы постмодерна сошлись воедино: разнузданное хвастовство нуворишей, управление государством через картинку в телевизоре, консенсус консервативных южан-демократов».

Фильм «Чужие среди нас» отразил точку зрения тех, кто не смог адаптироваться к новым экономическим реалиям свободного рынка и в результате оказался на улице. Нада и Фрэнк — классические представители рабочего класса индустриальной эры Форда, которые вынуждены довольствоваться временными заработками на стройке и жить в ночлежке под открытым небом с видом на небоскребы деловых кварталов Лос-Анджелеса. Ответственность за это, по мнению Карпентера, лежит на экономической политике Рональда Рейгана.

Как отмечает Томпсон, рейганомика не являлась исключительно американским феноменом. В 1980-х в Великобритании, Канаде, ФРГ и многих других странах активно применялись сходные экономические практики, в первую очередь связанные со снижением ставок налогообложения и уменьшением количества правительственных чиновников. Когда Нада и Фрэнк попадают на званый ужин в честь землян, согласившихся сотрудничать с захватчиками, они выясняют, что план колонизации распространяется не только на США: вся планета должна быть захвачена, то есть стать одной большой рейганомикой, к 2020 году. Ключевая роль в этом процессе отводится скрытой работе пропаганды.

В 1960-х ужас холодной войны сменился путаницей. Было очевидно, что СССР постепенно теряет авторитет на международной политической арене и движется к экономическому застою, поэтому страх лобового столкновения двух сверхдержав уступил место паранойе вокруг «конфликта низкой интенсивности». Американские власти поддерживали в массовом сознании миф о постоянной необходимости сдерживания неопределенного врага, которого невозможно точно установить, но который при этом может заявить о себе в любой момент и в любой точке социального или географического пространства.

Приход к власти Рейгана в 1980-х ознаменовался возрождением демонизации «империи зла», как он называл Советский Союз, ежегодным ростом оборонных бюджетов США и институциональным узакониванием параноидальной риторики национальной безопасности, которая активно поддерживалась массовой культурой. Все это сопровождалось чередой громких конспирологических скандалов, разоблачавших незаконные операции американских военных и спецслужб в разных уголках мира, преимущественно в Центральной и Южной Америке. Однако, как отмечает Питер Найт, раскрытие секретной деятельности являлось постановочным шоу, в котором администрация Рейгана нуждалась. Во-первых, ей было необходимо поддерживать иллюзию господства США на мировой арене на фоне реального ухудшения экономического положения страны (за время президентства Рейгана государственный долг Америки в абсолютном выражении вырос примерно в 3 раза). Во-вторых, еще важнее было отвлечь внимание самих американцев от таких проблем, как рост безработицы, экономическое неравенство и эпидемия СПИДа. Таким образом, ответом на попытки рейгановского режима убедить страну в существовании внешнего врага стал политический манифест Карпентера, утверждающий, что чужие не просто находятся среди своих, но управляют страной из Белого дома.

Критикуя рейганомику, Карпентер интуитивно следует за идеями «Диалектики просвещения» Адорно и Хоркхаймера, которые писали, что в условиях господства монополий вся массовая культура является идентичной, а власти разрешают производить и одобряют на уровне цензуры только то, что «укладывается в их таблицы». Иллюстрацией этого тезиса служит мир «Чужих среди нас», где все без исключения продукты культуры представлены как однообразная пропаганда, с помощью которой инопланетяне контролируют сознание землян.

Отдельно в своей работе философы отмечали роль рекламы, которая слилась с монополиями, превратившись в абсолютно бессмысленную, но в то же время неразрывную цепь, приковавшую потребителей к большим концернам. Все газетные заголовки и все рекламные билборды, которые Нада видит сквозь «очки идеологии», ему понятны, он безошибочно считывает их как пропаганду. Увидев в телевизоре политика-гуля, он говорит: «Теперь все встало на свои места».

Однако тезис представителей Франкфуртской школы несколько глубже, чем видение режиссера. Они пишут, что понятийный костяк культуры хорошо очерчен, поскольку правительства не видят необходимости маскировать господство монополий, будучи уверенными в своей власти. Иными словами, бизнес не скрывает, что является просто бизнесом, а власть не скрывает, что является властью тех, кто обладает экономическим господством в обществе. Чтобы обнаружить это, в современном мире не требуются никакие специальные очки.

То же касается и рекламы, которая стала своего рода «блокирующим устройством»: под давлением системы любой продукт вынужден рекламировать себя, так как иначе он будет выглядеть экономически подозрительным для потребителя. Иными словами, обнаружив, что реклама врет и является средством идеологического подчинения, а не помощником в выборе нужного товара, Нада ни для кого не сделал большого открытия.

Сегодня левая критика капитализма в фильме едва ли способна удивить даже неискушенного зрителя, однако для 1980-х — которые Александр Павлов назвал «консервативным десятилетием» в кинематографе, поскольку все его массовые фильмы так или иначе обслуживали правую идеологию рейганизма, — решение Карпентера использовать идеи марксизма даже в их поверхностном изложении являлось в определенной мере новаторским. Социолог Йоран Тернборн пишет, что в последние десятилетия XX века сама левая альтернатива переживала не лучшие времена. Экономические противоречия нарастали, разрыв между богатыми и бедными расширялся, а жестокость главных капиталистических государств проявлялась все чаще. «Диалектика капитализма подрывалась изнутри», однако этот процесс не сопровождался подъемом рабочих антикапиталистических движений или выходом к новому модусу производства. Более того, системные альтернативы капитализму либо находились в зачаточном состоянии, либо окончательно распадались и маргинализировались.

В консервативные 1980-е даже сами сторонники марксистских идей в большинстве своем не возлагали особых надежд на освободительное движение рабочего класса. Как отмечает Дэвид Харви, новые левые интеллектуалы делали ставку прежде всего на культурную, а не экономическую политику, отвергая веру в пролетариат как инструмент прогрессивного изменения. Однако никаких существенных подвижек в борьбе с репрессивными силами корпоративного капитала и бюрократизированных социальных институтов новые левые не добились. Более того, по мнению Харви, со своих идеологических позиций они мало что могли противопоставить неоконсерваторам, контролировавшим средства коммуникации, производства образов, эстетики и идеологической власти.

Вероятно, на подсознательном уровне отсутствие реальной системной альтернативы капитализму было очевидно и самому Карпентеру. В «Чужих среди нас» он бросает проект левой критики на полпути. Культурная политика, если воспринимать в качестве таковой попытки подполья пробудить массы от гипноза с помощью разоблачающих инопланетян пиратских телетрансляций, терпит крах — обе штаб-квартиры заговорщиков находят и уничтожают быстрее, чем они успевают организовать хоть что-то напоминающее эффективную борьбу с режимом. При этом действия Нада как главного персонажа, ответственного в картине за репрезентацию рабочего движения, в лучшем случае ассоциируются у свидетелей его кровавой расправы над гулями с помешательством, а в худшем — с терроризмом. Расстреливая упырей на улицах Лос-Анджелеса, он просто пугает людей, а не помогает им осознать, что они находятся под гнетом зловещих манипуляторов. Как отмечает Джонатан Летем, «Чужие среди нас» — это одновременно и комедия, и трагедия, поскольку Нада реагирует на открывшуюся ему правду о реальном миропорядке совершенно неадекватно: «все, что он может, — стать существом инстинктивной ярости, застрявшим между фактом и его последствиями. Как только он узнет, что они живут, он больше никогда ничего не узнает». Единственный ответ фильма — революция, но даже она становится здесь не заслугой скоординированных действий антикапиталистического подполья, а индивидуальным актом слепой ненависти главного героя: Нада уничтожает спутниковую тарелку инопланетян в одиночку и погибает, так и не узнав, принесло ли его самопожертвование хоть какой-то существенный результат. При этом попытка более глубокого анализа фильма показывает, что герой вообще не понимал, кому он на самом деле, оставшись без жвачки, собирался «надрать задницы».

Угнетая угнетателя

Традиционно принято считать, что фильм «Чужие среди нас» показывает инопланетян, которые с помощью неких продвинутых технологий обрели власть над сознанием людей. При этом их власть также выражается в доминирующем экономическом положении и в более высоком, чем у порабощенных землян, социальном статусе. Однако все может быть не так просто, как кажется.

В том, как фильм показывает гулей, есть некое тревожащее противоречие. Когда Нада сквозь очки идеологии вглядывается в газеты на уличном стенде и обнаруживает в них пропагандистские лозунги, к киоску подходит инопланетянин и покупает себе одну из газет. Мы отчетливо видим, что на страницах, которые рассматривает гуль, напечатаны точно такие же односложные императивы: «Подчиняйся!» и «Не сомневайся во власти!». И следовательно, мы должны задать вопрос: почему инопланетянин подвергает себя воздействию пропаганды, предназначенной для введения в гипнотический транс людей?

Ответить на этот вопрос попытался Джонатан Летем. По мнению исследователя, здесь возможны две более-менее убедительные интерпретации. Во-первых, инопланетных упырей может интересовать, насколько убедительной выглядит пропаганда, которую они скармливают людям, то есть чтение газет — это своеобразный контроль инвестиций. Во-вторых, подконтрольные инопланетянам СМИ могут распространять информацию, которая не только зомбирует людей, но и приносит пользу самим гулям. Летем предполагает, что упырь мог сверять в газете биржевые сводки или, к примеру, ради досуга листать спортивный раздел, но уж точно не читал новости, с помощью которых его соратники промывают мозги землянам.

На мой взгляд, подсказки, которые помогли бы объяснить этот противоречивый эпизод, разбросаны по множеству других эпизодов фильма. В супермаркете Нада видит двух мужчин, говорящих о работе. Один переживает, что не получил повышения. Другой, которому оно досталось, призывает коллегу не беспокоиться и обещает, что все будет хорошо. Зритель, как и Нада, видит эту сцену через «очки идеологии», поэтому знает, что тот, кому досталось повышение, является не человеком, а инопланетным захватчиком. Однако если представить, что никаких очков нет, мы увидим в этой сцене всего лишь двух мужчин средних лет в одинаковых деловых костюмах, совершающих покупки в одном супермаркете и работающих в одной компании. Мы отметим, что между ними практически нет никаких различий и что оба они являются участниками одной системы товарно-денежных отношений.

Чуть позже Нада заглядывает в витрину салона красоты и видит четырех женщин, листающих «пропагандистские» журналы во время химической завивки. Одна из них — инопланетянка, однако она не только читает тот же самый журнал, но и вполне дружелюбно разговаривает с женщиной-землянкой на соседнем кресле, как и пара коллег в супермаркете.

Это далеко не все примеры обычного повседневного общения землян и инопланетян, которые мы видим в связке сцен знакомства Нада с «очками идеологии». Как и главный герой, через линзы мы видим черно-белую реальность, в которую проникли отталкивающие человекоподобные существа с глазами навыкате. Испытывая естественное чувство враждебности к гулям, мы не замечаем, что в действительности они не отличаются от находящихся рядом людей ни своими действиями, ни поведением, хотя могли бы телепортироваться, а не передвигаться на обычных автомобилях, брать нужные им вещи бесплатно, а не покупать их в супермаркетах, и вообще не работать, пусть и на высокооплачиваемых должностях.

При этом инопланетяне не только не испытывают враждебности по отношению к людям, но, как показывает последняя сцена фильма, могут чувствовать к ним если не любовь, то, во всяком случае, сексуальное влечение. Когда Нада уничтожает спутниковую тарелку на крыше студии 54-го канала, нам показывают гетеросексуальную пару в процессе интимной близости. Половой акт абсолютно конвенционален, за исключением единственной детали — мужчина является гулем. В комнате, где происходит эта сцена, висит плакат с надписью «Женись и размножайся», и единственный логичный вывод, который мы можем сделать, учитывая все предыдущие примеры, состоит в том, что его идеологический посыл адресован как женщине-землянке, так и мужчине-инопланетянину.

Если солнцезащитные очки, которые Джон Карпентер предлагает примерить зрителям «Чужих среди нас», действительно показывают изнанку идеологии, то ее суть заключается в том, что те, кого мы воспринимаем в качестве угнетателей, скрытно от нас ведущих подрывную деятельность, сами являются угнетенными — заложниками собственной социально-экономической системы. Как отметил философ Александр Кожев, «буржуа не является ни рабом, ни господином; будучи рабом Капитала, он — раб самого себя».

Показанные в фильме инопланетяне живут в соответствии с собственными идеологическими образами, но в противоположность озлобленному Наде (и зрителям, ассоциирующим себя с ним) не воспринимают их как скрытую пропаганду. Гули еще сильней зависят от созданной ими системы глобального капитала, чем люди, поскольку, в отличие от бездомных заговорщиков Джастисвилля, лишенных доступа к потреблению и комфорту, им есть что терять: высокий социальный статус и хорошо оплачиваемые должности в созданной ими конкурентной корпоративной среде. По Кожеву, борьба пролетария с порабощением не является центральным феноменом буржуазного общества, поскольку рабочий — всего лишь бедный буржуа, стремящийся разбогатеть. Богатого и бедного буржуа объединяет их одинаковая порабощенность Капиталом. В мире, где нет господ и остались только буржуа, классовая борьба попросту невозможна, что и демонстрируют «Чужие среди нас».

Автор теста: Евгений Дегтярев
Источник: https://gorky.media/fragments/ponyat-i-prostit-reptiloida/

Другие материалы:

• Наркобароны, убийцы и аферисты — 30 лучших криминальных фильмов, основанных на реальных событиях

• Классика фантастики — Дуглас Адамс. Автостопом по Галактике

• Как Голливуд разочаровался в Мэрилин Монро — но пытался найти ее почти в каждой актрисе

Просто блестящая композиция для дешифрования, а видеоряд и текст дает массу отсылок. Напомню, что данный альбом вышел в 1999 году. Начнем пожалуй с перевода и дешифровки текста, поскольку он просто блестящий:

Psychic spies from China Try to steal your mind's elation (Псионики-шпионы из Китая Пытаются украсть твоё счастье.) - Тут говорится о начавшимся в 99 году скандале с Китаем по поводу шпионажа, который продолжается по сей день.

Little girls from Sweden Dream of silver screen quotation (Маленькие девчонки из Швеции
Мечтают об упоминании на голубом экране.) - Тут говорится о Грете Тунберг из Швеции, которая родилась только через четыре года после выхода композиции и которая начала свою медийную роль в 14 лет со своей защитой природы, т.е., через 17 лет после выхода песни. Спасибо участникам нашей группе в телеге за эту дешифровку!

And if you want these kind of dreams It's Californication (И если тебе нравятся подобные мечты,
Это Калифорномания) - Тут говорится, что это лишь мечта, но не реальность.

It's the edge of the world And all of Western civilization (Это конец мира
И всей западной цивилизации.) - Тут говорится, что привычный нам образ западного мира подходит к концу. События, которые произойдут в Калифорнии, станут началом быстрого заката.

The sun may rise in the East At least it's settled in a final location (Солнце может взойти на востоке,
Но всё равно сядет в конечном пункте.) - Акцент силы мира смещается на восток. Отсылка к Китаю, к тому, что Китай будет развит до новой мировой силы. В 1999 году, Китай еще был слабой во всех смыслах страной.

It's understood that Hollywood sells Californication (И очевидно, что Голливуд
Наживается на Калифорномания) - Образ Калифорнии продает Голливуд, а не реальное положение дел.

Pay your surgeon very well To break the spell of aging Celebrity skin is this your chin Or is that war you're waging (Заплати своему хирургу хорошо, чтобы снять оковы старения. Операция возвращает вторую молодость — твоего лица не узнать. С чем ты ведёшь войну?) - Тут затрагиваются уже высшие вопросы, что индустрия пропагандирует бороться за свой внешний вид, возводя эту борьбу в культ, вместо того, чтобы задумываться о высших моральных вопросах.

First born unicorn Hardcore soft porn Dream of Californication (Первенец единорога Жёсткое лёгкое порно Мечта о Калифорномании) - сказка о том, что подается все иначе, чем есть на самом деле. Все наоборот. Это и есть фальшивая мечта о образе жизни, подаваемая медиа индустрией.

Marry me, girl, be my fairy to the world Be my very own constellation A teenage bride with a baby inside Getting high on information And buy me a star on the boulevard It's Californication (Выходи за меня, будь моей феей в этом мире, Моим личным созвездием. Невеста-подросток с ребенком внутри Словила кайф от информации.Купи мне звезду на бульваре, Вот это Калифорномания) - отсылка к острову Эпштейна и к будущему, где все помешаны на интернете, инсте, деньгах и т.д. Опять же, спасибо группе за подсказку!

Space may be the final frontier But it's made in a Hollywood basement (Космос, возможно, финальный рубеж, Но он сделан в голливудском подвале.) - космические полеты снимаются в павильонах и не более чем вымысел.

Cobain can you hear the spheres Singing songs off station to station (Кобейн, слышишь ли ты, как оба полушария Поют песни с альбома 'Station to Station'?) - прямой намек на то, что Кобейн жив и "погиб" только в медиа. Это частая практика со своими целями и задачами, когда известные личности по сценарию должны "погибать".

Born and raised by those who praise Control of population everybody's been there and I don't mean on vacation (Рождены и воспитаны теми, кто выступает За контроль над рождаемостью. Все мы там были, и Я не имею в виду, в отпуске.) - Речь о группе, которая занимается управлением миром и в которой рождение происходит по согласованию и заранее заготовленной ролью на будущее. Вторая часть про мир до рождения.

Destruction leads to a very rough road But it also breeds creation (Разрушение ведет к очень тяжелой дороге, Но это также приведёт к созиданию.) - Тут идет двойная шифровка. 1. Что данная мечта о материальных ценностях, ведет по ошибочному пути, к реинкарнации, где все нужно начинать сначала и это может быть долгий путь, пока не изберешь правильный путь созидания в духовном плане, отказавшись от этих пагубных навязанных правилов. 2. Разрушение Калифорнии приведет к долгой дороге созидания новой жизни выживших.

And earthquakes are to a girl's guitar They're just another good vibration And tidal waves couldn't save the world From Californication (А землетрясения — это девчачья гитара, Это просто ещё одна хорошая вибрация. И приливные волны не смогут спасти мир От Калифорномании) - еще одна двойная шифровка. 1. Что встряхнуть общество может существенное событие, которое заставит задуматься о смысле жизни, но тут же идет намек, что и это не поможет, т.к. общество слишком любит материальные ценности вместо духовных. 2. Прямая отсылка к будущему землетрясению в Калифорнии и цунами, который накроет данный штат.

Теперь перейдем к видеоряду, отметим несколько моментов.

Сами участники группы поют на фоне голубого неба, что дает отсылку к небесам, т.е. намек на переход большого количества людей в другой мир.

Второй частью клипа является игра по типу GTA, что является отсылкой на тему, что мы живем в иллюзорном мире или матрице, и все, что мы тут наблюдаем - это в действительности лишь игра, где у каждого есть определенная роль, задания и т.д., но этот мир открытый и каждый может выбирать сам, что в нем делать. Свобода Воли - один из основных посылов данного клипа.

Тайминг с 1:06 по 1:23 - показаны последствия будущих событий, Калифорния уходит под воду, множество погибших.

Тайминг с 1:36 по 1:43 - цунами.

Тайминг с 2:28 по 2:43 - мост Золотые ворота в Сан-Франциско, которые будет разрушен. Далее показан намек на то, что нужно сматываться с этих мест.

Тайминг с 3:22 - стрекоза, это беспилотники, отсылка в будущее и зарождение беспилотных систем, которые мы сейчас наблюдаем.

Тайминг с 3:35 - пролет через башню - отсылка к событиям 911. Напомню, что сама песня и клип были сняты в 99 году.

Тайминг с 3:42 по 3:44 - встреча с дирижаблем - отсылка к событиям в Сиэтле, где бумкнут город с помощью дирижабля Goodyear. Стрекоза приближается к нему на тайминге в игре 1:31, что дает отсылку на знаменитую уже дату 3 ноября. Поворот стрекозы от дирижабля происходит на тайминге клипа 3:44, что дает отсылку как 3 ноября 44 неделя года.

Тайминг с 4:28 по окончание клипа - разрушение Калифорнии из-за землетрясения и разлома Сан-Андреас, что четко показано в клипе. Калифорния отделяется от материка и уходит под воду. Конец клипа с названием game over и участники падают в этот разлом. Обращаем внимание так же на тайминг с 4:57, где главный певец прикладывает руки к лицу, символизируя переживания на фоне такой трагедии.

Теперь глянем на официальную обложку альбома Red Hot Chili Peppers - Californication.

Тут мы видим: Разлом, лаву, разъединение двух участков и сделано это под таким ракурсом, что четко видно цунами и погружение в океан.

Общая длительность альбома - 56:24, что дает нам 11/6 и соответственно 9/11.

Едем дальше, песня Dani California Red Hot Chili Peppers

Просто оставлю частичный перевод данной песни, как говорится, без комментариев:

Калифорния, покойся с миром И одновременно освободись,
Калифорния, покажи свои зубы, Она моя жрица,
А я твой жрец, да, да.
Она — любовница, ребёнок и борец, Я должен был предвидеть затишье перед бурей.
С таким именем, как Дэни Калифорния, День, в который я буду оплакивать тебя, был неизбежен.
Слегка поддатая, она пыталась сделать последний вздох. Я люблю мою малышку до смерти!
Кто знал твою тёмную сторону? Кто знал, за что умерли другие?
Мне так жаль прощаться с тобой, Так жаль и так грустно.
Нажми на кнопку микшера, одарённый аниматор,
Сейчас на одну, а потом на все одиннадцать.
Так и не добрался до Миннесоты,
Человек из Северной Дакоты охотился за своей долей.
Там, в Бэдландсе, она приберегала лучшее напоследок,
И даже если я смеюсь, мне всё равно больно,
Она ушла слишком рано...

Кстати, в этих двух клипах часто мелькают НЛО, это отсылка к гораздо более дальнему событию с инсценировкой внеземного вторжения, но до этого еще лет 15-20 минимум.

Едем дальше. California Love – Tupac

Сам клип весьма специфический, но это отдельная тема для разбора, а вот в концовке идет следующий текст, и концовка видеоряда говорит сама о себе:

Talken about an earthquake On the richter scale - Так, сейчас устроим землетрясение, Дайте мне шкалу Рихтера!

Далее:Hotel California – The Eagles

Последний куплет, перевод. Тут заложено двойное шифрование, и о катастрофических событиях, и о смысле жизни:

Последнее, что я помню, Это как я побежал к дверям.
Мне нужно было найти как выбраться отсюда Чтобы вернуться туда, откуда я пришёл.
«Расслабьтесь», сказал сторож, «Нас запрограммировали принимать гостей.
Вы можете освободить номер в любое время, Но вы никогда не сможете уйти!

Таких клипов около 38, всех их можно легко найти в интернете и самим поглядеть отсылки.

Теперь перейдем к фильмам, тут еще интереснее:

Супермен (фильм, 1978). Встреча супермена с главным злодеем, где тот объясняет, что они устроят землетрясение, чтобы Калифорния исчезла. Можете легко глянуть этот момент на русском языке.

Землетрясение (фильм, 1974). Место действие - Калифорния.

10.5 баллов (2004). Место действие Калифорния. Разлом Сан-Андреас

Последний рубеж (2000). Описание к фильму: Колоссальное по силе землетрясение низвергло пылающий ад на штат Калифорния. За считанные секунды гигантская волна накрыла материк, образовав новый океан, волны которого омывают призрачный остров

В осаде 2: Тёмная территория»(1995). Тут открываем тайминг фильма на 38 минуте и смотрим, что говорит и показывает агент ЦРУ двум генералам про спутник.

Разлом Сан-Андреас.(2015). Сюжет и место действия целиком. В самом фильме, обращаем внимание на тайминг 1:03, где главные герои подъезжают к разлому и произносят ключевое: "Разлом Сан-Андреас". Тайминг указывает на цифру 31. Калифорния - 31 штат.

2012. (2009). Сам сюжет и место действия в начале фильма. Обращаем внимание на то, что говорят по радио, по телевизору, так же момент, когда Кертис привез детей олигарха в аэропорт и включает радио на 41 минуте, слушаем, что говорит Чарли, ну и в особенности на то, что говорит Чарли на горе с 54 по 58 минуты, когда к нему приехали главные герои за картой, т.к. он ведет прямую трансляцию.

И еще таких отсылок и прямых сюжетов где-то у около 50-60 фильмов. И это только то. что бросается в глаза. Весьма любопытный момент.

Думаю не стоит говорить, как это повлияет на США, учитывая, что Калифорния самый густонаселенный штат по крупным компаниям. Даже не берусь оценивать масштаб с экономической точки зрения, если такое произойдет.

Выводы делайте сами.