Я рос без отца, и мне так хотелось иногда, чтобы меня отругал именно отец... Не "дядя Илья", не "дядя Лёша", ни еще какие то "дяди" которые тенями проходили через одиночество и тяжелую лямку в виде двух сыновей маминой жизни, не они, а именно отец. А я бы слушал его и внимал бы каждому его слову. И делал бы всё только так, как делает он. И в садике, и в школе бы периодически вставлял в разговорах с друзьями что-то типа "да мы с папой уже видели это, или "да мы с папой ходили туда..."

Я конечно не помню, как он исчез, со слов мамы, это произошло когда мне был годик. В 1970-м, в канун моего семилетия он вдруг появился (по моему освободился откуда то...) Я прибежал с улицы - мать тихонько пихала меня в кухню - иди, иди, там-же твой папа... А я страшно робел, потому что даже и не знал ЧТО надо делать, что говорить. Я не знал, как это - быть с папой.

Он важно сидел на табуретке посреди кухни в нашей коммуналке, очень вальяжный, слегка подшофе, нога на ногу, и как только я вошел туда, он типа с "царского плеча" полез в карман и вытащил оттуда россыпь железных денег! Типа иди сюда сынок, не стесняйся - бери сколько хочешь! (Думаю, что и он в тот момент НЕ ЗНАЛ - что нужно делать и как себя вести с сыном. Конечно самое банальное - попробовать его купить...) В россыпи были полтинники и юбилейные рубли. Я краснея, выбрал конечно рубль - это же в семидесятом целое состояние для семилетнего мальчика... Целый день прошел в каких то радужных мечтаниях - папа, папа, папа!!! Наконец то! Как у всех!!!

На следующий день он снова пропал. В этот раз еще на 10 лет. В классе наверное пятом, я узнал от кого то, что он сидит недалеко от Свердловска - километров 200. Уехал с другом на электричке из дома, пытаясь его найти - нашел какое то лагерное поселение, его там не было - бригада где то валила лес, пришлось вернуться - дома получил по полной (у мамы был "дядя Леша"), очень тосковал.

...Прошло 10 с лишним лет. Я со старшим братом сидел что то дома, у меня было еще полгодика до армии, был вечер и я готовился в ГПТУ на дискотеку. Позвонил дверной звонок - в дверях стоял отец. Он был пьяный и сразу же начал что то качать на тему "напоите, накормите меня, спать уложите и побыстрей нах, вы мне типа ДОЛЖНЫ, я ведь твой ОТЕЦ...". В общем мы с братом спустили его на пиз-лях с пятого этажа. Накопилось. Накопилось и прорвало. Я ревел и спускал его с этажей, ревел и спускал, вкладывая в каждую лесенку все дни моей безотцовщины, всю мою ненависть к маминым "друзьям", никогда не ставшими мне кем то и чем то близким, все ночи отчаяний от того, что часто очень нужен был мужской совет а его не было и приходилось порой поступать совсем не по мужски... Я ревел и спускал его ниже и ниже. Мать, прибежав вскоре с завода, постаралась нас понять и по моему поняла. Тихо проплакала всю ночь.

Я нашел его через 35 лет в Великих Луках. В какой то момент я вдруг понял, что у меня совсем нет "корней" и мне нечего рассказать своим детям о их предках. Я стал шерстить интернет и нашел в какой то великолукской газете упоминание о нем. "Пробил" с помощью полиции его адрес, и через пару дней я уже был у отца. Телепередача "Жди меня" рядом не стояла - такая была встреча. Были и слезы, и откровения и много разговоров далеко за полночь. Я узнал, что мои бабушка и дедушка Аделя Марковна и Станислав Иосифович (такие вот у меня корни) погибли в сорок втором в Ленинградской блокаде и занесены в Книгу Памяти блокадного Ленинграда. А у отца больше так и не было детей.

Папу я конечно же простил и после этого несколько лет, до самой его смерти в 2017 году, постоянно созванивался с ним... Через год после Великих Лук мы прилетели с моим сыном Егором в Санкт-Петербург и прошлись по дворам, где жили мои дедушка и бабушка.

Я безумно рад тому, что я есть у своих детей! Господи, сохрани меня подольше для них!