Врача посадили в тюрьму, обвинив в смерти пациента: медики считают дело сфабрикованным
https://medrussia.org/13145-vracha-posadili-v-tyurmu-obviniv...
Врач-гематолог московской ГКБ № 52 Елена Мисюрина осуждена на 2 года колонии общего режима. Следствие сочло её виновной в гибели пациента после осложнения от медицинской процедуры. Супруг врача Андрей Мисюрин и коллеги считают дело сфабрикованным, чтобы найти крайнего, потому как доказательства вины, на их взгляд, крайне сомнительные. В соцсетях врачи ведут бурную дискуссию по этому случаю, поддержав врача.
По словам мужа Мисюриной, 22 января на основе сфабрикованного уголовного дела была осуждена на два года лишения свободы и заключена под стражу в зале его жена Елена Николаевна.
Она являлась известным врачом-гематологом, кандидатом медицинских наук, руководителем гематологической службы Городской клинической больницы №52 Москвы.
Злополучная процедура во благо пациента
«Никаких объективных доказательств вины Лены так и не было представлено, несмотря на то, что следствие велось несколько лет. Единственным источником, указывающим на вину Лены, было фиктивное заключение о проведенном вскрытии. Теперь она находится в СИЗО №6, среди наркоманов, воров и убийц», — говорит муж в открытом письме.
Как сообщается в обращении супруга, летом 2013 года в КДЦ «ГеноТехнология» Мисюрина провела трепанобиопсию — взятие небольшого столбика содержащей костный мозг ткани из заднего гребня подвздошной кости больного, страдавшего злокачественным новообразованием крови — хроническим миелопролиферативным заболеванием (миелофиброз).
Больному эта процедура была необходима для уточнения диагноза и определения тактики лечения. У пациента было ещё два тяжёлых расстройства — рак предстательной железы и несахарный диабет — наследственная патология. Процедура была проведена с соблюдением всех необходимых условий, больной перенес её хорошо. Лене помогала опытная медсестра с большим стажем работы в области гематологии. Взятие клинического материала проводилось при помощи трепана — одноразового стандартного инструмента, полой иглы, диаметром 2 мм. Больной пробыл ещё не менее получаса в КДЦ, при этом он чувствовал себя хорошо, выходил курить, возвращался, беседовал с персоналом. Из клиники он отправился на работу за рулём автомобиля», — утверждает Андрей Мисюрин.
Вызов в Следственный Комитет
Через несколько месяцев врача вызвали в Следственный комитет и сообщили, что её подозревают в том, что проведённая ею трепанобиопсия послужила причиной смерти этого больного. При этом оказалось, что больной скончался в одной из клиник компании Медси, в которую он попал с диагнозом «аппендицит» вечером того же дня, когда врач провела ему трепанобиопсию.
«По несчастному стечению обстоятельств у больного в этот и ближайшие дни произошла прогрессия злокачественного заболевания крови, миелофиброз трансформировался в острый лейкоз (лейкемию). Что доказывает молниеносный рост лейкоцитов 23.07.13 лейкоциты 54 х109/л, 25.07.13- 75х109/л, 26.07.13 – 150х109/л и опухолевые клетки – бласты в периферической крови. Известно, что переход в стадию острого лейкоза характеризуется изменением системы свертывания крови в сторону повышенной кровоточивости, возможности образования спонтанных гематом, геморрагических инсультов и просто кровотечения. При заболевании миелофиброз с переходом в острый лейкоз (лейкемию, рак крови), свертываемость крови нарушена, и кровь может просачиваться сквозь стенку сосудов, в связи с чем спонтанно образуются гематомы, особенно при неловком движении, падении, подъеме предметов и даже при дефекации. При пальпации (ощупывании) болезненной области живота пациента врач приемного отделения обнаружил уплотнение, которое, как он предположил, было опухолевой природы», — пишет муж.
«Непонятки» с другой клиникой
По словам Мисюрина, больному при его поступлении в Медси не провели ультразвуковое исследование, если верить медицинской карте, приобщенной к следственному делу.
«Однако родственники больного утверждают, что УЗИ ему провели, об этом им рассказывал кто-то из врачей, и это исследование выявило небольшое образование в правой области живота, вероятно, гематому. Спустя 18 часов пребывания в клинике больного прооперировали. При этом ни до, ни после операции больному не была оказана необходимая ему гематологическая помощь, несмотря на то, что лицензия Медси предусматривала услуги по профилю «гематология». Больного вообще не готовили к операции, а он нуждался в инфузии больших объемов плазмы, благодаря которым можно было бы привести к норме свёртывающие свойства крови, так как у больного уже развился ДВС-синдром (диссеминированное внутрисосудистое свёртывание) в гипокоагуляционной стадии (когда кровь не сворачивается и больной «течёт»)», — указывает в письме муж Елены Мисюриной.
По информации Мисюрина, на операцию был приглашен сосудистый хирург из другого лечебного учреждения. Он застал больного на операционном столе, уже разрезанного. Сосудистый хирург вошел в живот больному и наложил лигатуры на сосуды выше области гематомы, сделал краткую запись в истории болезни, заменяющую протокол операции, и исчез. Зато точно известно, что никаких поврежденных сосудов он не видел, хотя его самого видели многие. В том числе и мы, в рамках судебного следствия. Не было ни поврежденных артерий, ни вен.
«Медицинских знаний сотрудникам Медси хватило только для понимания довольно простого алгоритма медицинской помощи: если есть признаки кровотечения, то нужно перевязать сосуды верёвочками (лигатуры, «Не забудь про подтяжки! (цитата)»), предварительно разрезав человека. Логика из области, скорее, сантехники, а не медицины. То, что кровотечение можно и нужно останавливать при ДВС-синдроме вливаниями плазмы, находилось за пределами компетенции этих эскулапов», — говорит муж врача в письме.
«Своего гематолога в клинике не оказалось, — продолжает Мисюрин — несмотря на обладание лицензии на этот вид деятельности, а пригласить заёмный мозг они не удосужились, хотя у них была для этого масса времени. Именно при проведении этой якобы спасающей операции больной потерял почти всю свою кровь. В бытовом смысле такой способ обращения с человеком называется «зарезать». После операции кровь из больного продолжала вытекать по дренажам, так как кровотечение нельзя было остановить только с помощью верёвочек. Да это и не была уже кровь в обычном смысле, так как она не сворачивалась и была переполнена опухолевыми клетками. Вскоре больной погиб от геморрагического шока и полиорганной недостаточности».
Мутное дело с судмедэкспертизы
Согласно законам РФ, погибшего должны были переправить в специализированный судебно-медицинский морг на вскрытие, утверждает Мисюрин.
«Но этого не было сделано, независимые от Медси патанатомы не вскрывали тело, правды о том, что же произошло с больным в Медси мы уже не узнаем. Погибшего якобы вскрывал патанатом-совместитель, кистям которого принадлежит то шедевральное заключение, которое он нарисовал на антикварном паталого-анатомическом бланке эпохи СССР, ибо современных отечественных ему никто не дал, ввиду отсутствия у компании Медси лицензии на патолого-анатомическую деятельность», — говорится в письме.
Но это в тот момент не казалось столь уж важным.
«Вскрывал патанатом тело умершего неизвестно по чьему распоряжению, так как на страницах истории болезни нет разрешающей визы главврача. Да и не такой уж он и дурак этот главврач, чтобы ставить такие визы, ведь ему прекрасно было известно, что лицензии на патолого-анатомическую деятельность у Медси не было», — пишет Мисюрин.
Судебное дело и предъявление обвинений
«Помнишь, патанатом, как уличили тебя во вранье во время судебного следствия? Как ты напряжённо листал и перелистывал томик следственного дела, особенно в том месте, куда вшита история болезни. Не нашёл визы! И, такой находчивый, вдруг вспомнил, что письменного распоряжения и не было, распорядились вербально, то бишь, по телефону, но обещали визу вписать потом, с течением времени. Но, какая досада за девственную твою сущность, — обманули начальнички! Подставили! Так и вскрывал тело умершего он, бедолага, на свой страх и риск, без начальственной поддержки. Но как вскрывал-то, в кромешной темноте, поди, поэтому так скудно составил протокол вскрытия, лишив его довольно нужных подробностей. Но зато отлил в граните вещь весьма необыкновенную, описал то, как он стал свидетелем явления из ряда вон, а именно, своими руками вставил он пуговичный зонд — металлический стержень с расширенной головкой на конце в след от прокола, сделанного трепаном на коже, и легко и непринужденно прошел этой штуковиной сквозь тело погибшего через канал от трепана, имеющего диаметр меньше, чем зонд, особенно его головка. И вышла эта головка «в области наложения лигатур («Не забудь про подтяжки! (цитата)». И вот эта головка твоя, патанатом, и есть то, на чем основано обвинение моей жены, по которому её осудили и закрыли в СИЗО, и в нём она в данную минуту мёрзнет, а дальше хотят отправить её по этапу в сторону просторов нашей необъятной великой Родины, которая всё время расширяется вместе со всей Вселенной», — сообщает Андрей Мисюрин.
«И вот этот торжественный выход головки и должен, оказывается, считаться доказательством вины дорогой моей Леночки, как полагают и настаивают многочисленные следователи, прокуроры и прочие граждане, причастные к этой организованной группе лиц, получающих, между прочим, зарплату и не только за ваш счет, граждане налогоплательщики, мужественные избиратели. Я помню, как вздрогнула ваша честь, судья Никиточкина, проснулась даже, когда ты сказала, что всё, что вытворяют с тобой уже много лет, похоже на действие группы лиц по предварительному сговору.
И как ты только, дорогая моя, нашла ещё силы, несмотря на многолетнюю травлю со стороны следствия, организовать работу гематологической службы во вверенном тебе подразделении ГКБ52 гор. Москвы, да так хорошо, что вы теперь проводите, без тебя уже, — учись тапочки шить! — десятки трансплантаций костного мозга онкогематологическим больным, чего никогда и никто не делал в Российской империи в рамках городского здравоохранения, а только лишь в одних федеральных центрах.
А помнишь, как тот следователь, с красивыми и дорогими часами из металла жёлтого цвета, которые он так любил показывать и в них же сфотографирован и висит в соцсетях, — в ответ на твою просьбу отпустить тебя за границу на конференцию по трасплантологии, — поездку необходимую, чтобы вашу клинику включили в европейский реестр по этому высокотехнологичному виду медицинского искусства, чтобы на одной ноге быть с Европой, — требовал, чтобы ты в обмен на разрешение поехать на конференцию подписала признание в совершении преступления…
Итак, вину твою доказывают тем, что зонд паталогоанатома вышел в области лигатур («Не забудь про подтяжки!» (Редьярд Киплинг), то есть и трепан должен был выйти в этом месте, а оно ВЫШЕ, чем место, откуда кровоточило. Но ведь это же в твою пользу говорит, значит, не повреждала ты никаких сосудов!
Просто патанатом думал, что там, где лигатуры, там и есть искомые повреждения сосудов. И, чтобы тебя обвинить, нужно написать, что канал от трепана к лигатурам был направлен. Но не знал он, что кровоточило-то в ином месте, НИЖЕ. И не мог трепан побывать в том месте, где кровоточило.
Никто не видел поврежденных сосудов, но надобно быть, чтобы они были повреждены. Ибо если не были они повреждены тобой, то пострадают хорошие люди! Но люди страдать не должны, так пусть на твою главу падет вина! И самый первый, кто это написал, был Торквемада, член, извините за выражение, корреспондент. Учитель твой, если говорить формально, ибо был он руководителем докторской твоей диссертации.
«Не надо становиться врачом — ибо ты презренное существо».
И не захотел осознать Торквемада, что пишет он скрижали свои на ложное положась заключение на бланке СССР от патанатома, который два в одном, ибо после всего, что он натворил, фамилию-то он поменял! Хотел раствориться, как улыбка Чеширского кота, по-английски уходя, не прощаясь. Так и звучит он теперь в уголовном твоем деле с двумя фамилиями через чёрточку, как табличка на кладбище.
И эти ложные эксперты, которые построили замок твой тюремный на песке лживого, противозаконного заключения, признаны правыми, а ты должна считаться преступницей. Но настоящие эксперты, которые приходили во множестве, чтобы свидетельствовать в твою пользу, согласно приговору, не заслуживают доверия суда. И Андрей Иванович Воробьев, академик, основоположник и патриарх всего, что в России есть живого в гематологии и в медицине вообще, не заслужил доверия судьи, тем более, что судебно-медицинского сертификата у него нет, не доучился!
И вообще, ты должна теперь понять, что не нужно было тебе становиться врачом. Так как ты презренное теперь существо, а надо было учиться так, чтобы жить по-бандитски, тогда бы тебя боялись и лишь условно наказывали. Тебя же не страшно закрывать, ты безобидная. И зря ты на вчерашнем свидании всё о больных своих беспокоилась, всё говорила мне, что и как нужно для них сделать и кому их перепоручить. И по книжкам зря совершенно тоскуешь. Ведь ещё великий Мао сказал: «Много будешь читать — императором не станешь!»
Храни тебя Бог, родная моя!
