Фильм, отложившийся в культурную память, по всей видимости, имеет некоторые архетипические «крючки», по которым можно изучать и драматургию, и режиссуру. Даже если предполагать случайность такого успеха, изучать с точки зрения — а как это сработало? Где эти крючки, за что в нас, зрителях, они цепляют.
Поэтому продолжим копаться под капотом фильма.
(Начало - здесь: Под капотом фильма «Белое солнце пустыни»)

Вот, например, фигура Верещагина.
Несколько лет назад беседовал с Валерием Петровичем Костриным, художником-постановщиком фильма "Белое солнце пустыни" (далее - БСП). И он упомянул вот такую историю со съёмок.

______________

Первая репетиция эпизода, Сухов во всей экипировке заходит в дом Верещагина на счет пулемета.

- Владимир Яковлевич, русский человек не сможет не снять фуражку, придя в дом, - говорит Бэлла художник Семеновна Маневич, она работала на первой части съемок фильма.

- Сухов – революционер, а Верещагин – представитель хоть и бывшей, но царской власти. Поэтому он не будет снимать перед ним фуражку, - сказал Мотыль.

_____________

Видно - Мотыль тщательно подходил к деталям и, если внимательно приглядеться, в построении взаимоотношения персонажей, а значит - и подборе фигур для фильма, есть определённая логика. Будем иметь в виду и определённые идеологические требования тех времён.

Поэтому попробуем восстановить предысторию Верещагина.

Очевидно - это царский офицер, которого разрушение империи застала в конце карьеры, он потерял смысл жизни. При этом, у него нет «офицерской кости» - о которой говорит герой Ролана Быкова (фильм «Служили два товарища»), когда издалека опознаёт в Брусенцове-Высоцком офицерскую выправку. В БСП есть персонаж бестолкового подпоручика Семёна - в нём заявлена и спесь офицера, и выправка. Верещагин контрастно отличается от этого стандарта.

Можем ли мы предположить - он офицер в первом поколении, а его ближайшие предки - крестьяне, либо казаки?

Фильм «Служили два товарища» (1968г), кстати, ровесник БСП - 1970г.

Посмотрите, Верещагин беседует с Суховым как с равным. Сухов, хоть и держит вежливую дистанцию, садится с ним за стол и пьет с ним самогон, видит в Верещагине своего.

А перед этим Верещагин усаживает за стол Петруху - простого солдата, деревенского парня. Опять - как своего. И обнимает, как родного. Можно представить офицера «по породе» в этой мизансцене?

Скорее всего, Верещагин либо сам был рядовым (на это указывают знаки отличия Военного ордена Святого Георгия для нижних чинов 4-й и 3-й степени, т.е. он воевал в нижних чинах), либо кто-то из ближайших родственников - отец, дядья. Поэтому он в критический момент и выбирает сторону своих.

Кстати, как Брусенцов повёл бы себя в ситуации с окружённым Суховым? Гибель красноармейца, да ещё из крестьян - вызвало бы в нём желание нарушить сложившийся быт, своё тихое счастье? Скорее всего, он, как и Семён, оказался бы в банде Абдуллы, а ещё вероятнее - у него была бы своя банда и судьба Петрухи и Сухова была бы одна - в расход.

Верещагин выкидывает Семёна в окно и дело даже не в проявленной спеси. Семён - «по породе» чужд.

Фильм, тем более, отложившийся в культурный слой, всегда содержит некие важные знаки эпох - эпохи, в которой происходит действие и эпохи, в которой он создан.

В советском фильме золотого периода помощь Сухову мог оказать (и которую мог принять Сухов) только близкий по духу, по происхождению.

И тут всплывает ещё один интересный знак. Настасья всегда лишает свободы былинного богатыря Верещагина.
— Пулемёта я вам не дам, ребята. Вот если бы я с вами пошёл — другое дело.
— Так в чём же дело, пошли?
— Пошли!
— Ты куда это собрался? Забыл, как мне клялся? Всю жизнь мне испортил.
— Вот, что, ребята, пулемёта я вам не дам.
А позже она выкидывает и пулемёт, и гранаты в море.

А ведь Верещагин, со своим арсеналом и воинским умением, без сомнения, обеспечил бы решающее превосходство над бандой, все погибшие герои фильма, скорее всего, остались бы живы.
И освобождается Верещагин от опёки жены, ответив тем же — запирая дверь, лишая её свободы.

То, что она «не своя» говорит ещё одна малозаметная деталь. Рассказывая Верещагину о новостях, услышанных в посёлке, Настасья говорит:
— А этот, рыжий, который к нам приходил, говорят, самого Абдуллу поймал.
Т.е., «этот», да ещё «рыжий» — явная оговорка то том, что Сухов для неё — не свой, не свой ни по стороне происходящих действий, ни по происхождению.

Таким образом, в логике идеологических знаков Настасья, скорее всего, из слоёв социально не близких — возможно, дочь провинциального землевладельца, курсистка из разорившихся дворян, вышедшая замуж за молодого - хоть и из низких слоёв, но офицера. Для неё это был социальный лифт.
Всё это вместе трансформирует, казалось бы, положительный образ страдающей русской женщины Настасьи, как минимум, в отрицательного героя — особенно для времени, когда был создан фильм.

Прошу высказаться историков, реконструкторов, «заклёпочников», помогающие понять исторические, культурные и другие контексты заявленных в фильме времён.

Ведь все мы по тыще раз посмотрели фильм, да? С детства каждый кадр помним, да, каждую реплику?
А тут дописываю важную главу курс лекций «Секреты кино», решил внимательно — с карандашом в руках — пересмотреть «Белое солнце пустыни» — было давнее подозрение чего-то важного, ускользающего из внимания. Вот ещё чего накопал.

А вот это видели? — до конца фильма дожили только цельные, верные себе герои.

Петруха - вроде, взрослый, но ещё ребёнок, по-детски плачет. Должен был стоять на посту. Сперва отвлекся на Гюльчатай, а потом и вовсе ушел. Остался бы верен приказу — был бы жив сам, и, возможно, женился бы на Гюльчатай.

Гюльчатай - совсем девочка, а уже - взрослая жизнь. Жена Абдуллы - и тут же - Господин назначил меня любимой женой. Это мы ещё не берём во внимание интригу с Петрухой. Т.е., и тут непонятно - с Суховым она или ещё и Петрухе глазки строит. Убежала бы тогда от колодца, когда Петруха жениться обещал - сама жива бы осталась и все остальные - тоже. Ан нет, присела, притихла. А должна была безоговорочно удрать, оставаясь верной Абдулле или, хотя бы, Сухову.

Смотритель музея погиб в момент, когда солгал:
- Никаких женщин здесь нет (правда) и мне о них ничего неизвестно (ложь)!
При этом в руках - перевёрнутая икона.

Верещагин - тоже дуален, разрывается между Настасьей и желанием помочь Сухову.

Абдулла - вроде, дружит с Верещагиным, но, при этом объясняет, что нужно для спокойной старости.

Сухов - прямой, верен Катерине Матвеевне и "долгу революционному" (кавычки – это цитата, а не ирония).

Саид - каждый раз, когда намечает уехать мстить Джавдету, оказывается в смертельной угрозе, и только оставаясь верным кодексу воина (возвращаясь к Сухову) - спасается сам или его спасает Сухов.

Интересно с Настасьей - она, если присмотреться, тоже дуальна: верна мужу, он смысл её жизни, но, при этом, манипулирует (— Забыл, как ты мне клялся?), и, скорее всего, больше печётся о своей тихой благополучной жизни. Поэтому в конце она - ни жива, не мертва, сошла с ума, тело её бредёт вдоль берега, а личность её умерла вместе с мужем. То самое - ноги не несут.

Вот этот лист - 120х60см - почти покадровый разбор фильма. В среднем каждые 15-30 сек в нём происходят события, многие из которых вторым-третьим фоном.

Удивительно, в фильме всё балансирует, всё очень тонко, равновесие очень живое и зыбкое. И ничего нельзя убрать из сюжета, и добавить некуда, всё плотненько, всё по месту, как пазлы. И мы, зрители, каждый раз идём по этому живому полотну, совершенно заворожённые.

Удивительно!

Интересно теперь - это у них (у творческой группы) интуитивно-случайно так вышло, когда они по тропе размышлений о сюжете и логике героев шли или это сознательно хитрозаложенный смысл?
Вдобавок ко всему - тонко построенные мизансцены (разбор эпизода «Выстрел» и «Верещагин и Абдулла»)
Есть ли кто так же препарировал фильм? Какие у вас были наблюдения?