Как я к морю ходил.
В молодости мой дед слыл матерым минским байкером, исколесившим пол советского союза и по пути следования обраставшим случайными знакомствами аж от азербайджана до прибалтики, время то славилось гостеприимными людьми, а бензин своей дешевизной. Крым не стал исключением, друзей дед встретил и там, а, спустя некоторое количество лет, дед обзавелся семьей, у друзей тоже рождались дети, и постепенно вошло в традицию отравлять отпрысков в гости, то моих ма с дядей в Крым, то дети друзей приезжали погостить в Минск, но это преамбула.
Спустя много лет, когда мне было полных шесть годков, нас пригласили в гости те самые друзья. Жила та семья в каком-то селе под Джанкоем (возможно Комсомольское), и мы конечно же согласились, тем более их родственники жили в Севастополе и туда нас тоже пригласили. Отец мой остался работать, а нас с мамой ждала дорога к Черному морю. Помню, как садились в поезд и, как было интересно со второй полки смотреть на пейзажи, особенно меня удивил тогда восход крымского солнца, эдакий огромный мандарин, несвойственный белорусским восходам.
По приезду в Джанкой нас ждал пыльный ЛАЗ, скучный пейзаж состоящий из заросших, некогда колхозных полей, тонких дорог, вдоль которых росли южные тополя со своими причудливыми узкими кронами, тянущимися вверх, невыносимая духота в автобусе и я, пытающийся узнать, когда же будет море, но до него было ой как далеко.
Приехав в село, моря я естественно не увидел. Нас встретили тетя Катя с дядей Мишей и мы направились к ним домой, где меня тут же познакомили с коровой, ее теленком, курами, гусями и прочей живностью, исключением не стала огромная шкура медведя, добытая когда-то дядей Мишей на какой-то древней охоте, времен молодости моего деда.
В общем было там жутко скучно и я, в поисках хоть каких-то приключений, познакомился с соседским пареньком моего возраста. Болтаться по небольшому селу нам быстро надоело и мой новоиспеченный товарищ предложил сходить к морю. Естественно, до моря мы дойти не могли, ибо до него часа два езды, но мне-то об этом известно не было, а хотя бы увидеть хотелось до жути и мы отправились в путь, который лежал через те самые заброшенные поля. Шли мы, скакали через высохшие мелиоративные каналы, под лучами палящего солнца, я впервые увидел здоровенную саранчу, потом мы пытались ее поймать, а дальнейшее развитие событий я знаю со слов мамы, ибо детский мозг в стрессовых ситуациях зачастую перестает запоминать происходящее, и моей памяти сохранились смутные обрывки воспоминаний, а случилось следующее.
Некоторую часть полей в то время, резко ставших ничейными, оккупировали крымские татары под фермерские нужды, подобного рода рейдерство тогда было обычным делом и мы забрели на одно из таких полей. Произрастали там не опиаты, не каннабиноиды, как многие могли бы подумать, и даже не арбузы или дыни, на которые мы могли бы в силу возраста позариться, а просто лук. Бредем мы с товарищем пожевывая лук и натыкаемся на патруль в лице татарина-подростка с ружьем. Тот захватил нас, уверенный в том, что мы умышленно пытались завладеть луком, принадлежавшим его группировке и угрожая оружием, отконвоировал в штабхалупу, где татарин-дед пытался выведать зачем же мы крали их лук. Что мы им говорили я не помню, потом нас чуток подкормили и ближе к ночи туда наведалось пол села с вилами нас вызволять, далее были переговоры и попытки втолковать фермерам-бизнесменам, что шестилетним детям их лук, простите, нахуй не упал.
Море я впервые увидел спустя самую долгую в моей жизни неделю.