Ирония судьбы по-американски
Вчера заметил новость о ремейке классической советской комедии, и разыгралась фантазия: прочно уплотнившийся в сердце образ любимых героев со всеми атрибутами советского быта в виде "оливье", "заливной рыбы", советских многоэтажек и мебельных гарнитуров во всю стену. Типичные для того времени характерные черты действующих лиц ну никак не вяжутся с Голливудом сегодняшнего дня. Испытав когнититивный диссонанс, воображение не давало покоя и принялось адаптировать оригинал по мотивам Warner Brothers. Итак, представляю Вам мини-версию сценария кино для просмотра в сочельник:
Это будет история в сочельник, вместо Ипполита - белый капиталист Имполайт в костюме дядюшки Сэма, "Наденькой" будет недалекая лжефемка и содержанка Хоуплесс с абонементом к платическому хирургу, а Женей станет нигер-мазохист и недотепа Юджин.
И вот, раз в год, Юджин ходит на радужный парад и вместе с друзьями празднует День Нейтралитета ("Рождество" - оскорбляет чувства верующих). На празднике друзья вписываются в потасовку BLM и вступают в драку. Юджина избивают до неузнаваемости, и его департируют вместо друга. Почти в несознанке он добирается до ближайшего гетто и грохается на первую попавшуюся кровать. Тут приходит фемка Хоуплесс и начинает шманать по квартире закладки, который на праздник мог оставить Имполайт. Поправляя гирлянды на обелиске равноправия, она проверяет не украл ли подарок Имполайта упоротый сосед. Вспоминает, что забыла купить ему подарок и упаковывает лезвие для бритья, или просто лезвие. Пока не пришел возлюбленный, она решает прикорнуть и от удивления хреначит по хребту какого-то бомжа (Юджина). Опухший Юджин от отеков не может произнести ни слова и пытается набрать 112. Вдруг приходит Имполайт и они с Хоуплесс обмениваются подарками. Юджин подает признаки жизни, а Имполайт устраивает истерику по поводу черных в доме. Как истинный приверженец толерантности Хоуплесс пытается объяснить, что бродяга заплутал и его просто нужно отправить домой. Но поскольку Имполайт видит в Хоуплесс ее ложные приоритеты вместо истинной любви - провоцирует драку с с Юджином. Увидив потасовку с избитым нигером, подъехавшие на вызов Юджина черные копы скрутили Имполайта "за BLM" и увезли в каталажку.
Опечаленная Хоуплесс кидает предъявы Юджину. Тогда Юджин рассказывает о радужном параде и пытается оправдаться. Как настоящей бьютиблогерше ей стало жалко Юджина и она решает на нем хайпануть, чтобы заработать денег и отправить его домой. Приходят подружки и начинают маскировать отекшее лицо нигера в стриме. Эфир набирает 1 млн просмотров и этого хватает на билеты домой. Эфир так же посмотрел голубой друг Юджина и написал в директ. Фанатичные подружки были в восторге от хайпа, но поскольку Юджина приняли за Имполайта, Юджин отказался хайповать всю ночь, так как это не в его приоритетах. Подруги уходят. Хоуплесс читает Юджину сообщение в директе от его парня: "Я отписываюсь". Юджин пытается связаться с парнем, но везде в черном списке. Тогда он с горя объедается бюдами нейтральной кухни и пытается раскрутить Хоуплесс на ночлег. Как настоящая толерастка она разрешает остаться до утра. Заплатив выкуп за Имполайта переводом на карту, Хоуплесс берет укулеле и поет песню в стиле кантри. Возвращается Имполайт, признает свою ошибку и говорит, что за Нейтралитетом люди забыли о настоящих чувствах и "какая гадость этот кассероль". Вызывает убер и скрывается в ночи. Конец 1й серии.
Если бы «Дюну» снимал Уэс Андерсон (№5 - бонус)
Титры перед началом - текст литании против страха, набранный шрифтом Futura.
На современном Арракисе прилично одетый оборванец рассказывает прохожему, как был знаком с одним из гхол Дункана Айдахо, который помнил по одной из прошлых жизней ещё Императора Лето II, который рассказывал как-то историю о своем отце, которого звали Пол Атрейдес. Камера показывает старый Арракис, куда перезжает винтажно одетая семья Атрейдесов.
Под ритмичную, неопределенно восточную музыку показывается множество идеально отцентрованных кадров с багажом Атрейдесов, пейзажами Арракиса, колоритными фрименами, прислугой, симметричными горками спайса. Повсеместно фримены, которые наблюдают за происходящим. За весь фильм ни один из них не скажет ни слова, и даже не двинется. Они символизируют.
Пол - замкнутый мальчик: коллекционирует марки с видами пустыни, карты перемещения червей, аутентичные модельки фрименов. Множество кадров всего этого под неопределенно восточную музыку. Лето (Билл Мюррей) увлечен интригами с Харконненами, Джессика (допустим, Шер) - интрижкой с Айдахо. Оставленный без внимания родителей, Пол решает найти Червя: берет пленочную «Лейку», одевает кепи и любимый кардиган, и сбегает, прихватив с собой соседскую девочку Алию. У них любовь. Причём любовь в духе: «Я люблю тебя. - Я знаю».
Нарезка картин Арракиса, орнитоптера, снова фрименов. Потом эти кадры напечатают и издадут глянцевым альбомом за $50. На поиски отправляют всех подряд - солдат дома и местных жителей, возглавляемых ментатом Суфиром Хаватом (в модно сидящем вельветовом костюме и тюрбане). Несколько кадров, где они цепочкой с фонариками ходят по пустыне.
Харконнен (опереточный злодей с тонкими усиками) отправляет своих людей, для похищения детей и последующего шантажа. В одинаковых темных плащах от Ив Сен Лорана, тупой и жестокий Раббан и умный, тонкий Фейд-Раута идут по следам, оставляя за собой цепочку идеально выглядящих трупов.
Спустя пару удивительных и бессмысленных встреч и с десяток открыточных пейзажей, Пол и Алия встречают местную девочку Чани, которая рассказывает, что Червь - это миф для туристов. У Пола катарсис.
Но поздно - в этот момент их находят родители, люди Харконнена, фримены (продолжают символизировать), Император, Бене Гессерит, Тлейлаксу и все остальные. Когда ситуация переходит все границы безумия, ровно в центре экрана выползает Червь.
Стоп-кадр.
На экране Червь в галстуке-бабочке рассказывает дальнейшую судьбу каждого из героев.
На ночной улице современного Арракиса прохожий задумчиво подает монетку оборванцу и уходит по своим делам.
(И кстати, пески и барханы в идеально отцентрированных светло-жёлтых фильтрах выглядели бы.... мммм...)
Если бы «Дюну» снимали известные голливудские режиссёры (№4)
МАЙКЛ «BIG BADABOOM» БЭЙ
Фильм открывается красивой и красочной космической панорамой. Камера пролетает сквозь Вселенную и постепенно замедляясь, фокусируется на одной рыже-красной планете... Приближаясь к планете, в кадр крупно залезает корабль гильд-навигаторов. Он всё приближается и приближается к планете...
Общим планом, исполинский корабль уже входит в атмосферу Дюны...
И БЗДЫЫЫЫЫЖЬЬЬЬ!!!!111 ВЗРЫВАЕТСЯ!!!
Взрывы и осколки затмевают экран в течении минуты, пока гаргантюанский корабль продолжает своё падение на планету. Когда проходит уже минута, среди случайных обломков, вдруг из россыпи горящих осколков вылетает одна-маленькая точка. Камера следует за ней и постепенно приближается.
На фоне ГИГАНТСКОГО ВЗРЫВАЮЩЕГОСЯ о пески уже пятую минуту корабля гильд-навигаторов, отважный маленький орнитоптер пытается вырваться из облака обломков и пламени. Камера несколько раз облетает орнитоптер, всё приближаясь, пока наконец не впивается в лобовое стекло, за которым отважный граф Лето Атрейдес, с покрытым копотью и потом лицом, пытается вырулить свой несчастный орнитоптер из общей свалки пламени и взрывов. (Да-да, граф. Бэю как всегда пох на лор).
Камера опять удаляется от орнитоптера и показывает его уже улетающим на закат...
КАК ВДРУГ ОТКУДА-НИ-ВОЗЬМИСЬ ИЗ-ПОД ПЕСКА ВЫРЫВАЕТСЯ ГИГАНТСКИЙ ШАЙ-ХУЛУД И ВЦЕПЛЯЕТСЯ ЗуБАМИ В НЕСЧАСТНЫЙ ОРНИТОПТЕР!!!1111
Героическим усилителем граф Атрейдес выруливает останки орнитоптера из пасти ГИГАНТСКОГО ПЕСЧАНОГО ЧЕРВЯ!
НО ТУТ ИЗ ПЕСКОВ ДЮНЫ ВЫРЫВАЮТСЯ УЖЕ 4 ЧЕТЫРЕ!!!111 ШАЙ-ХУЛУДА И КАЖДЫЙ ИЗ НИХ ПЫТАЕТСЯ УКУСИТЬ СВОИМИ ГИГАНТСКИМИ ЧЕЛЮСТЯМИ УСЕЯННЫМИ ТЫСЯЧАМИ ЗУБОВ НЕСЧАСТНЫЕ ОСТАНКИ ОРНИТОПТЕРА В ПОЛЁТЕ...
Но все они примахиваются мимо!
Падающие вниз извивающиеся ГИГАНТСКИЕ черви в рапиде образуют на экране знакомые буквы DUNE...
Экран затухает, на чёрном фоне высвечивается надпись: Майкл Бей представляет...
По желанию, добавить ВЗРЫВАЮЩИХСЯ Шаи-Хулудов.
ПОЛАНСКИ
Пол Атрейдес спит. Проснувшись, ни с кем не хочет разговаривать и ничего не делает. Позже не может уснуть от звуков трахающихся Алии и гхолы дункана. Алия на недельку сваливает на Арракис. Затем возвращается. Гурни утонул в спайсовой ванне. Суфир Хават валяется зарезанный под диваном.
На столе догнивает песчаный червь. Полу мерещатся длинные руки Харконненов.
СЕРДЖИО ЛЕОНЕ
Главные герои — два контрабандиста (Ли Ван Клифф и Илай Уоллак) и офицер стражи Харконненов (Генри Фонда). Сюжет разворачивается вокруг спрятанного в пустыне запаса спайса. Добраться до него мешает открытая война между Харконненами и фрименами Муаддиба, обе стороны показаны полными мудаками.
Кульминацией фильма является пятнадцатиминутная сцена дуэли под музыку Морриконе
ВЕРНЕР ХЕРЦОГ
Совершенно туземные фримены в тканевых накидках пытаются завалить 50-метрового червя из папье-маше, метая в него ножички. Барон Клаус Кински, заседая в 100-метровом дворце одержим добычей спайса, впадает в безумство от решения Коррино. В 300-метровом подводном небоскребе Атрейдесов даже не подозревают о предстоящей беде. Пол родился недоношенным, он горбатый и одноглазый, зато Настасья Кински удачно отыгрывает его мать.
Герои несут всякую окололесицу, потому что диалоги в сценарии не прописаны.
НОЛАН №1
Чени ещё в юности умерла от быстро развивающегося заболевания под названием ДЕТОНАТОР.
Пол переживает драму, чтобы избежать разрушения личности, предпринимает бесплодные попытки отыскать источники ДЕТОНАТОРА. Однако ДЕТОНАТОР не убивает всех людей подряд. Выживших он делит на несколько групп. Одна из них - сардаукары. Это люди, способности которых невероятно изменил ДЕТОНАТОР, но случайным образом. Например, барона Харконнена он сделал грузным, жирным и невероятно мощным телепатом.
Другая - фримены. Это люди, познавшие глубинную сущность ДЕТОНАТОРА. (Обязательна сцена с фрименами в строгих костюмах, с зеркалами и головокружительными планами. Содержание диалогов при этом абсолютно неважно, их всё равно растащат на мемасики и цитаты).
Пол ловит и тех, и других, выпытывает у каждого, где ДЕТОНАТОР. Ему пытается помешать барон. Битвы внутри разума Пола и барона. Победив барона, Пол показывает Фейд-Рауте фокус с ножом. Ментаты крутят волчок, Черви невзначай прогрызают пространство.
В финале выясняется, что всё это, возможно, происходило в голове Пола. ДЕТОНАТОР - его сердце. Пол умирает, ДЕТОНАТОР срабатывает, сердце останавливается. Но вместе с этим ДЕТОНАТОР уничтожает и барона, и Дюна теперь свободна.
Зритель выходит из кинотеатра с ощущением собственного ничтожества и полного творческого бессилия.
ГАЙ РИЧИ
Фильм начинается с того, как фримены торгуют спайсом на углу. Пола, разумеется, играет Стетхем.
Пол проигрывает Харконненам кучу спайса в карты, находит фрименов-цыган, которе могут помочь ему ограбить Червя. Они грабят Червя, перемежая ограбление шутками про пабы, саманские пабы, ножи и фаллоимитаторы. В конце Стинг ставит им в пабе по пиву.
ЛИНЧ XX ЛЕТ СПУСТЯ (СНОВА)
Сюжет начинается с убийства молодой актрисы Ирулан, употреблявшей спайс. На планету Арракис, где произошло убийство, посылают специального агента Атрейдеса. Чтобы раскрыть убийство, Пол употребляет спайс, у него начинаются видения с красным бархатом и синими карликами. 2 часа глюков и синих вспышек, рваных диалогов и непонятных символов.
В конце Пол осознает, что он и был той самой актрисой. 100500 объяснений и трактовок в интернете.
На реактивной тяге от пердаков фанатов книги можно запускать экспедицию на Маск.
НОЛАН №2
И сразу PG-13. Трейлер обещает визионерскую фантастику с невероятным визуалом. Но фильм открывается нелепой сценой общения Харконенна (Том Харди с маской, закрывающей нижнюю часть лица) и ментата с дурацким диалогом, который становится новым мемом.
«- А если сунуть руку в гом-джаббар?
- Будет очень больно...
- Ты большой парень.
- Для тебя».
В фильме всего одна сцена с практичным песчаным червём, остальные экшн-сцены - плохо снятые перестрелки из обычных автоматов и посредственные драки, ни малейшей капли крови. Сеттинг сделан на основе обычных земных мегаполисов и предельно скучен и приземлён. Отец Пола Атрейдиса (Майкл Кейн) смешно кряхтит перед смертью.
Персонажи не общаются друг с другом, а проговаривают экспозиции себя, сюжета и глубоких посланий режиссёра. Или же шутят лощёные, несмешные шутки.
Пол Атрейдис (Киллиан Мёрфи) обучается у фрименов в получасовом монтаже под пафосную музыку Циммера. После победы над Харконненами Полу открывается ошеломляющая правда - спайс является эссенцией любви, которую давным давно синтезировал его отец.
ДЖОРДЖ МИЛЛЕР
История гласит о том, что Пол Атрейдес однажды украл харвестер, полный меланжа у Владимира Харконнена, а потом оказалось, что на борту - куча гхол Дункана Айдахо. Весь фильм - это одна большая гонка на харвестерах по пескам Дюны от сиетча и обратно. Пол лично ослепляет и взрывает безумного Фейд-Рауту за штурвалом орнитоптера.
На обратном пути на погоню натыкается Шай-Хулуд «Людоед», но его взрывают камнежогом. Владимир умирает, когда ему вырывают сердечный клапан.
Фильм снимался полтора года на реальных останках транспорта, брошенного УГИЛ в Сирии и перевезённого фанатами в Сахару.
ДЮНА, СНЯТАЯ В БОЛЛИВУДЕ
Юный Палех Атрад поет о любви к дочке злого магараджи Харкона, Федруте. Ансамбль Бене Гессерит в цветастых сари на подтанцовке. Дочка не против, но Харкон узнает об этом и яростно пучит глаза. Он бросает родственников Палеха в темницу, а Федруту запирает в дальней комнате дворца.
Палех сбегает и начинает борьбу против тирании. В этом ему помогают бедные, но отважные жители трущоб, вынужденные торговать спайсом, но только оттого, что Харкон не позволяет им работать легально.
В результате Палех побеждает Харкона, освобождает Федруту и родственников, но в процессе обретает истинную любовь - скромную девушку из трущоб по имени Чани.
А Федрута и не против - во время домашнего ареста она успела влюбиться в отца Палеха, общаясь с ним в темнице.
В конце все танцуют на фоне Червя. Червь тоже танцует.
Выясняется, что Червь - потерянный в младенчестве сын Харкона, от потери которого тот стал злым, и не хотел отпускать единственного оставшегося ребенка.
БРАТЬЯ ЛЮМЬЕР
ЧЕРВЬ ПОЛЗЕТ В СТОРОНУ ЭКРАНА
Ирония
Ку? Или не ку?
– Анкл Бобби, – говорит Денис. Он упорно зовёт меня анклом Бобби. – А помнишь, как в «Дерьмовом приключении – 2» толстяка Фрэда стошнило джаст прямо на шляпу сэра Молли. Май гад! Это было чертовски неплохо, не так ли?.. Клянусь печёнкой дьявола, это было сыграно не хуже, чем у самого неповторимого Джима Керри.
– О господи!.. Дениска, а по-русски, дядей Вовой, меня нельзя называть? – морщусь я. – И потом, ты ведь знаешь: я не смотрю никакие «Дерьмовые приключения»… И никакого Джима Керри я не знаю.
(Здесь я слегка слукавил. Старший сын в своё время заставил меня просмотреть от начала до конца фильм «Маска». Честное слово, на протяжении всего фильма мне было чисто по-человечески неловко за этого самого Джима Керри.)
Дениска изображает крайнюю степень удивления, точно копируя удивление по-американски: голова чуть набок и покачивается, брови сдвинуты, рот приоткрыт. Потом из приоткрытого рта доносится глубоким проникновенным шёпотом:
– Уау!
Затем: два указательных пальца направлены в мою сторону, большие пальцы вверх:
– Ты (пауза) не знаешь (пауза) Джима (пауза) Керри?! Я джаст не ослышался?
Дениска щёлкает пальцами вокруг моего лица, как бы приводя меня в чувство.
– Нет, – говорю я, – не знаю. Что же мне, извини за грубость, весь этот кинопонос так и смотреть? Кстати, руки вымой. Небось чипсы с запахом бекона ел?
Денис со стандартным голливудским ироничным удивлением смотрит на меня.
– Ты не отдаёшь себе отчёта в своих словах, анкл Бобби. При чём здесь бекон? Тем более что чипсы были со вкусом сёмги. Это чудовищно! Джим Керри – это классика. Ты не знаешь Джима Керри? Это проблема. Ты должен разобраться в этой ситуации… О’кей? – следует знак «о’кей» обеими руками.
– Ты бы, Дениска, лучше книжку какую-нибудь почитал… «Собачье сердце» там или…
– Моё имя Дэн. О’кей? Все в этом городе зовут меня Дэн. Было бы неплохо, дружище, если бы ты звал меня так же. Это будет джаст неглупо с твоей стороны. Я был бы тебе очень благодарен, старик, если бы ты оказал мне эту услугу.
– Охламон ты, а не Дэн. Ты учиться-то когда начнёшь, а?
– О нет! – восклицает Дениска, заученно растопырив согнутые пальцы, как будто обнимая невидимый шар перед собой и покачивая им. – Только не это! Если бы ты не был анклом Бобби, я бы сказал: заткнись, детка! Я уже знаю эту ситуацию. Такой эпизод был в «Родителях из преисподней – 3». Ты…
– Нет, не смотрел.
– Это проблема. Ты должен обязательно посмотреть «Родители из преисподней – 3». Там родители-вампиры – о’кей? – уговаривают детей-вампиров пить кровь людей, а дети-вампиры – о’кей? – не хотят её пить. Это их выбор.
– Почему?
– Потому что они хотят… как это?.. Джаст э момэнт…
Дениска, подбирая слова, задумывается и долго, чисто по-американски, делает круговые движения указательными пальцами около висков. Наконец он вспоминает и, ткнув в меня указательными пальцами, говорит:
– Йе!.. Клянусь последним чипсом в моей жизни, я вспомнил!
– Ну и что ты вспомнил, макака ты голливудская?
– Дети-вампиры сделали свой выбор. Йе… Они не хотят пить кровь людей. Они сменили свой майнд. Они хотят заниматься с ними дружбой.
– О господи!
– Это их выбор. Там есть такой момент. Отец-вампир Джек предлагает сыну-вампиру Чаку почитать «Великую вампирскую книгу», чтобы поступить в школу вампиров. Но Чак говорит «нет». Он говорит: о’кей, я сделал свой выбор, решил эту проблему и нашёл выход из ситуации. Я буду заниматься дружбой с людьми. О’кей! И тогда другие дети-вампиры сказали Чаку: отличная идея, Чак! Ты настоящий герой, Чак! Ты справился с этим! Это было непросто. Мы гордимся тобой, Чак!.. А потом они устроили вечеринку. Жарили сосиски, дули на торт и всё такое. Это сильный момент, анкл Бобби, не так ли? Этот момент у них получился не хуже, чем у самого Роберта Паттинсона, клянусь задницей Джулии Робертс…
– Слушай, Дениска, честное слово, я не смотрел это «Дерьмо из преисподней» и не буду, я не видел ни одной задницы из этого зоопарка и я не знаю ни этого Паттинсона Робертса, ни Роберта Джулио. Они у меня все на одно лицо, вернее, на одну задницу. (Насчёт задниц я душой уж точно не покривил.)
– Это проблема…
– Сомневаюсь… По мне весь этот звёздный обезьянник одного, к примеру, незвёздного Евгения Евстигнеева или, скажем, Вячеслава Тихонова не стоит. Не говоря уже о Фаине Георгиевне Раневской.
– Кто эти люди, анкл Бобби?
Я начинаю тихонько звереть и неожиданно для самого себя говорю:
– Это проблема, Дэн, о’кей?
– О’кей, анкл Бобби… – растерянно отвечает Денис.
– Может быть, ты ещё не знаешь и Рину Зелёную? Клянусь полосатой жилеткой Глеба Жеглова, это чудовищно, Дэн!
– Кто это – Рина Грин? Я не знаю эту леди.
– О нет!.. Нонна Мордюкова? – я выставил по-англосаксонски в качестве начала отсчёта большой палец.
– Нет.
– Анатолий Папанов? – большой плюс указательный.
– Нет.
– Уау! – визгливо кричу я и направляю на Дениску два указательных пальца (большие оттопырены вверх). – Ты (пауза) не знаешь (пауза) Анатолия (пауза) Папанова?! Это проблема!
Я смотрю на Дениску с чисто голливудским ироническим удивлением.
– Мне очень стыдно, анкл Бобби, – говорит неожиданно смущённый Денис, – но я не знаю этого славного парня. Уверен: он крутой гай. Но я не знаю этого джентльмена. Сорри, анкл Бобби. Где он снимался? В «Дьявольских трусах – 7»? Или, может быть, «Мумия хочет секса – 12»? С кем снимался этот гай? С Джонни Деппом? Или джаст с Брэдом Питтом?
Я по-голливудски мудро-безнадёжно качаю головой.
– О нет! Только не это… У тебя серьёзные проблемы, мой мальчик. Сделай необходимые выводы, детка. Клянусь носом Фрунзика Мкртчяна. Какой Питт с его бредом? Тысяча чертей! – я делаю американские круговые движения пальцами у висков – такие движения помогают этой нации хоть как-то думать. Потом долго покачиваю перед собой воображаемый шар, наконец щёлкаю пальцами вокруг Денискиного лица. – О’кей, гай. Я принял решение. Это мой выбор. И мы – одна команда. Не так ли, детка?.. Сначала ты должен посмотреть «Место встречи изменить нельзя».
– С Ричардом Гиром?
– Факин шит! Уот даз ит мин – «гир»? С самим Арменом Джигарханяном. Потом ты должен посмотреть «Москва слезам не верит».
– С Пенелопой Крус?
– Шитин фак! Какая ещё Пенелопа? С самим Алексеем Баталовым. Клянусь банным веником Жени Лукашина. Затем – «Мимино».
– С Дженнифер Лопес?
– Фак ё шит! Лопес-Пенелопес… Какое джаст убожество… Наоборот – с самим Вахтангом Кикабидзе. Уау! И, наконец, «Ёжика в тумане».
– Это блокбастер, анкл Бобби?
– Шит ё фак! Моё имя Вова. О’кей? Все в этом городе и за его пределами зовут меня Вова. Я был бы тебе очень признателен, дружище, если бы ты называл меня дядей Вовой. Как Скрипач зовёт Станислава Любшина в «Кин-дза-дза!». Ты смотрел? Нет? Это проблема. И вообще: о’кей, ты упал не в ту реку, ёжик Дэн. И она не вынесет тебя… Клянусь миелофоном. У тебя проблема, Дэн, и ты должен её решить. Ку? Или не ку?
Дениска конкретно обалдел. Он во все глаза смотрел на меня. Рот у него был приоткрыт. Но по-нашему, а не по-американски.
Дениска по-рязански шмыгнул носом, по-вятски почесал в затылке и совершенно по-человечески сказал:
– А что такое это «ку», а, дядя Вова?