27 января 1944 года была снята блокада Ленинграда. 872 дня ада.
По случаю памятной даты я (журналист одной провинциальной газеты) готовил материал. Это история одной блокадницы, тогда она была маленькой девочкой. Материалу не суждено выйти в печать (газета закрылась). Поэтому я делюсь им с Вами, уважаемые пикабушники.
Приступим.
– Валентина Федоровна, расскажите, как это было?
– В 37 году нас выслали в Казахстан. Через 2 года чекисты пришли за отцом. Мы остались втроем: я, мама, мой младший брат. Тогда мне было лет 5, брату около 2 года. Мама понимала, что нас двоих ей не вытянуть. И меня с маминой знакомой отправили в Разлив (Сестрорецк, тот самый, где стоял шалаш Ленина) к тетке. У нее своих детей не было, только взрослая падчерица. Она вскоре вышла замуж и уехала на Дальний Восток. Сначала она меня хотела отправить в детский дом, но соседки ее отговорили, но держала в ежовых руковицах.
Когда началась война, к тетке, с Финской границы, приехали родственники – две семьи: родители с двумя детьми и мама с дочкой – подростком. Сначала все ладили, а потом каждый был сам за себя. В ноябре стало холодно и тетка полезла заклеивать окна, упала и ее парализовало. В декабре умирает отец семьи, которая с нами жила, сходит с ума мать. Дети начинают страшно голодать и пухнуть от голода, ближе к весне их забирают в детдом. А я все шевелюсь и бегаю. Наверное, мы бы не пережили ту зиму, если бы осенью теткина корова не отрезала себе вымя колючей проволокой. Соседки помогли зарезать ее, порубить на куски и засолить. Эй мы питались всю зиму, она нас спасла.
Дядю Мишу, тот который отец детей, не было возможности похоронить, мы отнесли его на веранду. Каждый раз, идя за дровами или водой, я с ним сталкивалась – было страшно.
В середине войны была разбомблена наша хлебопекарня и хлеб стали возить из Ленинграда. Часто не приезжали по 2 – 3 дня. Когда нормой стало 125 грамм хлеба на человека, соседская девчонка обманом украла карточки, с которыми я стояла за хлебом. Тетка была зажиточная, у нее стояло пол сундука денег, соседки подсказали, где можно было купить хлеб, 100 грамм за 600 рублей. Как-то, пойдя за ним, в леске на меня кинули петлю (слава богу промахнулись), уже потом стало понятно, что начало появляться людоедство.
Весной тетка умерла. Соседки помогли найти двух мужиков. Они сколотили гроб, я одела тетю, и мы поехали её хоронить, это было за 4 километра. Хорошие мужчины были, я нашла высокое место – ведь кругом одни болота – и там ее похоронили, поставив крест. Уже после войны, я поступила на учебу в Ленинград, встретилась с падчерицей тети и показала место захоронения. Она была очень благодарна.
Ну а после тех похорон стало понятно, что я одна не продержусь. Собрала кое-какую одежду, спальных принадлежностей и пошла в детдом. Меня приняли. Нас эвакуировали летом 1942 года последним эшелонам по Ладожскому озеру. В соседнюю баржу попал снаряд, благо там были вещи и документы… А дальше детдом в Горьковской области. Вот такая у меня была блокада Ленинграда.
P.S. Эта бабушка в прекрасном уме и здравии, в прошлом году сделала ремонт, не одна но сделала. Она весела, у нее острый ум. Хоть ей уже и много лет, я думаю что проживет она еще много.
Приступим.
– Валентина Федоровна, расскажите, как это было?
– В 37 году нас выслали в Казахстан. Через 2 года чекисты пришли за отцом. Мы остались втроем: я, мама, мой младший брат. Тогда мне было лет 5, брату около 2 года. Мама понимала, что нас двоих ей не вытянуть. И меня с маминой знакомой отправили в Разлив (Сестрорецк, тот самый, где стоял шалаш Ленина) к тетке. У нее своих детей не было, только взрослая падчерица. Она вскоре вышла замуж и уехала на Дальний Восток. Сначала она меня хотела отправить в детский дом, но соседки ее отговорили, но держала в ежовых руковицах.
Когда началась война, к тетке, с Финской границы, приехали родственники – две семьи: родители с двумя детьми и мама с дочкой – подростком. Сначала все ладили, а потом каждый был сам за себя. В ноябре стало холодно и тетка полезла заклеивать окна, упала и ее парализовало. В декабре умирает отец семьи, которая с нами жила, сходит с ума мать. Дети начинают страшно голодать и пухнуть от голода, ближе к весне их забирают в детдом. А я все шевелюсь и бегаю. Наверное, мы бы не пережили ту зиму, если бы осенью теткина корова не отрезала себе вымя колючей проволокой. Соседки помогли зарезать ее, порубить на куски и засолить. Эй мы питались всю зиму, она нас спасла.
Дядю Мишу, тот который отец детей, не было возможности похоронить, мы отнесли его на веранду. Каждый раз, идя за дровами или водой, я с ним сталкивалась – было страшно.
В середине войны была разбомблена наша хлебопекарня и хлеб стали возить из Ленинграда. Часто не приезжали по 2 – 3 дня. Когда нормой стало 125 грамм хлеба на человека, соседская девчонка обманом украла карточки, с которыми я стояла за хлебом. Тетка была зажиточная, у нее стояло пол сундука денег, соседки подсказали, где можно было купить хлеб, 100 грамм за 600 рублей. Как-то, пойдя за ним, в леске на меня кинули петлю (слава богу промахнулись), уже потом стало понятно, что начало появляться людоедство.
Весной тетка умерла. Соседки помогли найти двух мужиков. Они сколотили гроб, я одела тетю, и мы поехали её хоронить, это было за 4 километра. Хорошие мужчины были, я нашла высокое место – ведь кругом одни болота – и там ее похоронили, поставив крест. Уже после войны, я поступила на учебу в Ленинград, встретилась с падчерицей тети и показала место захоронения. Она была очень благодарна.
Ну а после тех похорон стало понятно, что я одна не продержусь. Собрала кое-какую одежду, спальных принадлежностей и пошла в детдом. Меня приняли. Нас эвакуировали летом 1942 года последним эшелонам по Ладожскому озеру. В соседнюю баржу попал снаряд, благо там были вещи и документы… А дальше детдом в Горьковской области. Вот такая у меня была блокада Ленинграда.
P.S. Эта бабушка в прекрасном уме и здравии, в прошлом году сделала ремонт, не одна но сделала. Она весела, у нее острый ум. Хоть ей уже и много лет, я думаю что проживет она еще много.
Судьба маленького человека.
Маленький мальчик Петя проснулся вечером в своей кровати, дома было темно и холодно. Он спрыгнул на пол и поковылял искать маму, а вдруг она вернулась? Он заглянул в темную спальню с ободранными обоями, затем пошел посмотреть на кухню. Мамы нигде не было. Два дня назад она ушла на работу и не вернулась. Мальчику было страшно одному в пустой квартире, он очень скучал по маме и его уже второй день мучил жуткий голод. Петя стоял один в полной темноте и никак не мог решиться отправиться на поиски мамы. Наконец волевое решение было принято, и мальчик пошел одеваться. С сосредоточенным выражением лица, которое свойственно только маленьким детям, он нацепил валенки, затем надел свое длиннющее пальто и теплую, связанную бабушкой шапочку. Потом он подтащил табуретку к двери, встал на неё и снял щеколду. Дверь со скрипом открылась, и мальчик вышел в сырой, мрачный подъезд. Несколько лестничных пролетов, ещё одна дверь, и Петя оказался на улице.
В небе ночного Ленинграда кружили огромные снежные хлопья, они больше походили на лепестки белых роз. По улице шел маленький мальчик в надвинутой на глаза вязаной шапочке, и длинном, чуть-ли не до щиколоток пальто . Он спрашивал у редких прохожих – «Где моя мама?» на что те лишь отмахивались от него, а некоторые и вовсе не замечали маленького мальчика в вязаной шапочке. Так Петя и бродил по улицам ночного города, его ноги уже окоченели, а живот начал болеть от голода, но он упорно продолжал искать маму. Где-то вдалеке в очередной раз прогремел взрыв, но Петя почти не испугался, за два года он уже привык к этим взрывам. Он вспомнил, как мама пару раз говорила ему, что работает на заводе, который находится на другом конце города, туда мальчик и решил держать свой путь.
Но не всё оказалось так просто. Пете становилось всё труднее и труднее держаться на ногах, сильный ветер буквально сдувал его. Мальчик всхлипнул в отчаянии, он знал, что падать нельзя. Раньше он увидел, как люди, идущие по улице падали и больше не вставали, Мама говорила ему, что они просто захотели прилечь, но глядя в такие моменты на напряженное лицо матери, мальчик не верил, что с этими людьми всё хорошо. Он не хотел вот так же упасть и остаться лежать здесь навечно, без мамы. От воспоминания про маму, к горлу мальчика подкатил ком, а глаза начали заполняться слезами. Он очень скучал по маме и отдал бы всё на свете, чтобы оказаться сейчас рядом с ней. Маленькая детская фигурка сделала по безлюдной улице ещё несколько шагов ,пошатнулась и упала на спину.
Прекрасное ночное небо, расчерчиваемое лучами прожекторов – приковало к себе взгляд мальчика. Он лежал и смотрел, как сверху падает снег, и думал об ангелах. Когда не стало бабушки, мама успокаивала Петю тем, что показывала пальцем на ночные и звезды и говорила: Петенька, видишь ту яркую звезду? Это бабушка за нами наблюдает, она теперь ангел. Ангелом стал и папа Пети. Когда мама получила записку с фронта и после прочтения опустилась на их старенький диван и молча зарыдала, - маленький мальчик не нашел ничего лучше, как спросить: «Мама, а папа теперь тоже на небе?». После этого вопроса Мама заплакала ещё сильнее.
Сейчас Петя понимал, что тоже вот-вот станет ангелом и увидит папу и бабушку, ему только совершенно не хотелось бросать маму здесь одну, но холод убаюкивал тело и мысли мальчика. В конце концов, он закрыл глаза.
По улице шла старая сгорбленная женщина в серой потрепанной шинели, она выискивала взглядом что-нибудь чем можно было бы растопить печку, снег хрустел под её ногами и этот хруст раздавался на всю улицу. Женщина при ходьбе что-то ворчала себе под нос, и изредка подходя к горам мусора, выискивала в них доски или картон, но всё было безуспешно, - другие успели найти топливо раньше неё. Внимание пожилой женщины привлек маленький бугорок, лежавший прямо на тротуаре, в паре метрах от неё. Она сделала пару шагов и в ужасе вскрикнула
-Дитё! Дитё уморилось! – в ужасе прошептала она.
Женщина подошла ближе к лежащему ребенку, - это был маленький мальчик в вязаной шапочке.
Она наклонилась и приложила голову к его груди, - в ней всё ещё билось маленькое сердечко. Продолжая причитать, женщина подняла маленького человечка на руки и понесла его к себе домой.
В себя Петя пришел от сильной тряски. Он открыл глаза, огляделся и понял, что едет в грузовике. Петя плохо помнил, что было с ним после того, как он упал тогда на улице. Воспоминания всплывали обрывками.
-Вот его кто-то поднял на руки и понес
-Кто-то вливал ему по ложечке горячий чай, укутывал его покрывалом.
Но сильнее всего Петя запомнил тот ласковый и добрый голос. Этот голос постоянно жалел и подбадривал его. Просил бороться и жить. Но как бы Петя не пытался, он не мог вспомнить лица своей спасительницы. Он снова вспомнил про маму. Мама, пожалуйста, найдись, - прошептал он в темноту. Пережитые лишения оставили мальчику мало сил, постепенно он заснул под хаотичную тряску кузова и гул мотора.
Вереница грузовиков размеренно ехала по трескучему льду ладожского озера. В кузовах этих грузовиков были тысячи и тысячи спасённых людских жизней. Спустя годы все эти спасённые люди снова начнут жить нормальной жизнью, но никогда не забудут об ужасах блокадного Ленинграда.
В небе ночного Ленинграда кружили огромные снежные хлопья, они больше походили на лепестки белых роз. По улице шел маленький мальчик в надвинутой на глаза вязаной шапочке, и длинном, чуть-ли не до щиколоток пальто . Он спрашивал у редких прохожих – «Где моя мама?» на что те лишь отмахивались от него, а некоторые и вовсе не замечали маленького мальчика в вязаной шапочке. Так Петя и бродил по улицам ночного города, его ноги уже окоченели, а живот начал болеть от голода, но он упорно продолжал искать маму. Где-то вдалеке в очередной раз прогремел взрыв, но Петя почти не испугался, за два года он уже привык к этим взрывам. Он вспомнил, как мама пару раз говорила ему, что работает на заводе, который находится на другом конце города, туда мальчик и решил держать свой путь.
Но не всё оказалось так просто. Пете становилось всё труднее и труднее держаться на ногах, сильный ветер буквально сдувал его. Мальчик всхлипнул в отчаянии, он знал, что падать нельзя. Раньше он увидел, как люди, идущие по улице падали и больше не вставали, Мама говорила ему, что они просто захотели прилечь, но глядя в такие моменты на напряженное лицо матери, мальчик не верил, что с этими людьми всё хорошо. Он не хотел вот так же упасть и остаться лежать здесь навечно, без мамы. От воспоминания про маму, к горлу мальчика подкатил ком, а глаза начали заполняться слезами. Он очень скучал по маме и отдал бы всё на свете, чтобы оказаться сейчас рядом с ней. Маленькая детская фигурка сделала по безлюдной улице ещё несколько шагов ,пошатнулась и упала на спину.
Прекрасное ночное небо, расчерчиваемое лучами прожекторов – приковало к себе взгляд мальчика. Он лежал и смотрел, как сверху падает снег, и думал об ангелах. Когда не стало бабушки, мама успокаивала Петю тем, что показывала пальцем на ночные и звезды и говорила: Петенька, видишь ту яркую звезду? Это бабушка за нами наблюдает, она теперь ангел. Ангелом стал и папа Пети. Когда мама получила записку с фронта и после прочтения опустилась на их старенький диван и молча зарыдала, - маленький мальчик не нашел ничего лучше, как спросить: «Мама, а папа теперь тоже на небе?». После этого вопроса Мама заплакала ещё сильнее.
Сейчас Петя понимал, что тоже вот-вот станет ангелом и увидит папу и бабушку, ему только совершенно не хотелось бросать маму здесь одну, но холод убаюкивал тело и мысли мальчика. В конце концов, он закрыл глаза.
По улице шла старая сгорбленная женщина в серой потрепанной шинели, она выискивала взглядом что-нибудь чем можно было бы растопить печку, снег хрустел под её ногами и этот хруст раздавался на всю улицу. Женщина при ходьбе что-то ворчала себе под нос, и изредка подходя к горам мусора, выискивала в них доски или картон, но всё было безуспешно, - другие успели найти топливо раньше неё. Внимание пожилой женщины привлек маленький бугорок, лежавший прямо на тротуаре, в паре метрах от неё. Она сделала пару шагов и в ужасе вскрикнула
-Дитё! Дитё уморилось! – в ужасе прошептала она.
Женщина подошла ближе к лежащему ребенку, - это был маленький мальчик в вязаной шапочке.
Она наклонилась и приложила голову к его груди, - в ней всё ещё билось маленькое сердечко. Продолжая причитать, женщина подняла маленького человечка на руки и понесла его к себе домой.
В себя Петя пришел от сильной тряски. Он открыл глаза, огляделся и понял, что едет в грузовике. Петя плохо помнил, что было с ним после того, как он упал тогда на улице. Воспоминания всплывали обрывками.
-Вот его кто-то поднял на руки и понес
-Кто-то вливал ему по ложечке горячий чай, укутывал его покрывалом.
Но сильнее всего Петя запомнил тот ласковый и добрый голос. Этот голос постоянно жалел и подбадривал его. Просил бороться и жить. Но как бы Петя не пытался, он не мог вспомнить лица своей спасительницы. Он снова вспомнил про маму. Мама, пожалуйста, найдись, - прошептал он в темноту. Пережитые лишения оставили мальчику мало сил, постепенно он заснул под хаотичную тряску кузова и гул мотора.
Вереница грузовиков размеренно ехала по трескучему льду ладожского озера. В кузовах этих грузовиков были тысячи и тысячи спасённых людских жизней. Спустя годы все эти спасённые люди снова начнут жить нормальной жизнью, но никогда не забудут об ужасах блокадного Ленинграда.