Продолжаю выкладывать письма трудящихся в органы власти и решения по ним.
На этот раз два письма писателей
Письмо писателя С.Т. Курдова-Хоткевича первому секретарю Запобкома ВКП(б) И.П. Румянцеву о бытовых проблемах и трудностях при устройстве на работу
16 ноября 1935 года
В прошлом году во время Вашей беседы с писателями Вы сказали: «Во всех важных вопросах обращайтесь ко мне». Для меня важный вопрос заключается в следующем.
Я жил за границей до 1926 г. С 1927 г. работаю в Смоленске. Права гражданства мне даны постановлением ЦИК в 1925 г. Биография моя имеется в НКВД. Принадлежу я к семье возрождающегося класса. Отец работал у помещиков до полусотни лет. Сам я был рабочим около десяти лет. Сидел в тюрьмах у белых, у белокитайцев, в плену у германцев. Приговаривался дважды белыми к расстрелу. Всю жизнь верил в стихи и в хорошее. Искал хорошее у песнопевцев прошлого.
В свое время доискался до истины, что наследником и выразителем всего хорошего есть пролетариат. Это было рычагом моих работ. Старался свои наблюдения и опыт передавать другим. Был руководителем литкружков. Первый советский кружок был в Харбине в 1925 г. Оттуда вышел Нейман – Ангаров, переводчик с китайского, поэт Иркутов и др. В Западной области все литкружковцы зовут меня «литературным дядькой». Оперяющийся сейчас поэт Твардовский в свое время поддержан был мною в 1928 г., переломы к лучшему у него тоже не рождались сами собою.
Пишу я и сам. Около трехсот стихов и очерков помещено в Харбинской советской и дальневосточных газетах. Пробовал выступать в «Наступлении» и в Москве с повестями и поэмой и пр. Но все это мелочи по сравнению с тем, что можно сделать.
Более десяти лет я работал журналистом. Были случаи, когда мои работы зачитывались в журналистских коллективах, как образцы работ.
И все же надо мною в течение десяти лет висит «дамоклов меч» реэмигранта. Когда редактору становилось известным от меня слово реэмигрант – он уже не хотел знать ничего остального.
Показателен пример в издательстве Запобкома. Я заведовал отделом культуры и быта «Колхозной газеты». Ее ликвидировали. Шейдлина, поговорив со мной, испугалась реэмигранта. Путь в газету мне закрыт. Ни одна статья моя в «Рабочий путь» не должна проникнуть.
Еще ощутимей заверты на других участках.
В 1927 г. Смолвоенкомат взял меня на военный учет, в 1931 г. меня с учета сняли, так как один из членов комиссии Аншин сказал, что я организовывал белые банды на КВЖД. Подавал заявление в военный трибунал БВО, делу не дано хода.
В литературной среде такая же история. Наш руководитель Завьялов трудно разбирается в понятии «искренность». Когда ему говорят о его недостатках или провалах, он встает на дыбы и наоборот. Этим некоторые из нашей среды пользуются. Яркий пример – Македонов. Завьялову говорит – «пьеса шедевр», с нами говорит «пьеса ерунда» и т.д. Македонов производится в члены писателей. Смолин, который говорил искренне, даже кандидатом не стал. Запгиз, конечно, предоставит золотое тисненье для творчества писателей, придерживающихся пути Македонова, так как он созванивается с Союзом писателей.
Важно другое. Высказанное ведет к психологическому уничтожению творческого человека.
Важно третье. Я месяц-два работаю, а три бываю безработным. Я живу за печкой у лохани. Я достал было комнату (после печатанья повестей и поэмы), я было женился. Но после пошли скачки работы и безработицы. Мы с женой подбирали объедки сухарей, которые выбрасывала живущая рядом с нами актриса Кучеренко. В конце концов комната уплыла, а вместе и семейная жизнь.
Отсюда вывод – нужны заключения, самые решительные.
1. Если биография дрянь, если я сволочь, то сослать меня на Волгу-Москву на 10 лет, воспитывать и выпустить человеком.
2. Если еще того хуже – то выслать из СССР, причем обещаю всюду быть советским человеком и бойцом, куда угодно.
3. Третье решение: работник искусств не может работать, если у него на сердце дрянная зарядка в течение многих дней.
С. Курдов-Хоткевич
ГАНИСО, ф.Р-5, оп. 2, д. 928, л. 181. Копия, машинопись.
19 ноября 1935 года
Т. Каган!
Тов. Румянцев считает, что тебе надо вызвать его (Курдова) и, после переговоров с ним, информировать тов. Румянцева.
Подпись
Резолюция: Беседовал с Курдовым и Завьяловым. Работу Курдову дали в бюро краеведения.
ГАНИСО, ф.Р-5, оп. 2, д. 928, л. 182. Подлинник, рукопись
19 ноября 1935 года
В Управление НКВД по Западной области – из Запобкома ВКП(б)
Посылаем по поручению т. Румянцева копию письма Курдова-Хоткевича, просьба сообщить т. Румянцеву характеристику на него.
Помощник секретаря Запобкома ВКП(б) Кулаков
ГАНИСО, ф.Р-5, оп. 2, д. 928, л. 183. Копия, машинопись.
28 ноября 1935 года
В Запобком ВКП(б) – из Управления НКВД по Западной области
Хоткевич-Курдов Степан Тимофеевич в старой армии был подпоручиком, несколько недель служил в армии Колчака и вместе с колчаковцами эмигрировал в Харбин, откуда возвратился в 1927 г. легальным путем.
Вызывают сомнения обстоятельства его эмиграции, якобы помимо своего желания.
За время проживания в г. Смоленске, после приезда из Харбина, компрометирующих его данных у нас нет.
Работу ему надо, по-моему, дать.
Начальник УНКВД по Западной области П. Блат
ГАНИСО, ф.Р-5, оп. 2, д. 928, л. 184. Подлинник, машинопись.
Письмо поэта М.В. Исаковского первому секретарю Запобкома ВКП(б) И.П. Румянцеву о приезде в Западную область
20 апреля 1936 года
Дорогой Иван Петрович!
Настоящим письмом я хочу обратиться к Вам с одной очень большой просьбой.
Дело такое. Примерно в половине мая я собираюсь приехать в Западную область и пробыть там около месяца – посетить разные районы, колхозы, поговорить с людьми и
т.д. Все это, надеюсь, даст мне большой материал для моих работ. Сам я – уроженец Западной обл. , все время поддерживаю с нею связь, более или менее знаю ее жизнь. И сейчас мне хочется обновить свои впечатления, посмотреть, разузнать, чтобы еще больше почувствовать «дыхание живой жизни». Для этой цели я задумал свою поездку. Ехать я собираюсь вместе с А. Твардовским – очень талантливым поэтом, живущим в Смоленске, про которого Вы, вероятно, знаете.
В первую очередь, я хотел бы побывать в тех местах, где был раньше. Интересно узнать – какие там перемены, сравнить прошлое и настоящее. От некоторых районов я имею приглашение (напр. Глинка, Всходы).
У Вас же я хочу попросить вот что. Нельзя ли устроить так, чтобы на время этой месячной поездки обком или облисполком дал мне машину. Я бы не стал обращаться к Вам с этой просьбой, но человек я не совсем здоровый (если не сказать больше), и передвижение по области составляет для меня известные трудности. Мне даже как-то неловко писать Вам это письмо, но другого выхода я не вижу пока.
Со своей стороны мы (я и Твардовский) можем дать такие обязательства: в районах мы можем устроить (понятно, совершенно бесплатно) литературные вечера и доклады на литературные темы для партактива, советского актива, колхозников и т.п. В прошлом году один такой вечер мы устроили в Ельне, и Ельня осталась довольной.
Другими словами, я хочу организовать поездку так, чтобы она была полезна и для меня, и для тех мест, в которых я буду. Я дам от себя все, что могу, и постараюсь получить то, что меня интересует.
Вот пока и все.
Буду рад Вашему ответу. Привет! М. Исаковский
Москва, 19, ул. Фурманова (быв. Нащокинский пер.), д. 3/5, кв. 21.
ГАНИСО, ф.Р-5, оп. 2, д. 1383, л. 2–3. Подлинник, рукопись.
23 апреля 1936 года
М. Исаковскому – из Запобкома ВКП(б)
Тов. Исаковский!
Тов. Румянцев поручил сообщить Вам, что Вы можете приезжать в Зап. область. Не- обходимая помощь и содействие в выполнении намеченной Вами работы Вам будет ока- зана.
Помощник секретаря Запобкома ВКП(б) Кулаков
ГАНИСО, ф.Р-5, оп. 2, д. 1383, л. 1. Копия, машинопись.
По материалам книги:«Проверкой заявления установлено…» : Повседневная жизнь людей в письмах и обращениях к власти. 1930-е годы : сборник документов / под ред. Е.В. Кодина
