Встреча Ганнибала (слева) и Сципиона накануне битвы при Заме. Гравюра конца XIX века. Событие, впрочем, скорее легендарное: обе стороны рассчитывали на победу в сражении, и большого смысла в переговорах не было.

После разгрома при Каннах в 216 г. до н.э. дальнейший ход войны с Карфагеном (Второй Пунической), как ни парадоксально, складывался в пользу Рима. Пока войска Ганнибала закрепились на юге Италии, в Бруттии, римляне восстановили силы и взяли на вооружение новую стратегию — распыление армий противника по нескольким фронтам. Главная заслуга в этом принадлежит молодому Публию Корнелию Сципиону. В 209 г. до н.э. 25-летний полководец возглавил экспедицию в Испанию и захватил один из важных опорных пунктов карфагенян на Пиренеях — город Новый Карфаген. Год спустя ему удалось там же, в Испании, разбить войска Гасдрубала Барки — брата Ганнибала. Параллельно в самой Италии римляне сорвали планы карфагенян перебросить Ганнибалу подкрепления, немалую роль в этом сыграл сильный флот Рима.

В 206 г. до н.э. Сципион на выборах консулов Рима пообещал быстро закончить войну, высадившись со своими легионами на территории Карфагена в Северной Африке. Молодого военачальника избрали консулом и, таким образом, он получил карт-бланш на осуществление своих намерений. Зиму 205 г. до н.э. Сципион провел на острове Сицилия, набирая войско, причем он взял с собой в Африку так называемые «штрафные легионы» - остатки войск, которые потерпели поражение при Каннах и были отправлены в малопочетную ссылку. Легионеры, жаждавшие восстановить свое доброе имя, стали главной ударной силой римского, если пользоваться современной терминологией, экспедиционного корпуса.

Экспедиция началась в 204 г. до н.э., старт был не слишком удачным: на африканском побережье римляне не смогли взять город Утику, который рассчитывали превратить в свою опорную базу. Но затем Сципиону в первой стычке удалось при помощи дерзкой ночной атаки разбить войска Карфагена и союзной Нумидии. Пока карфагеняне приходили в себя, римский полководец провернул хитрую дипломатическую интригу.

Карта, иллюстрирующая вторжение Сципиона в Африку. Показаны место отплытия (Лилибей), Утика и Зама, а также Малый Лептис, где два года спустя высадился вернувшийся из Италии Ганнибал.

Царь нумидийских племен Сифакс, союзник Карфагена, был женат на карфагенской принцессе Софонибе. Но первоначально принцесса была помолвлена с наследником трона из другого племени — царевичем Масиниссой. Сифакс добился расторжения этой помолвки, захватил трон, а Масинисса стал изгоем. Несколько лет он тщетно боролся за власть, пока ему на помощь не пришел... заклятый враг африканцев, Публий Корнелий Сципион. Совместными усилиями им удалось разбить Сифакса, Масинисса получил «законную» жену. У Сципиона это не вызвало особых восторгов: он понимал, что карфагенская принцесса будет склонять мужа разорвать союз с Римом и выступить на стороне ее родни. И Сципион довольно прозрачно намекнул Масиниссе, что тот стоит перед выбором: или жена, или трон.

Римлянин знал, на чем сыграть. Искушение властью оказалось для Масиниссы настолько велико, что Софонибу (как, во всяком случае, утверждает римский историк рубежа нашей эры Тит Ливий) отравили по его личному приказу. Бывший беглый принц стал царем Нумидии.

Последствия этой любовной драмы для дальнейшего хода войны оказались очень существенными. При Каннах римляне потерпели поражение во многом из-за слабости своей кавалерии. Отныне же лучшая конница Африки — нумидийская — была в распоряжении Сципиона, чего он и добивался.

Только теперь карфагеняне поняли всю серьезность угрозы, которая нависла над их страной. Ганнибала срочно отозвали из Италии. Ему удалось проскользнуть мимо римских флотилий, и знаменитый полководец, прибыв в Северную Африку, стал готовиться к решающему столкновению. Битва с войсками Сципиона произошла 19 октября 202 г. до н.э. у небольшого местечка Зама, примерно на границе современных Туниса и Алжира.

Любопытно, что соотношение сил почти зеркально отражало битву при Каннах. Теперь уже у Ганнибала было превосходство в пехоте (около 35 тыс. бойцов, против 20-25 тыс. у Сципиона), а у римлян, наоборот, в коннице (9 тыс. против всего 3 тыс. у карфагенян). Кроме того, Ганнибал выставил на поле боя 80 боевых слонов. По мнению современного французского военного историка Стефана Одуэна-Рузо, план карфагенского полководца заключался в том, чтобы при помощи слонов внести сумятицу в ряды римлян, затем бросить в бой галльских и лигурийских пехотинцев, и окончательно склонить чашу весов в свою пользу с помощью второй линии карфагенян и третьей, составленной из ветеранов итальянской кампании. Против конницы Сципиона Ганнибал придумал остроумный ход: его слабая кавалерия должна была, только-только завязав бой, увести врагов подальше от поля битвы заманным отступлением, пока пехотные подразделения будут разбираться друг с другом.

Однако Сципион тоже приготовил своему «учителю» пару неприятных сюрпризов. Первый из них заключался в расстановке пехоты. Римские манипулы гастатов, принципов и триариев обычно стояли в шахматном порядке, прикрывая таким образом промежутки между подразделениями. Сципион от «шахмат» отказался: его пехота походила на этакое сито, «дыры» в котором закрывали легковооруженные метатели копий — велиты. Целью необычного построения была нейтрализация вражеских слонов. Второй же сюрприз Сципиона выявился уже в ходе сражения.

Атака слонов Ганнибала в битве при Заме. Акварель Ж.Ромена, XVI век, хранится в собрании Лувра.

Битва, как, судя по всему, предвидел Сципион, началась с атаки слонов Ганнибала. Но, вломившись в промежутки между манипулами гастатов, погонщики слонов увидели там не вторую линию тяжелой пехоты, а легких застрельщиков-велитов - именно такой род войск особенно опасен для этих животных. Атака захлебнулась, слоны начали отступать, нанося урон собственным войскам. Что касается конницы, то замысел Ганнибала как будто сбывался: римские и нумидийские кавалеристы, увлекшись погоней за убегающим противником, ушли далеко с поля боя. В этот решающий момент Сципион применил маневр, творчески позаимствованный им у самого Ганнибала. Пока галлы и лигурийцы упирались в первую линию римской пехоты - гастатов, принципы и триарии разомкнули ряды и встали на флангах широким строем, охватывая войско карфагенян в клещи. Галльская и лигурийская пехота начала беспорядочно отходить, римляне опрокинули вторую линию врага, но ветераны Ганнибала продолжали держаться. Исход сражения окончательно решила кавалерия Масиниссы: нумидийский царь и военачальник Лелий, командовавший римской конницей, все-таки разгадали хитрость противника и поспешили вернуться на поле боя. Кавалеристы ударили по «итальянским ветеранам» Ганнибала с тыла и довершили разгром.

Битва при Заме 19 октября 202 г. до н.э. Схема двух основных этапов сражения.

Потери карфагенян в битве оцениваются примерно в 20 тысяч человек, еще 10 тысяч попали в плен. Римляне потеряли, по разным источникам, от полутора до двух с половиной тысяч бойцов. Победа Сципиона, который получил после этого сражения почетное прозвище «Африканский», закончила Вторую Пуническую войну в пользу римлян и предопределила скорую гибель Карфагена — некогда великий город был захвачен и стерт с лица земли в 146 г. до н.э.

Это интересно! Вести боевые действия на территории врага, который хозяйничает у тебя под боком (речь не о партизанской войне, а именно об отправке полноценных армий во вражеский тыл), в истории войн решались немногие полководцы. Похожий пример встречается в русской истории — это известное «стояние на реке Угре» 1480 года, которое положило конец монголо-татарскому игу. Пока войска великого князя Ивана III и хана Ахмата противостояли друг другу на Угре, по тылам Большой Орды прошелся сильный отряд звенигородского князя Василия Ноздреватого. Рейд стал одной из причин, которые заставили Ахмата оставить позиции на Угре.

Стояние на Угре. Миниатюра из Лицевого летописного свода XVI века.

Ганнибал Барка на фоне собственного войска и Альп. Довольно популярный рисунок, с которым я часто встречался на просторах интернета, привет @Impearator,

Судя по всему, начало войны с Карфагеном на сей раз стало неожиданностью для Рима, который надеялся, что карфагеняне не рискнут наступать на те же грабли. В результате к моменту объявления войны их армия была в полной мере еще не готова, а вот Ганнибал уже имел под рукой все свое воинство.

Перед отправкой был произведен не совсем понятный обмен войсками – в Карфаген был отправлен из Испании довольно серьезный отряд [13 850 пехоты, 1200 конницы и 870 балеарских пращников.], а из Карфагена Ганнибалу отослали такое же количество африканских войск [Непонятно, была ли это только пехота, или пехота с кавалерией.]. Причины могли быть различные – от желания Ганнибала утвердить свое влияние в городе путем размещения «своих войск» до элементарного усиления защиты столицы.

Кроме того, вполне может быть, что африканские войска проявляли большую боеспособность, чем наемники, и потому Ганнибал хотел получить их в свое распоряжение как можно больше, или наоборот – африканские войска были слишком слабыми, и потому для защиты Карфагена пришлось отослать более сильные войска [Вполне вероятно что африканская пехота была сильнее простых наемников]. Оборону Испании Ганнибал оставил на своего брата Гасдрубала, который, помимо защиты своих земель, должен был еще и следить за сохранением верности местных племен.

План сухопутного вторжения в Италию был чрезвычайно выгоден в тех условиях, когда у римлян сохранялось господство на море, а сидение и ожидание вражеских действий в Африке или Испании передавало инициативу в их руки. Римляне, судя по всему, предусматривали попытку Ганнибала перенести войну в Италию, однако строили собственные планы, собираясь навязать пунийцам свои условия войны.

План был прост – один консул 218 года до н.э., Публий Корнелий Сципион, должен был с 22 000 пехотинцев и 2200 всадников отправиться в Испанию и навязать там Ганнибалу войну вне владений Рима, а другой консул, Тиберий Семпроний Лонг, должен был с армией в 27 тысяч человек и флотилией в 180 судов отправиться в Африку для нанесения удара по Карфагену. Пока Сципион должен был отвлекать Ганнибала, Лонг своими действиями должен был склонить слабохарактерных карфагенских старейшин к миру. Однако сборы и организация войска еще должны были занять какое-то время.

Батальная сцена времен Второй Пунической войны. Таких еще будет много. Здесь, вероятно, изображены Канны.

А Ганнибал уже выступил в поход. По пути в Италию ему предстояло не только пересечь два горных хребта – Пиренеи и Альпы – а и множество полноводных рек, перевести через них слонов, а также банально пересечь территории многих враждебных племен, не пытаясь тут же покорить их.

Особое отношение у Ганнибала было к дипломатии – его первейшей целью в Италии было разрушение союза Рима с местными народами и обеспечение их поддержки. Так, на севере Италии, сразу за Альпами, находились земли Цизальпийской Галлии , населенные в то время галлами, которые негативно относились к римлянам [Конфликт между римлянами и галлами длился уже столетиями – галлы как-то решили разграбить Рим, а римляне активно заселяли поселенцами свои северные территории, изгоняя оттуда галлов. Причины для ненависти были в наличии с обеих сторон.].

Южнее находились земли латинов, италиков, этрусков, греков, самнитов – из этого списка лишь первые два народа более или менее постоянно поддерживали Рим, остальные же были покорены не так давно, и их сопротивление римскому господству медленно тлело, ожидая помощи извне. Определенный расчет существовал и по поводу Македонии, которая на тот момент уже втянулась в конфликт интересов с Римом на побережье Адриатического моря.

Дипломатия требовалась и для обеспечения поддержки из Карфагена – иначе Совет старейшин мог просто начать действовать во вред его планам. Однако не на одну дипломатию делал ставку Ганнибал – пользуясь опытом Александра Великого и прочих, он создал целую пропагандистскую компанию вокруг себя, распространяя благосклонные слухи и манипулируя мнением общественности по мере возможностей доступных ему средств. Не просто так среди его приближенных числились греки Сосил из Спарты и Силен из Калеакта, его бывший учитель и сицилийский литератор. Последний, судя по всему, и стал главным «идеологом» всей кампании Ганнибала.

Силен в своих трудах изобразил Геракла, в качестве постоянного спутника Ганнибала в его пути по стопам самого мифического героя, когда тот вел стада коров Гериона в Грецию [В Западном Средиземноморье преобладала версия легенды об этом подвиге Геракла, в которой он переправлял стадо через Испанию, юг Галлии, Италию и Сицилию.]. При этом во многом Геракл и Ганнибал отождествлялись; кроме того, Ганнибал ставился как последняя надежда мира Западного Средиземноморья, где сосуществовали и культурно взаимодействовали греки, карфагеняне и местные племена – с приходом же римлян этот мир ожидала лишь гибель и создание некоего единообразного римского Запада.

Такая обработка была прежде всего направлена в сторону греков – и что характерно, часто находила отклик среди них. Столетиями до того греки и пунийцы постоянно конфликтовали друг с другом, но это воспринималось скорее как состязание, обычная конкуренция и не более. Римляне же всячески стремились к интеграции Великой Греции в состав своего государства, и после Первой Пунической многим стало ясно, что при римлянах этот регион уже не возродится в самостоятельном виде, что не могло не печалить самих греков.

При этом Ганнибал явно не намеревался (на словах) брать под контроль Великую Грецию, его единственной озвученной целью было уничтожение Рима как сильного самостоятельного образования, угрожающего привычному укладу для всех. На пользу Карфагена играла и аннексия римлянами Сардинии, и постоянное ущемление местной автономии на Сицилии – становилось ясно, что потомки Ромула и Рема стремятся к власти и редко руководствуются принципами, которые считают своими величайшими добродетелями.

Потому в войске Ганнибала к концу войны числилось множество греков; потому тиран Сиракуз Гиероним принялся перестраивать отношения с Карфагеном и был готов пойти на все ради борьбы с внешней угрозой – Римом. И манипуляции образов Ганнибала и Геракла в народе лишь усиливали эффект сближения греков с Карфагеном.

Эффект сравнение Ганнибала с Гераклом имело и в самой Италии. Так, среди местных народов была популярна легенда о том, как Геракл во время своих странствий убил гиганта Кака, который терроризировал местные племена, тем самым освободив их. Само собой, Ганнибал в таком случае выступал Гераклом, желающим лишь освобождения, а не покорения, а Рим – великаном Каком.

В пользу этого сопоставления часто поступал и сам Ганнибал, отпуская всех пленников за исключением римлян, а до того – с помпой совершив визит в храм Мелькарта в Гадире, прося божественного благословения. В конце концов, линия пропаганды Геракла-Мелькарта, отождествляемого с Ганнибалом, имела эффект и на собственные силы – у многих народов Италии с различной культурой существовали свои варианты легенд про путешествия Геракла по землям их предков, и в таком случае Геракл выступал фактически как объединяющий фактор.

Кроме того, намек на божественное происхождение Ганнибала в перспективе мог сильно возвысить его в глазах собственных воинов, что поднимало их боевой дух и уверенность в командире до небес. Дело оставалось за малым – требовались победы для закрепления репутации Ганнибала-Мелькарта, но для этого нужно было еще прибыть в Италию.

Великий поход

Еще одна батальная сцена. Какое сражение конкретно здесь изображено – непонятно.

Проблемы Ганнибала встретили сразу после выхода в поход. Первым крупным препятствием на его пути были Пиренеи, у подножий которых проживали враждебные ему племена. Точно неизвестно, какие потери понесла его армия на этом участке, однако в арьергарде ему пришлось поставить 10 тысяч пеших и тысячу конных воинов. Уже на началом этапе из его армии дезертировали 3 тысячи воинов, набранных среди недавно подчиненных племен. Так как преданности в оставшихся подобных войсках не было, то Ганнибалу пришлось отправить обратно еще 7 тысяч человек.

После перехода через Пиренеи настал черед Галлии, которая также не хотела пропускать Ганнибала – карфагенянам пришлось щедро платить местным вождям, чтобы те не совершали на них нападения, но это не всегда срабатывало. Достигнув реки Роны, армии Ганнибала пришлось дать сражение большой армии вольков, которая также не хотела пропускать пуническую армию через свои земли.

Однако тяжелые испытания, которым подвергалась армия Ганнибала, лишь убедила воинов, что их полководец пользуется благословением Геракла-Мелькарта, а то и сам является им – ибо все встреченные препятствия преодолевались точно так же, как справлялся с ними и герой древности, ведя стада коров Гериона на восток.

На подходе к Италии армия Ганнибала была обнаружена легионами Сципиона, который в тот момент находился в Массалии. Римский полководец выступил в поход задолго до этого момента, однако увяз в стычках с местными племенами и был вынужден набрать еще один легион, так как часть войск пришлось постоянно держать в качестве арьергарда, дабы не быть отрезанным от Италии. Ганнибал, судя по всему, уже собирался дать бой римлянам, но тут прибыли посланники бойев, враждебных римлянам, которые пообещали показать другие пути перехода через Альпы.

Сципион Африканский.

В результате армия карфагенян ускользнула от римлян, Сципион же решил вернуться в долину реки По и вновь произвести набор солдат в свою армию, дабы одновременно прикрыть проходы в Италию, и в то же время нанести удар по Испании, отрезая Карфаген от источников подкреплений. Ганнибал же, судя по всему, намеревался повторить путь Геракла и пересечь Альпы по реке Дюранс и через Мон-Женевр, однако силы Сципиона заблокировали этот проход – без боя прорваться там было нельзя.

В результате Ганнибалу пришлось выбрать альтернативный маршрут, ныне нам неизвестный. Известно лишь, что зимой (а пересекать Альпы Ганнибалу довелось именно зимой) этот маршрут становился почти непроходимым, к тому же на протяжении его начала армия Ганнибала постоянно подвергалась атакам местных племен. Тем не менее, ему удалось перемахнуть через вершину перевала, и даже сложности со спуском, который часто прерывался провалами в тропе, не остановили его. В конце концов, Ганнибал достиг своей цели и перенес войну в Италию, навязав римлянам войну на своих условиях.

И последнее касательно Альпийского похода Ганнибала – речь идет о численности армии Ганнибала и ее потерях. Римский историк Полибий приводит такую численность – 90 тысяч пеших, 17 тысяч конных. При этом после перехода у Ганнибала осталось 20 тысяч пеших и 6 тысяч конных воинов, т.е. он угробил при переходе 4/5 своей армии! Но на протяжении всех моих исторических изысканий я подвергал сомнениям римские заявления о численности войск и потерях всех сторон, да и не только я – и не только у римлян.

Преувеличить численность врагов, усугубить их потери и возвысить собственные достижения – это весьма характерные поступки для большинства народов с древних времен, римляне здесь не исключение. Я все же придерживаюсь иной точки зрения, которая идет корнями к спутникам Ганнибала – вероятнее всего, Сосилу. Тогда складывается следующая картина:

– из Испании вышла армия численностью 50 тысяч пеших и 9 тысяч конных;

–в районе Пиренейских гор 3 тысячи пеших дезертировали, еще 7 тысяч пришлось отправить в тыл;

– при подходе к Альпам Ганнибал имел в своем распоряжении 38 тысяч пеших и 8 тысяч конных;

– после окончания перехода через Альпы войско сократилось до 20 тысяч пеших и 6 тысяч конных.

Как мы видим, конечная численность армии Ганнибала совпадает с Полибием, однако начальная численность войск отличается почти в 2 раза. Кроме того, в нынешней западной исторической науке бытует мнение, что армия Ганнибала могла быть еще меньше по численности, хотя точных прикидок я не видел. Выбор, конечно же, остается за вами – верить Полибию или другим. Однако я все же буду придерживаться точки зрения, что таки 50+9, а не 90+17.

Ганнибал в Италии

Я могу ошибаться, но весьма вероятно, что на этом рисунке изображена гибель консула Эмилия Павла в ходе Каннского сражения.

После перехода через Альпы у Ганнибала осталась лишь примерно половина его армии. Но вместе с этим он приобрел достаточно много преимуществ, не видных с первого взгляда. Прежде всего, его теперь окружала слава Геракла – ведь он прошел там, где пройти нельзя! К тому же в стратегическом плане он одержал крупную победу над римлянами, еще не столкнувшись с их армией – впереди была Италия и сам Рим, и помешать его действиям римляне теперь могли только навязывая ему бой, а Ганнибал всегда мог уклониться от боя или принять его на своих условиях, выгодных ему.

К тому же на севере Италии располагались враждебные римлянам племена галлов, которые весьма радушно приняли его, и затем пополнили его армию. Пришлось, правда, совершить «показательную экзекуцию» – галлы легко могли предать его, оставшись в тылу, и потому надо было устрашить их в достаточной степени, «закрепив» их за собой. Подвернувшееся под руку племя тавринов было полностью перебито, остальные галлы признали верховенство Ганнибала над ними (в военном плане).

Вести о том, что Ганнибал уже в Италии, вызвали в Риме тревогу. Армия Лонга, которая должна была вскоре переправиться в Африку, была возвращена с Сицилии домой. Ганнибал тем временем укреплял боевой дух своей армии – среди пленных галлов [Не всех тавринов перебил, по всей видимости.] были проведены состязания, победившие получили свободу и богатое вознаграждение.

Таким образом он дал знать своей армии и окружающим племенам, что победа обогатит их, и он готов поспособствовать их обогащению таким образом. Перед сражением с римлянами он объявил перед всей армией, что в случае победы он дарует им землю, деньги, освобождение от повинностей и даже карфагенское гражданство [Которое, судя по всему, просто так никому не давалось, и было по сути более престижным и редким явлением в государстве, чем гражданство Рима.], и что он приносит клятву об этом перед самим Баалом, который может убить его молнией, если он, Ганнибал, нарушит клятву.

И в битве при Тицине Ганнибал разгромил римлян, причем тяжело ранен был сам командующий Сципион. Его армия отступила из региона, ожидая подхода частей Лонга – веры в его легионы новобранцев более не было. Вскоре после этого из рядов Сципиона начали дезертировать легионеры – в основном галлы, что сильно ослабило его войско.

Битва при Тицине.

Римлянам пришлось отойти к реке Треббии и ожидать там подкреплений. Когда они подступили, консул Лонг ринулся в бой – дело было в декабре, а с окончанием года закончился бы и срок его консульских полномочий вместе с возможностью приобрести славу и почет. Ганнибал это понимал, и раззадорил Лонга, даровав ему победу в нескольких мелких стычках.

Лонг, воодушевленный ими, кинулся в бой, игнорируя предостережения своего коллеги Сципиона – и с треском проиграл. Сам неудачливый консул спасся (чего нельзя сказать о большей части его армии), прибыл в Рим и стал убеждать всех, что проиграл битву из-за погоды, но ему мало кто поверил.

Зима 218–217 гг. до н.э. выдалась суровой, часть армии Ганнибала погибла от заморозков. Тем не менее, весной инициатива вновь принадлежала ему – войска пополнились за счет местных племен галлов, а совершив марш через болота, карфагеняне попали прямиком в Этрурию с неожиданного для римлян направления. Во время этого перехода из-за болезни Ганнибал ослеп на один глаз, однако останавливаться он не собирался.

Римляне тем временем старались делать вид, что не паникуют – собрав воинство численностью около 100 тысяч и назначив новых консулов, Гая Фламиния Непота и Гнея Сервилия Гемина, они приготовились изгнать карфагенян с их земель. Но Ганнибал вновь проявил себя тонким психологом – выманив разорением вилл армию Фламиния к Тразименскому озеру, Ганнибал загнал римлян прямиком в ловушку. Множество римлян погибли, около 6 тысяч сдались в плен.

Среди павших был и сам консул, «клюнувший» на провокацию Ганнибала. Пленных разделили – собственно римлян оставили, а италиков отпустили без всяких выкупов. В качестве трофеев армии Ганнибала перепало множество доспехов отличного качества, которые пошли на оснащение его воинства. Вскоре после этого армия Гемина также потерпела поражение, правда, менее серьезное – она «всего лишь» лишилась всей своей кавалерии.

Битва при Тразименском озере.

После этого римляне почти перестали скрывать свою панику. Начали распространяться слухи о том, что в священном источнике Геракла в Целе появилась кровь – теперь и римляне «клюнули» на пропаганду Ганнибала о том, что ему помогает сам великий герой древности. Чувствуя всю тяжесть своего положения, римляне избрали диктатора, что делали лишь в самых крайних случаях – им стал Квинт Фабий Максим.

Ганнибал же безо всяких проблем перебросил свои войска на другой берег Апеннин, к побережью Адриатического моря, и попутно набрал огромную добычу. В Карфаген были отправлены вести о его успехах, которые не могли не вызвать бурю восторга.

Однако самые главные свершения той войны были еще впереди….

Канны.

А это уже точно Канны. Римлян осталось мало, а к вечеру будет еще меньше.

Действия Квинта Фабия Максима сразу же не понравились римлянам – вместо решительного сражения он принялся тревожить армию Ганнибала своим близким присутствием, не принимая боя. На самом деле тактика Фабия была простой, но эффективной – тянуть время и ждать, пока победы на других фронтах не принесут свои плоды, а Ганнибал в Италии не ослабнет от дезертирства и небольших рейдов, которые он постоянно совершал.

Это была война на истощение – достойный способ победить более сильного врага, однако римлянам казалось, что этого мало. Диктатора не понимали даже собственные войска, которые спешили померяться силами с воинами Ганнибала.

Сам Ганнибал постоянно провоцировал Фабия к атаке, а также щадил его поместья в разоряемых районах, подкрепляя слухи о том, что римский диктатор ведет переговоры с ним. Одновременно с этим Фабий развернул религиозную кампанию, пытаясь убедить римлян, что боги все еще поддерживают их, а не переметнулись на сторону карфагенян.

И тактика Фабия дала результат. Однажды из-за ошибки проводников армия Ганнибала оказалась у участка побережья, путь из которого шел через горы. Армия Фабия, конечно же, следовала по пятам за Ганнибалом, в результате чего тот оказался заблокирован. Штурмовать перевал, как я уже указывал в предыдущей статье – решение едва ли не самоубийственное, и Ганнибал всячески хотел избежать этого.

В конце концов, врагов Рима спасла смекалка полководца – отобрав из похищенных стад две тысячи коров, он приказал ночью привязать к их рогам факелы и направить стадо в сторону перевала. По непонятным причинам римляне из-за светящихся в ночи факелов решили, что их окружили, и отступили от перевала, в результате чего армия Ганнибала ускользнула.

ад Фабием после этого стали открыто насмехаться в Риме. Сенат решил назначить второго диктатора, которым стал Муниций Феликс, куда более решительный (и опрометчивый) полководец. Сразу после назначения он посвятил алтарь Гераклу, заявляя свои права на поддержку великого героя древности, которого почитали и в Риме. Фабий тем временем также боролся за благоволение богов – обратился к жрецам с просьбой узнать, каким образом можно вернуть их благосклонность Риму.

Ответ жрецов был прост – обновить обеты Марсу, построить два храма – Венеры Эрицианской и Mens-а, и пообещать «священную весну» [Принесение в жертву Юпитеру всего весеннего приплода свиней, овец, коров и коз.] в случае победы и сохранения государства. К слову, паника в Риме на тот момент достигла того, что многие люди стали публично отрекаться от старых римских богов, раз они перестали приносить римлянам победу, и приносили клятвы богам чужеземным.

В 216 году римляне четко решили, что Ганнибала надо изгонять. Была собрана армия в 87 тысяч человек – против около 50 тысяч карфагенян. Армию эту поручили двум консулам – Гаю Терентию Варрону и Люцию Эмилию Павлу. Такое назначение стало крупной ошибкой – оба полководца отстаивали абсолютно разные методы ведения войны: Варрон стремился к решительной битве, а Павел шел по стопам Фабия [Однако об этом нам рассказывает Полибий, который был кем-то вроде фамильного летописца рода Эмилиев, и мог "подделать" официальную историю. К тому же имеется детальный расчет дней командования – и в день битвы командовал таки не Варрон, а Павел. Так что кто его знает, как там оно было на самом деле....]Обе армии встретились у городка Канны, и Ганнибал был явно намерен дать бой римлянам.

Подробная инсталляция битвы при Каннах.

Обе армии встретились у городка Канны, и Ганнибал был явно намерен дать бой римлянам. В этот день командовал Павел, и сражения не произошло – зато следующий день был за Варроном. Тогда и грянула битва при Каннах, когда Ганнибал вновь перехитрил римлян, и те попали в окружение.

Около 70 тысяч римлян пали в бою, остальные попали в плен. Разгром был полнейшим. Что интересно – главному виновнику этой битвы, консулу Варрону, удалось спастись, в то время как Павел принял героическую смерть, до последнего оставаясь рядом со своими воинами.

Многие утверждают, что дорога на Рим после этого стала открытой, но Ганнибал сглупил, тут же не двинувшись к городу. Однако надо понимать, что Рим был хорошо укрепленным городом, имел свой гарнизон, и просто так взять его не получилось бы – а осада столь большого города связала бы руки Ганнибалу лучше, чем все римские легионы. К тому же между местом сражения и Римом было около 400 км, на преодоление которых в лучшем случае требовалось около недели – бежавший Варрон прибыл бы в город гораздо быстрее.

место этого Ганнибал отправил в Рим предложение о выкупе пленников [Выкуп пленников во время войны широко практиковался в античные времена.] – которое римляне отклонили, и даже издали указ о запрете выкупа пленных. Несмотря на весь ужас от подобного поражения, римский народ был настроен на дальнейшее сопротивление. Греки называли из-за этой черты римлян упрямыми – и именно упрямство позволяло римлянам восстанавливаться после любых потерь и побеждать в войнах, проиграв большинство сражений. Для Ганнибала же подобный отказ мог значить одно – война только начинается. Ну а пленных римлян ему пришлось продать в рабство.