Дело было в морге (из жизни студента-медика)
Этот случай произошёл в далёкие семидесятые годы прошлого века, во времена моей студенческой юности, когда трава была зеленее, деревья – маленькими, а люди – добрее.
Один из моих сокурсников по ночам подрабатывал санитаром в Республиканском морге, или, как грустно шутят медики, - Месте Отдыха Разочарованных (Реанимированных) Граждан, или – Месте Окончательной Регистрации Граждан – кому как больше нравится. Надо сказать, что познакомились мы с ним ещё на вступительных экзаменах в мединститут, сидя в общей очереди на коллоквиум по физике. Одновременно зашли в аудиторию, взяли билеты и, сев за один стол, стали готовиться к ответам. Я окончил физико-математическую школу, а потому быстренько решил все свои задачи и «заглянул» в билет к соседу. Дела у него были плохи. Я незаметно толкнул его локтем, взял в руки чистый листочек и стал поочерёдно писать решение всех его заданий, а он, соответственно, тут же переписывать. Закончили мы аккурат к тому моменту, когда нас вызвали к экзаменаторам. Я получил оценку «отлично», а мой будущий коллега – «хорошо», чему оба были несказанно рады.
Сдав экзамен, мы вышли на улицу, присели в парке на скамеечке и разговорились. Есть такая категория людей, которые излучают особое внутреннее тепло, тем самым располагая и притягивая к себе. Мы говорили так, словно были знакомы много лет и никак не могли наговориться. И тут выяснилось, что наши мамы – акушер-гинекологи – когда-то вместе работали в ЦРБ одного из районов нашей республики. Мы приятно удивились такому факту и, придя домой, я рассказал о встрече своим родителям. Разумеется, они прекрасно помнили семью этих врачей, с которыми бок о бок проработали несколько лет, а моя мама добавила, что бывали такие ситуации, когда они кормили нас грудью по очереди, если коллега была занята на операции или сложных родах. Ничего себе! Правильно говорят: Казань – большая деревня. Оказывается, кроме старшего, у меня ещё есть «молочный» брат! Ну и дела!
С нетерпением дождавшись начала учебных занятий, я разыскал «брательника» и рассказал ему про «общаковскую» кормёжку. У того глаза полезли на лоб от удивления и он пообещал «уточнить» этот вопрос уже у своей мамы, но передал от неё привет и номер городского телефона для моих родителей. К сожалению, мы попали на разные потоки курса и виделись не так часто, но все шесть лет обучения и даже после окончания института, отношения между нами были дружескими и доверительными.
Коллега был худеньким и невысокого роста, но обладал решительным и твёрдым характером. Достаточно сказать, что когда он был доцентом, у него возник принципиальный конфликт с заведующей кафедрой акушерства и гинекологии. Я не знаю, кто из них был прав, а кто виноват, но мой «молочный» брат написал заявление по собственному желанию, швырнул его на стол, уволился из академии и уехал работать простым акушер-гинекологом в район. Там он женился, получил трёхкомнатную квартиру в блочно-панельном доме на берегу Волги, счастлив и доволен жизнью по сей день.
Но всё это было потом, а сейчас, поздним летним вечером, мы сидели с ним в приёмнике Республиканского морга и потягивали холодное «Жигулёвское» пиво с рыбкой, душевно беседуя «за жизнь». В углу «примостился» мой спортивный велосипед «Спутник», на котором я, один или с друзьями, ежедневно совершал транспортные прогулки по вечерней Казани, «наматывая» порой по два-три десятка километров. Мы только-только окончили третий курс, обсуждали текущие дела и строили грандиозные планы на будущее. Периодически привозили свежих «жмуриков», коллега их принимал и заботливо «укладывал» в огромную морозильную камеру большой вместимости, или временно «складировал» рядышком, чтобы потом зараз отправить всю «партию» на ледник.
Следует отметить, что в то время в морге полным ходом шёл косметический ремонт. Всё было забрызгано побелкой, на полу валялись кисти, шпатели и пачки старых газет, стояли вёдра и мешки с мелом, брошенные в конце рабочего дня безалаберными рабочими-шабашниками. Нас это нисколько не смущало, поскольку пивасик был свежим и холодным, а рыбка вкусная и с икрой.
Когда я под вечер приехал к коллеге, то ещё застал нескольких работяг, проводивших ремонт. Они бродили по комнатам, как лунатики, делая глазами так: морг-морг, морг-морг. Некоторые уже «приняли на грудь», а другие искали свои вещи, разбросанные тут и там, чтобы переодеться. Один за другим они покидали место работы, громко разговаривая между собой и без конца хлопая железной входной дверью. Наконец, последний отделочник ушёл, и наступила вкрадчивая, обманчивая тишина. «Брательник» запер вход, а я распаковал свой абалаковский рюкзак с бутылками живительного напитка и нехитрым закусем, и мы присели за небольшой лабораторный столик.
Долго ли, коротко ли мы так сидели – уже не помню. Вечер незаметно перешёл в ночь, на небо взошла огромная жёлтая Луна, а через распахнутое окно морга, «забронированное» железной решёткой, потянуло живительной прохладой с реки Казанки. В один из моментов, прервав душевный разговор, напарник мне заговорщически подмигнул и ненадолго удалился. «Сюрпрайз» заключался в том, что когда он вернулся, то держал в руке двухсотмиллилитровый флакон из-под физраствора, наполненный, как вы правильно догадались, медицинским спиртом. «Банкет» продолжался.
Вдруг, в конце длинного тёмного коридора, ведущего к морозильной камере, раздался какой-то шум, потом там с грохотом что-то упало, и послышались шаркающие шаги. «Жмурики» погулять пошли», - сказал коллега, а я добавил: «Искупаться решили», - и мы дружно заржали. Хохотали до тех пор, пока в дверном проёме нашей комнаты неожиданно показался пожилой небритый мужчина с вытаращенными красными глазами, копной грязных непричёсанных волос на голове и одетый, точнее завёрнутый, в какое-то покрывало с тёмными пятнами. Тут мы, вообще, чуть не попадали со своих стульев на пол от смеха. "Это же надо было одному из шабашников напиться до такой степени, что он даже забыл, где находится", - подумали мы.
Мужичок, тем временем, осмотрелся и хриплым голосом спросил: «Ребятушки, а гиде тута на улицу выходить?». «Что, мужик, передумал помирать?», - спросил мой напарник, и мы опять согнулись пополам от дикого гомерического хохота. Ночной гость, однако, не поддержал наше веселье, а топтался у входной двери и растерянно глядел по сторонам с выражением полного недоумения на лице. Наконец, коллега подошёл к двери, отпер её и, хохотнув напоследок, объяснил мужичку как напрямик пройти к площадке с автобусными, троллейбусными и трамвайными остановками, добавив: «Заходите почаще. Тут всегда рады хорошим людям». И запер входную дверь. Мы ещё с ним немного посидели, и я отправился на «непослушном» велике домой. Как говорится: лучше поздно вечером быть дома, чем рано утром – в морге.
На следующий день у нас в квартире раздался телефонный звонок. Я снял трубку и услышал хриплый, доселе незнакомый мне голос, в котором с трудом узнал своего друга. Заикаясь от волнения, он рассказал, что рано утром в морг прикатила какая-то комиссия из района с представителями милиции и стала требовать для опознания труп гражданина С., но его – ни мёртвого, ни живого - в морге не оказалось. Искали, искали, но так и не нашли. Совсем, как спрашивала утром Сарочка у своего мужа: «Абраша, где ты был ночью? Я обзвонила все морги. Ты везде есть».
И тут я всё понял…
…Вырезка из газеты «Сельская житуха» от … августа 197… года. «Необычный случай произошёл этим летом в колхозе «Ленинская муть» одного из районов республики. Тракторист Пи (извините за опечатку, плохо фурычит старый полиграфический станок) Сидоров с размахом отмечал свой день рождения и юбилей, пригласив домой друзей по работе в МТС вместе с жёнами. В самый разгар веселья, имениннику вдруг стало плохо с сердцем, и он скоропостижно скончался. Приехавший из ЦРБ фелшер, констатировал смерть и, традиционно помянув покойника полстаканом водки, незамедлительно отвёз тело в Республиканский морг г. Казани, сдав его, как положено, двум дежурившим там санитарам-студентам. Несмотря на трагичность произошедшего, гости не разошлись, а решили продолжить мероприятие, «перепрофилировав» его в поминки, вспоминая покойного добрыми словами и соответствующими тостами. Уже на рассвете, приглашённые стали расползаться (зачёркнуто) расходиться по домам, и их изумлённым и глубоко интеллектуальным взорам вдруг предстал матерящийся на всю деревню, абсолютно голый, с накинутым на плечи покрывалом, аки Чапаев буркой, светлый образ тракториста (Пи)Сидорова с оглоблей в руках. Продолжая изрыгать проклятья, нелитературные выражения и крики: «Гутен морг*ен!» и «Морг*ала выколю!», накануне умерший (зачёркнуто), внезапно воскресший (зачёркнуто), неизвестно откуда взявшийся тракторист (Пи)Сидоров, стал гоняться и колотить оглоблей орущих от страха и моментально протрезвевших гостей.
В результате произошедшего случая:
1. Трактористы Агрегатов, Механизмов, Прицепов и ещё три человека, залечив переломы, пожизненно закодировались от алкоголизма.
2. Мотористы Шестерёнкин, Коленвалов, Отработкин и ещё пять человек, после консультаций психиатра и логопеда, также бросив пить, а заодно и курить, записались в спортивную секцию по спринтерскому бегу.
3. Жёны работников МТС, работающие доярками на ферме, резко повысили надои молока и производительность другой, но уже не молочной продукции.
4. Несмотря на определённые кадровые трудности, коллектив колхоза «Ленинская муть» высокими темпами завершает уборочную страду лучшими показателями в районе по сбору зерна и другой сельскохозяйственной продукции.
Соб. корр. А. Свиздунов».