Как я указал в окончании своего рассказа «Про то, как в 90-е становились бандитами», мне все-таки пришлось столкнуться с продолжением (а точнее, окончанием) муток Савельича и его пасынка Игоря. Вот эта история:

Как вы, наверное, помните, Савельич принял заказ на убийство местного преуспевающего коммерсанта-спиртовика по кличке Мойша. Цена вопроса составляла 30 тысяч долларов. Так вот, оказалось, что Савельич не только принял заказ, но и взял с заказчиков предоплату – 10 тысяч долларов. Но, как вы тоже помните, самого Савельича, Игоря и двух киллеров, которых предполагалось задействовать на этой мокрухе, приняли буквально в процессе подготовки. И вот, сидя уже на СИЗО, Савельич, занимаясь отмазом своего пасынка Игоря, попутно решал также еще один очень серьезный вопрос: как исполнять Мойшу? Дело в том, что отдавать полученный задаток он категорически не собирался, тем более, что большая его часть была уже потрачена.

В общем, казалось бы, проблема являлась неразрешимой. Но, как впоследствии выяснилось, не для Савельича. Он выяснил, что в камере СИЗО вместе с Игорем сидит некий паренек по имени Володя. Выбор Савельича пал на него, и вот по какой причине:

Володе было 26 лет, родом он был с Украины, там жили его родители, но сам он был, как говорится, «ни Родины, ни флага» - мотался по разным городам России, где совершал мелкие кражи, за что периодически присаживался в зону на небольшие сроки. По какой-то неведомой причине Володя утверждал, что родился и вырос в Грозном, повидал всякого, воевал якобы за «бойков» и будто бы убежал оттуда в середине первой чеченской кампании, так как его сильно искали «федералы». Вся эта история была полным бредом (мы это проверяли), но на неподготовленного слушателя, особенно незнакомого с реалиями наведения конституционного порядка в бывшей Республике Ичкерия, производила сильное впечатление, и сокамерники слушали его, раскрыв рты. Сидел Володя в этот раз за кражу какого-то барахла в поезде, и все в «хате» были уверены, что от зоны он отскочит (получит условное наказание).

Вот этого Володю и выбрал Савельич на роль «торпеды». Он (Савельич) кинул «малявку Игорю, в которой на «рыбьем языке» изложил свой план. Игорь «малявку» прочитал и приступил к действиям.

Для начала Игорь задружился с Володей, стал внимательно слушать его байки за Чечню, подкармливал его продуктами их тех «дачек», что засылала на тюрьму мать (понятное дело, что Володе никто никаких «дачек» не засылал). Более того, Игорь стал говорить Володе, какой он хороший парень и как ему не повезло в жизни, но вот у него (у Игоря) есть двоюродная сестра Света – во всех отношениях приятная лет тридцати с небольшим хвостиком женщина, которая, как на притчу, живет одна в своем доме, и остро нуждается в бескорыстной гормональной поддержке. Игорь говорил, что когда он и Володя выйдут из СИЗО (а Игорь был в этом уверен), он отвезет Володю к себе в городок, познакомит с сестрой, и жизнь у Володи тут же наладится. Володя кивал головой и предвкушал заманчивые перспективы. И вот, когда перспективы и у Володи в голове сложились окончательно, Игорь сказал, что единственное, что от Володи требуется, это совсем немногое – застрелить одного нехорошего человека. Володя не стал отказываться, на том и договорились.

Игоря оправдали в декабре, и он вышел из СИЗО, а Володе суд намерял условный срок в январе. Игорь встречал его у ворот СИЗО на машине, и сразу отвез в городок в небольшой домик, где и на самом деле жила его двоюродная сестра Света. Свете Володя сразу очень понравился, и он с первого дня поселился у неё. Но временами обретенная Светой идиллия прерывалась – Игорь возил Володю по тем местам, где они раньше с Савельичем, Егором и Витей отслеживали Мойшу, показывал ему и объяснял, что и как лучше сделать.

В феврале они поехали в дом к родной бабушке Игоря. Дело в том, что там, на огороде, еще в начале 90-х годов Савельич прикопал на всякий случай этакий несессер – набор необходимых вещей на случай внезапного шухера. Действуя ломиками и лопатами, Игорь с Володей в нужном месте выдолбили в мерзлой земле брезентовый прорезиненный мешок, в котором нашли автомат АК-74 с отпиленным прикладом и 30 патронов 5,45 к нему, газовый пистолет типа «Вальтер ППК», перестволенный какими-то умельцами под 6,35 мм, и к нему 8 патронов «Браунинг», тоже 6,35, а также 1500 долларов. Всё это, включая деньги, Игорь отдал Володе. После этого, напомнив Володе, что лучше всего мочить Мойшу у дома любовницы, и пообещав еще денег после исполнения, Игорь уехал в одну из прибалтийских стран, где у него жил один хороший друг.

В начале марта Володя, взяв с собой спортивную сумку, в которую он положил АК, и засунув «Вальтер» в карман, стал ходить к дому, где жила любовница Мойши, но тот почему-то не появлялся. Тут как раз и наступило 8-е марта, день, когда Мойша обязательно должен был приехать к любовнице, и Мойша не подвел. Правда, приехал он на скромной «семерке» (Мойша хоть немного и расслабился, но не хотел привлекать внимания, поскольку покушений всё-таки опасался), за рулем был его старший сын, на переднем сиденье сидел охранник, а на заднем сиденье слева – сам Мойша. Подъехав к дому, «семерка» остановилась, сын Мойши побежал через дорогу в цветочный ларек за букетом, охранник ЧОПа вышел покурить, а Мойша остался сидеть в машине.

Этим моментом и воспользовался Володя. Он извлек АК из спортивной сумки, подошел к «семерке» сзади слева метров на пять и выпустил очередь в спину сидевшему Мойше. Тот упал на сиденье, охранник бросил сигарету и полез доставать служебный пистолет. Володя, не дожидаясь его реакции, скинул АК на землю (как учил Игорь), и бросился бежать оттуда вдоль по тротуару. Тут охранник наконец-то достал пистолет и стал стрелять навскидку ему вслед.

Звучит неправдоподобно, но именно в это время по улице в противоположном направлении проезжал милицейский УАЗ, в котором ехали четверо милиционеров патрульно-постовой службы. Они заметили бегущего Володю, двое из них выскочили из УАЗика и побежали за ним. Володя на бегу достал из кармана «Вальтер», и это стало его роковой ошибкой. Потому что милиционеры, видя это, поняли, что прямо сейчас откроется война, извлекли из кабур табельные ПМы, и стали стрелять в него (напомню, времена были лихие и никто из милиционеров в таких случаях особо не рассусоливал). Попал только один из них, правда, четыре раза, и все в спину. Володя умер на месте.

А вот Мойша выжил. Из всей автоматной очереди (12 патронов, как потом подсчитали) в него попали только две пули, обе в левое плечо, не задев жизненно важных органов – сердца и легких. Ему была своевременно оказана медицинская помощь, а после этого его увезли на лечение в израильскую клинику.

Труп Володи первоначально проходил неопознанным, по потом его пробили по дактилоскопическим учетам, и личность его была установлена. Также по определенным учетам быстро узнали, что Володя сидел в СИЗО в одной камере с Игорем.

Игорь затаился в Прибалтике у своего знакомого. Там его и вычислил УБОП. Потом мы в течение нескольких месяцев выцарапывали Игоря из прибалтийского государства по каналам «Интерпола». В конце концов справедливость восторжествовала, и прибалтийские полицейские передали Игоря на границе нашим УБОПовцам, которые и доставили его по месту производства предварительного следствия. Как именно по дороге УБОПовцы кололи Игоря, какими методами они его убеждали – не знаю (да и не особо хотел знать), но в первый же день, когда его привезли, он на показания дал мне полный расклад за покушение на убийство Мойши. Правда, он утверждал, что никакого убийства по найму не было, заказа он не получал, а просто проникся к Мойше такой личной неприязнью, что, как говорится, «кушать не мог». Эту неприязнь якобы заметил его обретенный в СИЗО приятель Володя, который сам вызвался убить Мойшу, чтобы его друг мог нормально питаться. А автомат и «Вальтер» Игорь вообще случайно нашел в лесу много лет назад, когда ходил по грибы. Короче, он отводил следствие от Савельича, как мог.

И хотя буквально через несколько дней Игорь пошел в отказ, дело по его обвинению я все равно направил в областной суд. Его признали виновным в организации покушения на убийство и незаконном обороте оружия, но дали почему-то 6 лет лишения свободы. Он уже освободился и вернулся жить в городок.

У Мойши же сложилось не всё так гладко. Вернувшись после лечения из Израиля, он закрылся в своем особняке-крепости и в буквальном смысле вообще не выходил оттуда ни на шаг. Свой досуг, то есть фактически всё время, он заполнял употреблением водки, сидя на кухне и положив рядом с собой на всякий случай служебное оружие – пистолет ИЖ-71, разрешение на которое он получил, оформившись охранником в свой же ЧОП. Так продолжалось несколько лет. Соответственно, у него постепенно отмели его водочный бизнес, и у него осталась всякая мелочевка – несколько АЗС, магазинов, кафе и тому подобное. Управляла всем этим его жена. Хотя была информация, что пара-тройка миллионов долларов у него на черный день все-таки где-то припрятано.

Но года через четыре, когда в городке окончательно утихли бандитские войны, Мойша стал покидать пределы своей крепости, хотя и не очень часто. Одним вечером он поехал в одно из своих кафе, где немного перебрал со спиртным. Чтобы вернуться домой, он вызвал такси, которое и довезло его до особняка. У ворот он вышел из машины, а когда таксист стал говорить, что нужно бы и рассчитаться, то сказал ему, что тот (таксист) работает у него водителем и за это получает зарплату (попутал, видимо, по синьке). На этом Мойша зашел в дом и по обыкновению засел на кухне продолжать вечерок.

Окончание в комментариях.

Когда я от нечего делать выложил несколько баек из жизни следствия, не думал, что на эти истории подпишутся 299 человек, доверие которых нужно оправдывать. Но историй у меня еще много, и вот одна из них:

В конце 90-х годов, когда я работал старшим следователем отдела по расследованию особо важных дел прокуратуры области, меня отправили с ребятами из отдела по борьбе с бандитизмом УБОПа отрабатывать одно происшествие. Суть его такова:
По территории одного из сельских районов нашей области проходила дорога, ведущая в большой город, куда сельские коммерсанты из разных мест ездили затариваться на оптовые рынки. И вот в один из дней февраля, два друга – коммерсанты из небольшого городка (назовем их Первый друг и Второй друг) наняли Водителя на Газели, взяли бабло и погнали в большой город за товаром. Выехали они в ночь, чтобы быть в большом городе к утру. Дорога их проходила как через упомянутый мной сельский район. И вот около 2-х часов ночи Водитель увидел, что на трассе, в заснеженной степи у обочины стоит красная «Нива» с аварийкой, около которой машут руками два мужика. Проникшись шоферской солидарностью (ночь, зима, степь, надо помочь), он остановился. Но оказалось, что те двое не терпят бедствие, потому что они резво достали из «Нивы» по гладкоствольному ружью каждый, подошли к «Газели», наставили ружья в открытые двери кабины и сказали всем выходить. Друзья-коммерсанты и Водитель вышли, их тут же ошмонали, ошмонали также и кабину «Газели» и забрали все деньги, какие были (точную сумму сейчас не помню, но что-то около 5-ти тысяч долларов по тогдашнему курсу). Друзья и Водитель подумали, что все на этом закончится, но нападавшие сказали им полезать в будку «Газели», что и было сделано. Тут нападавшие на несколько минут замешкались. В это время в будке Водитель, внезапно проявив чудеса проницательности и предусмотрительности, сказал Друзьям: «Сейчас нас будут убивать, поэтому вставайте боком, правым плечом вперед к дверям кабины. Как начнут стрелять, выбегаем из будки и бежим в разные стороны». Друзья прониклись этой идеей, и тут один из нападавших подошел к открытым дверям будки, поднял ружье и выстрелил в стоявших в кабине Водителя, Первого друга и Второго друга (именно в такой последовательности). Большую часть заряда дроби принял на себя Первый друг (в правое плечо и правое бедро), оставшуюся часть – Водитель (правое бедро). Второй друг практически не пострадал (впоследствии в одежде нашли несколько застрявших дробинок). Тем не менее все они резко побежали к дверям, выскочили из будки и побежали в разные стороны – Первый и Второй друг в степь направо по ходу движения из машины (причем в различных направлениях), Водитель – налево. Как потом они все рассказывали, вслед они слышали крики и беспорядочные выстрелы, но в них не попали. Двум друзьям удалось через несколько часов случайно встретиться в степи, и они вместе наугад набрели на деревню, расположенную в нескольких километрах, где Первому другу оказали необходимую помощь и вызвали милицию. Водителя же милиция нашла под утро километрах в 10 от места происшествия, он брел по степи в стороне от дороги (выходить на трассу боялся). Конечно, всех отвезли в больничку, затем допросили, а утром сообщили в область, откуда уже направили нас.
Пока мы ехали до райцентра, где все это происходило, УБОПовцы рассказали мне, что в ноябре предыдущего года в этом же районе недалеко от этой же дороги нашли обезглавленный труп мужчины, который впоследствии также оказался мелким предпринимателем из соседней области, который поехал на автомашине «Москвич» системы «каблучок» за товаром в большой город. Голову этого мужчины и «каблучок» не нашли, убийство было нераскрытым. Но на трупе имелось проникающее огнестрельное дробовое ранение груди. Все это наводило на мысль о какой-то местной сельской гопке, которая стала промышлять трассовыми разбоями.
Приехав на место, все занялись рутинной работой, которая сводилась к поискам владельцев автомашины «Нива» красного цвета, проживающими на территории сельского района. Райотдел был поднят по тревоге, владельцы интересующих нас машин были установлены и отработаны, но всё это было мимо кассы: одни не подходили по возрасту и приметам, указанным потерпевшими, у других на время разбоя было железное алиби. Так содержательно мы провели три дня. На четвертый день кто-то предложил проверить по аналогичной схеме и соседний сельский район, через который также проходила эта дорога. И тут мы попали в цвет – буквально в первой десятке списка оказался один из жителей того райцентра по имени Гена – мужчина около 30-лет, без определенных занятий, со старенькой красной «Нивой», оставшейся от покойного отца, причем его мать, с которой он проживал, сказала, что в ночь разбоя Гена уезжал на зимнюю рыбалку на озеро и вернулся только утром. «А с кем он ездил на рыбалку?» - спросили мы. «А с Жорой, другом своим» - ответила Генина мать-старушка. Пробили за Жору – по приметам, описанным потерпевшими из Газели» - стопроцентное попадание.
Обоих фигурантов УБОП доставил в райотдел, где с ними стали работать. Слабым звеном оказался Гена, который к концу дня колонулся и рассказал всю правду.
Гена и Жора были друзьями с детства, учились с одной школе. Причем в этой паре Жора всегда был ведущим, а Гена – ведомым. Потом они ушли в армию, вернувшись обратно, жили в одном селе. Работы не было, и Жора пошел по контракту в армию, служил 4 года в Таджикистане. Когда приехал домой, его постигло большое, по деревенским меркам счастье – на него запала местная коммерсантка Марина. Она была на несколько лет его старше (однако весьма симпатичная молодая женщина, кстати), преуспела в местном бизнесе (держала пекарню, несколько магазинов) и тогда считалась олигархом деревенского масштаба. Жора переехал жить в её новый большой дом. Марина его баловала, покупала ему все, что он хотел, включая автомобиль (какой именно, сейчас вспомнить не могу, но нормальный какой-то по тем временам), но к бизнесу не подпускала – всем командовала только сама. Жора развлекался попойками с местной интеллигенцией и рыбалкой с другом Геной. На одной из рыбалок они нашли на берегу озера потерянный каким-то синим охотником гладкий ствол. И тогда Жора сказал Гене: «Вот смотри, у нас есть левый ствол, мы с ним сможем делать вещи – бомбить коммерсов, которые едут в большой город за товаром». На вопрос Гены, нахрена ему это надо, Жора ответил, что он хочет помочь другу. Поскольку у Гены и на самом деле в то время с деньгами и работой было не фонтан, он согласился. Но нам Гена сказал, что по его мнению, Жоре стало просто скучно жить спокойной обеспеченной жизнью. Душа Жоры просила приключений, и обеспечила их на задницы обоих друганов.
И вот в ноябре месяце два другана на красной «Ниве» поехали на первый гоп-стоп. Они уехали на территорию соседнего района, где также ночью по описанной выше схеме тормознули мужичка на «каблучке». Забрав деньги, Жора выстрелил мужику в грудь, затем они оттащили тело с дороги. Внезапно Жора достал нож и стал отпиливать трупу голову, пояснив, что он такое видел в Таджикистане, и сейчас мужичка никто не опознает. Потом голову мужичка положили в мешок, отвезли за несколько километров и бросили в каком-то перелеске. Деньги поделили, причем Гене досталась большая часть, «каблучок» оттащили в степь, где обснимали самые ценные запчасти, а кузов бросили. Запчасти Гена потом продал. Да, и самое главное – в будке «Каблучка» они нашли гладкоствольное ружье, которое и взяли с собой на второй разбой.
Тут надо было, как говорится, ковать железо, не отходя от кассы – Гена буквально на ходу мог переобуться и поменять показания, а Жора пока еще держался и вообще был в полном отморозе.
Поэтому на следующий день с утра мы, несмотря на февраль, поехали делать с Геной «выводку» - выход на место происшествия. Про то, как Гена по памяти искал тот самый перелесок, где они бросили мешок с головой, как мы все и приданные силы райотдела 3 часа на морозе махали лопатами, откапывая мешок с головой из снега, можно написать отдельный рассказ, но я этого делать не буду, потому что он будет состоять исключительно из нецензурных слов и идиоматических выражений. Затем поехали искать кузов «каблучка», но не нашли его, точнее, из-за высокого снежного покрова в степи тупо не смогли до него доехать. Но голова убиенного у нас уже была.
Вернувшись в райотдел, мы показали Жоре фото мешка с головой, и тут он поплыл. Почему нельзя было вывести Гену на очняк (очную ставку) с Жорой, спросите вы? Да потому что мы знали, что Гена как ведомый, никогда не осмелиться признаться Жоре в том, что он пошел в чистуху.
Но после того, как Жора понял, что Гена его впарил, он тоже дал признательные показания. Да, и по разбою на Водителя и двух друзей-коммерсантов они тоже дали расклад.
На следующий день я слег с дикой температурой, и проболел целую неделю. Дело Жоры и Гены отдали другому следователю, который в итоге направил его в суд, вменив им, помимо всего прочего, ст.209 УК РФ – бандитизм. Осудили их к 20-ти и 18-ти годам соответственно.