И почему подобных эпизодов нет в современных фильмах? Я бы еще снял фильм про Палливуд (который наверняка будет самым кассовым в Израиле).

P.S. Соррян, но из за авторских прав и технических проблем с Ютубом пришлось выложить данный фрагмент в другом месте.

Триллер Сигела видится логическим продолжением вестернов. Вместо Дикого Запада – Сан-Франциско, высотки заменяют деревянные бары, вместо лошадей – машины, а люди в силу своей природы, как видно, не меняются: воры, пьяницы и убийцы. Здесь правят всё те же животные законы выживания – каждый сам за себя, – а разница между плохими парнями и хорошими – дело времени и восприятия. А Каллахан – всего-навсего дворник, подметающий криминальный мусор. Иствуд, по сути, уже сыграл похожего персонажа в «Блефе Кугана». И если Куган был бабником, то Каллахан – целомудренный вдовец, индивидуалист, восставший против бюрократической сентиментальности.

Злодей «Грязного Гарри» – некто по прозвищу Скорпион (Эндрю Робинсон) – дикий и ловкий киллер. Впервые зритель встречает его на крыше небоскрёба. Скорпион следит за плавающей в бассейне девушкой, а после пускает в неё пулю из винтовки. Скорпион дразнит мэра Сан-Франциско письмом, угрожая ежедневно убивать по человеку, пока ему не дадут крупную сумму. На арену вступает Каллахан, однако политики и полицейские поглядывают на него недоверчиво. Когда негодяй, наконец, задержан, слабовольные власти его освобождают – мол, доказательств маловато. Сплоховал и наш герой: подстрелил «бедного» и незаконно ворвался к нему в дом. А злодей не успокаивается, убийства продолжаются, и Каллахан вынужден тараном идти против системы. Угрюмый персонаж Иствуда становится мессией, который призван освободить общество от беззакония. Он чужак, пришедший в чужой монастырь и не желающий мириться с существующим уставом.

«Грязный Гарри» Дона Сигела отражает и прошлое, и настоящее. Суровый персонаж Иствуда переписывает идеологическое мировоззрение. Противостоят друг другу либерализм, у которого каждый убийца, насильник, грабитель – личность, и консерватизм, добро которого должно быть с кулаками. Грязный Гарри, сомневающийся в здравости властей и готовый охотно отвечать на жестокость, остаётся в одиночестве. Иствуд играет с хитрой ухмылкой и игривым садизмом, шагая по тонкому льду правосудия.

Авторы немедля строят конфликт и бросают перчатку зрителю: мол, полиция – единственная преграда между безобразием и порядком, и режиссёр усиливает нападение на либеральные ценности. Создатели чётко показывают, что герой знает о своих правах и обязанностях и также осознаёт свою ответственность как полицейского. Разумеется, порочный злодей закономерен, он – часть моральной игры. Оба персонажа используют силу как инструмент власти. Невзирая на мужланистую натуру героя, сюжет открывает философскую двойственность: права человека и права общества – что главенствует?

Полиция отпускает виновных из-за пробелов в законах, и киноделы в протест проталкивают консервативную позицию. Гарри порой называют фашистом. Но слово фашист давно стало ленивым ярлыком. Его навешивают на тех, кто репрессивно гасит гражданские свободы, обращаясь к диктату. Фашист? Грязный Гарри? Он резко и действенно выражает своё несогласие с цацканьем закона.

Фильм Сигела заслуживает дискуссии, и его по заслугам можно подвергать критике как праворадикальную пропаганду. Прозвище главного героя отображает политику прошлого и, возможно, настоящего, того гляди и будущего. Каллахан проявляет необузданный фанатизм, скажем, в эпизоде, где наставляет громоздкий револьвер в морду подбитого вора. Звучит легендарный монолог: «Он может снести тебе башку. Тебе надо лишь спросить: “Повезет или нет?” Ну как, урод?» А позже Гарри заставляет маньяка мучаться, чтобы узнать местонахождение похищенной девушки. Казалось бы, зритель должен приветствовать унижение и жестокость ради справедливости, но наглая воинственность героя чуточку настораживает. Очевидна политика по закручиванию гаек. Методы героя подлые – плевать на цену, важен итог.

Что такое герой и как он должен действовать? «Грязный Гарри» – балабановский «Брат» того времени. Гарри делает то, что нужно. Поэтому мы нуждаемся в образах твёрдых, дерзновенных, не терпящих возражений, которые нередко поступают как злодеи. Именно в этом любовь к обаятельным персонажам Клинта Иствуда. И американские киноделы знают и умеют показывать мифологию о двойственных героях. Дон Сигел не восхваляет Каллахана, а задаётся нравственным вопросом: дозволено ли совершать насилие во имя добра? Ибо, убив мерзавца, на душе остаётся пакостно. Отсутствие парадной хвалы главного героя придаёт заключительной сцене безнадёжный тон. Эдакий агрессивный патриотизм с кровью на руках. За это и ругают.

Гарри Каллахан – полицейский-изгой, расстреливающий преступников хладнокровно. Он изображён сразу и героем, и антигероем, и убийцей, и жертвой. Каллахан не бравирует своей неуязвимостью. Наоборот, после стрельбы он смотрит на окровавленную ногу с осознанием, что его ранили.

Уверенная походка статного Каллахана, его простецкий внешний вид, прямота и грубоватые манеры – классика брутального киногероя. Немногие актёры способны столь изящно играть молчание – тихие сцены стоицизма становятся самыми выразительными. Как говорится, молчание – золото. Клинт Иствуд со своей общечеловеческой серьёзностью по-настоящему засверкал именно в сердитом образе Грязного Гарри. Фильм памятен уже благодаря наставленному на врага револьверу и хлёстким фразам, произнесённым сквозь стиснутые зубы.

Методы повествования – бинарные: закон и криминал, добро и зло, опыт и молодость, а загадка истории таится в самих персонажах. Почему Каллахана называют Грязным? Почему Скорпион убивает? Как Гарри поймает злодея? И как злодей скроется от полиции? Эндрю Робинсон в образе яростного Скорпиона – один из ключей к успеху фильма. Злодей тревожный, хоть и лишён глубины. Образ Скорпиона укореняется в историю о Зодиаке – серийном убийце 60-х годов, который никогда не был пойман. Наконец, в финале, когда Скорпион ударяется в бега от Грязного Гарри и бряцает пистолетом у виска мальчишки, убийца нагоняет столько жути, что не уступает чертям из великих триллеров «Тёмный рыцарь» или «Мыс страха».

Здорово, что фильм начинается с убийства и представления публике именно Скорпиона, а не Грязного Гарри. Последний, может, и главный герой истории, но её движущая сила, несомненно, – Скорпион. Это намекает на конфронтацию Бэтмена и анархичного Джокера. Скорпион – Джокер 1971 года, распыляющий дьявольский хаос. Персонаж Робинсона, готовый убить для самоудовлетворения, – одна из главных причин, почему фильм смотрится на взводе даже спустя 45 лет.

По иронии судьбы, картина становится жертвой собственных убеждений, ибо злорадного Скорпиона уж слишком легко освобождают из-под стражи лишь из-за нападения Гарри. Власти необдуманно машут рукой на то, что убийца разгуливал с огнестрельным оружием, владел автоматом и, наконец, похищал людей. Главное, о чём толкуют создатели «Грязного Гарри» – права жертв могут затеряться в гуще политической шумихи о полномочиях власти.

Режиссура Дона Сигела уверенна, а где нужно – эпизоды преследований и погони – обладает тревожной лихорадочностью. Этому содействует бодрая музыка Лало Шифрина, похожая на джазовую импровизацию. Эстетика элегантная и действенная – начиная с отчаянной беготни от телефона к телефону и заканчивая, естественно, напряжённой развязкой.

Сигел доказывает, что понимает загадку Клинта Иствуда. А наследие Грязного Гарри с его моральным противостоянием продолжается по сей день – скажем, в той же нолановской трилогии о Бэтмене, где герой орудует вне закона. Вспомним и про культовую «Кобру» Сильвестра Сталлоне. Новый миропорядок диктуют маньяки с топорами, которые объявляют войну мягкотелому человечеству. А тонкой красной линией между порядком и беспорядком выступает невозмутимый лейтенант Мэрион «Кобра» Кобретти.

Если оголить большинство персонажей классических боевиков и современных блокбастеров, то люди, которых мы уважаем – настоящие маньяки. Вычеркните всю браваду, костюмы, остроты и увидите хладнокровных убийц с противоречивой нравственностью. Неистовый коп Иствуда – удалой образец самозваного судьи, свидетеля и палача. Как видим, правого толка идеология – это деспотизм (во всяком случае, в глазах сторонников левацких идеалов). И всё же, несмотря на это, Грязный Гарри остаётся одним из самых известных архетипов героев.

К тому же, в картине Сигела попахивает чем-то пронзительным и абсурдным – и местами действие кажется самопародией. Сюжет видится радикально-консервативной фантазией и кошмаром-антиутопией. Вполне справедливо сказать, что «Грязный Гарри» стоит рядом с культовыми «Робокопом» Пола Верхувена и «Судьёй Дреддом» Пита Трэвиса (и легендарной фразой: «Я – закон!»), а также находит точное отражение в британском кровавом «Без компромиссов» с Джейсоном Стэйтемом.

Картина Дона Сигела – проявление мужской фантазии о самодостаточном рыцаре, который озабочен поимкой негодяев, а не подчинением государству. «Грязный Гарри» – один из наиболее мастерских и парадигматических приключенческих неонуаров своего десятилетия. Стоит поблагодарить за это не только несгибаемого мужика дела, но и социально-политическое заявление. Как гласит сам Каллахан: «Я стреляю в ублюдка. Это – моя политика».

Автор: Артур Завгородний

сайт /www.lumiere-mag.ru