За речкой — Евросоюз. Как живет белорусский хутор на границе с Литвой и под боком у Польши
Белорусский хутор Коди затерян в лесу. Двести метров отсюда — Литва, четыре километра — Польша. Раньше в Литву можно было пройти по кладочке, теперь — только в объезд, до ближайшего автомобильного погранпункта больше 70 километров. Как живут там, где даже возвращение сбежавшего за реку поросенка превращается почти в дипломатическую операцию.
Хутор Коди стоит у извилистой речки Мариха. На одном берегу — Беларусь, на втором — Литва. Две косули настороженно смотрят на подъехавший автомобиль, но убегают не сразу.
— Пограничники прошли в сторону заставы, — объясняет следы на снегу местный житель Чеслав Сташко.
В пограничной речке купаются летом, зимой окунаются после бани. Главное — не пересекать середину реки.
— Как-то подъезжали литовские пограничники, говорят: «Купайтесь, только на тот берег не выходите». Мы и не выходим — нельзя, а зачем себе проблемы создавать.
Чеслав Сташко с начала 1990-х занимался бизнесом — привозил с Запада автомобили в Беларусь. В начале двухтысячных стал работать с Россией. Говорит, что потерял немало денег в этой стране, после чего решил закрыть дело. Несколько лет фермерствовал на хуторе. Последние годы Чеслав живет в Гродно, занимается фотографией. «После того как похоронил нескольких друзей, понял, что надо быть спокойнее, делать то, что нравится»
Чеславу Сташко — 60 лет, впервые он попал на этот хутор в свои 25. Тогда, в 1983 году, и выкупил здесь два ветхих дома. Сейчас живет и работает в Гродно, а единственный постоянный житель Коди — его мама Янина Сташко. Еще два дома на хуторе оживают летом, когда туда приезжают дети и внуки тех, кто здесь когда-то жил.
— Сосед с марта собирается переехать на хутор — выходит на пенсию. Хочет завести хозяйство, овец. Когда есть сосед — всегда хорошо, потому что можно подсобить друг другу, — рассказывает Чеслав Сташко.
Чеслав приезжает на хутор раз в неделю и чаще. Привозит продукты пожилой матери и борется с разрухой, которая одолевает усадьбы, когда при них нет постоянно крепких хозяйских рук.
Хутор Коди можно по праву называть медвежьим углом. Вокруг — погранполоса, для посещения которой нужно брать специальный пропуск. На сам хутор и дорогу к нему распространяются правила погранзоны — менее строгие. Сюда можно попасть без пропуска.
Ближайшая деревня, в трех километрах, — Калеты. Чтобы доехать оттуда на хутор, главное — держаться линии электропередачи.
— Линию построили в 1987-м, — рассказывает Чеслав Сташко. — До этого у соседа был генератор, и только благодаря ему работали две лампочки на кухне и телевизор.
С 1921-го по 1939 год эти земли относились к Польше. Многие жители в этом регионе и сейчас общаются между собой по-польски и называют себя этническими поляками. Чеслав Сташко и его мать — тоже, хоть и приехали сюда из другого района Гродненской области.
Чеслав Сташко: «Побудешь тут пару дней или неделю — и отвлекаешься от забот, отдыхаешь душой. Место хорошее»
Уже в советские годы связь с Польшей тут была менее прочная, чем с Литвой. Из Литвы в Беларусь приходили на танцы, из Беларуси — в Литву.
Теперешний хутор Коди когда-то был деревней, которая располагалась по обе стороны реки. На карте 1981 года деревня с литовской стороны уже называется Куаджай — от нее сейчас осталось два полуразрушенных хутора. Через реку Мариху был мост, который выдерживал даже автомобили.
— Помню, тут жили сестры. С нашей стороны — Ангелина, с литовской — Юля. До разделения они по кладочке друг к другу ходили, — вспоминает Чеслав Сташко. — Потом перестали пускать. Как-то внук бабы Юли пошел сюда по кладке по привычке — так его захапали пограничники, проблемы были. Потомки этих сестер и сейчас общаются, но ездят друг к другу через погранпереход. В одну сторону выходит 130−140 километров, а напрямую между старыми хатами — двести метров.
— Через Соничи, Сопоцкин (населенные пункты в пределах 20 километров от Коди. — Прим. TUT.BY) шла дорога на Калининград, потом она стала тупиковой. Долго говорили, что на ней откроется КПП, что эта дорога оживет, но все так и осталось разговорами. Раньше здесь все было поживее, были товарные связи, обмен. А сейчас — тупик, аппендикс.
Довоенные карты показывают, что в Коди было 13 дворов.
— После того как тут прошла линия фронта и были серьезные бои, многое разрушилось, — рассказывает Чеслав Сташко.
Военная тема привлекает в округу черных копателей, пограничная — нелегалов.
Приехавший в гости к соседу из деревни Калеты Веслав Выдра говорит:
— Цяпер людзі ходзяць за граніцу «у немцы», шукаюць лепшага жыцця. Лавілі тут усіх: асецінаў, кітайцаў, в’етнамцаў…
Мужчины беседуют о жизни на скамейке возле бани. Прямо за баней речка, за речкой — Евросоюз. Слыхали, что жители польских приграничных регионов подписывают специальную бумагу: о всех чужаках сообщать пограничникам. В Беларуси, говорят, такого нет, но и чужаки не такие уж наивные.
— Зимой нелегалов по следам можно вычислить, а летом, конечно, для пограничников — напряженное время, — рассуждает Чеслав Сташко. — Человек пройдет и следов не оставит. Но, знаете, сейчас же везде камеры. И дежурят не только наши пограничники на этой стороне, но и литовские — на другой.
Читать полностью: https://news.tut.by/society/582331.html