Записки дворника. День 68: доблестная смерть
Как лопата стачивается от работы, так дворник стачивается от череды аномальных снегопадов. За полтора месяца минус 3 кг. Раз меня стало меньше, то в некотором смысле я приблизился к исчезновению. Да и усталость от многочасовых ежедневных уборок – неплохой такой спонсор размышлений о смерти. Впрочем, умереть во время уборки снега – не такая уж плохая идея. Сейчас объяснюсь...
Австрийский поэт Райнер Мария Рильке писал, что людям редко доступно драматичное измерение смерти. Люди чаще умирают на больничных койках или в одиночестве дома, как пчёлы в сотах. Смерть от болезни или в результате происшествия лишена драмы.
В классическом самурайском произведении «Хагакурэ» самая цитируемая строчка: путь самурая – смерть. Это о том, что самурай ищет возможности славной погибели. В идеале, это момент столкновения с силой во много раз превосходящей силу самурая. Самурай как бы вспыхивает, озаряя светом свою жизнь, и сгорает.
Идея с Вальхаллой в германо-скандинавской мифологии тоже примерно об этом. Только павшие в бою воины достойны вступить в Чертог Убитых и продолжить там героическую жизнь.
Как по мне, так эти идеи ведут вот к чему:
– Во-первых, близость смерти является предпосылкой для истинной жизни. Только сталкиваясь со смертью (хотя бы в мыслях) человек принимает самые искренние решения и реализует себя.
– Во-вторых, идея жизни и смерти только лишь ради себя утомляет. Поэтому люди склонны искать высокие идеалы, ради которых и умереть не жалко. Смерть во имя чего-то, во много раз превосходящего человека, наполнена красотою и доблестью.
Впрочем, смерть в сражении с другими людьми сейчас мне кажется чем-то глупым. Это больше походит на смерть во имя прихоти правителей, а это как-то низко.
В 2021 году в возрасте 37 лет умер американский бодибилдер Джордж Петерсон. В последние дни перед смертью он был занят подготовкой к турниру «Мистер Олимпия». Тренер бодибилдера, Джастин Миллер, говорил, что Петерсон был на высоте, как умственно, так и физически. Джордж Петерсон не успел познать старческие болезни, деменцию и прочее. Он умер от аневризмы на пике своей формы, занимаясь делом своей жизни. Делом, которому отдал всего себя. Делом, которое превосходило Джорджа Петерсона. Это доблестная смерть.
Ещё пример доблестной смерти можно подглядеть в романе Колин Маккалоу «Поющие в терновнике». Один из героев романа, Дэн О’Нил, выучился на священника и жил с мыслью о соединении с Богом. В 26 лет он умер от остановки сердца, спасая купальщиц в Греции. В романе он показан счастливым перед смертью. Скорее всего, потому что почувствовал единение с Богом. Ну и потому что умер, спасая жизни, то есть в сражении со смертью.
Ещё короткий пример доблестной смерти и вернёмся к дворнику. В 2016 году прекратил своё существование немецкий музыкальный проект Unheilig. Это было странно, потому что в тот период Unheilig был супер-популярен. Его основатель Der Graf наполучал кучу наград, оброс армией фанатов, наделал хитов и… всё. В открытом письме Граф сообщил, почему решил закончить музыкальную карьеру. Им руководила мысль, что уходить надо не тогда, когда всё плохо, а когда всё хорошо. Der Graf отдал всё лучшее, что у него было и завершил проект. В некотором смысле, музыкант убил своё детище в высшей степени его развития. Это была тоже доблестная смерть.
***
За последние три недели в Твери прошло несколько снегопадов. Приходилось убирать снег без перерывов по 6-8 часов в день иногда до 6 дней подряд. Порой на меня сваливалась такая усталость, что истощённый ум становился лёгкой добычей мыслей о смерти.
У одного из домов, двор которого я убираю, есть длинный тротуар без подъездов. Он расположен позади дома и тянется 100 метров – это как самая длинная спринтерская дистанция в школе. Тротуар по ширине примерно полтора метра – такой не вычистишь за раз. Приходится устраивать стометровку с лопатой туда-сюда-обратно – итого три раза. Размахивая лопатой без остановки по этому пути, я вижу церковь – она рядом с домом. В моменты пикового напряжения прошу, глядя на неё: давай уже вот сейчас, а? Заканчивай, пока всё настолько хорошо. Либо поддержи, либо прикончи меня.
Мне 36 и я полон сил. Не помню, когда болел. Делаю лечебную физкультуру и растяжку, слежу за питанием. Высыпаюсь, читаю книжки, у меня нет вредных привычек и память вроде не подводит. Меня не сковывают кредиты, я не хожу по врачам. Убираю два двора и мне это кажется полезным и добрым делом. Более того, уборка снега после снегопада мне видится борьбой со стихией, которая во много раз превосходит меня. Умри я во время уборки снега, думаю, что это была бы доблестная смерть. Она бы пришла в расцвете сил во время сражения не с человеком, но с природой. Хороший противник.
Если вы думаете, что все размышления тут исполнены пессимизма, то спешу вас разуверить. Раз Бог, Снег или кто-то там меня ещё не прибил, значит он глух к моим просьбам. Выходит, мой час ещё не пробил, и это меня изрядно злит. В последнее время злость – хорошее топливо, которое побуждает и дальше тянуть лямку и испытывать жизнь. Ну и снег швырять с ещё большим усердием.