На фото: Раиса Аронова у самолета По-2
...Катя сообщила, что несколько штурманов — Женя Жигуленко, Наташа Меклин, Нина Ульяненко — начали переучиваться на летчиц. Моя собеседница и не подозревала, наверное, как встревожило меня это сообщение. Стать летчицей было моей мечтой. И вот теперь представляется удобный случай осуществить мечту, а я торчу в госпитале. Какое невезенье! Завтра же буду просить главврача, чтобы выписал. Ведь я совсем здорова, даже прибавлять в весе начала. «Если не выпишет — объявлю голодовку».
— Что еще нового?
Катя посерьезнела, опустила голову. Стало ясно, что в полку несчастье. Может быть, погиб кто-то из моих близких подруг?
— Кто, Катя? — в упор спросила я ее.
— Ты только... не плачь, Рая. Не хотела тебе говорить сейчас, но не могу умолчать. Все равно узнаешь, не от меня, так от других. Погибла Дуся Носаль.
— Дуся?!
Боль, горе, отчаяние — все прокричало в одном этом слове. Нет, слез не было. Сердце окаменело.
— Летели с Кашириной на Новороссийск, — продолжала Катя. — Обстрелял вражеский самолет. Осколком в висок... Штурман привела сама и посадила... Фотография Грицко была забрызгана кровью... — доносились до меня слова Кати.
«Да, Грицко. У нее в кабине на приборной доске была прикреплена его фотография, — всплыло в памяти. — Она очень любила мужа».
Когда Катя Пискарева кончила свой печальный рассказ, я тихо сказала:
— Если и нам с тобой суждено погибнуть в этой войне, то пусть будет так, как у Дуси, — при выполнении задания, в кабине своего самолета.
Вскоре Дусе Носаль посмертно было присвоено звание Героя Советского Союза. Она была первой в нашем полку, кто удостоился этой высшей награды. Штурмана Иру Каширину наградили за подвиг орденом Красного Знамени...
