Снегу в январе навалило до самых окон. От дыхания на стекло, украшенное морозными узорами, появлялся глазок в зимний деревенский мир, в котором медленно шли прохожие в валенках, телогрейках и тулупах по узким дорожкам; когда они разговаривали, из их ртов шел белый пар, как будто драконы выпускали, но ни огонь, а что-то похожее на дым.

Зимняя жизнь приехавшей к бабушкам и дедушкам детворы была не менее интересной, чем летом. Во дворе была большая горка с ледяной дорожкой, по которой катились аж до заснувшего футбольного поля. На Рождество в клубе устроили праздник с призами, и наш сосед дядя Петя так искусно переоделся в Деда Мороза, что получил первый приз-настоящего поросенка. А после праздника мы пошли валятся в снегу и так заигрались, что забыли про время. Январский вечер быстро погрузил в темноту все вокруг, и лишь горевший у дома фонарь, как маяк, указал путь домой.

Не знаю почему, но бабушка и родители меня всегда ругали за мокрые варежки. Я делал все возможное, чтобы сохранить их сухими, но, когда руки совсем замерзали, невольно приходилось их надевать и они очень быстро промокали, особенно когда мы рыли пещеры в огромных сугробах.

В это вечер бабуля была не в духе и мне могло здорово влететь, что опять пришел весь мокрый.

С одеждой еще как-то можно было смириться, но варежки… Мой детский ум подсказал решение- спрятать их под обувницу у входа в дом, а вечером, когда бабушка пойдет кормить корову и поросенка, достать и положить в духовку русской печи, она очень теплая и там все быстро высохнет.

В общем, мой план почти удался, только рано утром, когда в печь подбросили еще несколько поленьев, в доме появился резкий запах паленого. Я сразу понял, в чем дело и пока бабуля ходила звать на помощь соседей, успел достать прожжённые варежки, смочить водой и спрятать подальше.

Прошло несколько лет, и однажды мы с мамой вновь приехали к бабушке. Они сидели на кухне пили чай и вдруг неожиданно позвали меня  (обычно, взрослые трапезничали отдельно). Дырявые аргументы лежали на столе и требовали объяснений. Я покраснел, как помидор, но во всем признался сразу. Серьезного наказания не последовало, но я, если честно, тогда принял важное решение, что никогда не буду ругать своих детей за мокрые варежки.